Вот так теряют друзей и раздражают окружающих, думала Крессида, пытаясь преодолеть смятение, которое охватило ее, когда она поняла, что сейчас вытворит.
С другой стороны, она сделает одолжение этому мужчине. К тому же у нее появилось желание завязать с ним разговор.
Конечно, есть вероятность, что он решит, будто она сумасшедшая. Торопливым жестом проведя руками по топорщившимся, как перышки, легким светло-каштановым волосам — да, даже здесь, в поселковом магазине Хестакомба, ее волосы предпринимали героическую попытку улететь, — Крессида принялась мысленно репетировать свою речь.
Тед, владелец магазина, обслуживал кого-то за прилавком, звеня кассой и добродушно ворча по поводу счета, которым закончился последний матч по крикету. В дальней части магазина тот самый мужчина, на которого нацелилась Крессида, снова и снова внимательно изучал ассортимент поздравительных открыток и бормотал своему сыну:
— Не подходит, здесь ничего нет. Придется ехать в Страуд, чтобы найти что-то подходящее.
Мальчик явно расстроился. Во второй раз он заныл:
— Но, пап, мы же должны были пойти на рыбалку. Ты же обещал.
— Знаю, только сначала мы должны закончить с этим. Завтра день рождения бабушки, а тебе известно, как она относится к открыткам.
Мальчик, которому на вид было лет одиннадцать, раздраженно предложил:
— Тогда купи ей вот эту. — И сорвал открытку со стойки.
Краем глаза Крессида увидела, что на выбранной им открытке был изображен длинноухий толстый кролик с букетом в лапах.
Отец мальчика ровным голосом ответил:
— Бабушке она не понравится. Она решит, что я не удосужился найти ей что-нибудь более пристойное. Послушай, если мы поедем в Страуд сейчас, то вернемся к полудню.
— Да не вернемся, пап! — Мальчик устало закатил глаза. — Ты всегда говоришь, что будет быстро, а получается долго, а потом говоришь, что нет смысла идти на рыбалку, потому что уже поздно…
— Кхе-кхе. — Прокашлявшись и убедившись, что Тед чем-то занят у прилавка, Крессида тихо сказала: — Позвольте вам помочь.
Ну вот. Возврата нет. Она на людях обратилась к абсолютно незнакомому человеку и бесстыдным образом принялась предлагать свой товар.
Мужчина и его сын обернулись. Они явно были удивлены. Мужчина проговорил:
— Простите?
О Боже, слишком тихо! Мимикой давая понять, что не может говорить громче, Крессида сделала два шага вперед.
— Извините, мне не следовало бы этого предлагать, с моей стороны это дерзость, но я могла бы изготовить для вас открытку.
Мальчик спросил:
— Что?
Ну вот, они уже решили, что она навязывается. Звякнул дверной колокольчик, и другой покупатель вышел из магазина. Сейчас у Теда наверняка возникнут подозрения, когда он увидит, как они тут перешептываются, будто заправские шпионы.
— Я занимаюсь изготовлением поздравительных открыток. — Раздраженная недоверием в глазах мальчика, Крессида добавила: — Я живу вверх по улице. Если вас заинтересовало мое предложение, то подождите меня две минуты. Если нет, ничего страшного — в Страуде много хороших магазинов с открытками.
Бр-р, теперь она чувствует себя предательницей по отношению к Теду и сбитой с толку собственным поведением. Ощутив, как пылают щеки, Крессида схватила с полки бутылку с моющим средством и поспешила к холодильнику. Оттуда она достала молоко и масло и пошла к кассе.
— Чертовы курортники, — пробурчал Тед, когда дверь, звякнув, закрылась за мужчиной и мальчиком.
Он воспринимал как личное оскорбление, если кто-то заходил в магазин и ничего не покупал.
Крессида подумала, что на самом деле ей не в чем себя винить: ведь мужчина не собирался покупать ничего из скудного ассортимента на стойке, — однако от угрызений совести было не так-то просто избавиться.
— Они сущее наказание, правда? Тед, я возьму еще упаковку фруктовой жвачки.
— А ореховые пирожные? Свежие, утром привезли. — Одобрительно кивнув, Тед уже потянулся к коробке.
— Давай, — сдалась Крессида, потому что никогда не могла устоять перед уговорами продавцов — это было еще одной ее слабостью. — И ореховые пирожные.
На залитой солнцем улице она увидела мужчину и мальчика, которые топтались в двадцати ярдах от магазина. Подойдя к ним, Крессида сказала:
— Простите, я знаю, что показалась вам немного странной, но поверьте мне, я нормальная. Мой дом вон там, напротив, выходит на лужайку.
— Вы ведете себя как опытный контрразведчик. — Мужчина предпринял слабую попытку пошутить, когда Крессида внимательно посмотрела сначала в одну сторону, потом в другую, прежде чем отпереть изумрудно-зеленую дверь.
— Тед довольно обидчив. Мне бы не хотелось, чтобы передо мной закрылись двери единственного магазина во всем поселке. Проходите, моя мастерская в конце коридора.
Крессида пригласила их в просторную, залитую солнцем бывшую столовую, которая была выкрашена в желтые и белые тона и заставлена коробками. У одной стены стоял стол с компьютером, подключенным к Интернету. Именно с помощью Сети она и находила заказчиков. Все остальное, от чего зависело выполнение ее нынешнего заказа, располагалось рядом, на длинном столе.
— Я вас долго не задержу. Я знаю, вы торопитесь на рыбалку. — Крессида посмотрела на мальчика, который не мог стоять спокойно и постоянно переступал с ноги на ногу, вероятно, считая каждую секунду. — Если вы подробно расскажете, что хотела бы видеть ваша матушка, я прямо тут же изготовлю открытку. Я делаю их на заказ.
Мужчина подошел к столу. Под его тяжелыми шагами пол слегка задрожал, и эта вибрация пробудила к жизни монитор. Оглядев листы плотной бумаги, рулоны шелковых и бархатных лент, плошки с высушенными цветочными лепестками, перьями и ярким бисером, мужчина перевел взгляд на экран и прочитал:
— «Поздравительные открытки Крессиды Форбс». Это вас так зовут?
— Да. — Крессида попыталась сделать то, что сделала бы любая уважающая себя деловая женщина, и добавила: — Идеальные открытки на любой случай!
Мальчишка, который с каждой минутой нравился ей все меньше, тихо фыркнул, что должно было переводиться на человеческий язык как «Ну ты и зануда».
— Крессида. Красивое имя. — Его отец отважно попытался загладить промах сына.
— Вовсе нет, когда учишься в школе и все обзывают тебя кресс-салатом, — с горечью возразила Крессида.
Ее ушей достигло новое фырканье. Нагло ухмыльнувшись, мальчишка добавил:
— Или горчицей с хреном.
— Да, ты прав. Короче. — Схватив мышку, Крессида переключилась со своей домашней страницы на образцы поздравительных открыток и быстро прокрутила их. — Я могу изготовить любую из этих и переработать ее под ваши конкретные пожелания.
У мальчишки на лице появилась тревога.
— Сколько времени это займет?
— Немного. Потому что я очень умная. Менее получаса, — ответила ему Крессида в надежде, что он заткнется.
— Полчаса!
— Мне нравится вот эта. — Мужчина указал на лиловую открытку, украшенную импрессионистским цветочным узором, который дополнялся бледно-зеленой переливающейся кисеей, бисеринами из розового кварца, серебряными лентами и вдавленными зелеными, с металлическим отливом, деревьями. Повернувшись к Крессиде, он попросил: — А вы могли бы приписать «Мама, поздравляю с семидесятилетием!»?
— Естественно, могла бы. — Он что, думает, она не умеет писать? — Все, что пожелаете.
— Полчаса!
— Вот. — Потянувшись мимо сварливого мальчишки, Крессида взяла из разных лотков заготовку формата А5 для лиловой открытки и подходящий к ней конверт. Развернув заготовку, она сказала мужчине: — Напишите внутри ваши пожелания и подпишите конверт. А потом отправляйтесь на свою рыбалку. Я изготовлю открытку и в обед отправлю ее по адресу.
— Да, но как мы узнаем, что вы отправили ее?
Этот мальчишка так и нарывался на хороший пинок.
Мило улыбнувшись, Крессида ответила:
— Когда завтра позвонишь своей бабушке, чтобы поздравить с днем рождения, можешь узнать у нее, понравилась ли ей открытка.
— Донни, веди себя прилично. Я очень извиняюсь. — Закончив писать на заготовке, мужчина подписал конверт и вытащил бумажник. — Вы чрезвычайно добры. Моя мать будет в восторге. Сколько я вам должен?
Крессида в окно наблюдала, как эти двое прошли по Хай-стрит, сели в темно-синий «вольво» и уехали. Открытка, которую выбрал отец Донни, стоила четыре фунта, но Крессида, решив, что чуть ли не силой затащила его в дом и навязала свои услуги, попросила всего два. Более того, ей еще придется раскошелиться на дорогую марку и сходить к почтовому ящику.
Надо честно признать: ей не грозило стать воротилой бизнеса, а потом скрываться за границей из-за неуплаты налогов.
Однако он, кажется, очень приятный человек. Хотя она даже не узнала, как его зовут. Единственное, что ей известно, что его мать зовут миссис Е. Тернер, что она живет в Сассексе и что завтра ей исполнится семьдесят.
О, и еще, что ее внучок — наглый избалованный щенок.
Заметив собственное отражение в стекле, Крессида увидела, что ее волосы опять вздыбились и она стала похожа на Ворзеля Гаммиджа.[10] Она нашла в кармане юбки парочку черепаховых гребешков и скрепила ими волосы, собрав их в пучок. Затем, подтянув рукава белой рубашки, принялась за изготовление поздравительной открытки для миссис Е. Тернер. Надо поторопиться, иначе она опоздает к выемке почты.