Охота за "Красным Февралем" (СИ)

Глава 23. Никто ничего не понимает

— Я не понимаю, — спросила надпоручик Туяра Иванова, — неужели никто не хочет обсудить глубину задницы, из которой мы только что чудом выбрались?! Ну, помните, атомная бомбардировка…

— Нет! — хором ответили Кассандра и Матильда.

— Привыкай, солдат, — добавила Тильда-Смерть. — Есть вещи, о которых, как правило, не говорят.

— Бедняжка Меган, — вздохнула сибирская амазонка, обычно не склонная к сентиментальности. — Она потеряла свой дом!

— Мы кое-что в этом понимаем, — скромно напомнила Кассандра, поэтому Туяра поспешила в очередной раз сменить тему разговора:

— Почему мы здесь? Разве мы не должны были вернуться на Диего-Гарсиа?

— Следующего корабля или самолета с Килинга на Диего-Гарсиа пришлось бы ждать долго, — пояснила капитан Барриентос. — Поэтому начальство решило, что капитан Гриффин подбросит нас на родную базу… как только задание будет выполнено. Прежние приказы никто ее отменял. — И она покосилась на «Красный Февраль» — отсюда его было прекрасно видно.

«Отсюда» — с прогулочной набережной Порт-Малума, где три подруги только что купили по стаканчику мороженого. В том же самом киоске. С Джеральдиной Вонг и ее товарищами они разминулись буквально на несколько минут.

— Отличная мишень — неподвижная, — хихикнула надпоручик Иванова — над чувством юмора ей определенно следовало поработать. — Жаль, что мы в нейтральном порту.

— Жаль, — охотно согласились Кассандра и Матильда.

* * * * *

— Жаль, что мы в нейтральном порту, — заметил лейтенант Роберт Герцог. Он сам, а также старпом Иола Протеро и аспирант Тоширо Смит стояли у парапета на том же самом променаде, в какой-то сотне метров слева от Кассандры и ее друзей. Каждый держал в руке по стаканчику мороженого. Местный мороженщик не успевал подсчитывать прибыль и подумывал о расширении бизнеса и захвате новых территорий. Бравые альбионские моряки делали вид, что любуются пейзажем, но на самом-то деле любовались только одной его (пейзажа) деталью; той самой деталью, в которой скрывался дьявол — «Красным Февралем», пришвартованным в дальнем конце одного из причалов.

— Победителей не судят, — ответила коммандер Протеро. — Если нас не поймают, нам не придется краснеть.

— Старый добрый Новый Альбион, — тихо вздохнул Тоширо-младший. — Отец мне рассказывал кое-что…

— Это успеется, — перебила его Иола. — Вы справитесь с этим, мистер Смит?

— Так точно, мэм! — немедленно отозвался бравый японо-австралийский моряк.

— А если честно? — прищурилась старшая помощница.

— Ничего не могу обещать, — честно признался Тоширо-младший. — Слишком много неучтенных факторов — не мне вам объяснять. Шансы хороши, но стопроцентной гарантии нет — и быть не может.

— Но когда это флот отступал? — заметил Герцог.

— Вот именно, лейтенант, — согласилась коммандер Иола. — Мы сделаем это — и будь что будет.

На том и порешили.

* * * * *

Две тени в темном отсеке. Шепот.

— Мы были в двух шагах от финала! Проклятые сундийцы!

— Расслабься. Мы почти ничего не потеряли. Лодка цела, мы живы — грех жаловаться. У нас будет другая возможность — и уж мы постараемся ее не упустить. Заодно сможем отдохнуть на Малумских островах. Когда еще такой шанс представится? Ха-ха!

— Тихо, сюда кто-то идет.

— Расходимся.

* * * * *

— Ремонтные работы продвигаются по графику, — доложил инженер Базаревич в самом конце очередного совещания. — Мы сможем вернуться в море в самое ближайшее время, как и планировали изначально.

— Очень хорошо, Стэн, — кивнул капитан Османи. — Все свободны, товарищи.

— Капитан? — в каюту заглянул дежурный офицер. — Это только что доставили с берега.

Османи с легким недоумением покрутил в руках конверт с гербом Семитской Империи, пожал плечами и сломал большую квадратную печать. Послание гласило: «О имени и по поручению, в рамках поддержания мира и сотрудничества, имею честь пригласить капитана и старших офицеров ассирийского военного корабля «Красный Февраль» на торжественный благотворительный прием, который состоится сегодня вечером во дворце Губернатора Малумских Островов. Примите заверения в самом глубоком почтении и проч.»

«Угадай, кто придет на ужин?» — подумал командир «Крсного Февраля».

* * * * *

На ужин кто только не пришел.

Губернаторский дворец (который совмещал функции дворца, музея, обсерватории, метеостанции и еще двух-трех объектов народно-хозяйственного значения; не путать с губернаторской резиденцией в нижнем городе, где господин Марциано играл в шахматы с Камбизом и Горгоной), как это нередко бывает, стоял на вершине холма и возвышался над городом. Скромное трехэтажное здание в колониальном стиле (сразу после Войны его по привычным лекалам возвели военнопленные одной из проигравших держав); но в банкетном зале на первом этаже хватило места для всех. И кого здесь только не было!

Уже в дверях командир «Красного Февраля» столкнулся с командиром «Королевы Джейн Грей».

— Капитан Гриффин, полагаю? — Османи прикоснулся к козырьку фуражки.

Это был риторический вопрос — даже если бы Мохаммед не встречал физиономию оппонента в газетах и журналах для служебного пользования, на кителе альбионского капитана по англосаксонскому обычаю красовалась табличка с фамилией.

— Капитан Османи, полагаю? — в тон ему уточнил Майкл Гриффин. Нет, лицо бенгальского морского волка ему было совершенно незнакомо — но вряд ли прямо сейчас в Порт-Малуме можно встретить другого капитана в ассирийском мундире.

— Да, это я, — не стал отрицать Мохаммед. — Наконец-то лицом к лицу! Рад, очень рад. Скажу вам по секрету — ваша победа при острове Гибсона самым тщательным образом изучается в наших военных академиях. Но — тсссс! — никому ни слова. Никто не должен знать, что народному рабоче-крестьянскому флоту Сферы, одержавшему многочисленные славные победы, есть чему поучиться у загнивающих империалистов Нового Альбиона.

— Какая победа, капитан? — Гриффин добросовестно изобразил удивление. — Гибсон? Пытаюсь понять, что вы имеете в виду…

— Ах, оставьте! — рассмеялся Османи, откинулся назад и скрестил руки на груди. — Ложная скромность вам не к лицу, капитан Гриффин. Про это сражение уже и так все давно знают. Секрет Полишинеля. Между прочим, когда вы покидали Остров Конга, вы случайно не прихватили с собой моего пилота? Валерио Катано его имя. Молодой такой парень, итало-китаец.

— И снова не понимаю, — пожал плечами альбионец. — Где я — и где Остров Конга?! С чего вы взяли, что…

— Тогда это был другой альбионский корабль, — неожиданно легко согласился Османи. — Но если бы вы были на его месте, как бы вы поступили с моим офицером?

— Если бы я был на его месте, с вашим офицером все было бы в порядке, — машинально ответил Гриффин.

— Ну вот и хорошо, — у бенгальца вырвался демонстративный вздох облегчения, — а мы так за него волновались! Вы ведь видели — прошу прощения, — слышали, что натворили эти сумасшедшие сунданезийцы?! Подлые мерзавцы! Подумать только, народы Сферы и Сунданезии так много всего связывало вместе, мы вместе восстали против Белголландии — и как далеко разошлись наши пути!.. Рад был знакомству, капитан Гриффин. Надеюсь на дальнейшие встречи. Простите, вынужден вас оставить — сами понимаете, служба!

— Да-да, конечно, — пробормотал Гриффин, изрядно раздосадованный тем фактом, что так легко проболтался. — Было приятно поговорить, капитан Османи.

Из дальнего угла зала за ними наблюдала Фамке ван дер Бумен, прибывшая на банкет под ручку с прикормленным ей консулом Сальвадорской Империи и щеголявшая в мундире сальвадорских ВВС. Впрочем, мундир был настоящий и честно заслуженный. В первые послевоенные годы беглой военной преступнице особо выбирать не приходилось, а сальвадорский император по длинному ряду одному ему известных причин охотно принимал на службу вчерашних побитых врагов. (Впрочем, не только он). За ее спиной маячил Тоширо-старший, на сей раз очень добросовестно загримированный — сестра бы родная не узнала.

— Ты уверен, что никогда раньше с ним не встречался, Тоширо? — тихо спросила Фамке, имея в виду Мохаммеда Османи. — Неужели не было повода лично познакомиться?

— А ты была знакома с каждым капитаном в Белголландской Империи? — парировал бывший японский разведчик. — В Сфере почти 700 миллионов граждан и подданных. Из них процентов десять успели побывать на службе — кадровой или резервной. Сама считай.

— С каждым — не была, конечно, — согласилась Рыжая Ведьма, — но выдающихся старалась иметь в виду и не выпускать из виду. Вот, кстати, один из них направляется прямо сюда. Будет лучше, если ты исчезнешь. На всякий случай. Мало ли что…

Куба Тоширо не стал с ней спорить.

— А я-то думаю — «она или не она?», — тихо произнес бывший бластер-капитан Белголландской Императорской Армии Франциско Адачи, подходя поближе. — Теперь вижу, что это действительно ты. Новый мундир? Не могу сказать, что он тебе идет.

— На себя посмотри, — осклабилась Фамке. — Мы не виделись — сколько лет? — и все, на что ты обратил внимание, так это на мой мундир!

— А больше в тебе ничего не изменилось, — заметил Адачи. — Ровным счетом ничего. Я про твою внешность, конечно. Я знаю, чем ты сейчас занимаешься. До меня доходили слухи…

— Ты хотел сказать — «пропаганда Сферы», — еще шире улыбнулась Фамке. — До меня тоже доходят слухи.

— Называй как хочешь, — пожал плечами комиссар. — Далеко же мы оба ушли от того поста на воротах Адмиралтейства.

— Я ведь обещала тебе — после войны все изменится, — подмигнула Рыжая Ведьма. — Так оно и случилось! Разумеется, не совсем так мы себе это представляли… Но тут уж ничего не поделаешь.

— Вот тут ты ошибаешься, — сверкнул глазами Франк Адачи. — Кое-что еще можно исправить.

— А смысл? — Фамке скорчила гримаску. — Мы уже один раз пытались исправить этот мир. А ты, насколько мне известно, пытался как минимум трижды. Хочешь попробовать еще раз? Ну-ну. Неужели ты ничего не понял и ничему не научился?

— А чему научилась ты? — нахмурился комиссар. — Подумать только, предводительница банды пиратов и гангстеров!

— Вот именно — пиратов, — хихикнула Рыжая. — Я всегда была неисправимым романтиком — ты должен это помнить!

— Не понимаю, что в этом романтичного, — проворчал Франк.

— Взгляни на это с другой стороны, — хитро прищурилась госпожа ван дер Бумен. — Я и мои люди являемся пиратами только с точки зрения так называемого буржуазного законодательства. На самом-то деле мы — крупнейшая коммунистическая партия в этой части света! Ты вообще знаешь, как расшифровывается слово «мафия»?! «Morte Alla Fascismo, Italia Anela» — «Италия говорит — смерть фашистам!» Мы наследники славных традиций! Мы отбираем сокровища у богатых и отдаем бедным. Наша организация открыта для всех — никаких национальных или расовых ограничений. Среди моих людей можно найти кого угодно — белголландцев, японцев, китайцев, австралийцев, малайцев — самый настоящий интернационал!

— Да ты просто Робин Гуд в юбке, — усмехнулся Адачи. — Отдаешь награбленные сокровища бедным? В самом деле? Ну-ну.

— Подозреваю. что в ваших газетах про это не писали, — фыркнула Фамке. — Кто бы сомневался… Да, представь себе, отдаем. Если мы не будем иметь поддержку среди простого народа, нам негде будет укрываться от полицейских псов империалистических режимов. У нас есть специальные благотворительные фонды, программы помощи и экономического развития, бесплатные школы; и даже университетские стипендии для способных учеников. Черт побери, я все-таки исправляю этот мир и делаю его лучше! В меру своих скромных возможностей, конечно.

— Полагаю, когда ты делишься с бедняками, то не забываешь и про себя? — снова усмехнулся Франк.

— Не могу же я отдать все сразу, — притворно погрустнела Фамке. — Таковы издержки пребывания в условиях капиталистической экономики. Топливо для моих пиратских фрегатов денег стоит, а еще оружие, боеприпасы, самолеты, тайные убежища… Конечно же я про себя не забываю. Я не имею права рисковать собой — моя жизнь принадлежит партии!

— Все та же старая добрая Фамке, — покачал головой комиссар «Красного Февраля». — Ни на йоту не изменилась.

— Ты назвал меня старой?! — возмутилась Королева Тихого Океана. — Что будет дальше? Толстой меня назовешь?! Ну и скотина же ты, Франк Адачи, так обижать бедную девушку…

— Да, и между прочим, — добавил Адачи, — мафия расшифровывается совсем не так.

Они немного помолчали.

— Мне пора, — сказал комиссар.

— Понимаю, — печально кивнула Фамке. — Не дай Бог кто-нибудь увидит, как ты разговариваешь с военной преступницей, наемницей тиранического сальвадорского режима, ну и дальше по списку. Но если вдруг захочешь продолжить разговор — приходи в отель «Морская Звезда». Это в северной части города. Его нетрудно найти. Я задержусь там еще на несколько дней.

— «Морская Звезда», — повторил Адачи. — Я запомнил. Хотя не могу ничего обещать.

— Я понимаю, — отвечала Фамке ван дер Бумен.

* * * * *

Тем временем капитану Мохаммеду Османи тоже было с кем и о чем поговорить.

— Товарищ Нарисава! — воскликнул командир «Красного Февраля», наткнувшись на искомого собеседника в другом конце банкетного зала, где тот подпирал мраморную колонну. — А я вас уже по всему городу ищу! В консульстве мне сказали, что вы будете здесь. Как хорошо, что я вас нашел!

— Не валяйте дурака, Османи-сан, — прошипел японский консул на Малумских Островах, нервно озираясь по сторонам. — Я прекрасно знаю, что вы задумали. Советую вам остановиться, пока не стало слишком поздно.

— Решительно не понимаю, о чем это вы, — нахмурился Османи. — В каком смысле «остановиться?» Что значит «слишком поздно»?!

— Мохаммед, вы обвиняетесь в очень тяжких преступлениях, — продолжал Нарисава, гневно сверкая глазами. — Я даже не стану говорить вам банальности вроде «вернитесь — и будете прощены», Вы слишком умны, чтобы на такое купиться, и должны прекрасно понимать, что никакого прощения вам не будет. Поэтому у меня к вам альтернативное предложение. Верните нам «Красный Февраль» со всем его содержимым — вы понимаете? — со ВСЕМ содержимым, включая экипаж — и можете убираться на все четыре стороны. Мы не станем вас преследовать. Это я могу вам твердо обещать.

— Теперь я понимаю еще меньше, — Османи очень правдоподобно изобразил крайнее недоумение. — И, прежде всего, я не понимаю ваши нелепые угрозы и обвинения. У меня задание, товарищ консул, и очень подробные приказы. Я должен довести миссию до конца и только потом смогу вернуться с кораблем домой. И вот тогда вам придется ответить на великое множество очень неприятных вопросов. Сдается мне, это вы что-то задумали. Нет, не отвечайте мне! Я услышал достаточно для одного вечера. Боюсь, я буду вынужден доложить о вашем странном поведении вице-консулу. Или даже сообщить об этом разговоре в штаб Флота. Потому что больше не уверен, что в нашем консульстве можно кому-то доверять. Как знать, сколько у вас там сообщников! Да у вас там небось целое змеиное гнездо!!! — Османи с выражением неприкрытого ужаса на лице отступил на несколько шагов. — Не приближайтесь ко мне, Нарисава-сан. Ради вашего же блага! Советую вам остановиться, пока не стало слишком поздно! — добавил капитан «Февраля», резко повернулся на 180 градусов и поспешно удалился прочь.

Консул Сферы яростно смотрел ему вслед и гневно сжимал кулаки. В данный момент он больше ничего не мог поделать.

* * * * *

Проводив комиссара Адачи долгим и пронзительным взглядом, Фамке ван дер Бумен принялась бродить по залу. Это не было частью плана, но интуиция и богатый опыт пребывания на подобных банкетах подсказывали ей, что она на верном пути. Один круг, другой, половина третьего… Три или четыре знакомых лица, небрежный обмен приветствиями; при этом одно из знакомых лиц заметно меняется и с ужасом бежит прочь — как и должно было быть. Ничего страшного, далеко не уйдет. Просто не до него сейчас. По залу снуют официанты, на столах расставлены закуски — бокальчик здесь, конфетка там, не больше; уже не девочка, надо следить за фигурой. Ага, вот еще одно знакомое лицо!

— Надеюсь, вы меня помните? — поинтересовалась Фамке самым задушевным тоном.

— Госпожа Мария де Картахена, — кивнула Джерри Вонг. — То есть капитан авиации де Картахена. Вижу, что вы говорили мне правду. Простите, в тот раз я так и не представилась. Крайне невежливо с моей стороны. Меня зовут Вонг, коммандер Джеральдина Вонг. Можете называть меня просто Джерри. Так меня все друзья зовут.

— Джерри, — повторила Фамке. — Очень хорошо. Джерри. Джерри Ригли, верно?

Сказать, что Джеральдина Вонг побледнела, когда прозвучала фамилия ее отца — фамилия, которой она не пользовалась примерно семнадцать лет — это ничего не сказать.

— Спокойно, — хладнокровно сказала Фамке. — Не вздумай падать в обморок.

— Но… но… но… — Джерри принялась хватать ртом воздух.

— Я же сказала — спокойно, — повторила Рыжая Ведьма и ловко схватила бокал с подноса пробегавшего официанта. — Вот, выпей. Пока пьешь — слушай внимательно. Долго вы собираетесь стоять в порту?

— Ннн… не зззнаю… — Джерри застучала зубами по бокалу. — Скорей всего, дддддо послезавтра… еще много работы на борттттту…

— Очень хорошо, — кивнула Фамке. — До послезавтра, значит. В таком случае, запомни — «Дом Солнца». Отель «Дом Солнца». В северной части города. Его нетрудно найти. Приходи туда, и мы сможем продолжить разговор. Обязательно приходи, понимаешь? — Фамке оглянулась по сторонам, встала на цыпочки, приблизилась губами к левому уху Джеральдины и прошептала: — Потому что Англостан восстанет из пепла! Знаешь, что это значит?

— Англостан восстанет из пепла, — повторила Джеральдина Ригли. — Да, я все поняла. «Дом Солнца». В северной части города. У нас минимум тридцать шесть часов в запасе. Я успею. Я обязательно приду.

Фамке больше ничего не добавила к вышесказанному, а только резко отвернулась и зашагала прочь. Пошла на четвертый круг.

И надо же было такому случиться — не прошло и трех минут, как у нее за спиной прозвучало имя, которым ее не называли вот уже много лет подряд. Если вообще когда-либо называли — в настоящий момент Фамке ван дер Бумен не была на все сто процентов в этом уверена.

— Хенни? Хенни ван дер Бумен?! Ты что здесь делаешь?!

Фамке притормозила. Медленно повернулась на звук совершенно незнакомого голоса.

Перед ней стояли три совершенно незнакомые разноцветные девушки в мундирах альбионских ВВС.

— продолжение следует —

_________