Око Бури

Глава 35

24 день 3 месяца 880 года, Атласса, столица подводного королевства Водоворота

Рассыплется небо и вздрогнет гора

А сердце замрет от испуга

И осознаешь — настала пора

Стать тем, кто умрет здесь за друга.

Минт слегка задел последнюю струну лютни, добавляя звона и тут же нахмурился. Последняя строчка никак не выходила, да что там, прошлые попытки передать случившееся под багровыми лунами, тоже теперь казались пустыми. Яростный огонь пылал в нем, но не желал изливаться словами, которые передали бы всю ту пустоту и мрак той ночи, злобу багровых лун и схватки на высоте, ощущение, что умер он сам, вместо Дж’Онни.

Словно остался жить в долг.

И ты осознаешь, боялся ты зря

Ведь умер уже ты за друга

Пропел он, но тут же нахмурился. Тогда следовало менять первую строчку.

— Вздрогнет заря? — пробормотал он под нос.

Хотел схватить бумагу, но той вокруг почему-то не было. Вообще, все было какое-то мутное и расплывчатое, словно он опять напился, ах нет, он же находился под водой! Зачем-то последовал сюда за дедом, который обещал ему, что отомстит за Дж’Онни, но вместо этого уже три месяца ничего не делал!

— Не то, все не то, — пробормотал он, вцепляясь руками в волосы.

— А мне очень понравилось, — раздался голос сбоку.

Будина, помощница королевы, смотрела на него влюбленно и Минт чуть приободрился. Раньше одной такой поддержки хватило бы сочинить целую песню, но теперь нет. Дж’Онни заслуживал только идеальных слов, чтобы каждый мог понять и прочувствовать, ощутить ужас потери друга и в то же время восхищение его готовностью закрыть и пожертвовать собой. К тому же после визита к Узианде внутри Минта словно поселился маленький зверек, который скреб неудовлетворенно, если слова выходили плохими.

— Песня хороша, но может быть лучше, иначе какой я несравненный бард⁈ — провозгласил он горделиво.

Внутри вдруг заурчало, появились знакомые позывы и Минт нахмурился озадаченно. Он уже отливал пару раз в углу, благо из-под пояса никто не видел, а вокруг все равно была сплошная вода. Еще он пытался пить воду вокруг, но та не утоляла жажды, к счастью Будина, оказалась сообразительной и принесла ему флягу с нормальной водой.

Распивание воды под водой все еще казалось странным, да и ошейник давил. Минт уже попытался его снять, но едва не захлебнулся и долго потом тихо ругался. Тайная надежда, что Будина прижмется к его губам и вдохнет ему в грудь воздуха, тоже не оправдалась. Девушки тут под водой тоже были странными, слишком уж смахивали на парней, а заглядывание под пояс не помогало.

Внутри что-то опять скрутило.

— Где тут у вас туалет? — спросил Минт.

Будина посмотрела недоуменно, затем поняла и просияла.

— О, королева Минолла приказала обустроить такой для гостей с суши! Плывите за мной!

Туалет оказался каменным тупиком, где посреди воды текла вода. Словно погадить в ручей, чем Минт неоднократно занимался, пока они шли до Города Любви и потом пробирались по горам, и потом странствовали по степям родины Дж’Онни.

Будина указала рукой и уставилась с любопытством.

— У нас это… интимный процесс, — нашелся Минт.

Будина повернулась спиной и Минт торопливо присел в воде, ощущая, как под ним бежит струя воды. Все это было так непривычно и ново, что заслуживало, пожалуй, отдельной баллады. Вроде той, что он сочинил о пустыне и мертвом городе в ней, а теперь хотел разорвать на части, из-за ощущения пустоты слов.

— Ты сказала, обустроить такой для гостей с суши? Разве у вас таких нет?

— Из нас иногда выходят шарики, — Будина без всякого стеснения приподняла пояс и указала на дырку между ног. — Они падают и удобряют землю и камни или растворяются и насыщают воду.

Минта затошнило, но он тут же понял, что все это будет плавать вокруг… как шарики. Шарики! Нет, наверху, на суше, все явно было устроено лучше. Но в то же время ягодицы Будины, зеленоватые и чешуйчатые, вдруг показались ему привлекательными. Явный признак того, что он уже адаптировался к воде вокруг и вскоре сможет явить всем полную мощь несравненного барда!

— У нас не принято так вот демонстрировать то, что между ног, — заметил он.

— А у нас наоборот, — отозвалась Будина, — именно так обычно и приглашают на метание икры.

Минт просиял, так вот почему у него ничего не получалось! Не то, чтобы он горел любовной лихорадкой, но интересно же! Как описывать в песнях, чтобы было достоверно, чтобы все сразу понимали, несравненный бард потому и несравненный, что жизненно и правдиво описывает все вокруг⁈

— Проплывайте, проплывайте мимо, — замахала она перепончатыми руками. — У сухопутных нельзя глазеть!

Несколько глубинников от такого, наоборот, заинтересовались только больше, начали вытягивать свои лысые головы, но все же скрылись. Минт, размышлявший, не потренироваться ли на них в соблазнении, лишь вздохнул и подмылся в струе воды, текущей среди воды. Но продолжить расспросы Будины не получилось, раздались резкие, тревожные звуки, словно вонзающиеся прямо в голову.

— Что происходит?

— На столицу… — новая серия ударов, сотрясающая все тело. — Нет, на дворец напали! Вас надо укрыть в безопасном месте!

— Еще чего! — возмутился Минт. — Пускай дед и уплыл, но я и без него могу! Могу!

Он вспомнил свое выступление, замялся на мгновение. Выяснилось, что лютня в воде звучит иначе, да и звуки распространяются как-то по-другому. Минт вроде приноровился, но не до конца и в то же время. Разве не помогал он уже другим живым, хотя бы в том городе, где нежить бесновалась? Разве не поддерживал он Вайдабора и Дж’Онни песнями? Сколько можно было цепляться за штанину деда, нет, он должен был сражаться сам, тем оружием, которым владел лучше всего — песнями!

Возможно поэтому дед его и не взял с собой?

— Мне нужен кто-то, кто усилит звук!

— Но у меня приказ, — чуть попятилась Будина.

— А у меня друг, — Минт поправил пояс и вытащил лютню.

Могу я сражаться даже без деда

Со мною споет вам песню победа

Песня придаст вам мощи и сил

Кто барда послушал — тот победил!

Глаза Будины словно остекленели, на лице появилось глупое, но такое знакомое Минту выражение. Все, кто слушал его песни, впадали в такой восторг, что от счастья немедленно тупели и слушали его приказы. Почти все, дед и тут ухитрялся все портить, только ворчал и ругался обычно после таких приказов. Лишал людей счастья песен и общения с ним, несравненным бардом!

— Следуйте за мной.

Она нажала что-то в стене и там отъехал камень, открывая огромную вертикальную трубу, тоже наполненную водой. Тут все было наполнено водой и Минту иногда начинало казаться, что он сам так пропитался водой, что уже не сможет выйти на сушу. Будина плыла впереди, чернота туннеля скрывала отверстие между ног, но Минт все равно вглядывался, хотя и плыть было неудобно.

Не потому, что пылал страстью, но интересно же! И вон они, в Город Любви ходили, ему проклятие снимать, так что теперь, терять зря время? А вдруг новым ударит? Надо было успеть попробовать все вокруг, это деду все равно, он уже всех перепробовал, а сам Минт еще молод, столько дел, песен, женщин впереди!

Но никогда уже не будет такого друга, как Дж’Онни.

— Берегись! — взвизгнула Будина.

Камень разлетелся, внутрь сунулся какой-то противный русал, оскаленная пасть, хвост и плавники. Минт взвизгнул, направляя туда силу магии, как учил Дж’Онни, русала отбросило. Появились каменные руки, сгребли его, Минт проплыл чуть выше, выглянул в какой-то очередной туннель. Кровь и кишки, дохлые глубинники, живые глубинники, големы и какие-то фигуры в воде, словно водяные!

— Быстрей! — Будина дернула его за шею, едва не сломала.

Потащила прочь, вверх по туннелю, не дав рассмотреть, что же это были за водяные духи. Каменных в горах тоже не дали толком посмотреть, в общем все вокруг командовали и решали за него, что ему делать. Только Дж’Онни не командовал и вез на себе!

— Вот, — указала она рукой.

Будина и Минт выплыли почти на самую верхушку скалы, прямо над дворцом, и видно было, что вокруг идет битва. Кто за кого Минт так и не понял, две толпы глубинников с морским зверьем и молитвами на губах резали друг друга.

Очень, очень много глубинников, словно они собрались сюда со всего океана!

— Звук! — скомандовал он, извлекая лютню.

Будина обернулась, приоткрыла прелестные пухлые губки, словно не понимала, как здесь оказалась. Такое часто случалось с живыми вокруг Минта, от восхищения несравненным бардом они смотрели только на него и зачастую потом терялись, не понимая, как где-то оказались.

— Быстрее! — скомандовал Минт, пытаясь подражать деду. — Или здесь нельзя усилить звук?

— Отсюда оглашают послания королев на всю столицу, — слабым голосом, едва слышным за шумом творящейся вокруг битвы, отозвалась Будина. — Только они могут дать разрешение.

Казалось, она вся поблекла и побледнела, не привыкла к вниманию публики, понял Минт. Вот он сам сразу привлек внимание, со всех сторон помчались глубинники, размахивая ножами и трезубцами. Минт ударил по струнам лютни, активируя магию звука, как учил Дж’Онни.

— Я даю разрешение! — прогремел голос.

Королева Маэлла появилась рядом, в сопровождении отряда глубинников, вооруженных до зубов.

Приободрившийся Минт выпятил грудь и разом активировал полдюжины умений Барда, ощущая, как мана начала стремительно покидать его. Рука еще раз ударила по струнам, и песня вырвалась из груди Минта.

Трезубца нет и нож не дали

Но вот враги на нас напали!

Пусть каждый схватит то, что сможет

Пусть другу своему поможет!

Пусть каждый на защиту встанет,

Разит врага всем, чем достанет!

Есть у барда слова и их он поёт

Эта песня звучит — вот оружье моё!

Минт мысленно поморщился, срифмовал не совсем аккуратно.

Эта песня оружье, защиты призыв

На защиту вставайте, кто еще жив!

За семью и за друга, за столицу и дом

За живых, тех кто рядом, врагов мы убьем!

Несмотря на провалы размера и рифмы, песня сработала. Могучая толпа вокруг, в которой все резались со всеми, вдруг замерла. Глубинники сверху, снизу, сбоку, все смотрели восхищенно на Минта и даже королева смотрела восхищенно на него. Рот королевы, испорченный толстыми губами, вдруг приоткрылся некрасиво, обнажая ряды острых зубов и оттуда вырвался немузыкальный рёв.

— Вы слышали приказ! Защищайте столицу!!!

Толпа вокруг, только что резавшаяся друг с другом, слитно, воедино устремилась на защиту, и улыбка озарила лицо Минта. Воистину он был бард-миротворец! Помирил Степь, теперь принес мир и под воду!

На него вдруг накатило приступом счастья, оргазмом света, ударившим в небеса.

Поздравляем! Вы получили 300-й уровень!

Харизма +10. Умение «Пение» — получен 267-й уровень!

Поздравляем! Вы достигли 300-го уровня профессии Бард!

Выносливость +1. Все умения, связанные с профессией Бард, +10%. Умение складывать слова и воздействие их на публику +10%.

Поздравляем! Вы получаете Особенность профессии Барда «Песня Защитника»!

Одновременно два 300 уровня, общий и профессии, и у Минта перехватило дыхание. Мир вокруг скрылся в сиянии, его словно подрубили под колени и песня, конечно же, прервалась. Совершенно непрофессионально, он еще попытался встать, продолжить песню, ведь вся столица смотрела на него! Но горло перехватывало, глаза слезились, внутри что-то булькало, словно вода вокруг наконец-то сделала свое соленое дело.

Затем сияние спало и Минт попытался прочесть описание Особенности «Песня Защитника», но так и не смог. Буквы расплывались, в голове шумело и поэтому он просто активировал ее, ведь плохих Особенностей не бывает, о том все знали, вскинул лютню и снова запел. О защите дома, о поддержке друга, о том, что надо брать оружие и вставать, не жалея жизни, чтобы жизнь продолжалась.

А затем вдруг у него закончились силы и Минт снова упал на колени.

— Мы победили, — прошептала Будина.

— Мы победили!

— Слава барду!

— Слава тому, кто пел!

— Слава истребителю Зова Морей!

— Слава певцу!

— Меня зовут Минт Вольдорс, — прошептал Минт.

Он пел и через него словно говорили боги, сбылось прежнее хвастовство именно тогда, когда он отвернулся от богов. Но они не отвернулись от него, поддержали… и Минт вспомнил друга Дж’Онни. Он всегда вспоминал его в такие минуты, злость поддерживала, давала сил жить дальше. Жить и петь, чтобы Матершинник не оказался забыт, не остался неотмщенным.

Иначе никто не отомстит за него, даже дед, особенно дед!

— Минт, — произнес нежный голос в ухо.

Он повернул голову и обнаружил, что смотрит почти в упор на королеву Миноллу. Прямо в ее выпученные рыбьи глаза, почти касается ее толстых губ своими. Мелькнуло воспоминание об острых зубках, скрылось льдинкой страха.

— Одной песней ты снял Зов Моря с половины столицы, — прошептала королева. — Ты не просто бард, нет, ты величайший герой суши.

— Именно так! — ожил Минт.

Мана возвращалась и к нему словно текло восхищение жителей столицы. Наполняло энергией, возвышало и возносило. Наполняло энергией жизни и любви.

— Я — величайший, несравненный бард, а дед только смеется!

— Именно тебя я ждала всю свою жизнь, — произнесла королева, придвигаясь ближе.

Подобное Минт видел часто, в своих поклонницах, поэтому отстранил ее и твердо сказал.

— Вы что-то путаете.

— Нет, — королева не сдвинулась с места. — Ты тот, кто предсказан, тот, кто станет нашим мужем, и чьи дети объединят оба мира, подводный и суши!

— О, — восхитился Минт, — вот это судьба по мне!

— Отлично! — просияла королева. — Вон уже открылся портал, возвращается моя старшая сестра, не знающая, что ты уже всех спас, мой герой! Она превратит нас в людей, таких же, как ты и ты будешь любить нас долго, пока мы не понесем твоих детей! А потом ты возглавишь наше войско и все королевство, спасешь всех от гнета Проклятого с его Зовом Моря!

— Да! Да! — Минт рубанул рукой воду. — Я всегда говорил деду, что и сам все могу! Всех спасу! Сделаю детей! Завоюю весь мир! Вот только…

Взгляд его пробежался по королеве, лысой голове, зубастому рту, чешуе на ногах.

— … может, обойдемся без женитьбы и клятв?