Охота на волков

Глава 16

Трианов от моего пинка приходит в себя окончательно и садится, потирая ребра и растерянно глядя на меня. Взгляд его настолько извиняющийся и раскаивающийся, что сразу отметаю сомнения в том, что он это нарочно сделал.

Просто снова все сработало не так, как должно было. Мог бы уже привыкнуть к этому факту, смириться и не лезть в авантюры. Нет, обрадовался, что вот оно, избавление.

— Извини, Игорь. Никогда такого не было…

Никогда такого не было и вот опять. Качаю головой, стряхивая песок с ладоней.

— Идеи есть? — без особой надежды спрашиваю я.

— Я… Я… Я… — никак не может он закончить фразу.

Головка от… главного измерительного прибора происходящего в этом мире. Ясно, без шансов. На меня накатывает лютая тоска. Я так вспоротой ноге не расстраивался, как такому «подарочку».

— Слушай, насчет проклятия. Ты там что себе напредставлял? — осторожно интересуюсь я. — Теперь все, солдат больше не поднимет голову из окопа?

— Чего? — непонимающе моргает он.

— Теперь мои часы всегда будут показывать пол-шестого?

— Чего?

— Да твою ж! Чего у меня с девицами не получится? Не встанет?

— Ааа, — облегченно выдыхает тот. — Нет, там все в порядке будет, это уже другое проклятие, не безобидное, ты чего, жесть такая. Просто никто не даст. Ни одна девушка, женщина, старуха…

— Да хватит, понял, — перебиваю я, отгоняя разыгравшееся воображение. — А мужики?

— Чегооо? — опять уходит он в астрал.

— Тьфу на тебя. Я в смысле, это не подействует наоборот на парней, мужчин, стариков…

— Нет, — уверенно отвечает Макс. — Ну и фантазия. Хороший бы проклинатель получился из тебя. Слушай, а…

— Да иди ты! — сразу обрываю я его. — А то ведь и правда прокляну. Что делать будем?

— Думать…

Поздновато уже. И тут меня бросает в холод. Пугающая догадка загорается в голове и заходится там набатом. Если этот не смог отозвать проклятие, то сможет ли жрец забрать силу хаоса? Ой, как нехорошо получается.

Во рту мгновенно пересыхает и я хватаюсь за шею. Трианов подскакивает и бросается ко мне.

— Что случилось? Тебе плохо? Это проклятие? — суетится он.

— Плохо, — я обреченно киваю. — Но будет еще хуже, судя по всему. Так, ты давай у старших узнай, может они что дельное подскажут. Возможно, уже были прецеденты, несчастные случаи и все такое.

— Да-да! — оживляется проклинатель. — Поднимем архивы, отправим запрос…

— Только давай без подробностей. Насчет проклятия. Ну, что оно делает.

Еще таких слухов мне не хватает. Боги, может самовыпилиться? Что ни сделай, становится лишь хуже. Нет, теперь точно никаких поездок в другие земли. Хотя, я вон и дома успешно справляюсь.

Ответа я не дожидаюсь, лишь вижу, что Максим медленно кивает, оседая обратно на землю. Ухожу обратно в жилой корпус, так и оставив его сидеть на песке в раздумьях. Сразу бы рвануть к жрецу, чтобы все плохие новости скопом. Но я и сам вымотался, задействовав все силы, дойти бы до кровати и поспать оставшиеся до подъема пару часов.

Захожу в здание, поднимаюсь по лестнице я так тихо и прячась в тенях, что никто уже подстеречь меня не сможет. Но больше гостей нет и до райских облаков в виде постели я добираюсь без новых приключений. Отрубаюсь, едва лицо касается прохладной подушки.

***

Просыпаю я почти катастрофически. Даже надрывный вопль Вити не прорывается сквозь кошмары, которые меня мучают жалкие остатки ночи.

В них я уединяюсь с прелестной незнакомкой и только мы переходим к страстному избавлению от одежды, между своих ног я не обнаруживаю ничего. Я превращаюсь в бесполое плоское существо, девица истерично верещит и убегает от меня в ужасе, а я просыпаюсь в холодном поту, тут же схватившись за святое.

Удостоверившись, что все на месте и в утреннем рабочем состоянии, чищу зубы и умываюсь прямо в комнате, торопясь успеть на конец завтрака. И пока бегу в столовую, думаю о том, что если Трианов не найдет способ снять с меня проклятие, я тут всех прокляну тем же. Чтобы не так обидно и одиноко было.

Но у дверей аудитории меня перехватывает Мирон. Суетливый распорядитель как-то затравленно сообщает мне, что меня ждут у причала. Печально вздыхает, соболезнуя о состоянии здоровья родителей. Мол, очередные новости из дома.

Я уже даже не задаюсь вопросом, как дед умудряется мне выбивать официальные освобождения от занятий под таким предлогом. Можно же просто позвонить. Но мне нужно рассказать про Эратских лично. Уверен, что все мои сообщения могут прочитать чужие.

Пробежка утрамбовывает поспешный завтрак и, когда я добегаю до относительно пустынного причала, то опять хочу есть. Побочный эффект от использования силы делает из меня вечно полуголодного.

— Здорово, мелкий! — встречает меня ухмылка брата.

Но он тут же делает скорбное лицо, вспоминая формальную причину, по которой он тут. Яр жестом приглашает меня на борт, наигранно вздыхая:

— Глава рода просит нас собраться. В это непростое для нашей семьи время… — брат украдкой озирается и подмигивает. — Бумаги там оформить и прочее.

Нда, его актерские способности хороши только в розыгрышах. Но вокруг нас никого нет и я лишь надеюсь, что эти кривляния пройдут без последствий.

— Надолго? — я оборачиваюсь на учебные корпуса. — Я и без того уже день пропустил.

— Да забей, — отмахивается Яр. — В первую неделю ничего важного и интересного не происходит. Преподаватели присматриваются, занятия общие, вводные можно сказать. Их суть и сводится к тому, чтобы понять кто на что способен и как себя ведет.

Забираюсь на качающийся катер. На заливе поднялся ветер, нагнал волн и судно скачет вверх-вниз, устраивая испытание для координации.

— Ты же, надеюсь, не успел особо выделиться? — задумчиво спрашивает он, наблюдая как я хватаюсь за швартовые кнехты, раскорячиваясь.

— Ммм, — неопределенно мычу я, делая вид, что полностью сосредоточен на том, чтобы не упасть в воду.

И ожидаемо встречаю его подозрительно-вопросительный взгляд, оказавшись на борту.

— Нет, — уверенно отвечаю. — Так, пара недоразумений. Но ничего, нарушающего устав.

Ничего, что знает администрация. Нарушение правил внешнего вида, превратившееся в эпидемию. Ну так в этом прачки виноваты. Нападение на студента. Использование родовой силы. Что еще? Демоны, хаос, проклятие — уже мелочи.

Ярослав мне совершенно точно не верит, но предпочитает промолчать, недоверчиво хмыкнув. И я откидываюсь на сидение, ухватившись за поручень. Мы несемся с такой скоростью, что моя задница почти постоянно парит в воздухе, периодически болезненно плюхаясь о кожаную обивку.

Особняк на месте, парк выглядит целым и следов боевых действий нет. Только охраны стало в два раза больше. У домашнего причала я вижу шестерых, двойками охраняющих и сам настил, и спуск к нему с набережной.

По пути в кабинет деда я заворачиваю на кухню, к Филиппе Матисовне. Наша повариха встречает меня подготовленной и вручает блюдо со свежей выпечкой. То ли ее предупредили о моем приезде, то ли эта золотая женщина всегда имеет стратегический запас пирожков.

— Совсем исхудали вы, молодой господин, — провожает она меня грустным вздохом.

Возражать в такой ситуации бесполезно. Хоть такого здорового и румяного от водной прогулки лосяру, как я, жалеть забавно. Но лишаться ее заботы и покровительства — преступно. Поэтому я согласно киваю, тут же откусывая хрустящую попку пирожка.

Дед только усмехается тому, что я захожу в кабинет, уже жуя что-то на ходу. Указывает на кресло, скрещивает руки на груди и поджимает губы, готовясь к разговору. И если меня поначалу такая длительная подготовка раздражала, то сейчас я просто уминаю выпечку и не обращаю на него внимания.

Глава рода недовольно хмурится, не получив должной реакции на его серьезный вид, но не выдерживает и издает сдавленный смешок.

— Ладно, внук, бесполезно тебя песочить за здоровый аппетит. Рассказывай, что там у тебя за «успехи» такие, о которых ты писал.

Дожевываю, проглатываю, очищаю форму от крошек и осматриваюсь в поисках салфетки. По-детски мстительно тяну время, вытирая руки и усаживаясь с ровной спиной. Яр довольно ржет, но затыкается от строгого взгляда деда.

— У меня был разговор с Вадимом Эратским, в ходе которого выяснилось, что их род уверен в том, что в это новолуние Белаторских, хм, выпилят, — докладываю я, под конец сбиваясь.

Брат закашливается, глава рода удивляется, и они переглядываются.

— Разговор с Вадимом Эратским? — с опаской уточняет дед. — И он тебе вот так просто это рассказал?

— Ну да, — пожимаю плечами. — Болтливый он, если хорошо попросить.

У деда дергается глаз и он явно решает, стоит ли узнавать подробности. А я решаю, стоит ли им говорить о том, что я одержимый. Если у жреца не получится забрать у меня силу хаоса, то тогда выбора не будет. Сейчас же, зачем лишний раз нервировать родню?

Пересказываю наш разговор, избегая упоминаний об угрозах и физическом воздействии. Только намекаю, что Эратский выдал все, что знал и однозначно правду.

Приходиться юлить, убеждая деда, что опасности для меня этот неуравновешенный амбал больше не представляет. Сунуться ко мне после такого — надо быть полным идиотом. Почуяв хаос, Вадик испугался достаточно сильно. Так, что добавил неприятных ароматов.

— Это ты попросил Трианова мне помочь? — переключаю я деда с недоверчивого ворчания.

— Трианова? — удивляется он. — Была у меня мысль обратиться к ним. Но нет, это не я. Ты же сам мне сказал, что с проклятием будут разбираться северные союзники.

— И ты не в курсе, что их попросили помочь мне разобраться с проклятием? — уточняю я.

Дед мотает головой, а во мне просыпается паранойя. Безусловно, если это подстава, то просто великолепная. Но такое спрогнозировать… Нет, не может быть. Впрочем, дед меня заверяет, что обязательно узнает.

И новости, как таковые, оказываются только у меня. Дед, естественно, осторожничает и распутывает этот клубок заговора медленно, стараясь не отсвечивать. Родители изнывают от скуки, притворяясь полумертвыми под присмотром верховной жрицы. А глава рода, отправив всех, кого можно, под благовидным предлогом из дома, изображает лютующего, дергая спецслужбы из-за нападения на нас с Яром.

Обсуждения, ворчание деда и рассуждения о том, какие все хитрожопые сволочи и где он их вертел, занимают не так много времени. И я, воспользовавшись тем, что меня отпустили на целый день, иду в библиотеку.

— Молодой господин! — материализуется тут же из воздуха кривоногое божество-карлик и начинает причитать: — Исхудал ты там, в академиях своих! Кожа да кости! Мясца почти не осталось. Кушать тебе надо побольше.

И этот туда же. Я даже осматриваю себя особо внимательно, пытаясь разглядеть, где у меня там кости проступают. Может это большемерный пиджак такое впечатление на них производит?

— Да нормальный я… Кушаю, тьфу, ем я тоже нормально. Вот, — я показываю ему наполовину опустевшее блюдо с пирожками и он тут же умыкает один из них.

— Так и фто ты ифефь? — второй пирожок, торопливо засунутый в рот не помогает его дикции.

— Любую информацию по проклятиям.

— Так это тебе к аспидам, роду Триановых надобно обращаться. Их енто темные дела, — он ежится, как от холода, хотя в помещении стоит жара.

Обратился уже. К кому бы теперь обратиться, и желательно так, чтобы еще себе что-нибудь не приобрести.

Но пару книг мне хранитель добывает, обменивая на остатки выпечки. Первая оказывается старинным справочником, больше похожим на сказки-страшилки. Кто кого как проклинал со времен эпохи битв богов. Пока я ее читаю, понимаю что зря Макс так нахваливал мою фантазию. Все до нас уже придумали в самых изощренных видах.

Вторая книжка — самая полезная и ценная. Была бы, найдя я ее до этой ночи. Довольно тонкая, со слипшимися страницами, она является руководством по тому, как можно защититься от проклятия при помощи родовой силы.

Но в ней нет ни одного упоминания о том, что делать, если ты сам на такое согласился. Кто бы мог подумать, что найдется такой умник, нда. На всякий случай тщательно изучаю символ защиты, воплощаю его и впечатываю в черепушку. Теперь мелкие проклятия ко мне не прицепятся.

Иду в храм и наша верховная, Антея, подтверждает мои предположения. Информация о том, как управлять проклятиями, есть только у рода Триановых. И они, как и все прочие, свои родовые умения, держат в тайне.

Разбивает в пух и прах она и мои надежды, что верховная с верховной могут как-нибудь договориться. Могут, но не когда дело касается родовых умений. Судя по всему, придется мне являться в храм богини-кобры проходить ритуал. Впрочем, пусть сначала Макс попробует узнать, что еще можно сделать.

Антея, не растерявшись, отправляет меня на короткое дежурство. Голову проветрить и выразить почтение к покровителю рода. Этим я и занимаюсь до позднего вечера. Брожу, подливая масло в светильники и наслаждаясь тишиной и покоем.

Торчу какое-то время у подножия гигантской статуи бога-волка, взывая к его мудрости. Но Упуаут, видимо, занят более важными божественными делами, чем болтать со мной о том, как я умудрился получить проклятие. Да и у меня не самое подобающее торжественное состояние. Мысли постоянно скатываются к неприличной теме.

Брат отвозит меня обратно, на остров, уже когда окончательно темнеет. Небо заволакивает низкими облаками и путь указывают лишь далекие огни острова и плавучие навигационные бакены, мигающие яркими вспышками.

В залив проникает холодный морской ветер и влажность, указывая на близость дождя. И я в первый раз после поездки на север замерзаю, пока иду в бункер. Влажный воздух делает одежду сырой и тяжелой, а я еще и начинаю отчаянно чихать.

Демон атакует меня бесшумно и внезапно. Огромная туша падает с неба, ухитряясь одновременно мурчать и чирикать. Кожистые перепончатые крылья укрывают меня, пока это чудо пытается удержаться на моих руках, тыкаясь то в грудь, то прямо в лицо.

— Да, такого ласкового отродья хаоса этот мир не заслуживает, — сообщаю я ему, с трудом удерживая тяжелое тело на руках.

Где-то в дебрях заросшего парка раздается треск веток и демон стремительно взлетает, коршуном падая с высоты на источник звука. Слышится вскрик, птичья трель, за этим какой-то сдавленный звук и топот ног.

Кого бы там не напугала моя птичка, он сейчас улепетывает со всех ног, прорубая проход своим телом, судя по звукам ломаемых кустов. Надо бы сказать жрецу, чтобы он по периметру поставил какие-нибудь охранные артефакты. Вряд ли получится скрыть факт нахождение демона на острове, но лучше бы оттянуть этот момент.

В бункере Нармера не оказывается. Бумаг на преподавательском столе прибавилось и они хаотично раскиданы по всей поверхности. Там же стоят какие-то изогнутые стеклянные колбы с прозрачной жидкостью. Перебарываю желание понюхать их содержимое, безуспешно роюсь в исписанных символами листах и выхожу на улицу.

Демон прилетает ко мне и устраивается рядом, мурча и подставляя лисью морду на почесать. Так мы и сидим около часа, пока я не начинаю клевать носом, согревая руки в мягкой шерстке моего странного творения.

Ветер усиливается, начинает накрапывать мелкий колючий дождик и я иду в жилой корпус, не забывая внимательно поглядывать по сторонам. Вдруг кто с благословением выскочит, да давай творить мне добро.

В здании администрации горят окна и я его обхожу издалека. Шляться тут по ночам не запрещено, но не приветствуется. И, похоже, теперь ясно, где пропадает жрец. Что они там среди ночи обсуждают, одним богам известно. Я могу лишь надеяться, что это никак не связано с фамилией Белаторский.

Крадусь к себе, затаив дыхание. Вход, лестница и коридор пусты. Даже котозомби Пуся мне не попадается, хотя я и слышу слабый запах мертвечины, словно котяра недавно бродила тут, стачивая когти о двери комнат.

Быстрый душ, мысленная задача сходить утром к прачкам и выбить из них нормальную одежду, и вот она, кроватка. В сон я погружаюсь моментально.

А просыпаюсь все еще засветло. Сюда, в окна жилых комнат, свет от уличных фонарей почти не достает. Все, что можно разглядеть — неясные силуэты мебели, еле различимые в темноте.

Едва уловимый шорох моментально выводит из сна. Открываю глаза чуть-чуть и сквозь ресницы вижу лишний силуэт. Человеческий. Темное пятно движется почти бесшумно, но реагирует мой обостренный призывами умения слух.

Человек пересекает комнату, замирает на несколько секунд у моей кровати. Поддерживаю ровное дыхание, не выдавая своего бодрствования. И призываю хаос, готовясь к нападению.

Никаких признаков силы или оружия я не вижу. Ну да я почти ни хрена не вижу среди глубоких теней. Ночной гость чуть наклоняется вперед и его рука медленно тянется ко мне.