Окровавленная красота

Бах! Бах! Бах!

― Открой, Джем!

Оставив книгу на кофейном столике, я нехотя покинула уютные объятия дивана. Я вернулась домой около часа назад, и визит Майлза стал для меня полной неожиданностью.

Томас проводил меня до дома, но не удостоил ни поцелуя, ни даже малейшего прикосновения. Лишь нарочито театральное «до новых встреч, Голубка» разрядило напряжение, висящее в воздухе.

Я не сводила с него глаз все время, пока он шел вниз по улице, а когда Томас скрылся за углом здания, еще долго не сходила с места, игнорируя прохожих, мельтешащих туда-сюда.

― Привет, ― коротко приветствовала я не на шутку взвинченного Майлза.

Его шевелюра была куда в большом хаосе, чем обычно, словно он в буквальном смысле рвал на себе волосы, а его глаза были настолько красными, словно он не смыкал их несколько дней к ряду. На Майлзе была неряшливая рубаха, которую он если и позволял себе носить раньше, то только дома, но никак не на людях.

― Детка, ― хрипло вырвалось у него из груди, за пару мгновений до того, как я очутилась в его объятиях.

Растворившись в тепле его рук и запахе пота, выступающего на его коже, я не сразу нашла в себе силы, чтобы отстранится. Как только я выскользнула из объятий, Майлз нахмурился и вновь попытался прижать меня к себе.

― Что ты хотел?

― Ты же знаешь что, разве не так? ― процедил он сквозь зубы, а затем замотал головой. ― Прости. Я хочу тебя. Ты мне нужна. Мне крышу сносит.

― Майлз… ― начала было я, но он не дал мне закончить.

― Нет, ничего не говори. Не озвучивай вслух ничего из того, что сейчас вертится у тебя в голове. Просто… ― Майлз шумно выдохнул, и каждый мускул его мощного тела задрожал от напряжения. ― Возвращайся домой. У тебя сейчас каникулы, и я не стану посягать на твое личное пространство. Просто возвращайся. Между нами может ничего не быть, мы можем обойтись без прикосновений. Даже без разговоров. Я лишь хочу знать, что ты рядом.

Звук шагов по лестнице заставил его прерваться.

Я перевожу взгляд на Томаса, который застыл на лестничной площадке, смотря на Майлза так, словно перед ним диковинный зверь из зоопарка.

Воздух стал гуще. Мне стало трудно дышать. Еще бы, двое мужчин в ожидании моих действий.

― Привет, ― бросила я в сторону Томаса.

Тот наконец-то переключил свое внимание на меня и проскользнул мимо Майлза, напрочь проигнорировав его нескрываемый агрессивный настрой.

Я тоже больше не думала о Майлзе. О его гневе. Его предательстве. Теперь, он ― просто сторонний наблюдатель. Не прикладывая никаких усилий, Томас всецело завладел ситуацией. Все, что я видела сейчас перед собой ― это глубокую голубизну его глаз, когда он остановился в такой близости от меня, что носы его лакированных черных туфель коснулись пальцев моих босых ног.

― Ты забыла это. ― Он протянул мне мобильник, а затем склонился ближе, так, что тепло его дыхания скользнуло по моей ключице. ― Не позволяй ему вновь коснуться этого.

Томас произнес эти слова настолько тихо, что я на несколько мгновений засомневалась, правильно ли я их расслышала. А затем он ушел. Его шаги эхом разносились среди лестничных пролетов, увенчавшись в конце громким хлопком двери.

Глядя в пустоту, я все еще пыталась понять, он говорил обо мне или моем телефоне.

Наконец, я вспомнила о Майлзе, который, судя по всему, был готов рвать и метать. Но как только он посмотрел на меня, его ярость утихла. Теперь он выглядел чертовски подавлено, а в его глазах отвращение мешалось с испугом, когда он перевел взгляд на мой мобильник.

― Это тот парень из твоей школы? Ну, чей-то папаша? ― выдавливает он из себя, откашливаясь.

Я просто кивнула в ответ.

Не отрывая взгляда от телефона в моей руке, Майлз тоже кивнул.

― Я должен уйти, но обязательно вернусь.

Затем он стремглав помчался вниз, минуя, судя по глухим шлепкам, по две ступени за раз.

И я осталась в одиночестве и полном неведении, босая и сбитая с толку больше, чем когда-либо в жизни.

На следующий день, выходя из пекарни, я явственно ощутила на себе чей-то взгляд и, обернувшись, готова была поклясться, что заметила промелькнувшую в толпе красную рубашку и взъерошенную шевелюру Майлза.

Несмотря на свои планы поехать на лето домой, что-то держало меня здесь, поэтому я осталась.

Прошла неделя. Затем вторая. Когда на исходе была третья, я уже отчаялась получить хоть какую-то весточку от Томаса, а поведение Майлза начало меня настораживать. Он так и не объявился на пороге моей квартиры, но, видимо, считал вполне нормальным повсюду следить за мной.

В какой-то момент, стоя в аптеке с упаковкой тампонов в руках, возможно, подстегиваемая гормонами, я решила, что пора заканчивать с этим. Устремившись к выходу и выронив на ходу то, за чем пришла, я поспешно направилась в ту сторону, где заметила Майлза в последний раз. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы обнаружить его в одном из переулков поблизости.

― Ты преследуешь меня, не так ли?

Прислонившись к стене и бесцельно тыча пальцем в телефон, он как мог пытался делать вид, что я ошибаюсь, и для него это обычное дело ― слоняться по переулкам.

― Ты о чем?

― Заканчивай с этим дерьмом, Майлз.

― Хорошо, допустим, ты права.

Он отпрянул от стены.

― Какого хрена? ― практически прорычала я.

― Потому что… Черт, Джем, ― простонал Майлз. ― Я не могу тебе сейчас этого объяснить, но тебе необходимо вернуться домой.

Не желая продолжать эту игру, я уже была готова вернуться в аптеку. Мне были необходимы эти чертовы тампоны. А еще целая гора шоколада.

― Джем, постой, ― выпалил он, хватая меня за руку, прежде чем я успеваю уйти. ― Ты виделась с тем парнем снова?

― У него есть имя. Томас. И нет, ― ответила я, вздыхая. Мой гнев отступил под теплом его прикосновений. ― Мы не виделись.

На самом деле, это угнетало меня куда больше, чем я готова была признаться. Тем более тому, с кем когда-то планировала пойти под венец.

― Тебе не стоит ему доверять.

― Да? А кому тогда стоит?

В его взгляде читалась неподдельная тревога.

― Джем, серьезно. Ты должна держаться от него подальше. Обещаю, я все объясню, как только придет время.

― Не выдумывай, Майлз. Это смешно.

Ветер обжигающе ударил мне в лицо, когда я резко развернулась, чтобы уйти.

― Да? Тогда почему ты до сих пор здесь, а не дома со своим отцом? Почему?

Я не смогла сдержать истерический смешок, а затем откинула волосы с лица.

― Куда ты клонишь? Может, ты думаешь, что я коротаю время здесь в ожидании того, как ты будешь пресмыкаться передо мной еще больше?

― Черт, твой дерзкий рот так и подбивает меня прижать тебя к стене и хорошенько трахнуть прямо здесь.

― Рада за тебя, но мне кажется, ты потерял все шансы на подобное, не находишь? ― На моих глазах непроизвольно выступили слезы, и я набрала в легкие воздуха, чтобы не дать волю своему раненому сердцу.

Моя слабость не ускользнула от Майлза.

― Эй? Перестань. Прости меня. С тобой все в порядке? ― спросил Майлз, все же прислоняя меня к кирпичной стене.

― Со мной все лучше всех.

На его лице нарисовалось ухмылка, от чего мне захотелось ударить его.

― Ты знаешь, меня еще больше заводит, когда ты пытаешься мне врать. ― Но тут же он вновь становится серьезным. ― Может нам все-таки стоит поговорить?

Я не собиралась делать этого, да и не смогла бы.

― Просто у меня месячные. Поэтому я слегка разбита и раздражена.

Майлз слегка замялся, но не стал отстраняться. Напротив, он склонился ближе, так что я очутилась в капкане его рук, а его губы оказались в опасной близости от моих. Аромат вишневой жевательной резинки всколыхнул задремавшие чувства, и внутри все сжалось.

Интересно, перед тем, как переспать с другой девкой, он тоже жевал эту жвачку?

Ощутив мягкое прикосновение его губ к своим, я закрыла глаза, и мое тело словно слилось с холодной кирпичной поверхностью, как только Майлз вторгся языком в мой рот.

Мой разум разрывало от противоречий. В один момент желание чего-то иного взяло верх, и я толкнула Майлза в грудь, не позволив поцелую стать взаимным.

― Хватит. Я верну тебе кольцо перед тем, как уехать домой.

Я вырвалась из его объятий и поспешила вниз по улице, оставив недоумевающего Майлза посреди переулка.

Пришло время вернуться домой.