Он, она и ее дети

Глава 39

На следующий вечер Нат сделал нечто, что заставило сердце Лотти тревожно забиться. Дети лежали на животе в гостиной и с азартом играли в «Уно», когда Нат, изучавший свои карты, вдруг рассеянно почесал себя за левым ухом.

Лотти насторожилась, запоздало сообразив, что он чешется не первый раз за вечер, — просто до настоящего момента она не понимала страшное значение его действий.

— Мам, отстань. — Нат попытался вывернуться, когда она, бухнувшись рядом с ним на колени, обхватила его голову. — Я выигрываю.

Лотти проигнорировала его протесты. От волнения у нее пересохло во рту. Она принялась перебирать темные волосы, тщетно надеясь, что почесывания означают вовсе не то, что она думает…

— Черт.

— Мама! — восторженно воскликнул Нат. — Ты ругнулась!

— Извини, извини, мне казалось, я произнесла это мысленно. — Лотти села на пятки и тяжело вздохнула. — Боже, Нат, у тебя вши.

Нат пожал плечами — его внимание было сосредоточено на картах «Уно».

— Я так и думал.

Лотти побледнела.

— Ты так и думал? Но почему ты ничего не сказал?

Его плечи опять поднялись и опустились.

— Забыл. У некоторых ребят из моего класса тоже есть вши. На прошлой неделе нам в школе раздавали письма об этом.

— На прошлой неделе? Ты не приносил мне никакого письма!

Нат возмутился:

— Помнишь, на игровой площадке я нашел раздавленного жука? Письмо мне понадобилось, чтобы завернуть его и похоронить.

— А у меня есть вши? — Руби, которой не хотелось оставаться в стороне, подползла к Лотти и положила голову ей на колени.

На этот раз ей потребовалось менее пяти секунд, чтобы получить подтверждение худшего.

— Да. — «Интересно, — спросила себя Лотти, — а что, если расплакаться? Это поможет?»

— Здорово! Это значит, что мы не пойдем в школу?

— Нет, не значит. Это значит, что придется часами расчесывать волосы.

Нат оживленно заметил:

— Мам, а у тебя тоже могут быть вши.

Господи!

Вскочив, Лотти побежала наверх. Старый металлический гребешок для вычесывания вшей лежал в ванной, в дальнем углу тумбы. Через десять минут лихорадочного расчесывания она убедилась, что в ее волосах не поселились непрошеные гости. Однако радость была неполной, так как все еще сохранялась возможность, что и Себ случайно пострадал от них.

Хотя это скорее был вероятностью, чем возможностью. Лотти прикрыла глаза, вспоминая вчерашний день на ярмарке. Он с детьми катался на разных аттракционах, и сидели они вплотную друг к другу. А потом Себ, пригнувшись к Нату, учил его целиться в тире. А потом он катал Ната и Руби на закорках, при этом Руби крепко обнимала его за шею, а ее вьющиеся волосы закрывали его лоб.

Лотти поежилась. Надо рассказать Себу. Только как он на это отреагирует? Ведь он мужчина, причем такой, который заботится о своей внешности. Он придет в ужас, отшатнется с отвращением, решит, что она и ее дети грязные. Не исключено, что он больше не захочет видеться с ними. И разве можно будет осуждать его за это?

Два часа спустя, после трех помывок и обработок кондиционером из «семейного» флакона, Лотти так тщательно расчесала все волосы, что у нее устали руки. Зато на вечер они были избавлены от насекомых, вопреки мольбам Ната посадить пойманного паразита в спичечный коробок.

Когда дети уже лежали в кроватях на чистом постельном белье, наступил момент, которого Лотти так боялась. «Неизбежное зло», — думала она. Ее подташнивало от волнения, однако она была полна решимости пройти через испытание. Туго завязав пояс белого халата и устроившись с ногами на диване, она позвонила Себу на мобильный.

Все, отступать некуда.

— Алло?

На линии что-то трещало, слышимость была неважной, но не вызывало сомнения, что голос принадлежит женщине. На мгновение Лотти даже решила, что Себ соврал ей и что на самом деле он женат. Но потом женщина сердито затараторила:

— Алло? Алло? Кто это?

И Лотти поняла, кто именно взял трубку.

— Здравствуйте, могу я поговорить с Себом?

— К сожалению, он сейчас занят. Это Лотти?

— Да. — Как ни удивительно, Лотти польстило, что сестра Себа знает ее имя.

— Привет, Лотти! Это Тиффани! Что-то срочное?

— Ну в общем, да. Гм…

— Дело в том, что мы сейчас на шоссе М5 и Себ за рулем. Понимаешь, я не разрешаю ему разговаривать по телефону, пока он ведет машину. Иначе мы погибнем. Так что скажи все мне, и я ему передам.

Тиффани сильно походила на более молодую и утонченную версию Марго Ледбеттер.[31] Поэтому перспектива общения с ней слегка насторожила Лотти.

— Все в порядке, не волнуйся, это может подождать. — Лотти удалось произнести это даже с некоторой беспечностью. — Передай Себу, что я перезвоню ему попозже, ладно? Пока.

Отсоединившись, Лотти прижала ладони к горящим щекам. Такое могло случиться только с ней! Как это типично! После трех скучных лет одиночества она наконец-то встретила человека, который ей понравился, которому понравилась она и который смог подружиться с Руби и Натом. Вчера они провели незабываемый день на ярмарке, и Себ от души осыпал их деньгами и одарял любовью и заботой.

А что он получил от них взамен?

Вшей.

Зазвонил телефон.

— Привет, это опять я. Себ говорит, что нельзя держать его в подвешенном состоянии. Ты же знаешь, как он нетерпелив. Говорит, что хочет узнать, в чем дело, прямо сейчас.

Как ни старалась, Лотти так и не смогла придумать убедительную ложь, чтобы объяснить срочность своего звонка. Ладно, может, проще выступить в роли посредника и действовать по сценарию вроде «моему мужу ты понравился, он спрашивает, не можешь ли ты увидеться с ним».

— Алло? Алло? Ты здесь? — милым голоском осведомилась Тиффани.

— Да, здесь. — Лотти набрала в грудь побольше воздуха и ринулась навстречу опасности. — Я очень сожалею, но дело в том, что у моих детей вши. А это значит, что они могут быть и у Себа, поэтому ему надо… гм… провериться.

— Не поняла… Подожди, сейчас проедем под мостом. Повтори, что ты сказала.

— Вши, — повторила Лотти.

— Что это такое? Я не знаю, — озадаченно проговорила Тиффани.

Было ясно, что она никогда раньше о них не слышала. Что тут удивляться, она выше этого. Она выросла в таких кругах, где не сталкиваются со столь нежелательными явлениями.

— Волосяные паразиты, — вынуждена была пояснить Лотти. «Гниды» звучало гораздо хуже, чем «вши». Они казались больше и…

— Что? Ты серьезно? О Господи, какая мерзость! — завопила Тиффани. Ее вопли сопровождались странными звуками, как будто она трясла телефон, пытаясь избавиться от полчищ насекомых, которые полезли из трубки. — Как ты могла так поступить? И если Себ подцепил их от тебя, это значит, что и я подцепила их от него?

На заднем фоне Лотти услышала голос Себа, который повторял: «Что там? Что там?»

— Пожалуйста… дай мне поговорить с Себом.

— Нет, не дам! — заорала Тиффани. — Я же сказала, что он за рулем! Боже, меня сейчас стошнит, я чувствую себя грязной, я этого не вынесу…

— Лотти? — Это был Себ. — Черт побери, что тут происходит? Тифф едва не выпрыгнула из машины. Что, ради всего святого, ты ей сказала?

— Ой-ой-ой! — голосила на заднем фоне Тиффани.

— Тифф, — приказал Себ, — передохни.

Лотти содрогнулась. Интересно, это те же ощущения, как когда приходится сообщать своему новому любовнику, что наградила его сифилисом? Или генитальным герпесом? Или СПИДом?

— Послушай, — быстро заговорила она, — я уже сказала, что очень сожалею. У Руби и Ната вши, что означает, что и у тебя они могут быть.

— Вши? — переспросил Себ.

— Не вши! — завопила Тиффани. — Волосяные паразиты!

Господи, опять это ужасное слово. Мечтая провалиться сквозь землю, Лотти сказала:

— Ведь все не так плохо, тебе просто надо…

— Волосяные паразиты? — В голосе Себа слышалось недоверие. — Чтоб мне сдохнуть!

Вот и все. У Лотти от унижения вспотели ладони.

— Я обнаружила это только сегодня, — проговорила она, — иначе ни за что не подпустила бы детей к тебе.

— Просто не верится. Ты хочешь сказать, что вся эта суета из-за парочки каких-то вшей? Тифф, взяла бы ты себя в руки. Все это не смертельно.

Затаив дыхание, Лотти вслушивалась в раздраженный голос Себа и жалобные стоны Тиффани:

— Но я чувствую себя так, будто меня облили грязью.

— Лотти, — снова обратился к ней Себ, — я извиняюсь за свою сестру. В котором часу вы ложитесь спать?

Себ приехал в половине двенадцатого, предварительно забросив домой Тиффани. Лотти открыла входную дверь. Себ, одетый в джинсы и льняную рубашку цвета морской волны, стоял на крыльце. Его глаза задорно блестели.

— Привет, красавица. Я проезжал мимо и решил узнать, можешь ли ты одолжить мне гребешок от вшей.

Лотти едва не расцеловала его.

— Я так сожалею.

— Не сходи с ума. Всякое бывает. — Себ прошел в гостиную, — У меня, знаешь ли, тоже бывали вши. Кстати, и у Тиффани. Только тогда это так шокировало ее, что она стерла те события из памяти.

— А почему она была так шокирована? — Лотти усадила его на стул посреди комнаты и закрыла его плечи белым полотенцем.

— Потому что я почти год дразнил ее. И растрепал об это всем ее друзьям.

— Это было гадко с твоей стороны. — Лотти проборами разделила его выгоревшие на солнце светлые волосы и принялась тщательно расчесывать каждый участок.

— Мне было десять. Кроме того, ее легко можно было довести. Все братья одинаковы.

Лотти улыбнулась:

— Я думала, что ты больше никогда не захочешь меня видеть.

— Э-э, нет, — Себ обнял ее за талию, — тебе понадобится нечто большее, чем парочка гнид, чтобы избавиться от меня. Нашла что-нибудь?

— Пока все чисто.

— Знаешь, а мне нравится. Как будто ты ухаживаешь за мной.

Лотти, которой это тоже нравилось, отступила на шаг и сказала:

— А ты как будто обхаживаешь меня.

— Вероятно, именно поэтому мне и нравится. — Себ притянул ее к себе и усадил на колени. — Ты хоть понимаешь, что я еще ни разу не целовал тебя?

Лотти затрепетала в предвкушении. Как ни забавно, но эта маленькая особенность их отношений тоже не укрылась от ее внимания.

Вслух она сказала:

— Это потому, что у тебя вши. Бр-р.

— Разве?

— Вообще-то я пока ни одной не нашла. — Лотти помахала гребешком. — Но тебе все равно следовало бы купить такой же, для гарантии. Тебе надо…

— Продолжай чесать. Я знаю. — Себ покачал головой. — Сначала ты засовываешь мне за шиворот лед. Потом твои дети заражают меня вшами. И до сих пор ни одного поцелуя! Надо признаться, что у меня в жизни не было такого необычного романа.

— Разве это плохо? — Лотти не могла отвести взгляд от его рта — улыбка у него действительно была обворожительнейшей.

— Да, мне это нравится. Тебя трудно назвать заурядной. Но все же есть кое-что, что мне хотелось бы сделать…

Он целовался именно так, как и предполагала Лотти, — мастерски. Продолжая сжимать в руке гребешок, она обняла его за шею и ответила на поцелуй. И получилось довольно хорошо. Возможно, она не испытала того восхитительного прилива адреналина, как с Тайлером, но разве можно ожидать этого каждый раз, а? Во всяком случае, они одни, за ними не наблюдают — в общем, сейчас совсем не так, как на прошлой неделе, когда они с Тайлером целовались в саду, не подозревая, что за ними, сидя в ветках дерева, шпионят два младших Дженкинса…

И что за заваруха после этого началась!

— Ты красивая.

Левая рука Себа поползла к вырезу ее зеленой, как лайм, трикотажной рубашки. Лотти успела перехватить ее, прежде чем она в нем исчезла.

— Нет? — Себ вопросительно посмотрел на Лотти.

— Пока нет.

— Почему?

Лотти вполне допускала, что может потерять его. Вдруг он разозлится? Вдруг он рассчитывает на нечто большее, на то, что она готова к ночи жаркой любви? Эх, плохи дела.

Наконец она ответила:

— Нат или Руби могут проснуться.

Себ изогнул бровь:

— Это настоящая причина или вежливый способ сказать мне, что я для тебя так же привлекателен, как ведро блевотины?

Улыбнувшись, Лотти погладила его по голове и поцеловала.

— Мои дети не привыкли видеть чужих мужчин в моей кровати. Я не хочу… вызывать у них тревогу. И не смогу расслабиться.

— Значит, никакого секса. — Себ сокрушенно покачал головой. — Готов поспорить, Мик Джаггер никогда не допускал, чтобы с ним так поступали.

— Извини. — Лотти надеялась, что он не будет уговаривать ее передумать.

— Без проблем. — Себ опять весело улыбался. — Мы будем продвигаться медленно и дадим детям привыкнуть к мысли, что я рядом.

Стоя на крыльце, Лотти махала ему вслед. У нее из головы все никак не выходили его слова. Продвигаться медленно, чтобы дать детям привыкнуть к мысли, что Себастьян Джилл рядом.

Уж больно по-деловому это у него прозвучало.