Око Бури

Глава 19

10 день 3 месяца 880 года, Королевский Лес, Алавия

— Дорогая, помилуй, я больше не могу! — чуть не плакал Миониалиоуэль, ощущая себя как никогда старым.

Амалиниииэ приподнялась, ощущая жар в набухших грудях и животе, встала прямо над старым героем, игриво проводя рукой по телу.

— Хочешь… человеческих извращений? — произнесла она.

Бросила взгляд вниз и разочарованно вздохнула, в Миониалиоуэле ничего не шевельнулось.

— Мы можем навредить ребенку!

— Да не жалко! — прорычала Амалиниииэ. — Не добралась до его папаши, так пусть хоть его отпрыск пострадает!

— Дорогая, как ты можешь так говорить, ведь это и твой ребенок!

Амалиниииэ поморщилась. Плаксивой и капризной полагалось быть ей, но они словно поменялись ролями и Миониалиоуэль Три Стрелы в последнее время все ныл и жаловался. Тогда как в Амалиниииэ бушевал неутолимый жар желания.

— Зачем ты только уговорил меня его оставить.

— Потому что он твой ребенок, поэтому я заранее люблю его! Но дорогая, я не могу шесть раз подряд, даже с зельями, я же не Бранд какой-нибудь!

— Да чтоб он сдох твой Бранд! — внезапно разозлилась Амалиниииэ.

Пнула Миониалиоуэля и того снесло с роскошной королевской кровати.

— Стража! — закричала Амалиниииэ.

Хранители Деревьев, элитная королевская стража и гвардия, немедленно ворвались в спальню и тут же потупили глаза. Амалиниииэ ухмыльнулась довольно, все-таки она стояла на кровати полностью обнаженная, но в то же время внутри она ощутила разочарование. Ей вдруг захотелось, чтобы эти крепкие, сильные эльфы смотрели на нее с обожанием, тоже разделись и взяли ее вдвоем… нет, лучше втроем, прямо здесь, на бывшей кровати маменьки, чтоб ее на небесах перекосило!

— Схватить Миониалиоуэля Три Стрелы и казнить его прилюдно!

Миониалиоуэль, тоже обнаженный, приподнялся, готовясь к драке, но ни один из Хранителей не сдвинулся с места. Амалиниииэ топнула ногой, правда кровать погасила все звуки, и губы Миониалиоуэля дрогнули, словно он собирался усмехнуться.

— Ну же! Вы давали клятву слушаться меня!

— Мы давали клятву хранить вас и королевство, — поклонился один из стражей.

Все они продолжали смотреть в пол, что необычайно бесило сейчас Амалиниииэ.

— Я — королева или нет?

— Вы — королева, но вы же и Защитница Леса. Прошу вас, ваше величество, одумайтесь.

— Вы боитесь его? Не бойтесь, он деградировал и уже… — Амалиниииэ сделала короткую паузу, — … не опасен.

Вообще-то она хотела сказать «ничего не может», но все же это было неправдой. Просто по мере роста живота в ней нарастала похотливость, словно ребенок там унаследовал все самое дурное от Минта! Вначале Миониалиоуэль радовался, затем старался, как мог, затем в ход пошли зелья и теперь вот он окончательно выдохся.

— Ваше Величество, в жителях Алавии и без того нарастает недовольство, а если вы казните такого уважаемого героя, как Три Стрелы, прилюдно, не выдвинув достоверных обвинений, то все может закончиться плохо.

— Я потребую суда героев! — вдруг заявил Миониалиоуэль.

— Герои Алавии исполнят волю своей королевы!

Злость и зуд между ног не проходили, только усиливались, и Амалиниииэ поняла, что сейчас окончательно потеряет голову. Как ни противно ей было подражать маменьке, но вот ее всегда слушали! Она всегда была холодна и высокомерна, говорила и эльфы бежали выполнять ее приказы.

Она метнула взгляд в зеркало напротив и тихо вздохнула. Торчащее пузо, увеличенные груди с набухшими сосками, пятна по всему телу, растрепанные волосы, какая она королева? Торчит тут обнаженная на глазах у своих подданных, да еще и мечтает о том, чтобы они навалились на нее втроем!

«Королева должна быть недосягаема и возвышена, как небеса», опять зазвучал в ушах голос маменьки.

— Ваше Величество, — снова поклонился старший из Хранителей.

— Что на этот раз? — устало вздохнула Амалиниииэ. — В чем я еще не властна в своем королевстве?

— Если хоть слово о том, что вы осудили Три Стрелы несправедливо, достигнет ушей героев, кто-то из них обязательно приедет провести расследование и мы все окажемся бессильны.

— Разве герои не подчиняются королям⁈ Разве не карают они своих же⁈

По правде говоря, Амалиниииэ не слишком разбиралась во всех этих геройских делах. Мечтала сбежать с героем, назло маменьке, все вздыхавшей о Кулаке, но и только. Миониалиоуэль что-то там любил вспоминать в постели, но после обмолвки, как он имел живую суккубу прямо в Провале, Амалиниииэ в первый раз ударила его. Тогда она осознала, что стала сильнее старого героя.

— Но они также следят и за тем, чтобы правители не карали несправедливо других героев, — возразил Хранитель, опять изображая поклон. — Чтобы все оставалось в пределах разумного, широких, но все же пределах.

Амалиниииэ задумалась. У Миониалиоуэля было полно знакомых героев, начиная с того же ненавистного Бранда, который заставил ее отозвать погоню за ненавистным муженьком-бардом. Глупый, нетерпеливый Минт, всего-то надо было подождать полгода, и она сама предложила бы ему «по-людски» и в любом составе, впрочем, что взять с барда и человека?

Герои, с ними она точно не справится, начнется расследование, всплывет история с дриадами, которая до сих пор не закончилась — ведь Бесконечный Лес до сих пор сопротивлялся. Миониалиоуэль сам тогда ловил жертв, закладывал их под места посадки деревьев возле Провала, видел все. Можно было, конечно, удавить его втихаря, но это навлекло бы подозрения, после того как они так открыто жили вместе.

— Все равно посадить его… под домашний арест! — воскликнула она.

— За что?

— За то, что разочаровал свою королеву! — взмахнула она рукой.

Она уже придумала способ — смерть во время любовных игр. Сесть ему на лицо, задушить собой, якобы в экстазе передавить бедрами, благо Миониалиоуэль уже деградировал изрядно. Сейчас изобразить все, как любовную ссору, затем провести бурное «примирение». Следовало только обдумать все и обставить правильно, чтобы никто не являлся с расследованием и не копал эту историю с дриадами.

Принять предложение короля Ирия и принести вместе с ним клятвы Адрофиту, додавить дриад вместе.

— Слушаемся, ваше величество, — наконец-то повиновались Хранители.

— Благодарю вас за исполнения клятвы и долга, — пафосно произнесла она.

Хранители удалились, по-прежнему не поднимая взора, и унесли с собой Миониалиоуэля. Слухи и сплетни все равно поползли бы, даже если бы она втихомолку и без свидетелей удавила Три Стрелы прямо сейчас. Пусть поползут слухи о любовной ссоре двух голубков, так будет лучше.

Сама Амалиниииэ отправилась в храм Адрофита, по дороге пару раз обронив, мол, идет замаливать грехи и вообще, сколько можно жить, не принося клятв, от этого все проблемы.

— Ваше Величество, — поклонился ей верховный жрец Адрофита.

— Оставьте нас, — повела рукой Амалиниииэ в сторону свиты.

Храм у подножия растущего мега-дерева опустел, хотя и не сразу, вначале Амалиниииэ пришлось обернуться и посмотреть гневно. Бледнокожие эльфы, представители старинных родов, склоняли головы, но медленно и неохотно. «В жителях Алавии нарастает недовольство», припомнила Амалиниииэ и мысленно вздохнула.

Еще одна проблема, доставшаяся ей в наследство от маменьки, чтоб ее демоны насиловали в хвост и в гриву без перерывов на еду и сон! Она думала, что жители будут верны, преданы, ведь она заботилась о них и трудилась на благо королевства, взяла себе героя — светлого эльфа, уроженца Алавии! Но нет, похоже они не понимали хорошего к ним отношения и хотели, чтобы их придавливали острым каблуком с металлической набойкой, давили до крови и душили.

— Чем могу служить?

— Вот этим! — Амалиниииэ ухватила его между ног.

— Ваше Величество, — хладнокровно повторил жрец. — Вы призвали гнев моего владыки на своего неверного мужа и сами намерены поступать так же? Сейчас, когда недовольство жителей вами растет?

— И вы говорите мне о недовольстве? — сверкнула глазами Амалиниииэ.

— Вы открыли дорогу нам и вере в Адрофита, мы считаем нужным помогать вам, — улыбнулся жрец.

Амалиниииэ продолжала мять и тискать его рукой, жрец возбудился, но не спешил хватать ее и грубо швырять на алтарь.

— У вас тут должны быть послушники, обучающиеся искусству любви!

— Ваше величество, вы не в себе, — покачал головой верховный жрец. — Разрешите предложить вам ванны с успокаивающими травами и целебный массаж.

Ванна помогла, массаж тоже — светлая эльфийка так искусно размяла ее, ни разу не совершив ничего неприличного, что Амалиниииэ отключилась прямо на столе от взрыва наслаждения. Лицемеры, подумала Амалиниииэ, придя в себя.

— Будешь готовить мне ванну и разминать спину каждый день, — скомандовала она послушнице-эльфийке.

— Ваше Величество, это умения, основанные на Вере лишь для того, чтобы ваши тело и разум успокоились и достигли гармонии, — донёсся голос верховного жреца. — Настоятельно рекомендую вам помириться с героем Миониалиоуэлем Три Стрелы и подданными, и продолжить свои труды на благо всей страны.

Амалиниииэ фыркнула и ушла, думая о том, что у нее есть свои источники воды с пузырьками и Алхимик она или нет? Найдутся и юные эльфийки и эльфы, желающие ей послужить! Она сдержала свою клятву и ничего больше не должна Адрофиту и его слугам! Более того, если начать их выдавливать из страны, можно заслужить любовь подданных, кто недоволен умалением веры в Филору и что там еще ей ставили в вину эти глупцы.

— Ваше Величество, — склонил голову еще один пожилой светлый эльф.

Корни, тайная организация маменьки, которую Амалиниииэ задвинула было, но теперь вынужденно прибегла к их услугам и это бесило. Но после посещения храма Адрофита не так сильно.

— Что это? — спросила Амалиниииэ хмуро, отодвигая в сторону отчет о причинах недовольства.

Умаление веры в Филору, распространение разврата, отвлечение средств на Провал, вместо выращивания мега-деревьев дома, слишком крепкая дружба с орками и в целом со Стордором, муж-король Минт. При этом самым бесящим было то, что в случае Минта Амалиниииэ в вину ставили его изгнание. Словно все забыли, на чем он попался и за что был проклят! Либо вот так, назло королеве, выражали свою неприязнь к засилью служителей Адрофита.

— Письмо из империи Турсы, личное письмо императрицы Олессы с ее печатью, — прошелестел голос.

— Чего надо этой синеглазой шлюшке, — проворчала Амалиниииэ, принимая конверт.

Эльф напротив едва заметно поморщился. Да, это тоже было в причинах недовольства — поведение самой Амалиниииэ. Она ушла от образа скромной тихой затворницы, но так и не добралась до грозной мощи образа своей маменьки, чтоб ей вечность за гномами убирать. Разврат, ребенок от человека и так далее, словно все забыли, как маменька хотела ее за короля Стордора выдать!

Слова «шлюшка» тоже не вписывались в образ, но Амалиниииэ опять понесло. Воспоминание о том, как эта… с косой, во время встреч правителей, спрашивала только о Бранде, зло колотилось в голове, заставляло кровь пылать.

— Ах ты ж, — рука Амалиниииэ скомкала письмо, желая раздавить его в труху.

Императрица Олесса просила отпустить к ней с визитом Миониалиоуэля Три Стрелы, по «личным вопросам»! Знала Амалиниииэ эти личные вопросы и тут же еще раз мысленно пожелала Бранду сдохнуть. Она не могла отказать императрице, на ее войсках сейчас держалась оборона Провала и уведи она их, рухнул бы и проект с мега-деревьями, очень важный для Амалиниииэ.

Отпустить, Три Стрелы пожалуется и опять все рухнет.

— Ваше величество, напомню, что война с Бесконечным Лесом продолжается и в таких условиях мы точно не сможем дать отпор империи Турсы, — заметил глава Корней. — И что наши земли не так уж далеко друг от друга, а Пенное море — не океан.

— Я помню, — рыкнула Амалиниииэ, сжимая комок письма и добавила уже тише. — Я помню.

Следовало искать иной выход и в первую очередь помириться с Миониалиоуэлем.

Звякнули замки, донесся звук шагов и Амалиниииэ торопливо обвисла на цепях, проверив, чтобы набухшая грудь практически вываливалась в дырки в рубище.

— Дорогая! — донесся возглас Миониалиоуэля. — Что ты натворила!

— Мне нет прощения, — пробормотала Амалиниииэ, глядя в пол и на свои босые ноги.

Она хотела нарядиться под суккубу, но затем решила, что это будет чересчур явно и зашла с другого угла.

— Я впала в любовный экстаз веры и перестаралась, — произнесла она, вися на цепях, — я несправедливо обидела тебя и причинила боль! Я не могла, не смела показаться тебе на глаза и решила искупить причиненную боль своей!

Разумеется, с учетом ее уровней, боль и страдания были не так огромны, как она изображала.

— Жар воспылал в моих чреслах и лишил меня разума, как и ты лишался его там, возле Провала!

— Мне казалось, что ты не хочешь слышать об этом, — растерянно пробормотал Миониалиоуэль.

— Я не хотела, потому что мне казалось, что такие события пятнают твой облик героя, — Амалиниииэ вскинула голову, потому что пришло время.

Нога ее словно подломилась, она обвисла, раскинув эти самые ноги, демонстрируя тело.

— Провал, точно! Я должна уехать туда и искупить свою вину и лицемерие! Как я могла обвинять тебя и причинять боль, когда ты был так благороден, — Амалиниииэ всхлипывала и звенела цепями.

Еще она хотела положить плеть, и чтобы Три Стрелы отстегал ее, в процессе развалив искусно пошитое рубище, но затем отказалась. Миониалиоуэль потерял голову и рванул решетку, вырвал замок, якобы запертый самой королевой, решившей «покаяться в грехах».

— Не надо никуда уезжать, — он подхватил Амалиниииэ на руки, прильнул к ее животу. — Не надо ничего искупать, я не обиделся на тебя!

— Я — закованная пленница в твоих руках и твоей власти, — прошептала Амалиниииэ горячо.

— И я не причиню тебе вреда!

— А может быть мне хочется, чтобы ты показал мне свою власть, причинил боль и вред, — блудливо улыбнулась Амалиниииэ, крепче прижимаясь к Миониалиоуэлю.

Ведь он любил терзать демониц? В его глазах Амалиниииэ прочла, что выиграла этот поединок.

Теперь оставалось только потерпеть боль, старательно изображая неземную страсть.