Оковы призрачных вод

Глава 25. Беспечный ездок

— Так пойдет?

Чернокожая девица, назвавшая себя именем Сэм (тем самым еще раз заставив Нёлди усомниться, что перед ним именно девица, а не какой-то там трансгендер или, как у них нынче модно говорить, небинарная личность), набрала под его диктовку текст будущего объявления и протянула ему смартфон на проверку. Нёлди быстро пробежал глазами три коротких предложения с максимально заурядным содержанием, поморщился на грамматические ошибки и полное отсутствие знаков препинания, но исправлять не стал.

— Это действительно твой номер телефона? — Сочетание из десяти единиц в предполагаемом номере его сильно насторожило.

— А должен быть мой? — Сэм сердито нахмурилась.

— Ну, приехали! А кому он звонить будет, если что? Элвису?

— Свой напиши, умник! — прямо по-вервольфьи рыкнула на него она. — Мне это все надо или тебе?

— У меня нет телефона, — закатил глаза никс. — Я из другой вселенной, понимаешь? И тебе это все нужно ничуть не меньше, чем мне, поверь на слово. Давай, пиши.

Он всунул ей телефон обратно в руки. Девица раздраженно запыхтела и, по-видимому, полезла ковыряться в телефонной книге.

— Номер, номер… Помню я его тебе, что ли?.. — Потом снова подняла на Нёлди недоверчивый взгляд: — А этот тогда откуда звонить будет? У него телефон, значит, есть, а у тебя нету?

— Понятия не имею. — Нёлди опять устало привалился к низкой боковушке кровати. Теперь он сидел у чернокожей байкерши практически в ногах, и ножки этой… миниатюрной ётунши его совершенно не возбуждали. Особенно их аромат. — С уличного автомата, с ворованного телефона, с номера своей подружки-алкоголички — нам-то с тобой какая разница?

Чего ему сейчас по-настоящему хотелось, так это наконец покончить со всем этим безумием, вернуться домой и в буквальном смысле залечь на дно — уйти в самые глубины Ллира, так, чтоб глубже только — сама Бездна Домну, и не выныривать часов девять. Или хотя бы просто отоспаться. А еще лучше — проснуться и обнаружить, что все это было всего лишь кошмарным сном. Вот только домой его, наверное, теперь уже не пустят, даже если он поймает вервольфа и вернет мальчишку. А кошмар если и закончится, то новым кошмаром, и еще фоморов дядька его знает который хуже.

Сэм (интересно все-таки, почему у нее мужское имя?), похоже, наконец-то отыскала свой же номер телефона и забила его в текст.

— Ну, готово.

— Молодец. Теперь… — Мысли в черепной коробке ворочались тяжело и вяло, точно бедолага, которого привалило обрушенной гвиллион горной лавиной. — Не знаю, ну, опубликуй его где-то… В соцсетях или… где там? А, ну, на каких-то форумах, что ли. Ты должна лучше знать, это же ты местная. И заодно скинь мне на электронную почту.

Чернокожая снова хмыкнула, поглядывая на него исподлобья:

— Телефона у тебя, значит, нету, а мыло есть?

— Именно. — Нёлди отчаянно старался не уснуть. Да что ж такое, он же не какой-то там примитивный смертный, должен себя контролировать! Хотя, по большому счету, контролировать хоть что-либо у него в последние несколько недель получалось из рук вон как плохо.

— И какое?

Нёлди продиктовал по буквам адрес. На удивление, байкерша умудрилась допустить в слове всего одну ошибку.

— А что ты будешь с ним делать хоть?

— Пойду и распечатаю где-нибудь десяток экземпляров, расклею по району. Не тебя же посылать.

Можно бы, наверное, заставить ее просто от руки написать, но как-то сомнительно, что здесь найдется хоть какая-нибудь бумага, кроме туалетной.

— Как мило с твоей стороны! — Сэм порылась в сумке, но, вопреки чаяниям Нёлди, вытащила вовсе не блокнот и ручку, а всего лишь пачку жевательной резинки. Закинула в рот сразу две или три подушечки. — Только знаешь, чувак, может, у вас там в параллельных по-другому, но у нас тут в три часа ночи даже светофоры не везде работают. Врубаешься, да? — И протянула ему надорванную пачку: — Бери.

Нёлди помотал головой — желудок, конечно, сводило изрядно, не ел он ничего со вчерашней ночи, но жвачкой тут точно делу не поможешь. Но потом все же взял. Что-то в этом было, символический жест, что ли.

— Врубаюсь. Но не переживай, я сам в состоянии себя обслужить. Мы же все еще в Чикаго?

Сэм кивнула:

— Чикаголэнд вроде бы. Феникс какой-то затрапезный. Сомневаюсь, что ты и днем тут найдешь то, что ищешь.

Найдет. Уж отделение полиции тут точно будет, а у них принтер отыщется. Хотя лезть в логово копов, конечно, перспектива не самая заманчивая. В крайнем случае, можно же все-таки банально стянуть где-то школьную тетрадь и маркер. И еще рулон липкой ленты не забыть. Нёлди сунул в рот мятную жвачку и, все еще пошатываясь, побрел к двери.

— Вернусь минут через двадцать. Лучше ничего не предпринимай без меня. Телефон поставь на автоответчик. И, пожалуйста, потом впусти меня обратно. Я могу и так войти, я ж не вампир из ваших книжек, приглашение не требуется, и замок взломать мне тоже ничего не стоит, но я не хочу тебя пугать и… получить от тебя пулю в лоб тоже не хочу. Так что, когда постучу, просто открой, ладно?

Она оторвала сосредоточенный взгляд от экрана смартфона:

— А оборотень того, тобой не обернется?

Нёлди хмыкнул:

— Нет. Так у нас никто не умеет. Даже самые крутые волшебники.

А правда ли никто? То, что это незаконно, еще не значит, что магию наверняка нигде не практикуют. Но уж точно не вервольфы. И вообще, незачем эту тему сейчас поднимать, ей будет спокойнее думать, что такое полностью невозможно. Тем более, что скорее всего так оно и есть.

На парковке возле мотеля стояло четыре мотоцикла, явно отмотавших не одну сотню миль. Какой-то из них наверняка принадлежал Сэм. Нёлди из любопытства подошел поближе: как-никак одна из этих машин, можно сказать, спасла ему жизнь. Кажется, девица говорила, что у нее Харлей. Знаменитая крылатая эмблема Харли-Дэвидсона виднелась только на одном мотоцикле — бессовестно сверкающем хромом байке с сильно вынесенным вперед колесом, высоченным рулем-вешалкой и странной спинкой непонятного назначения. На двух соседних, куда более массивных и громоздких, красовался гордый профиль индейского вождя в султане из перьев, четвертый, самый мелкоколиберный, похоже, был и вовсе японским. Взгляд никса скользнул по номерам: Аляска. Однако, амбициозные у вас планы, парни! Она там что-то про Аргентину заикнулась? На номерном знаке самой Сэм отчетливо читалось слово «эль». И три восьмерки. Занятная особа.

Ну да пора бы шевелить ластами. Вполне приличный копировальный центр нашелся кварталах в пяти от мотеля. Конечно, Нёлди все еще несколько опасался, что его нынешних сил не хватит на то, чтобы заглушить сигнализацию и временно ослепить камеры наблюдения, ежели таковые там имеются, но то ли их не было вовсе, то ли вся охранная система дышала на ладан, потому что сдалась без боя. Замок же и вовсе оказался пустячным. Что еще приятнее, ни компьютер, ни подключение даже не были запаролены, так что на извлечение и обработку нужного документа ушли считанные секунды. Нёлди распечатал десять экземпляров объявления крупным шрифтом, свернул пачку вчетверо и сунул в карман. Скотча нигде поблизости не нашлось, зато под руку повернулся тюбик клея для бумаги. Ну, тоже сойдет.

Пока все шло на удивление гладко, и Нёлди даже стал подумывать, что, может быть, наконец расплатился со всеми долгами и три шкуры с него драть перестанут. Глупо, конечно. Нет, будь он сейчас в Маг Мэлле, допустить что-то подобное было бы вполне можно, и даже полностью логично. Но точно не тут.

По дороге обратно к мотелю никс беспардонно лепил свои распечатки на всех попадавшихся на глаза афишных тумбах и досках объявлений, прямо поверх десятков других. На стены и столбы не цеплял только потому, что клей не держал. Предрассветные улицы пустовали, только где-то далеко позади слышалось мерное постукивание женских каблучков: цок-цок, точно копытца. И куда тебя, коза глупая, несет в половине четвертого? Или откуда?

Оставалось только одно последнее не наклеенное объявление, когда Нёлди вдруг почувствовал, что давно преследовавшая его дремота начинает брать в тиски. Как будто он по ошибке намазал клеем из тюбика-карандаша собственные веки и ресницы. Нет, ну не прямо же посреди улицы! Надо хоть как-то до мотеля доползти, там, может, и удастся немного поспать. Но куда там! Голова внезапно сделалась чугунной, а тело вялым, как тушка медузы, выброшенной на песок. Держись, еще чуть-чуть, каких-то полтора квартала…

За мгновение до падения Нёлди осознал, что стук женских каблуков куда-то пропал и на улице теперь царила полная тишина — абсолютная и непроницаемая.

***

Сэм честно ждала никса почти до половины пятого — что намного дольше, чем требуемые двадцать минут. Ждала, продолжая спамить дурацким объявлением на все форумы, какие знала, и все виртуальные доски, какие находила. Идиотизм чистой воды вообще-то. Теперь ей что, начнут названивать всякие дебилы и не отделаться от них? Наверное, она бы давно забила на это все и уснула, но, как назло, жрать хотелось даже больше, чем спать. Она даже сгрызла сухую лапшу, но это не слишком помогло. Пойти, что ли, чайник все-таки поставить? Заварить хоть суп в кружке…

Чем дольше она ждала, тем больше вся эта история с феями и оборотнями начинала казаться ей дурным сном. Она бы так и решила, если бы не текст нелепого объявления о продаже снимков, да еще несколько подозрительных бурых пятен на полу, как раз там, где раньше стояла сумка, слишком уж напоминавших засохшую кровь. Хотя, может, она этот текст сама спросонья выдумала? А пятна — да мало ли что там за пятна! Предыдущий постоялец кетчуп размазал, например. Она что, смотрела, куда сумку бросает?

Снимки. У нее оставалась одна железная зацепка: эти самые снимки. Они вообще есть? Сэм нашарила в сумке фотоаппарат и наконец решилась просмотреть отснятое. М-да, как минимум, это тот же самый парень. Во всех ракурсах. И второй, мать твою, кто угодно, но не человек! Вот дерьмо, это ж надо было так вляпаться! Ну почему именно она? Почему не какой-нибудь… ковбой Мальборо или профессиональный охотник за привидениями? Это что, мгновенная карма для тех, кто ссыт в городских парках?

А, ну его все на хрен! Надо идти будить Кортеса и сваливать отсюда к чертовой матери! Этот водоплавающий то ли бросил ее, то ли его самого сожрали, сидеть и ждать, пока выяснится наверняка — дурное дело. И вообще, пусть сам этим занимается, если что. Можно ему даже фотик на память оставить — жалко, конечно, на дороге не валяются, но быть живой наживкой для монстра она точно не собирается. Не на ту напали! Сэм влезла в мотоциклетные боты, застегнула сумку, перебросила ремень через плечо и пошла стучать в дверь соседнего номера, где спали близнецы.

Стучать, конечно, пришлось долго — дрыхли эти двое всегда как убитые, и просыпались обычно не раньше полудня. Так что разбудить их в пять утра — задачка не для первоклассника. Первым на стук вышел и вовсе коротышка Билли из номера напротив. Отец Билли был то ли корейцем, то ли японцем (Сэм их всегда путала и всё никак не могла запомнить), но деньжата у него водились, можно даже сказать, что их поездку спонсировал именно Билли. И спал он как раз чутко, а потому останавливаться в одном номере с братьями Харперами отказался уже на второй день путешествия: храпели Брэд и Фрэд дай боже, что два мотора на полном ходу.

Но делиться своими опасениями и подозрениями с Билли Сэм точно не хотела:

— Отвянь, Билл, мне нужен Кортес.

Билли привычно надулся и ушел. Сэм продолжала тарабанить. Должно быть, минут через сорок за дверью послышалось ленивое шарканье и отборная брань, а потом замок наконец щелкнул и высунулась небритая рожа второго Харпера (Сэм в очередной раз поймала себя на мысли, что, если Лемур и вовсе перестанет бриться, да еще срежет свои патлы хотя бы до лопаток, она, возможно, перестанет отличать его от брата).

— Рагнарёк случился? — как всегда хмуро проворчал Лемур.

Сэм хмыкнула. Может статься, что так и есть.

— Буди Кортеса. Надо сваливать.

— Ты серьезно? — Лемур потер заспанные глаза кулаком. — Мы ж только, мать твою, приехали!

После секундного колебания Сэм все же вытащила фотоаппарат и сунула ему под нос. От того, что снимки увидят парни, ей точно ничего не сделается, а объяснять будет проще. Хотя рассказывать ли о ночном визите «феечки» и волшебных превращениях, она еще не решила.

— Помнишь вчерашнего «гризли»? Вот он. И, возможно, он уже идет сюда.

На такие штуки Лемур был падок — тянуло его на всякое потустороннее. Говорил, что и погоняло его означает не зверушку с длинным хвостом и выпученными глазами, а какого-то там древнего духа-мертвеца. Оно, конечно, палка о двух концах, но если Лемур упрется и захочет непременно увидеть живого вервольфа — ну, по крайней мере, тогда ловить эту тварь они будут уже втроем, а на Лемура и Кортеса положиться можно в любой заварушке.

Однако, что бы там ни говорил Лемур про свой ник, увидев на экране фотоаппарата двуногого волка, он как-то резво превратился в ту самую зверушку с картинки: глаза-плошки, жадные пальчики вцепились в несчастную тушку компактного цифровика, как в заветное лакомство, аж смешно (пальцы у Лемура, к слову, и впрямь всегда были на удивление тонкими, при всех его габаритах).

— Подожди… Ты это где-то скачала? Это какой-то развод?

— Совсем попух? — огрызнулась Сэм. — Скачала на фотик? Глаза разуй, там мой чоппер стоит у них за спиной!

Если этот придурок еще скажет, что ее чоппер похож на тысячи других, она заедет ему в глаз! Был лемур, будет панда.

— Охренеть! — просипел Харпер, лихорадочно прокручивая снимки взад-вперед. — Это же человек-волк!

— Он самый. — Сэм пожала плечами. — Ну, или какой-то урод, сбежавший из лаборатории по производству супергероев-мутантов, хрен его знает. Но я, понимаешь ли, в него стреляла вот так, футов с пяти, и он увернулся раз десять подряд!

— А второй? — Лемур потрясенно ткнул пальцем в экран.

— Наверное, тоже какой-то, того, генетически модифицированный. Амфибия долбанная — ну, помнишь, в «Хэллбое» еще такой был.

— Фрэ-э-эд! — взревел Лемур, напрочь забыв про сон и раннее утро. — Корте-е-ес!

Рассказывать о «феечке», появившейся из ниоткуда, Сэм все же не стала — в такое парни бы точно не поверили. Сказала, что второй чувак с фото ночью влез в ее номер через окно и предупредил, что, мол, вервольф уже идет по следу. О планах поимки и дурацком объявлении тоже решила не упоминать, потому что… ну, признаться, выглядело так, будто она струсила и бросает этого парня с лягушачьими лапами на произвол судьбы. Но, в конце концов, это же не ее дело! Ему надо, пусть он и разбирается!

Кортес, в отличии от Лемура, воспринял все с куда меньшим энтузиазмом: долго вертел снимки так и этак, всматривался, хмурился, переспрашивал. Даже дважды уходил покурить.

— И что ты предлагаешь? — наконец подытожил он.

— Валить отсюда поживее. Чем дальше, тем лучше.

— Да какого хрена?! — предсказуемо взвился Лемур. — Вы гоните! Я, может, с детства мечтал стать волком! Даже если и в посмертии!

Кортес молча встал и ушел курить в третий раз, оставив Сэм препираться с Лемуром о волках, вампирах, мутантах и прочей ерунде. Вообще, по правде говоря, тема вервольфов ее и саму заводила. До вчерашнего вечера.

— Ну что, спать я уже все равно не хочу, — провозгласил вернувшийся с очередного перекура Кортес и принялся сосредоточенно заряжать свой револьвер, — так что вот что я вам скажу, пацаны. Кому печет поздороваться за лапу с волком-мутантом, может разворачиваться и катить назад в муравейник. Или сидеть тут на жопе, как пожелает. У нас тут свобода вероисповедания. Что же до меня, то я очень не люблю, когда мной завтракают всякие волосатые задницы. С утра я всегда особенно не в духе, так что нашему мутантскому дружку придется подождать хотя бы до вечера. Выметаемся! Если костлявая и придет за мной, то это будет на трассе, а не на матрасе!

На сборы ушло минут пятнадцать. Лемур, конечно, еще какое-то время выделывался и протестовал, даже все-таки демонстративно развернулся и уехал обратно в сторону центра Чикаго. Кортес и бровью не повел.

— Каждому своя Вальхалла и своя газировка. Нельзя заставлять человека любить жизнь, если ему больше по вкусу смерть, и пить пиво, если он предпочитает кока-колу.

Однако отщепенец нагнал их уже через каких-то миль двадцать-тридцать.

— Я подумал, что вы будете смертельно скучать без моей кислой морды, — криво ухмыльнулся он.

Кортес хмыкнул:

— Много бензина просрал, пока круги наматывал?

— До шестьдесят шестой хватит.

— Чувак, — нервно захихикал Билли, — шестьдесят шестая, считай, за поворотом!

Да уж. Сэм невольно скользнула взглядом по панели приборов. Разумеется, то, что они тормознут где-нибудь на шестьдесят шестой магистрали, чтобы, как минимум, сфотографироваться с легендой, даже не ставилось под вопрос. Она и сама бы себе не простила, если б не задержалась почтить Матерь Дорог, Главную улицу Америки. И плевать на всех вервольфов на свете! Тем более, что свернуть на заправку-то все равно придется. Но она предпочла бы сделать это хотя бы где-то в районе Блумингтона. Впрочем, пока их определенно никто не преследовал, а бывшая великая шестьдесят шестая почти полностью перекрывалась современной межштатной пятьдесят пятой, и, к разочарованию Билли, как-то мало отличалась от любой другой автострады. А потом вдруг вильнула куда-то в сторону, так что компашка и вовсе на время потеряла ее из виду.

Дорога привычно раскатывала серое полотно из горизонта в горизонт, млея от блаженной утренней прохлады, солнце дробилось пригоршнями рыжих одноцентовых монет, отражаясь от хромированного штурвала чоппера, мотор сердито рычал на опрометью удирающие придорожные указатели. Сэм с наслаждением подставляла щеки колючим поцелуям встречного ветра. Все-таки занятная штука — жизнь: когда она кажет тебе средний палец, ты любишь ее крепче всего. Последние семь месяцев проплывали перед глазами, как болезненный бред: может, это и к лучшему, что Молли в конце концов оказалась ссыкухой и мужской подстилкой? Зато теперь у нее, Сэм, есть кое-что куда более ценное: свобода, ветер в лицо и девяносто лошадиных сил между ног.

Ну тебя на хрен, Молли!

Где-то примерно на шестидесятой миле пути, вскоре после развязки, старая шестьдесят шестая наконец призывно замелькала слева, и Кортес взревел, что им надо туда. Однако Сэм удалось быстро урезонить предводителя, сообщив о краем глаза запримеченных знаках ограничения скорости — тащиться на каких-то жалких пятидесяти милях в час ни одному из них пока точно не хотелось. Еще миль через двадцать их неожиданно подсек патлатый парень на помятой, явно уже давно отъездившей свое спортивной Хонде. Кортес громогласно выругался ему вслед:

— Донор органов сраный! Мамка с моста уронила?

И как в воду смотрел. Причем дважды. Не прошло и минуты, как, въезжая на мост, поднятый над какой-то захудалой речушкой, удалой лихач вдруг кувыркнулся, не справившись с управлением, вылетел из седла и покатился куда-то под откос, тем временем как потерявшая седока Хонда по инерции догнала идущий впереди грузовой трейлер и брызнула обломками пластика. Вся четверка разом ударила по тормозам, срулив на обочину. Сэм и Кортес, бранясь наперебой, сбежали в кювет разыскивать безбашенного пуляльщика, Лемур отправился смотреть, что осталось от Хонды. Билли немного помедлил и все же пошел вслед за Лемуром. Суицидник лежал в кустах, лицом вниз. На нем не то, что шлема, а даже приличной косухи не было, одна жилетка без клубных цветов.

— Звони в скорую, Сэм! — после продолжительной и особо цветастой тирады, проорал Кортес. — Пусть забирают этого уе…

И на секунду точно проглотил язык. Потому что тело, которое Сэм уже мысленно похоронила, потихоньку вставало. Рожа у беспечного ездока была вся расцарапана в кровь, но других повреждений особо и не заметно. Ну, еще правое плечо ободрано, похоже. Лохмач почти ровно встал на ноги и даже попробовал улыбнуться подбегающим байкерам. Вышло довольно страшновато.

— ...живой?!? — наконец выдохнул Кортес.

— Да вроде как, — с то ли рыкающим, то ли гаркающим акцентом проговорил лихач, тщетно пытаясь отереть с лица кровь. — Удачно приземлился.

— Придурок звездонутый! — Кортес, разумеется, тут же отсыпал бедолаге не скупясь. — Долбоклюв недоделанный! Кто так ездит по трассе? Когда вышибешь себе мозги, не собирай — такое дерьмо, как у тебя в башке никому даром не надо!

— А если с доплатой? — неожиданно миролюбиво оскалился в улыбке лихач.

И Сэм неожиданно поймала себя на том, что этот парень ей почему-то нравится.

— Ты лучше пока не сильно рыпайся, чувак, — шагнула она к нему, — сядь, может, посиди. Оно всякое бывает. Точно цел? У нас где-то аптечка должна быть.

Он снова улыбнулся своей странноватой, покореженной улыбкой:

— Да вроде нормалёт. Так, поцарапало.

По склону спускался Лемур, как всегда, подчеркнуто угрюмый и безразличный.

— Мир полон чудес. Но на всех хронически не хватает. Твоя карета превратилась в тыкву, чувак. То бишь твоя рухлядь стала рухлядью — теперь официально.

Новый знакомый, похоже, ругнулся под нос, как показалось Сэм, на немецком.

— Вот непруха!

— Смеешься, чувак? — озвучил общее мнение Кортес. — Да ты только что, считай, в лотерею выиграл. Руки-ноги целы и башка все еще на плечах! А тот пылесос, на котором ты тут рассекал — трасса ему пухом!

Лемур согласно кивнул:

— Это хлам. Где ты его взял вообще?

Неудачливый ездок смущенно пожал плечами:

— Купил вчера. По дешевке.

Все трое тоскливо застонали в ответ.

— Не делай так больше, брат! — сочувственно хлопнул парня по плечу Кортес. — Отжигать на убитом спорте по трассе — верный способ гробануться.

И, окончательно остыв, добродушно добавил:

— Куда подбросить-то?