Охотница на магов желает познакомиться

Глава 10. Первый практикум по менталистике.

Яр внимательно прислушивался и присматривался ко всему, происходящему на занятии, ломая голову над концептуальным вопросом: есть у него самого ментальная магия или нет? Пока по всему выходило, что намеренный ему немалый резерв в менталке – такая же фикция, как ноль в целительстве...

Ульяна вначале заговорила о том, как в обычной жизни чаще всего спонтанно проявляются ментальные способности, как отныне им нужно учиться замечать такие моменты. Все студенты вокруг Яра согласно кивали головами, подтверждая, что замечали за собой все странности, указанные преподавательницей, один Яр хмурил брови: он ни с чем подобным не сталкивался.

«Или внимания не обращал? Да нет, точно не сталкивался. Никогда я ложь в словах сходу не различал и чужие чувства определить не мог, а всяческая интуиция – это и вовсе бабушкины сказки», – озадачивался Яр под всё более задумчивым взглядом преподавательницы.

А Ульяна тем временем плавно перешла к теме первых занятий:

– Сегодня мы начнём рассмотрение вербального аспекта менталистики. В немагических мирах для описания наполненных магией голосов часто используют эпитеты: «завораживающий», «обольстительный», «гипнотизирующий», «глас сирены» и тому подобное. Многие известные певцы технических миров – скрытые менталисты, весь свой резерв использующие именно в вербальном направлении дара. Сильные эмоции провоцируют пробуждение магических сил, зачастую – независимо от желания мага и даже незаметно для него самого. У самых сильных менталистов при этом начинают светиться синим огнём глаза.

– Как у вас, – вклинился лохматый Небрас. – Я читал, что сильные менталисты всегда синеглазые.

– Совершенно верно. Если дар больше 20 единиц, то маги нашего профиля обречены на один-единственный цвет глаз. Если уровень от 15 до 20 единиц, то цвет глаз тоже не будет тёмным – обычно они имеют голубой или серебристо-серый оттенок. И в моменты сильных переживаний будут сверкать, как драгоценные камни под лучами солнца. Так всё происходит, уважаемый Ярой Тегран?

Яр пожал плечами:

– Никогда не замечал особого сверкания.

Она всё-таки над ним издевается! Какие ещё драгоценные камни?! Он врач, и не имеет привычки любоваться собой в зеркале! Особенно во время сильных переживаний, которые он обычно испытывает, видя перед собой тяжёлого пациента.

– Но твоего взгляда сотрудники больницы побаиваются и все просьбы выполняют сразу, разве нет? – вкрадчиво продолжила Ульяна.

Она правда считает, что персонал выполнял его указания из-за какой-то ментальной магии? Полная чепуха!

– Поскольку я был главным... врачом больницы, то логично ожидать внимательного отношения к моим распоряжениям, – хмыкнул Яр.

– И точного следования этим распоряжениям, – тонко улыбнулась Ульяна. – Собственно, тема сегодняшнего занятия: вербальные внушения. Записываем...

Когда синеглазка закончила с краткой теоретической частью, не включившей в себя ни единой магической формулы, ни даже единого символа ментальной магии, Яр растерянно поинтересовался:

– Разве вы не будете учить нас плести магические заклинания? Разве не логичнее начать с алфавита, так сказать, как начинаются все учебники?

– Логичнее, если речь идёт о магии стихийной, целительской и всей прочей, но не ментальной. Напоминаю, что каждый вид магии имеет свои оттенки. Стихийная – фиолетовые, синие, серые, голубые; целительская – голубые, серые, зеленые; заклятья и заговоры – желтые, зеленые, оранжевые; зельевары тяготеют к сиреневому и оранжевому, а артефакторы оккупировали все оттенки красного. Серебристые и золотые нити присутствуют у всех, отражая базовые заклинания, единые для всех видов магии. Цвет ментальной магии уходит в ультрафиолетовую область, потому ее не видно глазами. Итоговый вывод: ментальное заклинание сплести трудно – это работа вслепую, работа интуитивная. Вам придётся пройти долгий путь познания своей магии, чтобы суметь прочувствовать её невидимые нити достаточно сильно, чтобы сплести из них что-то вразумительное. Я видела однажды слепую кружевницу – известную мастерицу, чьи кружева стоят очень дорого. Так вот – вам придётся стать такими же «слепыми кружевницами» в ментальной магии. А для начала – как следует познакомиться с этой магией.

И они начали знакомство.

– Поскольку сегодня вы будете пробовать влиять друг на друга, то защитные браслеты придётся снять. Не волнуйтесь, я прерву опасные воздействия, если у кого-то что-то пойдёт не так, как задумывалось. Итак, простейшее вербальное воздействие. Оно не требует никаких заклинаний. Оно затрагивает лишь область чувств, так что сегодня вы уйдёте из этого кабинета без головной боли. Выполнить такое воздействие проще простого: добавьте магии в голос, как ложечку сахара в кружку чая. – Выдав это наставление, преподавательница произнесла: – У вас всё просто замечательно, улыбнитесь!

Голос синеглазки на последней фразе сделался чарующим, глубоким, обволакивающим. Он напитал воздух высоким напряжением, он словно мерцал и таял вокруг Яра, действительно оставляя привкус сласти на губах. Губах, самовольно расплывающихся в шальной улыбке на пол лица. Настроение Яра внезапно подскочило, как давление у гипертоника, и лишь трезвый, настороженный ум не дал ему насладиться приятным ощущением довольства всем и вся.

– Ты опасна, как эндорфиновый наркотик: мгновенное избавление от всех горестей и печалей и столь же мгновенное привыкание, – вырвалось у Яра, всем корпусом развернувшегося к Ульяне Хальер. – Жуткий препарат, к слову, в моем мире повсеместно запрещён к использованию.

– Только не злись, – миролюбиво попросила синеглазка, ничуть не обидевшись на нелицеприятное медицинское сравнение. – Мы же учимся и без демонстраций никак не обойтись. На эмоциональное воздействие вправду можно «подсесть» как на наркотик, если позволить себе связаться с неопытным менталистом или менталистом бесчестным, желающим завести себе персонального раба.

– А менталист оставляет вариант «не связаться»? – прищурился Яр.

– Подавляющее большинство менталистов настаивают на варианте «не связаться», – заверила Ульяна. – Я говорю о том, что люди частенько сами стремятся пойти простым путём и обращаются за ментальной поддержкой при всяком пустячном случае вроде «осенней хандры». Когда человек охотно перекладывает решение своих эмоциональных (и не только эмоциональных) проблем на чужие плечи, его шансы попасть в серьёзную зависимость всегда велики. Зависимость от менталиста – лишь один из моря вариантов.

– Однако бесчестный менталист способен обеспечить себя армией безропотных рабов, – вспоминая повествования книг, уточнил Яр.

– Сотворить полностью покорную марионетку из человека на долгий срок может только сильный менталист. Таких магов единицы, и мы редко играем в куклы. По крайней мере, после того как выходим из детского возраста, – сухо уверила Ульяна. – Попробуй теперь сам провести вербальное воздействие.

Яр склонился близко-близко к невыносимо самоуверенной ведьмочке и убедительнейше попросил тихим-тихим шёпотом:

– Выпейте таблеточку от повышенного самомнения, госпожа преподаватель!

Глаза синеглазки ярко полыхнули. Между ними протянулись и замерцали невидимые нити, утопив Яра в томительном, тягостном напряжении. Ульяна выдохнула, отстранилась и невозмутимо произнесла:

– Неплохо, Яр, у тебя почти получилось. Разбейтесь по парам, будем тренироваться.

«Любопытно, меня все менталисты будут так сильно бесить, или то прерогатива Ульяны Хальер?» – вопросил себя Яр.

Пока он размышлял, насколько данный вопрос можно счесть риторическим, пару на тренинг ему составила робко улыбающаяся Юриса.

– После тебя у меня самый большой уровень – десять единиц. Проще взаимодействовать, когда уровни сил не слишком разнятся, – объяснила свой выбор девушка с розовыми волосами. – Я начну первой или ты?

– Начинай, – кивнул Яр, сосредоточившись, согласно инструкции, на своих внутренних чувствах и ощущениях. Пытаясь уловить неуловимое, увидеть невидимое.

Юриса заметила, что цветы быстро завянут в вазе, наполнив свой голос печалью и усиленно транслируя её Яру. Уголки губ Яра невольно поползли вниз, и Юриса просияла. Стремясь закрепить успех, девушка негромко запела печальную песенку о гибнущем на морозе цветочке (использование рифмованных строк было в инструкции-подсказке из теоретической части, они помогали сконцентрировать воздействие), и у Яра навернулись слёзы на глаза. Поражаясь несвойственной ему сентиментальности, Яр был вынужден признать, что напарнице удалось произвести на него требуемое «вербальное воздействие». Ульяна, прохаживающаяся между парами, поощрительно улыбнулась розововолосой девушке, и Юриса с утроенной энергией взялась отрабатывать на Яре новый навык. Через десять минут была дана команда поменяться ролями, и вот тут дело в их паре пошло из рук вон плохо.

Чувствуя себя горе-фокусником, Яр произнёс:

– Тебе весело, попрыгай.

Юриса еле удержала смех, но то явно не было следствием ментального воздействия. Личико девушки отразило сочувствие к Яру, она даже разок подпрыгнула, но скептический хмык преподавательницы остановил её жалостливый порыв. Разведя руками, Юриса потрясла головой, подтверждая неудачность первой попытки.

Вторая попытка вышла ничуть не лучше. Третья тоже. Чувствуя себя совсем уж нелепо и впервые остро ощущая десятилетнюю разницу в возрасте с другими первокурсниками, Яр попробовал спеть с детства знакомый весёлый стишок. В итоге он услышал искрений смех и Юрисы, и наблюдающей за ними Ульяны, но... из-за того, что переврал все четверостишия, заселив лису на дуб и напустив на волка трусливую ворону!

Мысленно чертыхаясь, Яр прекратил безуспешные попытки. Нет в нём ментальной магии, как он с самого начала и подозревал! От синеглазки его спасут только амулеты, и глупо изображать из себя шута.

«Одно признаю честно: впервые в жизни мой отпуск проходит столь оригинально и занимательно», – сказал себе Яр. Несмотря на чёрные подозрения, ещё не отпустившие его душу, в университете ему страшно нравилось. Одни микроскопы чего стоили, а уж про прочее оборудование и говорить нечего!

– На сегодня хватит, – постановила синеглазка, и Яр с удивлением заметил, что прошло два часа с того момента, как он переступил порог её кабинета. – Напоследок важное напоминание: любые виды ментальных внушений, делаемые без согласия объекта внушения, наказуемы. На будущее: опасные для жизни внушения, внушения, сделанные с корыстными целями, внушения, меняющие чувства личности и прочие неблаговидные внушения – сильно наказуемы. Вплоть до исключения из университета и блокировки магии.

– Блокировку можно снять, – брякнул лохматый Небрас, и Ульяна недобро прищурилась:

– Можно. Только для снятия моей блокировки вам вначале потребуется найти менталиста не слабее меня. В сотне известных нам миров таковых нет.

Студенты сглотнули и кивнули в знак того, что не намерены нарушать законы. Яр еле удержался от желания по-женски закатить глаза и проворчал:

– Срочно таблеток от мании величия! И побольше, побольше!

Его услышали. Испуганное выражение на лицах молодых людей сменилось улыбками. Студенты тронулись на выход, а Яра остановил вкрадчивый приказ преподавательницы:

– Яр, задержись... ненадолго.

Товарищи по спецкурсу посмотрели на него сочувствующе. Дверь кабинета захлопнулась, отделив их с синеглазкой от коридора с беззаботными студентами. Ульяна активировала звукозаглушающий амулет, вызвав удивленное поднятие бровей Яра, прекрасно распознавшего повисшее на стенах и двери заклинание.

– Что тебе нужно? – расслабляясь от отсутствия необходимости скрывать свои познания в магии, спросил Яр и тут же пошёл исследовать замеченные ранее амулеты.

Ульяна наблюдала за тем, как его радужная магия любовно обвивает изделия известных мастеров, как он одобрительно хмыкает, читая описания действия артефактов. И горячо радовалась:

«Как только отпала надобность в соблюдении субординации преподаватель-студент, он сразу перешёл на «ты». Никакого почтения к сильному менталисту, никакого пиетета и опаски! После всех лекций, разъяснений, чтения устрашающих книг и экскурсий в подвал, его отношение ко мне не поменялось!»

Основания для горячей радости у Ульяны имелись немалые – она давным-давно усвоила непреложную истину: можно заслужить доверие и уважение, но невозможно вытравить из души человека глубинный, подспудный страх. Тот страх, что никогда не позволит зародиться отношениям более тёплым и душевным, чем приятельские. Вне семейного круга у Ульяны было очень мало по-настоящему близких людей. Собственно, ими являлись Ира, первый дознаватель Лоурес и профессор Листиц. К этой категории относилась ещё императорская чета, но то скорее были друзья родителей, чем друзья самой Ульяны.

Страха в сероглазом, как и раньше, не наблюдалось. Он по-прежнему чувствовал к ней неприязнь и недоверие, но не боялся.

– Нам нужно устранить причину проблемы, – несколько запоздало ответила Ульяна загадочному иномирцу, вызывавшему всё больше и больше вопросов. – Я верно догадываюсь, что в твоём мире ментальную магию не изучают и вообще в её существование не верят?

Не став делать вид, что не понял, о какой проблеме речь, Яр честно сказал:

– Да, не верят и не изучают, поскольку, вероятно, у магов моего мира этот вид магии вообще не проявляется. Я убедился, что в природе ментальная магия и менталисты встречаются: я не идиот, чтобы отрицать очевидное. Но во мне ментальной магии нет.

Ульяна не удержала звонкого смеха:

– Ты даже меня почти убедил в этом! Вот идеальный пример вербального внушения! Наконец-то! Можешь, когда не задумываешься над тем, что делаешь. Боюсь только, это воздействие срабатывает как самовнушение. Ты не первый менталист, сталкивающийся с такой помехой.

Смотря в растерянные серые глаза, переливающиеся в этот момент серебристыми искрами, Ульяна объяснила, стараясь не добавлять магии в голос, чтобы не вызвать невольного противостояния:

– Пока ты не поверишь в свой дар, ты не сможешь управлять им. Магия не терпит сомнений и неуверенности!

Губы Яра дрогнули в улыбке:

– Я постоянно говорю это своим собственным студентам.

– Ты преподаёшь в университете?! – ахнула Ульяна. – Здорово я выбрала «ничего не смыслящего в магии» иномирца! Прямо в яблочко попала! А какой именно курс ты ведёшь? На каком факультете работаешь?

Её расспросы проигнорировали. Сероглазый не пожелал рассказывать о себе, заставив интуицию Ульяны недовольно заворочаться. Логично предположить, что он преподавал у целителей, так почему скрывает этот факт? Не хочет раскрывать фиктивность намеренного ему нуля в целительстве? Почему???

– Ты правда видишь во мне ментальную магию? – спросил Яр, нахмурясь и вглядываясь в Ульяну так, словно хотел прочесть ответ в её глазах ещё до того, как она произнесёт его.

– Видеть не вижу, но отчётливо ощущаю.

Хмурость сероглазого не уменьшилась. Ульяна догадывалась, какие мысли бродят за этим высоким лбом: «Менталисту обмануть – как раз чихнуть». Что ж, умный человек верит только фактам и строгим доказательствам.

– Давай вспомним твоё прошлое без чужих ушей. Поговорим о магии без свидетелей. Было ли такое, что кто-то сумел обмануть всех, кроме тебя?

– Да, – думая о Таяре, ответил Яр. В нём всколыхнулась грусть и лёгкая тоска по дому, ностальгия по тем временам, когда он сам прикрывал необъяснимую глубину чужих познаний. – Но это ровным счётом ничего не доказывает, просто я в медицине разбираюсь намного лучше моих друзей.

– Ясно. Как тебе наши амулеты?

– Прекрасная работа. У нас есть такие же. Амулеты для отвода глаз, для наложения иллюзии, обязующие амулеты – те, что скрепляют магией данные клятвы. Только у нас они работают без ментальной магии, я сам такие создать могу. Собственно, наложить иллюзию и дать магическую клятву я могу без помощи амулетов.

– Не сомневаюсь, – озорно улыбнулась Ульяна. – Конечно, можешь, и само собой – без капли ментальной магии.

Она порылась в ящике и выложила на стол заготовки для амулетов, ещё не оплетённые вязью заклинаний, не наполненные магической энергией. Сделала широкий приглашающий жест:

– Вперёд! Сотвори-ка два амулета правдивости.

Пожав плечами, Яр сделал, что просили: на амулетах заискрила разноцветная магия. Ульяна коснулась пальчиком ближайшего амулета. Узор заклинания дрогнул, но остался на основе в неизменном виде.

– Что ты сделала? – поинтересовался Яр.

– А разве я что-то сделала? – притворно удивилась Ульяна. – Ты видишь изменения?

– Нет. – Припомнив, как он так же не заметил никаких изменений в себе, когда она нагло «считывала» все его мысли и чувства, положив ему руку на грудь, Яр опять почувствовал злость.

– Теперь-то что?! Не злись слишком сильно! – взмолилась синеглазка, отскакивая от него и творя невидимый щит между ними. – Ступай и проверь оба амулета, как закончишь – возвращайся. И очень прошу: перед моим порогом – успокойся! Не хотелось бы самой заниматься твоим успокоением.

Заниматься его успокоением?! От последней фразочки Яра затопил жаркий гнев, и они с синеглазкой словно попали в эпицентр невидимого взрыва.

Наколдованный Ульяной щит рухнул, и гнев мигом преобразовался в пожар сумасшедшей страсти. Синеглазку как магнитом притянуло в мужские объятья, и Яр жадно припал к ошеломлённо приоткрытым девичьим губам. Магия сверкала и билась, окружив их разноцветным облаком и переливаясь в синеглазку, как искристое шампанское в бокал. Безумное наваждение стёрло из головы Яра все мысли, оставив единственное желание: окунуться в омут вожделения и не выныривать до скончания дней своих.

– Что же ты творишь..., – простонала под градом поцелуев синеглазка и все чувства Яра вдруг выключились. Исчезло всё: злость, страсть, гнев, влечение, настороженность. Остались полнейшая апатия и равнодушие ко всему.

– Как-то так, – облегчённо выдохнула Ульяна, размыкая объятья. – В следующий раз...

Про следующий раз Яр не дослушал: он плавно стёк в обморок к ногам синеглазки. Почерневшие защитные браслеты пеплом осыпались на пол с его запястьев.

«О нет, нет, нет!!!»

С этим беззвучным причитанием Ульяна активировала амулет-накопитель, вливая в своего сероглазика приличную дозу магии. До жизненной энергии она, к счастью, опять добраться не успела. Или не смогла? Почему он не вступает в обмен, спрашивается, почему использует её, как резервуар для слива магии?!

Накопитель мигнул фиолетовым огоньком, сигнализируя о полном разряде, но привести Яра в чувство не удалось: он так и не открыл глаз.

«Боже, я же не навредила ему? Я же не могла навредить и не заметить?!» – всполошилась Ульяна и нервно хлопнула мужчину по щеке.

Серые глаза распахнулись, Яр раздражённо прорычал:

– Вот только не надо изображать оскорблённую невинность! Сама воздействовала на меня своей дарксовой магией, а потом пощёчины за поцелуи раздаёшь? Да по доброй воле я бы на сто шагов к тебе не подошёл!

Что?!! Мало того, что сам опять злится, так ещё и ей контроль сбивает!!!

Ульяна успела активировать экстренный вызов до того, как воздух между ними загустел до стадии сладкого, тягучего мёда. До того, как её сжали в стальных объятьях, лишая разума и самообладания. А затем для неё в целом мире остался лишь серебристый, горящий взор. Жаркие губы и невыносимое наслаждение от их прикосновений. Второй поцелуй в её жизни. Точнее – целое море поцелуев...