Оковы призрачных вод

Глава 14. Супергерои не бегают

Грузное тело рухнуло на пол. Фантасмагорическое полотно свихнувшегося импрессиониста украсило правую стену, мареновыми брызгами вымарав раму дверного косяка. Темный двойник папаши Легба испил любимого напитка, настоянного на порохе. Только не рому, а обычной человеческой крови. Киэнн откинулся на спинку кресла в блаженно-сладкой истоме, точно произошедшее подарило ему некое чудовищное наслаждение.

— Идеальный наркотик! — смакуя, протянул он. — Скажи, тебе ведь тоже понравилось?

Эйтлинн вдруг почудилось, будто кровавая волна накатывает на нее, лижет пятки, окрашивает лакированные сапожки примерно по щиколотку…

— Ни хрена мне не понравилось! — с угрозой шагнула она к Киэнну. — Поднимай свой царственный зад и валим отсюда! Выстрел наверняка слышали во всем доме, если не во всем квартале.

— Шутишь? — хмыкнул Киэнн. — Держу пари, тут превосходная звукоизоляция. Триплекс-шмиплекс, все дела. Хорошо быть богатым. К тому же... — В его тоне засквозило презрительное высокомерие. — Помнится, я уже ходил на элитного босса в замке Бельскернир, и вполне успешно. А тут все нубасы однотыковые.

— Ты заигрался, Киэнн. — Эйтлинн передернуло. Визит к королеве Аинэке дорого обошелся им всем, и ему тоже. — Ты вообще еще чувствуешь хоть какую-то связь с реальностью? И какой стимулятор тебе понадобится завтра?

— Я всего лишь плачу долги этому паршивому мирку, — процедил он.

— Ах, вот оно что! Решил поквитаться за тумаки, полученные тринадцать лет назад? Не слишком ли ты злопамятен, дорогой?

— Что поделаешь, память у меня отменная. — Киэнн вальяжно закинул ногу за ногу, и продолжил с видом поэта эпохи романтизма: — Да и что такое тринадцать лет для фейри? Один миг!

— Ой ли, Кен Дэниелс?

Зрачки Дэ Данаана сузились:

— Это не мое имя.

— Ну, если не твое, то и долги не твои, не находишь?

Вопреки ожиданиям Эйтлинн, Киэнн неожиданно расслабился:

— Ничего. Я щедр сегодня. Готов платить и свои, и чужие, и твои, если понадобится. И вот его опять же. — Он кивнул на Рико. Потом глаза его полыхнули диким огнем эйфории. — Я хочу крови, Этт. Крови и воздаяния. Хочу нести смерть тем, кто ее давно заслуживал.

– Кем ты себя возомнил? – еще раз попыталась осадить его она. – Карающей дланью Господней?

– Чьей-чьей? Этти, бога нет. А если есть, то, судя по тому, что я вижу вокруг, он слеп, глух и недееспособен. Чего о себе сказать не могу.

Эйтлинн вздохнула и снова шагнула в его сторону, вскинув руки и готовясь произнести гейс:

— Ну, довольно. Ты дал мне право на любые меры в случае таковой необходимости. Я собираюсь воспользоваться им…

— Да, помню, — беспечно ухмыльнулся Киэнн. — Но — не сейчас!

Пальцы Эйтлинн схватили пустой воздух. Сукин сын! Да как он это делает? Будь это простая фит фьята… Нет, туман фейри так не работает. Эйтлинн на всякий случай прищурилась и пошарила глазами, надеясь засечь едва заметные колебания фит фьяты. Ничего подобного. Точно растаял. Сквозь стены, что ли, прошел?

— Киэнн! А ну, вернись, гребаный мудак! Сволочь охреневшая!

Ага, разбежался. И ведь когда от него что-то нужно, так сразу: я бездарность, ничего не могу. А тут — фьють! И был таков.

И как я теперь буду отсюда выбираться с этим пацаном под мышкой? Долго ли будет молчать сигнализация и дремать охрана? Нет, ну, охрану-то я, если что, наверное, обману. Да и ту же фит фьяту никто не отменял...

Эйтлинн взглянула на Рико. Он тоже был порядком огорчен внезапным бегством Киэнна, из которого, похоже, уже сотворил себе кумира.

— По-английски ты понимаешь, так? — на всякий случай удостоверилась она.

Латинос кивнул:

— Понимаю, сеньора. — И тут же спешно ввернул самый животрепещущий для него вопрос: — Он — супермен?

Эйтлинн не сдержавшись выругалась:

— Бэтмен, мать его! Гребаный Черный Плащ, летящий на крыльях ночи!

— А ты? Тоже?

Мальчишка явно принял все за чистую монету. Эйтлинн на секунду закрыла глаза, сосчитала до десяти, напомнила себе, что перед ней всего лишь девятилетний ребенок… Маленькое девятилетнее чудовище.

— В некотором смысле да. Но учти: сейчас мы с тобой вдвоем пойдем вниз, и… Если чего-то недопонимаешь, переспрашивай.

Рико снова деловито кивнул:

— Пойдем вниз. Я понимаю. Я вру, что не понимаю.

— Ты очарователен, — вздохнула она. — Так вот, имей в виду: если там будут стрелять, то останавливать пули на лету, как какой-нибудь Нео или не знаю кто, я не умею. А для того, что я умею, мне может понадобиться несколько больше времени, чем необходимо, чтобы прострелить голову одному маленькому мальчику. Понимаешь, о чем я?

— Конечно. Я не глупый.

— Так что я пойду первой. Ты — следом. Сильно не отставай, я постараюсь прикрыть тебя невидимостью. Но лучше постарайся при этом еще и прятаться за всеми крупными предметами, какие только встретишь на своем пути. На всякий случай. Это ясно?

— Por supuesto.*

*Конечно.

— Bien*, — выдохнула Эйтлинн.

*Хорошо.

Стараясь ничего не трогать, она осторожно протиснулась в приоткрытую дверь, и, проклиная каблуки, стала тихо спускаться по лестнице. В сущности, возможно, она просто делает из мухи слона. Скорее всего, сигнализацию Киэнн вырубил полностью, да и камеры наблюдения, небось, тоже. Или только на время ослепил? Ну, тогда разве что на экране увидят, что сами собой открылись двери. Может, в доме есть животные и все спишут на них. А если нет? — Придут выяснять, наверное, что за призрак ходит. Все равно, с большой вероятностью, ничего не увидят, конечно, однако лучше бы до этого не доводить. Нет, она определенно что-нибудь поотрывает этому говнюку, когда он все же соизволит вернуться! Ведь вернется же он?...

Рико пока следовал инструкциям Эйтлинн безукоризненно: шел примерно на расстоянии полутора футов от нее и попутно успевал нырять за каждую преграду с таким проворством и естественностью, что мороз по коже пробирал. Глядя на это, фоморка начинала ловить себя на мысли, что не так уж был неправ Киэнн: ребенку девяти лет следовало бы играть в компьютерные игры, а не прятаться по задворкам реального города с умением спецназовца. «Из него бы вышел неплохой фейри, — снова мелькнуло у нее в голове. — Скрытный и жестокий, как и положено».

Невидимые стражи особняка по-прежнему безмолвствовали, кое-где Эйтлинн разглядела парочку мертвых черных глазков IP-камер, слепо взиравших на нее со стен. Когда она была уже почти у самого выхода, боковая дверь небрежно распахнулась и в холл, звонко хлопнув пузырем жвачки, вывалился трапециевидный охранник с бритой макушкой и сердито-растерянным выражением на едва ли не юношеском лице.

— Да что ж там с этими долбанными камерами?

Эйтлинн замерла. Видеть ее он, скорее всего, не мог. Рико, пожалуй, тоже, тем более что тот старательно прятался. Однако тут она бы не стала ручаться: сама она, хотя и смутно, но вполне различала мальчика под пеленой фит фьяты. Кроме того, если охранник поймет, что камеры мертвы, то наверняка поднимется большой переполох, а это ей нисколько не на руку. Выход, вероятно, перекроют наглухо и придется искать способ бежать через окна, крышу или вообще в каминную трубу лезть, аки Санта Клаус. Перспектива так себе.

Невидимое щупальце фоморки живо протиснулось внутрь довольно тесной черепной коробки охранника.

— Что там, Боб? — окликнули из-за двери.

«Скажи, что все в порядке», — продиктовала Эйтлинн.

— Да как будто все нормально, — послушно повторил Боб.

«Скажи, что… — она на долю секунды задумалась. — Что дело в процессоре».

— Скорее всего, все ж таки процессор барахлит, — озвучил он.

— Да что ж за херня? Ты точно проверил? Глянь там, чтоб наверняка.

«Скажи, что посмотришь».

— Да посмотрю, посмотрю.

Парень прошел мимо Эйтлинн и, швырнув на стол свою же куртку, полез туда с ногами, чтобы бессмысленно поглазеть на отключенную камеру у противоположной стены. Было бы недурно заставить его открыть входную дверь, чтобы не добавлять необъяснимой мистики в обстановку. И ни к чему не прикасаться самой.

«Скажи, что камера работает, но надо проверить внешние».

Охранник слез со стола:

— Эта пашет нормально. Гляну еще ту, что снаружи.

И услужливо открыл тяжелую дверь перед фоморкой.

Эйтлинн горячо замахала Рико, давая знак бежать как можно быстрее, и тот понял ее моментально. Еще через мгновение они оба наконец снова оказались под открытым ночным небом, на площадке перед угрюмым особняком, теперь казавшимся Эйтлинн вычурно разнаряженным склепом. Фоморка быстро схватила своего юного спутника за руку, и сама едва ли не побежала прочь от дома-могилы, забыв и про неудобные «шпильки», и про свой новоявленный статус супергероини. Впрочем, кто сказал, что супергероиням не полагается убегать, спасая маленьких мальчиков?

Наконец, удалившись от особняка на достаточное расстояние, Эйтлинн позволила себе остановиться и сбросить фит фьяту — удерживать ее в мире людей было и впрямь тяжеловато. После чего вытащила из сумочки телефон и первым делом набрала своего венценосного беглеца. Проклятый засранец предсказуемо не отвечал. Эйтлинн повторила звонок еще четырежды и, так и не получив ответа, раздраженно сунула телефон обратно в сумку. После чего перевела взгляд на Рико. Латинос смирно стоял рядом, бесшумный, точно мышонок, но жадных агатовых глаз от фоморки не отрывал.

— Ну и что мне теперь с тобой делать, Рико Кампана?

— Гонсалес, — осторожно, но твердо поправил он.

— Сути не меняет.

Мальчик пожал плечами:

— Хочешь меня убить? Я много видел. Но я ничего не расскажу.

Эйтлинн кинуло в дрожь:

— Рико, что ты такое говоришь? Это совсем не то, что я имела в виду! Ты можешь рассказывать что угодно, и убивать тебя за это никто из фейри… — Она на секунду запнулась. — Никто из нас точно не станет. Видишь ли, по нашим законам даже просто ударить ребенка — преступление, за которое карают… ну, примерно так, как Киэнн поступил с твоей матерью.

Латинос нахмурился:

— ¿Entonces... de qué se trata?*

*Тогда... о чем речь?

— Слушай, я не очень хорошо понимаю по-испански, — пожаловалась Эйтлинн.

Щеки мальчика виновато вспыхнули:

— Perdoname.* Я спросил: что ты имела в виду?

*Извини.

Эйтлинн вздохнула:

— Просто я не могу вот так взять и бросить тебя на улице. Но и принуждать тебя ехать со мной тоже не могу. Тем более, что забрать тебя насовсем мне все равно, скорее всего, не позволят.

Рико просиял:

— Ты хочешь взять меня к себе? Правда-правда?

— Если ты не против…

— Ву-ху! — завопил он. — Я еду в гости к супервуман! А мы поедем или полетим?

Эйтлинн не сдержала улыбки:

— Думаю, лучше все же поехать. Вряд ли я смогу превратиться во что-то достаточно большое, чтобы унести тебя, и одновременно не слишком заметное, чтобы не поднимать переполох.

— Ты умеешь превращаться?!

— Умею, — мягко кивнула она. — Я действительно была той собакой, которую ты увидел тогда на причале. Киэнн не соврал.

— ¿Y eres la reina?!* — вновь срываясь на родной язык от восхищения, пропищал мальчишка.

*И ты — королева?!

— Si, — усмехнулась Эйтлинн, вспоминая то немногое, что когда-то успела выучить на испанском. — Exactamente.*

*Да. Именно так.

— ¡Cojonudo!* — выдохнул он, и тут же испуганно заткнул себе рот кулаком: — Простите, Ваше Величество.

*Охуенно!

— Просто Этт, — смутилась она. — Но лучше не бранись, конечно.

Эйтлинн полистала электронные справочники и вызвала такси. Ворованные кредитки, как и мнимые доллары остались у Киэнна — утром Эйтлинн от них наотрез отказалась, держась за остатки порядочности честного гражданина, — так что пришлось внушить таксисту, будто плату за проезд он уже получил. А потом проделать подобный фокус еще и с портье в отеле, чтобы не только провести туда Рико, но и пройти самой: в конце концов, в номер вселялся мужчина с собакой, а не женщина с ребенком.

Всеми правдами и неправдами добравшись до их с Киэнном номера, Эйтлинн бессильно рухнула на диван.

— Мне нужно гнать тебя в душ палкой, юноша, или ты пойдешь добровольно?

Чумазый мальчуган расплылся в блаженной улыбке:

— Да какой дурак от душа откажется? И мыло брать можно?

— Все можно. И полотенце возьми. И халат — он большой, конечно, ты в нем утонешь, но что поделать?

Это не Маг Мэлл. Было так странно отвыкать от вещей, которые всегда впору, кто бы их ни надел. Эйтлинн наклонилась и стала стягивать осточертевшие ботфорты, которые еще и немного жали ногу. С размером ты не совсем угадал, дорогой. Интересно, этот ребенок сильно удивится, когда увидит, какая я на самом деле? Или его уже ничем не пронять?

Рико вернулся из душа минут через двадцать, волоча за собой по полу подол длинного мужского халата, точно королевскую мантию.

— Теперь я тоже как принц!

Сердце Эйтлинн в очередной раз сжалось. Ты не можешь быть моим принцем. Моим маленьким королем.

— Расчески там. Возьми причешись. Есть хочешь? В холодильнике, — она указала в сторону кухни, — есть немного еды, бери и ешь все, что понравится. Я вымоюсь и присоединюсь к тебе за ужином.

— Я тебя подожду, — стоически мотнул головой мальчуган.

— Тебе незачем себя мучить… — попыталась возразить Эйтлинн.

Но маленький упрямец не спешил сдаваться:

— Eres la reina.* И я не голодный, правда.

*Ты королева.

— Как хочешь.

Эйтлинн махнула рукой и ушла в душ. Она была практически уверена, что такое испытание не по плечу девятилетнему ребенку, и… ошиблась.

Рико сидел на полу перед безмолвствующим темным экраном плазменного телевизора и взирал на него с тем благоговением, с каким глядит истово верующий на чудодейственную икону.

— А можно включить? — не отрывая глаз от пустой черноты, попросил он.

Эйтлинн поборола внезапно стиснувший горло спазм и спешно нащупала на тумбочке пульт:

— Конечно. — Плоский экран полыхнул вакханалией красок. Мальчишка затаил дыхание. — Что тебе нравится? Мультфильмы? Музыка? Спорт?

— А есть разное? — Рико наконец обернулся и тут же вскрикнул от изумления, заметив произошедшую с фоморкой перемену.

— Спокойно, это я. — Эйтлинн улыбнулась. — Не зомби, не демон и не пришелец из космоса.

Ох, насчет двух последних ты, пожалуй, погорячилась!

— Это просто цвет кожи, — спешно добавила она. — Бывает черный, а у меня вот такой.

— Eres hermosa,* — как бы почувствовав ее смущение, робко заверил Рико.

*Ты красивая.

Тщетно скрывая удовольствие от его комплимента, Эйтлинн притворно погрозила мальчику пальцем:

— Такой маленький, а уже льстец!

Рико надулся:

— Я не вру!

— Может и не врешь, — вздохнула Эйтлинн. — Что поделать, сверхспособности Киэнна, чтобы всегда отличать ложь от правды и правду от лжи, у меня нет.

Да и он не всегда обходится без помощи Серебряной Плети, принуждающей любого говорить правду и ничего кроме правды. Как бы ему ни хотелось соврать.

Но, пожалуй, об этом лучше не говорить. Хотя чем ты можешь удивить этого ребенка?

— Так что предпочитает маленький принц? — постаралась сменить тему она.

Нетфликс крутил «Джанго освобожденного». Эйтлинн поспешила переключить канал, припоминая недетские рейтинги фильма — да и без всяких рейтингов понятно: Тарантино есть Тарантино.

— Оставь, пожалуйста! — прилип к экрану Рико. И только на мгновение перевел на нее многозначительный взгляд: — Это же вестерн!

Вестерн. Ты уже как старая ханжа, миссис Дэ Данаан! Что такого он увидит там после того «вестерна», который наблюдал воочию час назад? Эйтлинн кивнула и переключила обратно на Нетфликс, сама присев рядом с маленьким латиносом на коврике. Фильм ей на самом деле, конечно, нравился. И она даже всегда отождествляла себя со стариком-доктором — отважным, жестоким и благородным одновременно. Вот только кто тогда Рико? Не сам ли Джанго, презираемый белыми господами, озлобленный и совершенно безжалостный? И кто его Брумхильда, ради которой он готов пойти на все?

— Кто твоя Брумхильда, Рико Гонсалес? — не выдержав, шутливо толкнула его локтем под бок Эйтлинн.

Мальчишка на секунду отлепил жадный взгляд от экрана и бросил на нее взгляд, от которого мурашки пошли по коже. Но ничего не сказал. Не сказал так красноречиво, что Эйтлинн внезапно осознала со всей отчетливостью: Брумхильда (может быть и совершенно абстрактная, никак не персонифицированная) у него есть. И он ею так же внутренне одержим, как герой спагетти-вестерна, сваянного рукой гениального Квентина. Так что, если понадобится, перегрызет за нее горло собственными зубами. От чего вновь сделалось жутко.

— Ты действительно не хочешь есть? — поспешила перевести разговор на другую, более безопасную и устойчивую почву Эйтлинн.

Рико мотнул головой, но очень неубедительно:

— Вы же дали мне денег! Я купил себе хот-дог. Во-о-от такой! — Он преувеличенно широко развел руками. — И колу.

— И сигарету с марихуаной, — мигом вспомнив, нахмурилась Эйтлинн.

Мальчик виновато потупился.

— Кто тебя научил курить?

— Я у мамы таскал. Еще до того, как она меня… выбросила.

Эйтлинн резко втянула воздух:

— Она знала?

Рико поморщился:

— Поймала меня как-то. Поколотила сильно. Потом я брал только окурки. Их не жалко.

Море и бездна! Куда я попала? Это действительно мой мир, тот, в котором я прожила двадцать семь лет своей человеческой жизни?

— Сколько ж тебе тогда было?

— Семь, — смущенно просопел латинос.

— Так. — Эйтлинн потерла глаза, силясь не сойти с ума. — Ладно. Проехали. Если ты не голоден… Окей, мне больше достанется.

Взгляд, полный боли, выдал мальчишку с головой. Эйтлинн усмехнулась:

— Шучу, Рико. Сиди, я схожу на кухню и принесу какие-нибудь сэндвичи.

В холодильнике валялась упаковка хамона, голубой «Стилтон» и две пачки соленых крекеров. Эйтлинн сварила горячий шоколад для себя и для своего нежданного приемыша, почистила и порезала кольцами ананас, сложила все на передвижной сервировочный столик и покатила обратно в гостиную.

— Тебе удобно на полу? Может, переберешься на диван?

«Неголодный» Рико шумно сглотнул, ноздри его раздувались от запаха горячего шоколада. На экране злой рабовладелец Ди Каприо грозил размозжить череп прекрасной Брумхильде, и глаза бедного ребенка растерянно бегали от столика с едой к картинке на экране. Эйтлинн вздохнула и сняла тарелки с тележки, опустив на пол.

Они приканчивали вторую пачку крекеров и пили по четвертой кружке горячего шоколада, покатываясь со смеху над похождениями Скотта Пилигрима, когда штора едва заметно дрогнула. Но не от ветра. На долю секунды изящно драпированный бархат поплыл зигзагами и сквозь рану чужого пространства вошел фетч. Такого фетча Эйтлинн еще видеть не доводилось. И тем не менее, это был определенно фетч, и она даже смутно узнавала черты. Черно-белый вестник, очертаниями больше похожий на грубый набросок углем, смотрел на нее глазами Нёлди. Только глазами страшными, больными, остекленевшими от боли.

— Я больше не могу… — едва слышно прошептал двойник. — Меня… убивают. Медленно убивают… Кто-нибудь…

Изображение застыло, точно при дурном пинге. Рико смотрел на него, разинув рот.

— Сиди на месте, — быстро скомандовала фоморка и метнулась к фетчу.

Что с этим делать, она уже давно знала. Выучилась, когда Киэнн принялся периодически исчезать, на другое утро присылая покаянный фетч с пустыми обещаниями. Если фетч не особо хорош, его легко подловить и заставить вернуться к хозяину. А по его следу выследить и самого отправителя. Этот более чем годился. Эйтлинн потянулась к призрачному двойнику, сгустки остаточной энергии начали покалывать кончики пальцев, побежали по венам. Киэнн говорил, что фетч не может пересекать водный поток, значит Нёлди где-то недалеко.

— Ступай обратно, призрачный вестник! — пророкотала она на особых обертонах заклятья. — Туда, откуда пришел.

Расплывчатый абрис повиновался. Эйтлинн спешно распахнула окно настежь. Фетч идет быстрее человека, и уж точно куда быстрее женщины на каблуках, да и одеваться нет времени. По телу прошел колючий зуд, сопутствующий трансформации.

— Никуда не уходи, — бросила она Рико. — Я скоро.

Последнее было откровенной ложью: она не знала, как скоро вернется и что ждет ее там. Благо, этот мальчик — не король Маг Мэлла.

И, обернувшись огромным ушастым филином, фоморка бесшумно скользнула в воздух за окном.