Оковы призрачных вод

Глава 18. Пороги коварны

— Что-что сделал???

От изумления Нёлди снова забыл непреложное правило: отвечать на вопросы, а не задавать встречных. Но она же не могла спросить то, что спросила? Ему наверняка причудилось. Еще одно секундное помутнение рассудка, это пройдет.

— Прости, что? Мне кажется, я не совсем понял тебя.

Фоморка терпеливо повторила вопрос, напряженно и пытливо всматриваясь ему в глаза. Слово в слово повторила. Тот же безумный абсурд. А через секунду еще и прибавила, продолжая колоть в лицо стальным острием холодного взгляда:

— И имеешь ли ты сам к этому какое-либо отношение?

Кажется, такое называют «последней каплей». После которой море выплескивается из берегов. Именно так нежданно выплеснулась капля за каплей набиравшаяся внутри злость. Какого фиолетового тролля? Вначале его обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней — вот больно надо! Даже если бы это не было равносильно самоубийству! Что за кайф совокупляться с недоразвитым существом, в самом деле? А теперь, бонусом, значит, хотят навесить не меньше, как посягательство на коронованную персону? Это, чтобы уже ощутимо костром запахло, что ли?

— Конечно! — дрожа от ярости, выплюнул Нёлди. — И первый Мор — тоже моих рук дело! И второй, чего уж там. И Гальтвирский лес тоже я сжег. И королеве Аинэке череп проломил. И… что там еще? А, да, Кеннеди застрелил тоже я. И Цезаря заколол, двадцатью с чем-то там ударами кинжала. В прошлой жизни, конечно, но как сейчас помню! И этой их, деве Марии живот надул. Она все, дуреха, думала, что от святого духа! И башни-близнецы…

Узкая ладонь королевы Эйтлинн голубой молнией мелькнула в воздухе. В голове загудело так, точно там раскололся знаменитый котел Достохвального Брана. Нёлди машинально пощупал зубы прокушенным языком. Шатаются. Однако затрещина его несколько отрезвила. Ты точно рехнулся, никс! Ничего лучше не придумал, кроме как злить фомора?

— Ну-ка прекрати паясничать! С меня одного паяца вот так достаточно! — Бледная от гнева Эйтлинн черкнула себя по горлу. — Будешь говорить по-хорошему или мне слетать к твоей подружке-викканке за ее замечательным стальным страпоном и поговорить с тобой так, как ты понимаешь?

— Не надо. — Нёлди проглотил сгусток крови. — Я впервые слышу о похищении. И нет, я не имею к нему никакого отношения. Прости, на меня что-то нашло.

Он осторожно потер пульсирующую от боли щеку. Самому себя лечить — дело безнадежное, все равно что воду из колодца черпать и обратно лить. Эйтлинн встала и через минуту вернулась с пакетом льда. Нёлди благодарно кивнул и осторожно осведомился:

— Его что, и правда похитили?

— Подменили.

Тут и здоровый с ума сойдет!

— А что с Глейп-ниэр?

— Она у Киэнна.

Нёлди снова непонимающе потряс головой:

— Тогда почему не он меня допрашивает? Не то, чтобы я жажду встречи с Плетью, но, если все так, как ты говоришь… Или...? — Вопрос повис в воздухе: «…или король мертв?» — Где он сейчас?

Ему на мгновение показалось, что реальная Эйтлинн — всего лишь искаженный фетч. Ломанный, ползущий по швам. Когда странный спазм, перекосивший ее черты, прошел, фоморка отвернулась, едва заметно кусая губу.

— Полагаю, где-то… развлекается.

— В смысле?.. — начал было Нёлди и тут же испуганно замолчал. Даже не за свои зубы испугался. «Тот, прежний Киэнн, — вспомнилось ему. — Может статься, он вовсе не умер. Он просто спит».

Эйтлинн сердито поморщилась:

— В том смысле, что шляется невесть где, выделывается перед местной шпаной и пытается доказать не знаю кому, вероятно, самому себе, что очешуенно крут. А заодно, полагаю, смалит траву, нюхает кокс, глотает ЛСД или, может быть, ширяется героином. Исключительно в благих целях!

Нёлди счел наиболее разумным промолчать. Все равно он не знал, как на это реагировать.

В этот момент откуда-то из-за стены вдруг долетел мальчишеский крик. Вернее даже — перепуганный визг.

— ¡Lobo! — послышалось Нёлди. — ¡Nagual!*

* (исп.) Волк! Нагваль!

Нёлди недоуменно поднял брови, но Эйтлинн уже сорвалась с места и опрометью вылетела за дверь. Подменыш, догадался Нёлди. Ну, логично же. Правда, с чего бы королеве так переживать за какого-то там подменыша? Дурья твоя башка! Нёлди снова хлопнул себя ладонью по лбу. Если подменыш умрет, то вернуть истинный облик и природу фейри юному Дэ Данаану уже никак не выйдет. Немудрено…

Он выполз из постели и, шатаясь, поковылял вслед за фоморкой. Как знать, вдруг помощь не лишней окажется. Ноги, правда, все еще еле слушались. Кое-как добравшись до двери, Нёлди повис на дверном косяке, тяжело дыша. Потом собрался с силами и переступил порог (для фейри порог и без того — сложное подпространство, где легко оступиться и увязнуть в силках чужого мира, а уж для едва живого фейри и подавно). Сделал еще полдюжины шагов, отзывавшихся пронизывающей до костей болью, и наконец заглянул за вторую дверь.

Так и есть. Вот он, точный слепок Ллевелиса Дэ Данаана. Зачем-то липнет к оконному стеклу, сверкая голыми ягодицами, всматриваясь в сетку червонного золота на черном платье ночного города. И Эйтлинн липнет рядом с ним, испуганно прижимая мальчишку к себе. А подменыш ли? Никогда не замечал плавников у маленького полуфомориана… Вот хвост у него точно всегда был. Длинный змеиный хвост, с погремушкой, как у кобры…

Комната закружилась, стекло лопнуло, точно высушенный рыбий пузырь, черное на червонно-золотом полезло в проем извивающейся каракатицей…

Мне нужно сосредоточиться. Собраться с мыслями. Вспомнить, как все должно быть по-настоящему.

Златокудрая Лола в белье наизнанку склонилась над ним с тревогой в незабудковых глазах. Почему она такая великанша?

— Ты зачем вставал? Вот не было печали…

Вставал откуда? Я ведь и сейчас лежу… Точно, лежу на полу в прихожей. Или, кажется… На пороге. Надо поосторожнее с порогами. Пороги коварны.

Лола подхватила его на руки. Кивнула кому-то еще. А она хорошая. Почему я решил, что она плохая? Лола? А кто она такая вообще?

Сознание прояснилось так же резко, как померкло. Эйтлинн уже укладывала его обратно в постель, рядом стоял смуглый черноволосый латинос лет десяти. Ни плавников, ни хвоста, ни даже золотых локонов Ллевелиса Дэ Данаана у него в помине не было. Опять галлюцинация, что ли? Ведь так не должно быть! Конечно, хвост и плавники — это было куда похлеще, и ведь казалось таким нормальным. Но подменыш, он же… Здесь что-то точно не так. Только что именно? Да нет, как будто все в порядке, подменыш на то и подменыш… Что-то должно быть иначе. Или нет? Кому должно?

Нёлди едва не расплакался. Мысль ускользала, как жидкотелый моллюск, таяла, расползалась, точно мертвая медуза в ладони, оставляя лишь липкий, неприятный след от прикосновения.

— Rico, could you stay around for a while please? I need to talk with my fairy friend. — обратилась к подменышу Эйтлинн. Похоже, ее изрядно знобило. — Just take a seat somewhere and… Well, kinda play with something, anything. I don’t want you to stay alone again, okay?*

* (англ.) Рико, мог бы ты немного побыть рядом? Мне нужно поговорить с моим другом-фейри. Просто сядь где-нибудь и… Ну, вроде как поиграй с чем-то, что угодно. Я не хочу снова оставлять тебя одного, ладно?

Подменыш кивнул и послушно примостился на пуфике поблизости. Но играть ни с чем не стал. Эйтлинн тоже села, нервно заламывая пальцы.

— Слушай, Нёл, — снова перешла на шилайди она, — я, безусловно, ценю твою готовность прийти на помощь, но…

— Да, мне не следовало вставать, — поморщился Нёлди.

— И это тоже. — Фоморка несколько насторожилась, пристально вглядываясь в него.

— А что еще?

Нёлди даже испугался. Эйтлинн вздохнула:

— Ты обещал поймать его.

— Кого?

— Вервольфа, — нетерпеливо пояснила она. — Волка, который пытался проникнуть в номер.

— Я обещал???

Похоже, что да. И когда он только успел? Эйтлинн в очередной раз оглушительно хрустнула пальцами, раздраженно поморщилась.

— Проехали. Я в любом случае не собиралась отправлять тебя на подобную миссию. Ты же еле ходишь, куда тебе за воргом гоняться!

Нёлди в очередной раз старательно собрался с мыслями. Вервольф. Поймать вервольфа. Какого вервольфа? Ну конечно, того, что пытался проникнуть в номер! А был вервольф?

— Там был вервольф? — повторил он вслух.

Эйтлинн кивнула:

— Рико его видел в окне.

— А ты?

— Мельком. Он тут же сбежал, когда я вошла в комнату. Я думаю, он… — Фоморка как-то странно, прерывисто задышала, потом понизила голос до шепота, словно опасалась, что маленький подменыш может понять ее слова. — Я, наверное, тоже схожу с ума, Нёл, но мне кажется… Вообще какого дьявола? Почему я одна должна все это расхлебывать? Он же меня даже брать сюда с собой вначале не хотел! И что теперь? Мне гоняться за его очередным подозреваемым, а он… Он же даже на звонки не отвечает, телефон вообще отключил! А этот мальчик…

Она неожиданно разрыдалась. Нёлди не мог припомнить, видел ли вообще когда-то ее плачущей. Он неловко обнял королеву, по-прежнему не зная, что сказать.

— Нёл, — Эйтлинн хлюпала носом, — так вообще бывает? Понимаешь, мне кажется, что ворг приходил за Рико. То есть, мне все время чудится, что Рико — это… Нет, наверное, он прав, я просто свихнувшаяся мамаша, у которой отняли ее ребенка. И теперь мне мерещится, что этот чужой ребенок и есть Ллевелис. Что ему сменили внешность, украли память, подменили ее чужими воспоминаниями… Да, я знаю, это все уже какая-то научная фантастика, или даже не научная ни разу… Но что, если я нашла его, и теперь кто-то снова хочет украсть его у меня?

Мысли в голове у Нёлди и без того ходили кувырком и плясали вприсядку, однако, как ни странно, бессвязный поток сознания Эйтлинн пришелся туда ко двору, точно каждая его сумасбродка-мысль наконец нашла себе танцевальную пару, и их па стали получаться более стройными и слаженными.

— Хочешь сказать, это… не подменыш?

Теперь уже Эйтлинн на несколько секунд подвисла, снова напомнив Нёлди какой-то грубо слепленный фетч.

— А с чего ты взял? Нет, конечно, это не подменыш Ллевелиса, в смысле… Ну, теоретически, это просто человеческий ребенок. Уличный бродяжка. Он как-то… прибился, что ли. Но… Почему ты так решил?

Нёлди выдохнул:

— Ну а что мне еще было думать? К тому же соображалка у меня, как видишь, сейчас неважно работает. Там, в той комнате, мне поначалу и впрямь примерещилось, что он похож на юного короля, как настоящий подменыш. Но потом… Ох, чего мне там только не примерещилось: и Лола, и хвостатый мальчик, и прочая чертовщина.

Эйтлинн смахнула слезы и зло прищурилась, глядя в сторону:

— А твоему драному королю, похоже, на все положить. И на Ллеу, и на меня, и на вас всех разом!

Что-то еще, обрывочное и неуместное, то и дело выныривало на поверхность из мутного омута мыслей, и каждый раз снова уходило на глубину. Вот! Нёлди изловил вертлявого ужа и торжествующе вскинул голову:

— Хочешь его поймать? Ну, то есть Киэнна?

Она едва заметно, как бы нехотя, кивнула.

— А то, что ты говорила насчет этих… кокса и травки… Ты так пошутила?

— Если бы!.. — начала она, и вдруг обмерла, широко распахнув желтые глаза рептилии. — Думаешь, если я тоже…

Нёлди быстро мотнул головой:

— Насчет тебя не уверен, у тебя же, кажется, к Песни глухота. Но можно попробовать на мне. Я тебе все еще должен, и п-прост-тыми рас-ссказами т-такое не оп-платить.

Он стиснул зубы, чтобы не было слышно, как они стучат. Слушать Песнь ему вовсе не хотелось, но что делать?

— Rico! — уже стремительно обернулась к мальчику, который не был подменышем, Эйтлинн. — Did you have only one cigarette with… fucking weed?*

* (англ.) Рико! У тебя была только одна сигарета с… чертовой травой?

Парнишка торопливо закивал.

— Don’t you lie to me!

* (англ.) Не лги мне!

Он засопел, виновато пряча глаза:

— I flushed it down the toilet.* ¡De una! ¡Sin paños calientes!**

* (англ.) Я спустил ее в туалет.

** (исп.) Сразу же! Без дураков!

— Не надо втягивать в это дело ребенка, — сам изумляясь собственному здравомыслию, вмешался Нёлди. — Я достану для тебя… То есть, ну, для нас. Могу прямо, не вставая с кровати, достать. Позвонить нужным людям…

Эйтлинн недоверчиво покосилась на него:

— Тебе-то это зачем нужно было?

— Мне? В каком?.. А, нет, просто знакомый барыжит, этими… — Нёлди хмыкнул. — Виртуальными турами в Маг Мэлл.

Фоморка вздохнула и через минуту протянула ему мобильный телефон:

— Звони.

Дурь доставили минут через сорок. В номер курьер, понятное дело, подниматься не стал (да и кто бы его впустил, в начале четвертого ночи!), и Нёлди уже собирался ползти на встречу с посыльным, однако Эйтлинн, странным образом наряженная в лайкру и кружево и с белой маской гота на лице, в очередной раз, безапелляционно велела ему вернуться в кровать.

— Пойду я. И билет в «виртуальный тур» тоже будет моим. Уверена, что это сработает — я не говорила никому, но я уже слышала Песнь, в юности. Под транквилизаторами. А тебе на твоей и без того расшатанной психике лучше новых экспериментов не ставить. Да и толку с тебя? Ну, услышишь ты его, ну, допустим, найдешь — дальше что? Он скажет тебе: ап! И ты будешь прыгать сквозь горящий обруч, сколько понадобится. А я не буду. — Она оглянулась на спящего в кресле малыша. Тот, как по команде, проснулся и молча вытаращил на нее два пылающих уголька глаз. — Лучше пока присмотри за Рико. Не нравится мне это все: викканки, волки, Авалон... Если что-то случится…

Фоморка на минуту задумалась, потом извлекла из-под стола липкий от пролитого кофе ноут.

— На счастье, все еще работает. Если что, просто сразу набери меня в скайпе. Fae.Rie.NW... А, давай лучше запишу!

Она выхватила откуда-то угольно-черный карандаш для бровей и быстро, размашисто нарисовала буквы у него на ладони.

— Руки пока не мой. Звони сразу, слышишь? Или шли фетч. Но лучше звони. Отвечаешь мне за Рико головой. Даже если он… — Ее голос чуть дрогнул. — … не Ллевелис.

Мальчик, который не был подменышем, как уже понял Нёлди, сносно говорил по-английски, но то и дело срывался на мексиканский диалект испанского. Сам Нёлди испанский знал, но как раз наоборот чуть похуже английского и всей остальной германской группы языков. Тем не менее, они превосходно понимали друг друга. Плохо только, что Нёлди по-прежнему смертельно хотелось спать. Скорее всего, это тоже было последствием отравления, поскольку в нормальном состоянии фейри легко переносили нехватку сна и могли контролировать свою потребность в оном. Ну, по крайней мере, Нёлди всегда так считал.

Эйтлинн позволила рассказывать мальчишке о Маг Мэлле все, что тот пожелает узнать (как показалось Нёлди, тайно рассчитывая, что утраченная память вернется к нему), так что двое проводили время, беседуя о волшебстве фейри, безбрежных водах Ллира, холодной и страшной ночи Савинэ, вервольфах, мексиканских нагвалях — колдунах, принимающих звериное обличье (не только волков, но и ягуаров, собак, летучих мышей и, кажется, даже индюшек), о Супермене и Людях Икс (любимым из которых у Рико, по-видимому, был Росомаха), ковбоях и индейцах, потом смотрели какие-то старые и новые фильмы по телеку, грызли припасенного Эйтлинн вяленого кальмара, запивая довольно неплохим Просекко Фриззанте, бутылка которого загадочным образом оказалась поблизости… Нёлди поздновато сообразил, что мальчику пить вино, скорее всего, не следовало. Своим детям фейри алкоголь (в умеренных дозах и строго под присмотром старших) позволяли, но этот ребенок, что бы там ни думала на его счет Эйтлинн, был человеком.

— Эй, дуэнде! — долетело до Нёлди. И он внезапно понял, что все-таки спит. А спать нельзя — когда королева говорит тебе: отвечаешь головой, это обычно не образное выражение.

— Я не дуэнде. — Нёлди старательно тряхнул головой.

Кажется, дуэнде — это что-то вроде брауни или хобгоблина. Конечно, эта братия, вечно служащая королевскими соглядатаями, в последние года три стала чуть менее презираемой всеми остальными магмэллианами, но все равно ничего приятного в том, что тебя называют хобгоблином. Такие вещи быстро не забываются.

— Ну, ты, как тебя? — Мальчишка снова ткнул пальцем в окно. — Там кто-то был.

— Волк?

Нёлди еще не успел толком встревожиться. Уже почти полностью рассвело, а вервольфы все же предпочитают охотиться по ночам. Хотя, конечно, это не значит, что не могут напасть и среди бела дня, если очень уж припечет.

— Не знаю, — пожал плечами Рико. — Кажется, да. Нагваль.

— Вервольф — это не нагваль, — в который раз повторил Нёлди. — Он это, ну, совсем наоборот… Короче, он точно не колдун.

Вообще в вервольфах Нёлди не слишком хорошо разбирался. То ли они — волки, которые превращаются во что-то человекоподобное, то ли все-таки нормальные фейри, принимающие облик волков. Нормальные! Скажешь тоже! Нормальных среди них точно не бывает, все двинутые, каннибалы драные! Скорее всего, эти выродки — что-то среднее между разумным фейри и бешеным зверем. И то, и другое одновременно.

— А как мы его поймаем? — между тем с веселым энтузиазмом в голосе спросил мальчуган.

— А кто сказал, что мы будем его ловить?

— Ты сказал! — Рико надулся.

Ну опять! Час от часу не легче! Нёлди, конечно, уже ни за что поручиться не мог, но что-то подсказывало ему, что на этот раз парнишка нагло врет.

— Давай застрелим его серебряной пулей! Пу-уф! Как в кино!

Нет, точно не следовало давать ему пить Просекко.

— Серебряная пуля — это сказки. Вервольф не боится серебряной пули. Ну, то есть боится, но не больше, чем обычной. Короче, не очень.

— А чего он боится?

Нёлди вздохнул.

— Серебряной Плети он боится. Как и все мы. Ваши сказочники всякие слышали звон, наверное… Ну, и огня еще. Так что…

— Тогда нужен огнемет! — завопил, подпрыгивая на диване, Рико.

А ведь в самом деле… Нёлди нахмурился. Что он будет делать, если ворг действительно вздумает заявиться сюда? Какой-то там покалеченный никс его точно не остановит. Колдует ворг плохо, почти никак, но и он, Нёлди, сейчас мало чего наколдовать сможет. По крайней мере, пока волосы нормально не отрастут. Нет, колдовать можно и лысым, когда волосы есть хоть где-то. И когда тебя не пичкали три дня к ряду рябиной и сталью…

Сталь. Хм-м…

— Знаю! — радостно воскликнул он. — Арбалет! Нам нужен огромный арбалет и стрелы со стальными наконечниками!

— И капкан! — живо подбросил новую идею Рико.

— Капкан? Ну, может и капкан не помешает. Не знаешь, где тут поблизости какой-нибудь хороший охотничий магазин?

Рико кивнул:

— Знаю. Могу показать.