Охота за "Красным Февралем" (СИ)

Глава 24. Леди и джентльмены

Фамке ван дер Бумен не успела придумать подходящий ответ — и не факт, что вообще собиралась отвечать; напротив, она застыла в ожидании продолжения, одновременно лениво рассматривая таинственную троицу сквозь приспущенные ресницы. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело, и почему девчонки из альбионской авиации называют ее «Хенни». И все-таки любопытно, что еще они скажут…

Они ничего не успели сказать. Внезапно где-то под потолком зала заскрипели динамики и заиграла легкомысленная музыка, а на небольшом возвышении в центре зала появился дородный мужчина средних лет в разноцветном мундире с галунами и орденами-тарелками и откашлялся в микрофон. Музыка тут же смолкла. Взоры всех присутствующих обратились на генерал-губернатора Малумских Островов — а это, разумеется, был он.

— Леди и джентльмены! Дамы и господа! Уважаемые гости! — провозгласил Якуб Марциано. — Позвольте поприветствовать вас в этот прекрасный вечер, в самом лучшем месте на Земле…

Следует отдать губернатору должное — он говорил совсем недолго. Потому что не любил мариновать людей.

— …очень жаль, что я не вижу в этом зале наших сунданезийских гостей, — ближе к финалу речи заметил губернатор. — Полагаю, их отвлекают важные дела…

По залу прокатилась серия смешков.

— …Отдыхайте, развлекайтесь, чувствуйте себя как дома! — добавил генерал Марциано. — Помните, что этим вечером мы не просто соблюдаем водяное перемирие — мы надеемся, что оно превратится в добрую и постоянную традицию!!!

Губернатор раскланялся под гром апплодисментов; в динамиках заиграл очень популярный в этом сезоне танцевальный шлягер; дамы и квалеры принялись подыскивать себе пару. Кассандра и ее спутницы обернулись, чтобы продолжить разговор с рыжеволосой женщиной, как две капли воды походившей на их прежнего командира — Хенни ван дер Бумен, но таинственная незнакомка в сальвадорской военной форме как сквозь землю провалилась.

— Не может быть, что бы это была Хенни, — сказала Матильда Чан много минут спустя, когда они выбрались на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. — Хотя это вполне в ее духе — вот так сбежать и даже не поздороваться.

— Я с ней всего пару раз встречалась, — призналась Туяра Иванова, — но даже я не понимаю, почему она была в сальвадорском мундире? Это ведь был сальвадорский мундир, верно?

— Неужели секретное задание? — предположила Кассандра Барриентос. — Поэтому она и сбежала, прежде чем мы провалим ей операцию? Или — не дай Бог! — все-таки провалили?!

— Да кто бы поручил Безумной Хенни секретное задание? — усмехнулась Тильда-Смерть. — Вот что я вам скажу. Это не Хенни была. Это совсем другая Вандервумэн… то есть ван дер Бумен.

— Неужели Рыжая Ведьма Западного Фронта?! — поразилась Кассандра. — Не может быть! А ведь точно… Точно, ходили слухи, что после Войны она служила где-то в Латинской Америке. Вот это номер. Тем более неудивительно, что она сбежала от нас. А жаль. Было о чем поговорить.

— И попросить автограф, не забывай про автограф, — хихикнула Матильда. — Ладно, проехали. Что теперь? Отправимся на поиски новых развлечений или в кроватку, как хорошие девочки?

— Можно совместить, — предложила капитан Барриентос.

— То есть как? — хором удивились Тильда и Туяра.

— Мы ведь не собирались ночевать на корабле, верно? — напомнила Кассандра. — Предлагаю отправиться в отель, который нам рекомендовали. Зарегистрируемся, посмотрим номера. А там видно будет. В окрестностях отеля или даже в самом отеле почти наверняка можно найти какие-то развлечения — если я что-то вообще понимаю в курортных отелях.

На том и порешили.

— Пойдем ловить такси, — добавила Кассандра.

— Я только на минуту в туалет заскочу, — непринужденно заявила Матильда. — Как минимум один бокал был лишний.

— Я с тобой, — подхватила Туяра.

— Хорошо, я вас здесь подожду, — согласилась мисс Барриентос.

Но когда они вернулись, Кассандры и след простыл. Как сквозь землю провалилась.

* * * * *

Как-то раз, поздним вечером, в самый разгар Второй Мировой Войны, на одной из улочек Порт-Гибсона, что на острове Гибсона, в северной части Австралийского Внутреннего Моря, остановился видавший виды автомобиль местного начальника полиции. Из него вышли трое — сам начальник и два офицера в униформе Военно-морского флота Альбионской Имперской Федерации.

— Это здесь, — сказал начальник полиции, выключил потайной фонарик и решительно постучал в дверь. — Я их хорошо знаю. Приличная семья. Вежливые и работящие люди. Если не притворяются, конечно. Сам не понимаю, можно ли им сейчас доверять…

Моряки никак не прокомментировали его слова.

— Кто там? — послышался за дверью испуганный женский голос.

— Это сержант Митчелл, — ответил полицейский. — Открывай, Каминари.

Дверь распахнулась. В ярко освещенном дверном проеме появилась молодая худенькая японка в традиционном цветистом халате. Где-то в глубине дома заплакал маленький ребенок.

— Что-то стряслось, сержант? — спросила женщина. Ее голос при этом едва заметно дрожал.

— Выключи свет, Каминари, — мягко сказал начальник Митчелл.

— Ой! — она перепугалась еще больше. — Как я могла забыть! Тысячу извинений.

С начала войны прошло много месяцев, и за это время белголландцы ни разу не бомбили остров Гибсона — знали, что здесь нечего бомбить. Но правила о светомаскировке распространялись на всех.

— Твой муж дома? — спросил сержант, когда хозяйка погасила свет в прихожей. — Эти джентльмены хотят с ним поговорить.

— Да, конечно, — Каминари покосилась на спутников Митчелла и в ее голосе прибавилось еще несколько испуганных ноток. — Проходите, господа.

— Мистер Смит? — спросил один из офицеров — рослый мужчина с наголо бритой головой и холодными голубыми глазами, когда хозяева и гости оказались в освещенном салоне, по ту сторону плотно задернутых штор. — Меня зовут Стивенс, капитан морской пехоты Роберт Стивенс, а это мой коллега, вице-коммандер Беллоди, из военно-морской разведки. Вам придется пройти с нами.

— Но… но… но… — молодой японец очевидно потерял дар речи. — Это должна быть какая-то ошибка. Да, конечно. Вам нужен совсем другой Смит, джентльмены. Это ведь очень распространенная фамилия. Простите, что говорю вам это, вы ведь сами, разумеется, это знаете…

— Джордж Сабуро Смит, сын Ричарда Хирокуми Смита, 1919 года рождения, текущий адрес — Порт-Гибсон, Первая восточная улица, дом номер 16, — отбарабанил альбионец. — Это ведь вы, правильно? Никакой ошибки нет. Следуйте за нами.

Японец по фамилии Смит молча развел руками и подчинился. Госпожа Каминари с ужасом смотрела ему вслед. У нее в глазах медленно набухали слезы.

У главной пристани Порт-Гибсона болтался «Везувий» — бывший пассажирский лайнер «Внутренних Стертакоттовых Линий», после начала войны спешно мобилизованный, утыканный зенитными орудиями разного калибра и превращенный в крейсер ПВО. Мобильная зенитная батарея, которую в зависимости от ситуации перебрасывали на прикрытие того или иного порта Внутреннего Моря. Стивенс, Беллоди и молодой японец поднялись на борт, прошли через два поста охраны и оказались в просторной каюте, обставленной явно дорогой мебелью — остатки былой роскоши, напоминавшей о прежнем назначении корабля.

— Мы доставили его, сэр, — доложил Беллоди.

— Спасибо, джентльмены, — кивнул человек, сидевший за широким столом из красного дерева. — Вы свободны. Добрый вечер, мистер Смит. Присаживайтесь. Желаете что-нибудь выпить? Нет, я не имею в виду алкоголь — не держу его здесь принципиально. Или закурить?

— Я… мы… — японец застыл на месте, превратился в соляной столб и снова потерял дар речи. Не было никаких причин сомневаться в том, что далеко не каждый вечер такие важные белые господа предлагают ему выпить или закурить. Больше того, его новый собеседник встал из-за стола, подошел почти вплотную и протянул ладонь для рукопожатия. Этот альбионский офицер выглядел как брат-близнец Стивенса или старший брат Беллоди — высокий, голубоглазый, разве что не бритый наголо. Всего лишь очень коротко постриженный.

— Присаживайтесь, — мягко повторил хозяин роскошной каюты, и на сей раз Смит его услышал и подчинился. Кресло было очень удобное и мягкое, почти как голос этого офицера. Джордж Сабуро Смит попытался вспомнить — приходилось ли ему хоть раз в жизни сидеть в подобном кресле? — но так и не вспомнил.

— Разрешите представиться, — продолжал собеседник, возвращаясь на свое место за широким столом. — Меня зовут Хеллборн. Коммандер Джеймс Хеллборн. В настоящее время — исполняю обязанности директора НАРУТО. Только прошу вас, не придавайте слишком большое значение этому титулу.

— НАРУТО? — машинально переспросил Смит, ерзая в кресле. Слишком мягкое. Точно, никогда раньше в таком не сидел.

— Ново-Альбионское Разведывательное Управление, Тихоокеанский Отдел, — охотно пояснил хозяин каюты. — Вы, как я вижу, растеряны и взволнованы, поэтому позвольте мне сразу перейти к сути дела. Больше того, позвольте мне быть предельно откровенным. Мистер Смит, я считаю, что наше правительство несправедливо поступило с вами и с другими австрало-японцами. У нас не было никаких причин сомневаться в вашей лояльности. Тем более, что наше государство ведет войну против тиранической и преступной Белголландской Империи — той самой, от которой бежали ваши предки. Но теперь у нас с вами появилась прекрасная возможность все исправить. Именно поэтому я должен спросить: вы готовы послужить своей стране?

«Своей стране?!» — Джордж Сабуро Смит не сразу понял, что мистер Хеллборн имеет в виду Новый Альбион.

— Что я должен делать? — осторожно спросил японец.

Коммандер Хеллборн тут же извлек из-под стола толстую картонную папку, раскрыл ее, перелистнул несколько страниц.

— Вы работали перед войной ловцом жемчуга на северо-западном берегу? — спросил альбионец.

— Как и половина моей семьи, — кивнул Сабуро Смит. — Вторая половина была занята в кузнечном бизнесе.

— Здесь у меня свидетельство вашего прежнего босса, Дэвида Барклая, — Хеллборн ткнул пальцем в один из лежавших перед ним документов. — Он очень хорошо и тепло о вас отзывается. Утверждает, что вы были одним из лучших его работников.

— Мистер Барклай всегда был добр ко мне, — пробормотал молодой японец. — Надеюсь, он находится в добром здравии.

— Полковник Барклай погиб три недели назад на Северном фронте, — сухо поведал альбионец. — Мистер Смит, теперь слушайте меня очень внимательно. То, что я вам сейчас расскажу, является строгой государственной тайной — тайной, от которой может зависеть исход войны…

— Я могу попрощаться с семьей? — спросил Сабуро Смит некоторое время спустя.

— У нас есть еще кое-какие дела в Порт-Гибсоне, — ответил Джеймс Хеллборн. — Корабль отплывает утром. Будьте на борту ровно в пять-ноль-ноль.

Несколько дней спустя, уже на другом берегу совсем другого моря, старший инструктор Джордж Смит приступил к обучению нового курса боевых пловцов и подводных диверсантов Альбионской Имперской Федерации. «Морские Леопарды» — так они назывались, в честь самого смертоносного хищника Южного Ледовитого Океана. До войны этому роду войск уделялось непростительно мало внимания, а в первые месяцы конфликта потери были слишком велики. Приходилось начинать заново, практически с нуля. Чуть позже появились и другие учителя, но Сабуро Смит был одним из первых. Первым всегда приходится нелегко.

— Что себе возомнил этот желтомазый?! — возмущался очередной кадет, отчисленный с курса по причине полной непригодности и переведенный в «обычную» морскую пехоту — разумеется, белый англо-саксонский протестант, сын капитана и внук адмирала. — Что он себе позволяет?! На кого вообще работает?!

Но Джеймс Хеллборн не уставал заступаться за своего протеже, и в конце концов все причастные смирились с тем фактом. что на курсе боевых пловцов слово Джорджа Сабуро Смита — закон.

БОльшую часть времени мистер Смит проводил в академии, но опытных командиров по-прежнему не хватало, поэтому он несколько раз лично возглавлял операции — как правило, удачные. После одной из них белголландцы недосчитались целого линкора.

Когда война закончилась, Смит вернулся домой. Что интересно, все эти годы он считался гражданским служащим. Поэтому Джеймсу Хеллборну опять пришлось пустить в ход свое влияние, так что в конце концов Сабуро Смит все-таки получил Военно-Морской Орден Южного Креста и ветеранскую пенсию. Орден спрятал подальше, а пенсию откладывал.

Но его старший сын, Тоширо-младший, все равно ухитрился узнать о том, чем занимался отец во время войны и загорелся желанием пойти по его стопам. Это оказалось гораздо проще и одновременно сложнее, чем он думал. Потому что после победы над белголландскими тиранами и послевоенного сокращения расходов на оборону, проект «Морские Леопарды» опять пришел в упадок. Даже конфликт с красно-японской Сферой не особенно повлиял на такой порядок вещей. Только через десять с лишним лет после окончания Войны альбионские адмиралы опомнились и решили возродить дивизию боевых пловцов. Тоширо Смит стал одним из первых выпускников нового курса подводных диверсантов (такого же интенсивного и короткого, как и во время Войны). Именно в таковом качестве он и находился на борту «Королевы Джейн Грей». Как и Роберт Герцог.

Именно поэтому коммандер Иола Протеро (с благословения капитана Майкла Гриффина) поручила им тайно подобраться к «Красному Февралю» под покровом ночи, прикрепить к корпусу японской подводной лодки мощный заряд взрывчатки и, само собой разумеется, отправить вражеский корабль на дно.

И пока старшие офицеры двух подводных лодок и другие официальные лица развлекались (или делали вид, что развлекаются) в банкетном зале губернаторского дворца, Тоширо Смит и Роберт Герцог готовились выйти в море через трубу торпедного аппарата, а старший помощник Протеро старательно кусала ногти на капитанском мостике корабля-носителя «Веллермана», откуда она собиралась руководить операцией. Разумеется, это было как-то не по-джентльменски — атаковать противника в нейтральном порту, над которым был только что поднят Флаг Водяного Перемирия — однако Иола Протеро была кем угодно, но только не джентльменом.

Что интересно, капитан Мохаммед Османи тоже им не был.

— продолжение следует —

_________

https://www.youtube.com/watch?v=auI9Cx8SGX4

_________