Охота за "Красным Февралем" (СИ)

Глава 28. Бутан или пропал

Кроме всего прочего, из детективных романов своей англо-индийской юности Джерри Вонг почерпнула и такую мудрость: «Запоминается последняя фраза». Поэтому, оказавшись у стойки ночного портье отеля «Дом Солнца», Джеральдина первым делом поинтересовалась, в каком номере остановилась госпожа Мария де Картахена из Сальвадора, а уже потом, и только потом уточнила, какие номера заказал для своих офицеров капитан Мохаммед Османи. И не просто уточнила, а несколько раз настойчиво переспрашивала, как именно туда добраться. Разумеется, портье все равно велел мальчику-коридорному проводить ее, но Джерри была довольна собой. Теперь, если ночной портье спросит себя (или кто-то спросит его) — «чего хотела эта военная с японского корабля?», то сразу вспомнит — «искала свой номер». Про сальвадорскую леди не вспомнит вовсе.

Багажа у коммандера Вонг не было, коридорному пришлось идти налегке, но Джерри Ригли все равно вспомнила, что в таких отелях принято давать на чай. По крайней мере, в родном Англостане так было принято. Жалкую мелочь пришлось выгребать со дна кармана. Покупка, сделанная в той оружейной лавке обошлась недорого, но проклятая Сангита Рахман с ее радиоигрушками обчистила Джеральдину до последней нитки. Ничего-ничего, придет день, когда бенгальская дрянь и за это заплатит.

— Надеюсь, этого хватит? — жалобно спросила Джерри, протягивая на ладони несколько мелких монет. Ей было очень неудобно. В конце концов, работники курортных отелей империалистических держав подвергаются чудовищной эксплуатации и нечеловеческим условиям труда…

— Вы очень добры, моя госпожа, — подросток-коридорный и глазом не моргнул. Эти коммунисты действительно сумасшедшие. Завтра надо взять выходной, чтобы с толком потратить привалившее богатство.

Когда малолетний халдей убрался прочь, Джеральдина, даже не потрудившись осмотреть предоставленный номер, метнулась к пожарной лестнице и поднялась на два этажа выше. К счастью, по дороге ей никто не встретился. За окном стояла глубокая тропическая ночь. Постояльцы отеля, должно быть, мирно почивали в своих кроватях. Остается надеяться, что «Мария де Картахена из Сальвадора» пока не ложилась спать.

Фамке ван дер Бумен, облаченная в легкомысленную пижамку с черно-белыми пингвинчиками, встретила ее на пороге номера. Судя по выражению лица, она даже не собиралась ложиться спать.

— За вами никто не следил? — первым делом спросила она.

— Никак нет, — отвечала Джерри. — Я дважды проверила.

— Проходите.

Оказавшись внутри, Джерри с благодарностью рухнула в предложенное кресло. Все-таки день выдался длинный.

— Чай, кофе? — спросила хозяйка номера. — Или что-нибудь покрепче?

— Вы очень добры, — пробормотала мисс Ригли, невольно повторяя слова коридорного. — Чая будет достаточно.

Чай, как будто нарочно, оказался индийским. Или цейлонским. Из своего кресла Джеральдина не смогла прочитать название на упаковке, с которой возилась радушная хозяйка, но ясно разглядела нарисованного там же слона. Пока «Мария де Картахена» была занята чаем, коммандер Вонг окинула взглядом роскошный номер. Или наоборот, очень скромный? Давно ей не приходилось бывать в подобных отелях, так сразу и не разберешься…

Некоторое время спустя, протянув Джеральдине дымящуюся фарфоровую чашечку, Фамке ван дер Бумен опустилась в кресло напротив, закинула ногу на ногу, скрестила пальцы на колене и слегка наклонилась вперед:

— Раз вы рискнули явиться ко мне, полагаю, нам есть о чем поговорить.

— При условии что вы та, за кого себя выдаете, — заметила Джерри, глядя на собеседницу через дымовую завесу цейлонского чая. Все-таки цейлонского. Она вспомнила этот аромат. Аромат детства.

— А кем еще я могу быть? — прищурилась Фамке. — Быть может, агентом Ресбезопасности? И поэтому я заманила тебя на Малумские Острова, чтобы вдали от дома убедиться в твоей верности? А у меня бы на то уважительные причины? Разве ты не была все эти годы хорошим и послушным солдатиком Сферы?

— У Ресбезопасности всегда и на все есть причины, — глухо пробормотала коммандер Вонг и сделала хороший глоток. — Но я вижу здесь ложную дихотомию, а ведь могут быть и другие ответы. На нашей планете есть другие страны и другие секретные службы. Некоторые даже могли заинтересоваться одним из офицеров новейшей японской подводной лодки.

— Верно, — легко согласилась Рыжая Ведьма. — И тогда я должна быть сотрудником очень могущественной разведки невероятно великой державы — иначе откуда бы мне стали известны такие имена как Кэтрин Макдональд, Марсия Фергюсон, Уина Фергюсон, Роберт Спринг, Патриция Бладфильд, Персиваль Гамильтон, Мартин М. Мартин, Ребекка Стар, Джозеф Фитцричард…

Джерри едва не поперхнулась чаем. Вот уже очень много лет ей не приходилось слышать эти имена. Все эти люди в разные годы были соседями семейства Ригли или гостили у них в доме.

— Хотела бы я знать, где они все теперь? — задумчиво произнесла Джеральдина, подняв глаза к потолку.

— Жизнь разбросала, — просто сказала Фамке. — А некоторых разбросала смерть. Марсия Фергюсон передает тебе привет. — И она протянула Джерри небольшой листок бумаги, коричневый с золотым.

Коммандер Вонг осторожно отставила в сторону чашку с чаем и приняла подарок. Изрядно потрепанная денежная купюра достоинством в один фунт. На лицевой стороне изображен Тадж-Махал, на оборотной — вставший на дыбы слон в джунглях. «Imperial Bank of India», «For King-Emperor And Country», 1935 год и роспись самого Премьер-Министра — летом того года он временно исполнял обязанности министра финансов и главы казначейства.

— А на словах она ничего не просила передать? — тихо спросила Джерри Ригли.

— Конечно, — кивнула Фамке и продекламировала:

— Это знак, не имеющий больше цены, —

Сохрани его, друг дорогой;

Это символ когда-то прекрасной страны,

Разоренной жестокой рукой.

Да поведает он свой печальный рассказ

Тем, кто память хранит о былом,

О земле — колыбели священной для нас,

О грозе, полыхавшей огнем.

— Англостан восстанет из пепла, — добавила она и откинулась на спинку кресла.

— Англостан восстанет из пепла, — послушно повторила Джерри, продолжаю держать в руках банкноту Имперского Банка Индии. — Но как?

— Ты знаешь, что сейчас происходит в Индии? — спросила Королева Тихого Океана.

— Прогнивший палочный режим гандистов и неруистов… — начала было коммандер Вонг, но тут же запнулась и натужно рассмеялась. — Нет. Будем считать, что ничего не знаю.

— «Прогнивший палочный режим неруистов», — повторила Фамке и хихикнула. — Взгляд, конечно, очень варварский, но верный. Страна на грани гражданской войны. Шесть правительств сменились за два года. Перманентный экономический кризис. Вот такая пачка чая, — она кивнула на коробку со слоном, — вчера в полдень стоила пятнадцать миллиардов рупий — я специально проверяла. Пакистанцы планируют вторжение и собираются вернуть на трон в Агре Великих Моголов; Сфера планирует «народное восстание»; даже сунданезийский губернатор Цейлона и вице-король монгольского Тибета что-то планируют. Это далеко не все, но не стану забивать твою прелестную головку незначительными деталями и сразу перейду к сути дела. Многие индийцы будут рады, если Король-Император вернется. Мы — я и мои друзья — над этим работаем. А ты можешь нам помочь.

— Король-Император мертв, — напомнила Джерри. — Он не вернется.

— Король-Император жив, — перебила ее Фамке. — Он жив, но спит под горой. Мы можем разбудить его.

— Эээ… — запнулась Джеральдина. — «Спит под горой»?! А нельзя ли без красочных метафор и переносных смыслов? Я такое в Сфере каждый день слышу…

— Он в самом буквальном смысле спит под горой, — снова перебила ее Рыжая Ведьма. — В Бутане. Глубокая заморозка. Анабиоз. Криосон. «Кельвинатор». «Сальваторий». Никогда про такое не слышала? Неудивительно. Секретная технология. Между войнами в Англостане работали лучшие ученые бывшей Британской Империи, и они никогда не испытывали недостатка в средствах — индийские набобы и магараджи были готовы платить за свою безопасность. Даже ты должна помнить, сколько всякого удивительного оружия было пущено англостанцами в ход в последние годы Войны. От белголландцев только пух летел во все стороны. Анабиоз — побочный эффект одной из военных медицинских программ. Да, человека помещают в морозильную камеру, в которой он может спать хоть тысячу лет и не постареть за это время ни на секунду. Цена оказалось запредельной по тем временам, поэтому до массового применения дело не дошло — но для одного человека сделали исключение.

— Мой отец как-то назвал Короля-Императора ослом, — само собой вспомнила Джерри. — Безмозглым ослом.

— Имел право, если хочешь знать мое мнение, — неожиданно согласилась Фамке. — Последний из Виндзоров не был самым лучшим правителем, но в этом нет ничего плохого или преступного. Он был всего лишь человеком, а не богом, и потому имел право ошибаться. Так или иначе, под его руководством Империя выиграла войну… жаль, что она проиграла мир. Но теперь у нас — англостанцев — появилась возможность выиграть и мир тоже. Пусть Король-Император далек от идеала, но нам и не требуется идеальный правитель. Мы нуждаемся в символе, в знамени, под сенью которого соберутся наши сторонники. И Король-Император станет таковым. Только сама подумай, какое впечатление произведет его «воскресение» на темных и суеверных индусов!

Джерри представила — и содрогнулась.

— Мы собираем армию, — продолжала Фамке ван дер Бумен, — самую настоящую армию — сейчас она проходит обучение в хорватских тренировочных лагерях. Но флот нам тоже не помешает, напротив. Подумай только, что мы сможем сделать и чего сумеем достичь, если у нас под рукой будет новенькая атомная субмарина!

Коммандер Вонг даже представлять не стала. Она и так прекрасно знала, чего можно добиться, имея под рукой атомную подводную лодку.

— Теперь все зависит от тебя, — сказала Фамке на прощание, когда Джерри уже стояла в дверях. — Мяч на твоей стороне поля, как говорили у нас в Англостане. Будь готова действовать, а мы найдем способ связаться с тобой.

Когда Джеральдина окончательно ушла, Фамке вернулась в салон своего номера и обнаружила там бывшего майора Куба Тоширо.

— Хороший чай, — заметил Тоширо-старший. — Ты не против?..

— Угощайся, — позволила Фамке, снова плюхнулась в кресло, согнулась пополам и расхохоталась. — Бутанский холодильник! Ахахахаха! Это надо же… Ой, не могу! Только честно, сам придумал или подсказал кто-то?

— Музыкой навеяло, — небрежно признался японский дезертир. — Ты еще не слышала про сегодняшнее выступление профессора Кавада Никонори? Ладно, это не к спеху. Ты даже не представляешь себе, во что готовы поверить граждане Сферы, у которых есть хоть капля воображения и образования. По себе знаю…

— А все эти люди из списка? — поинтересовалась Фамке. — Ты даже не успел мне рассказать, как тебе удалось их разыскать.

— Ты же понимаешь, что достаточно было найти одного, — Тоширо-старший наполнил чашечку и опустился в кресло, которое еще хранило тепло Джеральдины Вонг. — И я его нашел. В доме майора Ригли работала индийская служанка. А у нее был сын, который иногда помогал матушке по хозяйству. Шалопай, «вечный студент», и по совместительству — член индийского сопротивления. Прямо скажем, не один из героев — так, мелкая сошка. Время от времени расклеивал листовки, вот и все его подвиги. Но парнишка мечтал о славе. И пришла ему в голову оригинальная — как ему казалось — идея. Он завел журнал, в который записывал все, что происходит в доме Ригли. Все, все подряд. Кто пришел, кто ушел, кто приехал в гости, о чем говорили, имена, фамилии, даты — ВСЕ. Даже вот эти стихи, которыми девчонки-школьницы обменивались. Через несколько месяцев наш доморощенный шпион показал тетрадку лидеру своей ячейки. Тот неожиданно похвалил и сказал — «продолжай». Вот студент и продолжал, до самого начала Войны, да и некоторое время после — пока члены фамилии Ригли не разбежались кто куда, и весь проект пошел коту под хвост. Но журнальчик наш подпольщик все-таки сохранил. А после падения династии началась малая гражданская война — ну как малая — по индийским масштабам, минимум миллион убитых, до сих пор точно подсчитать не могут. Плюс вторжение Сферы и «пасификация» Бангладеш. Наш герой и его семья были мусульманами, вот и пришлось им бежать в Пакистан. На новом месте устроились не сразу, сама понимаешь — нищие беженцы, кому они были нужны. Выживали как могли. Вот студент и принес летопись династии Ригли в новорожденную пакистанскую контрразведку. Надеялся хоть пару фунтов заработать. Журнал у него, как ни странно, взяли, а самого «героя сопротивления» наградили затрещиной и выкинули обратно на улицу. Он мне сам об этом рассказал, и если бы только знала, сколько НЕНАВИСТИ было в его словах и глазах… Честное слово, не каждый день мне удавалось так легко и просто вербовать нового преданного агента. Но вернемся к журналу. Пакистанский офицер, отобравший тетрадку у нашего студента, покрутил ее в руках, навел кое-какие справки, да и отправил трофей в архив пакистанской секретной службы. Майор Ригли не был очень важной шишкой в Англостанской Империи, его жена и дочь пропали без вести где-то на востоке, почти все его гости мертвы или вне зоны досягаемости — проект без особых перспектив. Для пакистанцев пятнадцатилетней давности, конечно — нам-то он пригодился.

— То есть журнал последние пятнадцать лет пролежал в пакистанских архивах? — уточнила Рыжая Ведьма. — А ты как до него добрался?

— Могольский Пакистан и Красная Сфера только на людях и при свете дня проклинают друг друга, — поведал Куба Тоширо. — На самом-то деле мы давно и очень плодотворно сотрудничаем. «Враг моего врага» и все такое, а у нас есть общий враг — Индия. Вот и остались у меня кое-какие связи с прежних времен… Да, военная разведка Сферы много потеряла в моем лице — и ложная скромность здесь неуместна.

— Как я тебя понимаю! — ухмыльнулась Фамке ван дер Бумен — Королева, Императрица и прочая, прочая, прочая. — Ладно, на сегодня с делами покончено. Так и будем чай пить или отметим наши успехи как следует?..

— Наливай, — охотно согласился Тоширо-старший.

* * * * *

Джеральдина Вонг без помех вернулась на свой этаж, достала полученные в лобби ключи, открыла дверь своего номера — и тут же поняла, что в номере кто-то хозяйничает. «Вот и пригодилась покупка», — подумала она. Нет, Джерри не стала встречаться с местными бюрократами и выяснять, какое смертельное оружие она имеет право приобрести, а вместо этого пошла другим путем и прикупила изящный никелированный револьверчик 50-го калибра, который не требовал никаких лицензий или специальных разрешений — потому что стрелял сигнальными ракетами из гладкого ствола. Вот только каждый опытный моряк знает, что сигнальная ракета может натворить немало бед и разрушений — если только тщательно прицелиться. Так что Джерри извлекла револьвер из внутреннего кармана плаща, аккуратно взвела курок, прицелилась в дверной проем — и только в самый последний момент каким-то чудом удержала палец на спуске.

— Откуда у тебя эта игрушка?! — удивился вышедший навстречу капитан Мохаммед Османи. — И почему ты так долго сюда добиралась? Неужели заблудилась?

— Я уже думала, что ко мне в номер забрались агенты СМЕРШа, — призналась Джеральдина, опустила оружие и перевела дыхание. — Как ты меня напугал!

— Извини, я не нарочно, — потупился Османи. — Проходи, раздевайся. Я нам ужин приготовил!

«Очень вовремя, — подумала мисс Ригли, — а то с утра ничего кроме чая во рту не было. Даже в губернаторском дворце не до еды было».

Немного позже, когда они уже лежали в кровати, Джерри плавно перевела разговор на другую тему:

— Почему Новый Альбион?

— Мы ведь уже говорили об этом, — напомнил Мохаммед. — Какие у нас есть альтернативы? В Марсианской Канаде мы будем людьми второго, если не третьего сорта. Среди мормонов тоже — если только не примем их веру. Вряд ли тебе понравится должность любимой четвертой жены. Все остальные еще хуже, слишком чужды или слишком слабы и ничтожны, чтобы защитить нас от мести и гнева Сферы. Новый Альбион хотя бы говорит по-английски и больше, чем кто-либо другой напоминает наш старый добрый Англостан.

— А если бы мы могли вернуться в Англостан? — спросила Джеральдина Ригли.

— Это как? — усмехнулся Османи. — «Возвращайся, Томми Аткинс, возвращайся в Англостан»?! Сдается мне, мы опоздали примерно на пятнадцать лет. Или у тебя есть машина времени?

— Нет, — спокойно отвечала Джерри. — Но мне кажется, что я знаю, где ее найти.

— продолжение следует —

_________