Охота на волков

Глава 14

Первое мое желание — просто дать в эту наглую харю. Эратский, с его неутомимой тягой к агрессии, меня бесит. Ну вот на кой он постоянно нарывается? Тестостероновый токсикоз, не иначе.

— Слушай, Вадик, что тебе от меня нужно? — спокойно и весьма вежливо интересуюсь я.

А сам незаметно посматриваю по сторонам. Вон в том углу достаточно темно. Положить его отдохнуть и пойти наконец поспать. Амбал на миг теряется от прямого вопроса, но ненадолго. Его упорству и стойкости в плане наездов можно позавидовать.

— Чтобы я твою белую башку, Белаторский, никогда больше не видел.

— Ну так давай тебе глаза выколем, — охотно предлагаю, пожимая плечами.

— А ты не охренел ли, пацан?

Я делаю резкий шаг к нему. Эратский тут же сжимает кулаки и поднимает руки, поворачивая корпус. Неплохая реакция, ну да слабаком я его и не считаю.

— А ты, дядя, опять успокоительные забыл принять? Еще раз спрашиваю, что тебе от меня нужно? Хочешь устроить драку, чтобы нас обоих вышвырнули из академии? Ну так еще раз навалять тебе — того не стоит.

У парня от злости вздуваются вены на толстой шее, а рожа краснеет. Но тут сверху слышатся быстрые шаги и он отступает, опуская руки. Мимо нас прошмыгивает невысокая женская фигура, благо молча.

Мы так и изображаем рассматривание пола, потолка и причудливых завитушек вверху колонн, пока шум не стихает окончательно.

— Белаторский, — сопит амбал, озираясь и понижая голос. — То, что ты опозоришься, всего лишь вопрос времени. Сэкономь его и свали сам. И из академии, и вообще из столицы.

— Благодарю за заботу о моей репутации, — усмехаюсь я. — Но, пожалуй, откажусь от твоего предложения.

Надо с ним что-то делать. Такой психованный в соседях может вылиться в дополнительные проблемы, которых и без этого полно. Соображаю я порой туго, но все же соображаю. Наши интересы с ним пересекаются только в единственном известном мне факте.

— Ты так распереживался из-за того, что Белаторские снова вас обошли? Даже не смотря на то, что твоя сестричка в свите ее высочества? Не дали медальку за пустыню и обиделся?

Хтонь, вот ведь понимаю, что не стоит тигра за усы дергать, а ничего с собой поделать не могу. Мерение великих родов доходят до абсурда уровня детского сада, видят боги. С одной лишь разницей. В возможностях и обладании силой, способной убить.

Но Эратский, к моему удивлению, не взрывается, а наоборот становится спокойнее. То, что я попал в точку, заметно по тому, как он вздрагивает. И тут же злорадно ухмыляется.

— Радуйся своим мимолетным достижениям, волчонок. Ведь уже совсем скоро про род Белаторских никто и не вспомнит.

Как-то многовато уверенности в его словах. Быстро озираюсь, вслушиваясь в шорохи. И толкаю амбала в тень под лестницей, мгновенно опутывая сетью Нергала. Он со сдавленным хрипом падает на пол и извивается, пытаясь освободиться.

Еще раз убеждаюсь, что никого нет и подхожу, присаживаясь на корточки.

— А вот с этого места поподробнее. Призовешь силу, парень, и сработают артефакты. Причем, как сам понимаешь, только на тебя, — я развожу руки в знак того, что пока стоит полная тишина и магическая сигнализация молчит.

— Как ты… Гаденыш! — он шипит и дергается, елозя по полу.

Сдавливаю сильнее, кое-как удерживая силу хаоса, с готовностью проснувшуюся внутри. Эратский замирает, в темноте видно лишь как блестят широко распахнутые глаза.

— Давай обойдемся без обмена любезностями. Ты мне сейчас расскажешь все, что знаешь и мы разойдемся без тяжелых увечий. Слегка пострадает твое самолюбие, ну так тебе не впервой, переживешь.

— Иди к демонам! — Вадим пытается плюнуть, но в таком положении у него это получается хреново, попадает он на себя.

— Был я там, — я вздыхаю и еще немного усиливаю нажим на ребрах. — И мне, в общем-то плевать на то, что ты там знаешь. Сомневаюсь, что что-то дельное. С твоим-то характером, вряд ли старшие тебя в курс дела посвящали. Подслушивал наверняка.

Эратский снова дергается. Нда, с такой выдержкой и реакцией на провокации, он просто находка для шпиона.

— А вот кости я тебе переломаю с удовольствием, — продолжаю я будничным тоном. — И начну, пожалуй, с пальцев. Весьма болезненный опыт. Потом я позову целителя, он тебя подлечит, и я снова их сломаю. До утра полно времени, Вадик. Как думаешь, сколько раз успеем такое провернуть?

— Ты этого не сделаешь… — в его голосе наконец-то звучит настоящий страх.

Насчет целителя я, конечно, блефую. Олег никогда не согласится на подобное. Даже раскажи я ему про заговоры и покушение. Но Эратский об этом не знает, и если убедить его в том, что я совершенно долбанутый, то он поверит, что вся наша компания такая.

— Медленно и по одному, — задумчиво говорю, делая вид, что не слышу его лепетания. — Начнем с мизинца?

Шарюсь в карманах в поисках того, чем его заткнуть. Точно, успел умыкнуть с кухни пирожок. Его, бережно завернутого в несколько салфеток, и засовываю в открытый рот Эратского.

Сила Нергала послушно переключается на руки парня. Приходится повозиться, разделяя нити и оплетая ими мизинец. Чуть отвести в сторону и потянуть на себя, до легкого щелчка.

Эратский извивается и мычит в пирожок, но сеть держит тело достаточно крепко. Силен, зараза. Усиливаю давление и откликом получаю ужас. На него реагирует уже не только хаос, но и внезапно темная сила проклятия. Внутри поднимается горячее желание переломать к хренам вообще все кости.

Мычание усиливается, переходя в приглушенный вой. Так, теперь спокойнее и медленнее. От тихого треска в пальце и истеричных ноток Эратского слегка мутит. Пожалуй, хватит. Даю парню отораться и вынимаю импровизированный кляп.

— Тварь! Стой, нет! — вопит он, увидев, что я подношу измочаленный пирожок обратно.

Шумный он, так может и кто-нибудь выглянуть любопытный. Немного сдавливаю шею, чтобы не смог громко верещать. У Эратского закатываются глаза и я ослабляю. Нда, надо бы потренироваться…

— Ну? Что ты слышал? — мне с трудом удается поддерживать внешнее равнодушие.

Силы внутри просто взбесились, требуя крови. И ведь родовую не призвать, чтобы успокоиться. Держусь на последних волевых, надо бы ускориться. Приходится снова сжать его мизинец.

— Сука, псих, — хрипит он. — Слышал, что уже в новолуние род ваш сильно поредеет.

— Конкретнее!

— Конкретнее не слышал. Клянусь! — Эратского начинает потряхивать. — В новолуние что-то должно произойти, это все, что я знаю. Отец сказал, что после этого некому будет у нас под ногами мешаться.

— Подслушивал? — хмыкаю я.

— Да. Услышал, что про тебя говорят. Про то, что император тебе личную протекцию предоставил.

— Что планируют ваши старшие на новолуние?

— Не они… — он закашливается. — Я не все слышал. Только то, что это нам сильно поможет. И что удачно получается, род Эратских даже рук не замарает, и без нас справятся. Вы кому-то мешаете еще больше, чем нам. Аааа!

Заслушавшись, забываю про бурые нити и кости снова хрустят. Резко сдавливаю шею и немного увлекаюсь, Эратский вырубается, но дышит. Хтонь, перестарался!

Прислушиваюсь к его прерывистому дыханию и звукам наверху. К счастью, на нашу возню никто не вышел. Ну, или тут живут совершенно нелюбопытные люди.

Так, новолуние через неделю, есть время предупредить деда. Сомневаюсь, что Эратские участвуют в заговоре против императора. Уж больно сильно хотят перед ним выслужиться и доказать, что они круче нас. Но вот их источник информации уже интереснее.

С сожалением смотрю на отрубившегося Вадима. Толку от него мало, услышал мельком и тут же возрадовался. Еще и умудрился не сдержаться и полезть ко мне. Сознается, что рассказал мне — ему больше влетит. Лучше бы парня посвятили в семейные дела и клятву взяли. Тогда мне не удалось бы ничего добиться. Ну да демоны с недальновидностью рода Эратских.

Что же, буду рассчитывать на то, что Эратский достаточно испугался, чтобы не побежать к папочке. И не получить от него за слив информации. А там ведь придется и загадочным союзникам своим говорить, что сынок облажался…

Что-то глубоко внутри скулит и требует закончить дело. Придушить и прикопать где-нибудь на острове, чтобы раз и навсегда избавиться от вспыльчивого придурка. Если у него до сих пор ума не хватало оставить меня в покое, и дальше будет лезть.

Прогоняю эти пугающие мысли. Он, безусловно, тот еще дебил. Но что теперь, устраивать тут тайное кладбище самонадеянных аристократов? Чувствую, не он последний ко мне заявился с претензиями.

Из раздумий меня выводит стон. Эратский вздрагивает, приходя в себя и замирает, увидев, что я по-прежнему рядом.

— Вот как мы поступим, Вадик, — я наклоняюсь ближе. — Будешь помалкивать и забудешь обо мне. Тогда останешься целым и невредимым.

Парень скрипит зубами и гневно сопит, хоть и молчит. Нет, так дело не пойдет. Отзываю сеть Нергала, освобождая его. Он хватается за шею, потирая ее и успевает подняться на одно колено.

Боги, не дайте мне его тут прибить. Я направляю хаос аккуратно, можно даже сказать нежно. Сумеречная сила обволакивает Эратского и он застывает, распахнув рот. А я понимаю, что замер он не от страха, хаос его попросту парализовал. Хм, такому меня жрец не учил. Теперь главное — не нервничать.

— Иначе, — тихо говорю я, — ни один целитель тебе не сможет помочь. Понял?

Вадим только и может, что остервенело моргать. Через хаос я ощущаю его панику и страх, эти эмоции такие вкусные, что я непроизвольно облизываюсь. А вот отозвать эту дрянь оказывается сложнее. Сила липнет к трясущемуся мелкой дрожью человеческому телу. И я буквально отрываю ее от этого лакомства, вспотевая от напряжения.

Хочется стереть щекочущий кожу пот со лба. Нельзя. Если он сейчас поймет, что я слабо контролирую себя, все полетит к демонам. Но Эратский не замечает моего состояния, сам пребывая на грани. Даже я чувствую этот могильный аромат, сопровождающий выброс хаоса.

— Ты… Я… — парень заикается и шарахается от меня как только сила его отпускает. — Я понял, все понял. Ты отро…

Он затыкается, проглотив очередное оскорбление в мой адрес. Отлично, все таки поддается дрессировке. В этот раз хватило ума вовремя замолчать.

— Ну вот и славно, — мило улыбаюсь я ему, отчего он снова вздрагивает.

Как бы я не перестарался с запугиванием. Может ведь и побежать к ректору жаловаться. С другой стороны, я ничего не нарушил. Клятву не использовать хаоса с меня сняли. И больше я таких давать не стану.

— Тогда спокойной ночи, — вежливо прощаюсь я.

Амбал испуганно кивает и я ухожу, так и оставив его стоящим на одном колене под лестницей. Очень надеюсь, что это можно считать за минус один. Сил у меня еле хватает, чтобы поднимать ноги, в глазах темнеет и сводит внутренности, словно это меня скрутили.

По одному я еще справлюсь, но вот если на меня толпой нападут… Мечтая о том, чтобы недоброжелатели сами организовывались в очередь и действовали строго по расписанию, я и добираюсь до кровати.

Отправляю сообщение домой о том что «есть успехи», промахиваясь по буквам и едва удерживая веки от того, чтобы они закрылись.

Засыпаю я расстроенным. Нет сил принять душ и добычу свою в виде пирожка я потерял. Пришлось от него избавиться, выкинув в мусорку. Нет, следующего, кто посмеет меня лишить жратвы, точно убью.

***

Кажется, ночью приходила Пуся и скреблась ко мне в дверь. Сквозь сон мне показалось, что и в окно что-то билось, тихо чирикая. И даже вопль Вити звучит тихо, еле подняв меня утром.

Сонливость прогнать не удается и до начала занятий я брожу как зомби, не обращая внимания на окружающих. Но, как только мы заходим в аудиторию, на теорию целительства, я просыпаюсь.

Каритский не выдерживает и громко ржет. А я стою и пялюсь. Примерно треть студентов, сосредоточенная возле наших центральных мест, выглядят как… я. Точнее одеты в большемерные пиджаки с подвернутыми рукавами. Уверен, что и их задницы сейчас страдают, стиснутые узкими брюками.

— Что за… — обалдело бормочу я.

— Гыы, — рыжий окончательно забывает на манеры, от души потешаясь. — Ты у нас теперь законодатель моды, Игорек. Бессмысленной и беспощадной.

Великая девятка Иуну, да тут все психи. Удерживаясь от того, чтобы сплюнуть и дать себе по лбу, сажусь на свое место, не обращая внимания на приветствия. Надеюсь, одержимость в моду не войдет?

Разумовская со свитой является в последний момент и тоже немало удивляется, но в руки себя берет моментально, воспитано прыснув в кулачок. Я только мотаю головой, видя что она собирается мне что-то сказать.

А вот наш преподаватель, высокий мужчина в невозможно пестрой клетчатой рубашке с потертыми рукавами, обладает слабой выдержкой. Он заходит в аудиторию и следует к кафедре очень целеустремленно. И только там замечает этот упоротый показ мод.

Его брови медленно ползут вверх, он снимает очки, тщательно протирает их и водружает на место, вжав с силой в переносицу. Но чудное видение не пропадает.

— Кто-нибудь потрудится мне объяснить, что с вашей формой?

— Там что-то у прачек случилось, — лениво отвечают ему откуда-то из первых рядов.

— Вот как, — хмурится он, расстроенно качая головой. — Что же, надеюсь, такая вольность будет касаться лишь вашего внешнего вида, а не прилежности.

Вот интересно, если начну в открытую тупить, получая при этом благосклонные улыбки принцессы, сумею я сильно обрушить общую успеваемость? Хочется довести этот абсурд до его предела, видят боги.

К прачкам я успеваю заглянуть перед обедом. Как ни странно, женщины выглядят очень довольными. И я подозреваю, что без крупного подкупа тут не обошлось. Меня заверяют, что форма моего размера вот-вот будет, еле сдерживая улыбку. Ладно, придется продолжить этот цирк. Они, похоже, хотят еще навариться на тех, кто не успел подсуетиться. Натравить бы на них Сашу и стрясти свою долю.

И лекции, и полигон проходят без происшествий. Нас ставят парами, меняя противников и мне не попадается ни один желающий придавить силой. Я лишь замечаю внимательный взгляд мастера, наблюдающего за мной пристальнее, чем за остальными.

Друзья зазывают меня в книжный клуб после ужина и приходится отмахиваться без объяснений. В конце недели нам всем предстоит определиться с дополнительными предметами и клубами по интересам. Но обсуждение литературы в мои планы не входит, хоть я и обещаю настойчивому Володе обязательно подумать.

Жрец встречает меня с растерянностью. Смотрит пару минут, словно видит в первый раз. И лишь чириканье демона возвращает его на землю. Лекции факультета одержимых еще не начались, и Нармер полностью ушел в изучение этого странного создания, позабыв обо всем.

— Ммм, Белаторский, — вспоминает он меня и тут же сообщает: — Отлично, проведем эксперимент!

— Что на этот раз? — с опаской спрашиваю я.

— Мы с Дарьей обсудили проблему привязки и подпитки питомцев. Все-таки, потрясающе интересный дар у Демидовых! — не забывает восхищаться жрец. — Но неважно. В общем, если вы создадите демону свой собственный источник из вашей силы, то он сможет существовать и без вас.

— А он не одичает? В смысле, демон же станет неуправляемым, нет?

Пусть он и безобидный, но если эта «птичка» начнет тут порхать как ей вздумается, то на острове может и паника начаться.

— Ну, во-первых, я обладаю хаосом и смогу его контролировать, — поучительно объясняет Нармер. — А во-вторых, нет. С чего ему дичать? Тут еда и убежище. Ему тут нравится!

Шоколадки его аргумент? Ну да ладно, жрец знает, что делает. Наверное. Я уже совсем не хочу избавляться от хаоса, но лучше это сделать, пока я не натворил дел. Не нравится мне желания, которые он вызывает.

— Хорошо, рассказывайте, — сдаюсь я.

Ничего у нас не получается. Жрец в итоге выходит из себя, раскричавшись. Но правда тут же извиняется за несдержанность. Создать источник у меня не выходит. Отделить силу и воплотить — легко, но не замкнуть ее в какой-то «автономный контур».

Все усложняется еще и тем, что для жреца это тоже теория, причем придуманная только что. Ему кажется, что он объясняет доступно, тыкая меня в какие-то схемы на бумагах. Для меня же это не меньшая хрень, чем сила как таковая.

Мы возимся долго и безуспешно. И расходимся ни с чем. Сил на то, чтобы учиться, у меня не остается. А у расстроенного жреца желания. Когда я ухожу, он сидит, понуро опустив плечи, что-то бормоча и перебирая бумаги.

Рассказать ему про то, как я парализовал Эратского, я не решаюсь. Хотя эта техника меня очень заинтересовала. Но сомневаюсь, что Нармер обрадуется тому, как я быстро начал пользоваться хаосом против людей.

Ночью остров совершенно безлюден, будто и нет тут толпы студентов. Прогулка до жилых корпусов через всю территорию придает мне немного сил и освежает голову.

У лестницы меня никто не поджидает и я расслабляюсь, поднимаясь на этаж. Длинный коридор в поздний час освещен лишь парой тусклых светильников в конце, у душевых и уборных.

Но и этого света хватает, чтобы увидеть человека, стоящего у моей двери. Судя по размеру фигуры, это не амбал пришел за добавкой. У меня новый гость. Я шумно вздыхаю, проклиная весь остров с его обитателями, которые никак не дают мне выспаться.

По мере того, как я подхожу, становится все неприятнее. Мурашки пробегают по спине от того, что силуэт вообще не двигается и никак не реагирует на мое приближение. Там вообще человек?

Остается несколько шагов и тут вдруг просыпается сила проклятия, отзываясь на ночного гостя. От неожиданности я останавливаюсь, не веря своим ощущениям. А они прямо таки орут, что стоящий передо мной напичкан такой же темной силой, причем под завязку.

Ну а ты еще кто такой?