Охота за "Красным Февралем" (СИ)

Глава 33. В открытом море вода совсем синяя, как васильки

* * * * *

— Мы справимся, капитан, — спокойно прогудел главный инженер Базаревич. — Еще час или два — и «Февраль» сможет подняться на поверхность. Или вступить в бой. Продолжить миссию. Все, что потребуется.

— Ни секунды не сомневался в тебе, Стэн, — кивнул Мохаммед Османи. — Продолжайте работать. Доложите немедленно, как только закончите. Если потребуется что-то еще — аналогично, обращайтесь немедленно.

— Будет исполнено, капитан.

«Еще час или два», — думал командир «Красного Февраля», возвращаясь на капитанский мостик. — «Еще час или два… а что потом?»

Ведь больше нет никакой миссии, нет никакой цели.

Если кто-то из многочисленных обманутых им людей узнает об этом, поймет всё или хотя бы начнет догадываться — ему, Мохаммеду Османи, несдобровать.

Надо срочно найти какое-то решение…

* * * * *

— «Кастор-и-Поллукс» уничтожен, никаких сомнений, — доложил старший акустик «Русалочки». Его голос едва заметно дрожал. Кажется, на «Касторе» у него оставались друзья, отстранено подумала капитан Сальгадо. Да и у меня тоже. — Альбионский корабль поврежден, но не могу сказать, насколько сильно.

— Далеко не уйдут, — твердо сказала Луиза. — Сперва разберемся с «Красным Февралем». Что с ним?

— Лежат на грунте, как мы и думали, — тихо сказал старший помощник «Русалочки» — и он был заметно огорчен гибелью «Кастора». — Не похоже, что бы лодка серьезно пострадала. Акустики говорят, что они еще живы и ведут активные работы. Что будем делать, товарищ капитан?

Капитан Сальгадо задумалась. Проще всего добавить несколько торпед в борт «Февраля» и покончить с этим. Легкая мишень. С другой стороны… Она только что потеряла братский корабль, и ее за это по головке не погладят, пусть даже Рикардо Миранда был самонадеянным ублюдком и бросился в битву, не рассчитав все возможные последствия. Гм. Хм. А что, если…

А что, если она вернется в родной порт с тем же числом кораблей, с каким его покинула?!

— Радист! — решительно сказала Луиза. — Установите связь с «Красным Февралем». Я хочу с ними поговорить.

— Капитан?.. — растерялся старший помощник.

— Убить их мы всегда успеем, — отмахнулась от него Сальгадо. — Поиграем немного в кошки-мышки…

* * * * *

— Товарищ капитан? — едва Османи успел переступить порог капитанского мостика, как на него накинулась офицер связи Сангита Рахман. — Это бразильская подлодка. Они нас вызывают. Хотят поговорить.

— Бразильцы?! — Османи позволил себе кратковременное удивление. — А эти-то что здесь делают?! Хм. Гм. Неужели это они в нас стреляли? Ладно, можно и поговорить. Никогда не отказывался от интересного разговора… — Мохаммед нацепил наушники и взял микрофон. — Говорит капитан Османи, ассирийский военный корабль «Красный Февраль». С кем имею честь?

— Здесь капитан Сальгадо, Бразильский Народный Флот. — Что интересно, имени корабля не прозвучало, мимоходом отметил Османи. Женщина. Голос красивый, но не в моем вкусе. Связь четкая, почти без помех. Гита молодец, свое дело знает. — Моя лодка патрулировала в этом квадрате и стала свидетелем вашего сражения с альбионцами. Мы уничтожили альбионский корабль и тут же поспешили к вам на помощь. Извините, что не смогли вмешаться раньше…

«Какая великолепная и бессовестная ложь!!!» — не мог не восхититься опытный лжец Османи. — «Жаль, что я не могу видеть ее лица. Вот интересно, она хоть чуть-чуть покраснела, пока произносила эти слова?!»

Ложь, никаких сомнений. Товарищу Сальгадо стоило бы поработать над своей версией, прежде чем вступать в переговоры и как-то включить в нее неизвестный (тоже бразильский?) «Катамаран» и пакистанский эсминец. Бразильянка не могла их не заметить, будь она даже нейтральной партией. Но нет. Она вообще не стала про них говорить. Даже не старается особо. Возможно, следует спросить ее прямо — «товарищ Сальгадо, вы случайно не встречали в окрестностях другие корабли или подводные лодки?» Нет, не стоит. Она подумает, что я ей не доверяю, начнет нервничать, сделает какую-то опасную для НАС глупость… Ладно, поговорим еще немного — посмотрим, что она там задумала.

— Благодарю вас, товарищ капитан, — спокойно отвечал Османи. — Вы здорово нас выручили. Я был уверен, что альбионцы попытаются добить нас, пока мы ведем ремонтные работы.

— Ремонтные работы? — переспросила Луиза. — Так мы и думали. Теперь, когда этот квадрат очищен от противника, мы готовы оказать любую помощь. Мы, коммунисты, должны всегда помогать друг другу.

«В аду я видал такую помощь, — мысленно ухмыльнулся Мохаммед. — Главный враг коммуниста — другой коммунист. Уж мне-то это прекрасно известно».

— И мы примем ее с благодарностью! — продолжал он вслух с нескрываемым воодушевлением. — Я знал, что могу рассчитывать на бразильских братьев по оружию! И сестер тоже, — поспешно добавил он. — Дайте только подумать… Пожалуй, я должен посоветоваться со своим главным инженером. Мы бы и сами справились — часов через двенадцать. Но ваша помощь может здорово сэкономить нам время. Да. Спасибо еще раз. Я свяжусь с вами снова, минут через десять, максимум — пятнадцать.

— Вас поняла, — отозвалась Сальгадо. — Буду ждать. Конец связи.

— Что вы задумали, товарищ капитан? — поинтересовался старший помощник «Русалочки», когда Луиза отключила микрофон.

— Попробуем взять японцев на абордаж, — хладнокровно сказала капитан Сальгадо. — Тем или иным способом. Если они позволят нам состыковаться — просто отправим через шлюз штурмовую команду и захватим лодку. Если нет — что ж, придется стрелять. Самым малым калибром. Сделаем так, чтобы они остались на грунте и больше ни с кем не связались. Потом пригоним сюда тяжелый транспорт с краном, пусть даже через несколько месяцев, поднимем «Февраль» вместе с их трупами и заберем домой — пусть специалисты копаются. Вряд ли нас кто-нибудь опередит — если не знать, где точно искать, лодку на дне можно искать бесконечно. Нам ли не знать.

— Нам ли не знать, — охотно согласился старпом. — Подтверждаю. Отличный план, командир. Экипаж! Вы слышали своего капитана! Боцман! Начинайте собирать абордажную команду! Торпедный офицер! На вас — план нейтрализации японского корабля с минимальным ущербом для корпуса и механизмов. Нам нужны минимум три варианта. За работу, товарищи! Родина ждет!!!

* * * * *

— Их планы настолько очевидны, что глазам больно, — уверенно заявил коммандер Османи, собравший на совещание всех уцелевших старших офицеров. Новое опасное приключение придало ему свежих сил и позволило отвлечься от грустных мыслей и неясных планов на будущее. — Они собираются захватить нашу лодку. Вопрос в том — что будем делать мы?

Никто из соратников не успел ответить, потому что всех опередила Сангита:

— Я записала сигналы, которые исходят от бразильского корабля. — Как показал уточненный список потерь, в последнем бою «Красный Февраль» потерял не только Брунгильду Тан, но и вообще всех акустиков до последнего. Поэтому Сангите Рахман пришлось возглавить и эту боевую часть, благо базовые курсы акустиков она когда-то прослушала. — Вот эти самые. Знаете, что они мне напоминают?

— Не томи, — велел капитан.

— У них на борту какое-то боевое животное, — продолжала Гита, бесконечно убежденная в своей правоте. — Вроде наших торпедо-дельфинов. И очень крупное. Гораздо крупнее дельфина. Не удивлюсь, если это животное не является расходным боеприпасом, а напротив, интегрировано в системы корабля, тем или иным способом.

Капитан-лейтенант Рахман даже не подозревала, насколько она близка к истине, хотя правильный ответ даже вообразить себе не могла.

— Интегрировано? — недоуменно переспросил старпом Пусянь Ваньну.

— Ходили слухи… — Сангита машинально понизила голос. — Неясные доклады разведки… Были попытки использовать больших китообразных в качестве живого сонара или даже биокомпьютера для ориентации под водой… Такие исследования вроде бы проводили не только бразильцы, но и европейцы, и даже гепардийцы…

— Будь я проклят, — пожал плечами комиссар Адачи. — Чего только люди не придумают.

— Я могу перехватить управление и заставить это животное выполнять мои приказы, — продолжала товарищ Рахман. — Оно будет подчиняться, как подчинялись нам наши дельфины-мутанты.

— Звучит заманчиво, — заметил капитан. — Другие предложения, как одолеть наших предательских союзников?

— Можно сделать вид, что мы готовы принять их помощь, — неуверенно начал Базаревич. — Откроем шлюз, устроим засаду на их абордажную команду. Потом ворвемся на их лодку…

— Слишком большой риск, который мы больше не можем себе позволить, — возразил комиссар Адачи. — Мы потеряли слишком много людей, чтобы играть в эти пиратские игры. И что, если вместо морских пехотинцев они пустят веред нервно-паралитический или снотворный газ? Нет, не стоит. Мне нравится план Сангиты.

— Согласен, — подал голос старший помощник Пусянь.

— И я, — на всякий случай поддакнул доктор Брага, хотя его мнение по этому вопросу не являлось решающим.

— Согласен, — подвел итоги совещания капитан Османи. — Попробуем сделать так, как предложила Сангита. Товарищ Рахман, мы на вас рассчитываем.

Товарищ капитан-лейтенант Сангита «Гита» Рахман не подвела и оправдала возложенное на нее высокое доверии Партии и товарищей по оружию. Красный Японский Флот мог бы ей гордиться — не будь она предательницей и пособницей бенгальских сепаратистов.

* * * * *

Над Русалочкой так никто никогда не издевался — бОльшую часть времени бразильские хозяева были к ней добры, поэтому гигантский морской дракон охотно выполнял их приказы. А теперь случилось что-то страшное — и ее череп пронзила мощная волна чудовищной головной боли. Настолько сильной боли, что у Русалочки появилось острое желание разбить голову о ближайшую стенку. Или какую-нибудь другую твердую поверхность. Морское дно, например, хотя Русалочка совсем не была уверена в его твердости. Что, если вместо твердой скалы или острого кораллового рифа она врежется в толстый-толстый слой придонного ила?!

— Что происходит?! — заорала капитан Луиза Сальгадо, когда Русалочка внезапно принялась метаться из стороны в сторону.

— Она больше не подчиняется приказам! — закричал в ответ рулевой офицер, пытаясь удержаться в своем кресле. Не все обитатели капитанского мостика были так удачливы — некоторые уже катались по полу, по стенам и потолку, в такт метаниям Русалочки; другие и вовсе валялись без сознания, после того как разбили головы о ту или иную твердую поверхность. Короче говоря, дела были плохи.

Настолько плохи, что капитану Сальгадо пришлось срочно принять Сложное и Ответственное Решение.

Все было предусмотрено. Только дотянутся до Большой Красной Кнопки и сорвать пломбу…

Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Это война. На войне не без потерь.

Так погонщики боевых слонов от Карфагена до Таиланда убивали своих питомцев ударом специального железного костыля в затылок — или выстрелом из крупнокалиберного пистолета в более поздние времена, если слон выходил из повиновения и становился опасен для собственных солдат.

У Русалочки тоже был такой «костыль». Вживленная в мозг капсула с тройной порцией смертельного яда. Так, чтобы наверняка.

Капсула сработала безупречно — и голова Русалочки больше не болела, а ее мертвое тело медленно опускалось на дно.

Вот так оно обычно и бывает — ты готовишь секретную военную машину к длинной и героической карьере, а потом теряешь ее в один бесславный момент.

— Экипаж, — прогнусавила Луиза Сальгадо, утирая кровь, капающую из разбитого вдребезги носа, — всем покинуть корабль. К спасательным капсулам!

Все тиранические режимы жестоки, но жестоки по-разному. Бразильский диктатор, в отличие от японского, не требовал от своих моряков умирать под водой. Возвращайтесь домой — и если вы храбро сражались, получите прощение и новый корабль, на борту которого сможете искупить свою вину за поражение.

Сама Луиза возвращаться не собиралась. Даже если ее простят. Она слишком привыкла к Русалочке. Им будет хорошо здесь, вместе, на дне океана…

Когда последняя спасательная капсула покинула мертвый корабль, капитан Сальгадо нажала на другую красную кнопку и тем самым запустила систему полного уничтожения. Останки Ркусалочки поглотят морские обитатели, взрыв разметает приборы и механизмы. Даже если враг будет исследовать это кладбище погибших кораблей, он никогда не узнает, что в нашем арсенале было такое страшное и могущественное оружие.

И, быть может, в следующий раз у наших получится.

* * * * *

Сангита Рахман удовлетворенно кивнула и стянула с головы наушники.

— Мощный взрыв. Треск корпуса. Бразильская лодка уничтожена. Так и не поняла, какая модель… три раза подряд атлас Ллойда просмотрела…

— Неважно, — отмахнулся капитан Османи. — Как-нибудь потом разберемся. Базаревич только что доложил о завершении работ. Приготовиться к всплытию!

Где-то на полпути капитан-лейтенант Рахман сообщила, что справа по борту погружается альбионская подводная лодка.

— Это она, — сказала Сангита. — «Королева Джейн». Есть точное подтверждение.

— Что значит «погружается»? — на всякий случай уточнил командир.

— Тонет, — поведала Сангита. — Сильные повреждения, многочисленные пробоины, корпус трещит.

Османи не колебался:

— Добавьте две-три торпеды. Я хочу знать наверняка, что с ней покончено, и она больше никогда не всплывет.

Так они и сделали.

«Барбаросса», «Кастор-и-Поллукс», Русалочка, а теперь еще и «Королева Джейн Грей» — знатное вышло кладбище. Не так много подобных на Земле — то есть под водой.

= продолжение следует =