Опалённый

Глава 1

Вынырнув из кошмара, я едва не вскочил с постели. Сердце бешено колотилось, на ладонях проступили отчетливо видимые капельки пота. Всего меня трясло. Усевшись и взъерошив волосы, чтобы быстрее отойти, бросил взгляд на закрытое окно. В комнате стояла влажная духота. Поднявшись со скрипнувшей кровати, я распахнул на полную форточку. Сразу же потянуло прохладным весенним воздухом, пропитанным запахом сосновой хвои и движимой воды. Где-то далеко на западе прогремел гром.

От видов Дорогобужской природы мозг и тело быстро успокоились, поняв, что все те испытанные ими ужасы всего лишь плохой сон. А ведь говорила мне мать: «Не гоняй чертей до ночи, или они ночью будут гонять тебя». С укором, тыча пальцем в лицо и не гнушаясь отвешивать подзатыльники, если я всё же засиживался за компьютером допоздна. Впрочем, всё это в прошлом. Теперь моя мать не станет выговаривать мне, даже если решу куролесить всю ночь напролёт.

Нет, я вовсе не превратился в домашнего тирана, кулаками ставящего на место свою родню. И не стал окончательным разочарованием, с которым и говорить – лишь воздух сотрясать. Всё гораздо сложнее. Моя мать теперь совершенно другой человек. Как и я сам. Не буду тянуть и усложнять, скажу прямо – мне пришлось на личном опыте убедиться, что перерождения существуют. Пусть и не совсем в том виде, что я предполагал в своей прошлой жизни.

Слегка подмёрзнув от сквозняка, отошёл к шкафу, туда, где рассветная весенняя прохлада не могла до меня дотянуться. Довольно улыбнулся своему отражению. Голубоглазый блондин, едва помещавшийся в ростовое зеркало, ответил мне взаимностью.

Даже спустя целых восемнадцать лет жизни в новом мире тяжело воспринимать это тело своим. Каждый раз ожидаю вновь увидеть пухлого розовощёкого мужичка за тридцать, с его первыми залысинами и взращённым ещё в начальных классах брюшком. Прошлая жизнь теперь кажется таким же нереальным кошмаром, как и разбудившие меня горящие пустоши, полные рогатых тварей. Как хорошо, что теперь я живу так, как всегда хотел.

Не удержавшись от соблазна покрасоваться перед зеркалом, поиграл мускулами. Определённо, с этого тела можно лепить статуи, хоть я далеко ещё не железный Арни. Но вполне имею шансы когда-то им стать, пусть оно мне и без надобности. Словно меня при втором рождении благословили ацтекские боги фитнеса.

В приподнятом настроении я завалился обратно на мягкий матрас, накрыв ноги тёплым верблюжьим одеялом. Дотянувшись до телефона, посмотрел время. Четыре часа девятнадцать минут. Вставать ещё не скоро, а спать совершенно не хочется. Чёртов кошмар! Видимо, недостаток плохих событий в реальности компенсировался ужасами в царстве Морфея. С самого детства, сколько помню новую жизнь, меня посещали эти кошмары. И что странно, это всегда в них были сюрреалистичные горящие пейзажи, полные жутких химер. И ни разу – события из прошлой жизни. Может, оно и к лучшему.

Полистав немного новостные сайты, вспомнил – сегодня Праздник Весны и Труда. А значит, и мой восемнадцатый день рождения. Как быстро летит время…

Почитав новости еще немного, я отложил телефон. Одна политика. Я ещё в старом мире отчаялся понять все эти перипетии между странами, а в новом так и вовсе утратил всякую надежду разобраться в причудах власть имущих. Единственное, что меня волновало – так это то, что отца в любой момент могли отправить на очередную войну. Но никаких страшных событий не намечалось, и я пока мог быть спокоен.

Понемногу начало светать. Лежать совсем без дела смысла нет. Так что, сделав зарядку, я решил хотя бы попить чаю. Натянув спортивки да носки, вышел из комнаты. Весь второй этаж спал сладким сном, слышалось ровное похрапывание младшего брата. Из сестринских спален не доносилось ни звука.

Зато послышался грохот посуды с кухни. Так-так, похоже, не мне одному сон не идёт. Или же отец вернулся с ночного дежурства. Слегка пригибаясь – всё боюсь расшибить лоб, пока спускаюсь по крутой лестнице – вошёл на кухню. И правда, отец. Уже поставил чайник, но всё ещё не переоделся.

– Доброе утро! – помахал я ему, расплываясь в улыбке.

– Ваня! Ёб твою, напугал как... Хух, блять… С этим самым тебя, с днём рождения! – последовали крепкие объятия, едва ли не до хруста костей. И тут же прекратились – отец излишней нежности не любит.

– Спасибо! Как ночь прошла? – спросил я, усаживаясь за стол и поглядывая на чайник. Тот словно специально принялся подпрыгивать и звенеть. Отец тут же выключил газ, и свистящая трель прервалась, едва начавшись.

– Всё спокойно. Чаю?

– Да, пожалуйста, – кивнув, я принял из отцовских рук полную кипятка кружку.

– Хотя вру. Не совсем спокойно. Дворяне эти, сучьи дети, в рот их ебать, всю ночь туда-сюда, сюда-туда. И всё мимо казарм! – грозно потряс отец пальцем, решив вместо своего обыкновенного «всё спокойно» всё-таки поделиться наболевшим.

– И чего они, прямо всю ночь вокруг части круги наматывали? – поинтересовался я, отпив едва остывший чай. Раньше обжигался, а теперь как-то привык.

– А что я, пиздеть тебе буду? Так вот, пидорасы эти значит катаются, и нихуя им не сделаешь. Вышел я с парой бойцов, торможу. А у этих щеглов удостоверение, что они на хую меня вертели и солдатиков в рот ебали. Не могут уснуть – их проблемы. Суки, натурально суки же, – недовольно покряхтев, отец обмакнул в кипяток печенюшку и незамедлительно отправил в рот.

Люблю я его истории. Пусть он и матерится как сапожник. Хотя вернее будет сказать, он просто разговаривает матом. Но порой так завернёт – заслушаешься. Да и на оба мира это единственный мой отец. В прошлой жизни не было никакого, а в этой – всем батям батя.

– Пришлось терпеть получается… Чего они там вообще забыли? – дворянам у воинской части делать ничего. Разве что они сами военные, но это явно не тот случай.

– Гонки они устроили. У них же, блять, через одного что не Шумахер, то Айртон Сенна. Разъебутся же когда-нибудь, тьфу-тьфу. Так хоть пусть где-то далеко, – в перерывах между предложениями во рту одна за другой исчезали круглые печеньки. Когда только прожевать успевает? Я всё сидел, развесив уши: – Представляешь ведь, если какой-нибудь пидорас убьётся, их папашка дежурному, то есть мне, мозги-то все выебет. «Почему не остановил, почему не доложил, в жопу почему не расцеловал»…

– Да, проблем не оберешься. Ну хоть на машины этих богатеньких сынков поглядел, – подколол я отца. Он-то в автомобили влюблён до помешательства. Помню, покупал мне в детстве коллекционные модельки, а сам ставил их на полку под стеклом. Будь я и правда дитём – непременно бы обиделся. Но так уж вышло, что я в душе взрослый человек. Отлично понимаю, что хобби у каждого своё, и препятствовать увлечениям не стоит. Даже если они совсем детские.

– Посмотрел. Там, блять, наверное одна фара как вся моя зарплата, хех. Они даже не понимают, что считай на слитке золота разъезжают. Да и водят как… Надеюсь, ты таким мудаком не будешь, – вдруг отец посмотрел на меня так серьёзно, что даже стало неуютно. Я-то конечно уже сдал на права, но автомобиль в семье только у отца.

Послышался скрип кровати. В соседней комнате от нашего разговора проснулась мать. Оба мы притихли, готовясь получать нагоняй за прерванный сон.

– Ох, сынок, это ты? Я-то уж думала твой отец опять кого-то притащил, – в дверях показалась женщина – полная противоположность отцу. Если тот был крепким мужиком чуть ниже среднего роста, то мать была высокой и худощавой. Единственным их общими чертами были светлые волосы, голубые глаза и возраст – слегка за сорок. Даже характеры были словно лёд и пламя. Как они друг с другом уживались до появления детей – загадка.

– Да, мам. Это я. Папа тоже тут, – подмигнул я даже переставшему хрустеть печеньками и прихлёбывать чаем отцу. Он бы с радостью посидел и послушал ещё немного о том, какой нехороший. Но я предпочел отказать ему в этом удовольствии. Не хватало мне ещё в собственный день рождения выслушивать всё это.

– Вот и хорошо. Налейте мне чаю, – льдинки в глазах матери тут растаяли. Она пошла обратно в спальню, чтобы переодеться, но отец попытался остановить её.

– Кхм-кхм! Солнце моё, ничего не забыла?

– Сейчас приду! – и скрылась из вида.

– Вот я помню, как восемнадцать лет назад, блять, чуть в обморок не падал, а ей поебать. Будто не она рожала, а я! – загоготал отец, наливая чай в третью кружку.

Не соскучишься с новой семьей. Это ещё мои младшие не поднялись. С ними совсем караул. Люблю их всех. Куда больше, чем старую семью. Состоявшую к тому же только из матери-одиночки да меня самого. Казалось бы, надо держаться друг за друга, раз мы вдвоём. Но нет – наши отношения балансировали на грани терпения и ненависти. Кто-то может спросить: «Как вообще можно ненавидеть свою мать?» А я отвечу – легко. Достаточно ей вымещать на ребёнке свои злобу и разочарования, и они точно возненавидят в ответ. Как же я рад, что теперь от этого избавлен.

Новая мать вспомнила, что меня можно поздравить, только когда младшие уже встали. И то лишь потому, что семилетняя Ульянка спускалась по лестнице вприпрыжку да напевала:

– Торт-торт-торт, мы будем кушать торт! Подарки открывать, компотик наливать!

Завидев меня, сестрёнка кинулась обниматься. Я с радостью взял её на руки и чуть ли не усадил на плечо.

– С днём рождения! – короткий чмок в щеку: – А ты ещё вырос! Лучше бы мне рост оставил, а тебе и так хватит.

Я только рассмеялся. Права эта синеокая девчушка. Ещё чуть-чуть и пересеку отметку в два метра.

– С радостью. Забирай весь мой рост за будущий год. А то я скоро себе по размеру купить ничего не смогу.

Ульянка сжала губы. Всем видом она старалась показать, будто всерьёз обдумывает моё предложение. Выставив наконец ладонь вперед, она ответила:

– Нет уж. А то меня ещё дылдой обзывать начнут.

– Невелика беда. Это они от зависти, – я поставил сестру на пол. И так ей не грозит быть низкой – вся в мать. Вот, кстати, и она.

– Прости, сынок. Совсем я позабыла, дура старая, – очередные объятия. Надо бы её успокоить. Не то будет весь день переживать.

– Ничего страшного. Забегалась, заработалась – весь дом на тебе одной и держится. Немудрено, можно и имя своё забыть, – легонько похлопал её по спине. Вроде теперь не должна не забивать голову такими мелочами.

– С днём рождения тебя, – уткнулась мать в плечо. Из-за спины послышался голос брата:

– С вылуплением!

– Спасибо! – покивал я Павлу в ответ. С ним можно не обниматься. Он в этом плане как отец. В остальном – уменьшенная копия меня самого. Только умнее, при том что на год младше. Шутка ли – я уже второй раз школу заканчиваю, имею за плечами высшее образование с учёной степенью. А он всё равно быстрее меня всё схватывает. Вот только сложением не вышел, и то хорошо. Не то бы меня и в новом теле замучили комплексы.

Последней показалась старшая из сестер. Отчаянно борясь с зевотой, она безуспешно пыталась расчесать всклокоченные волосы. Опять из душа сразу спать пошла, минуя фен. Заболеет ведь, бестолочь.

– Доброе утро, – тут зевота взяла верх над Леной. Помотала головой, силясь разлепить глаза. Ничего этим не добилась и пошла умываться.

– Ленка-Ленка, а ты ничего не забыла сказать Ване? – младшенькая подскочила к ней, повиснув на шее. Благо Лена такая же здоровячка, как и я. Ниже почти на две головы, но всё же здоровячка. Иных слов не подобрать.

– Что?.. – проснись уже, пожалуйста. Хватит зевать. Челюсть вывернешь ведь: – А, да... с этим, чем-то-там-летием.

– Хех, спасибо и на этом.

Когда наконец все собрались за столом на позавтракали, отец внёс торт. Глаза обеих сестер заблестели – девчонки есть девчонки. Хотя я тоже нос не ворочу, а еле сдерживаюсь, чтоб не задуть свечи поскорее. Родня с улыбками на лицах похлопала – мне удалось погасить все восемнадцать огоньков одним махом.

Полакомившись шедевром кондитерского искусства, все откинулись на спинки своих стульев. Для завтрака всё-таки еды было многовато. Или просто я пожадничал, запихивая в себя второй кусок домашнего песочного торта. В любом случае всем пришлось отдышаться и подождать, пока съеденное не уляжется. Отец что-то там рассказывал про родню, которая скоро приедет, но я особо не вникал. И только потом, с некоторой неохотой мы встали из-за стола. Время открывать подарки!

Ульянка отошла от переедания раньше всех и уже скакала рядом. Возможность выцепить ещё немножко сладостей была для неё достойным поводом нервировать мать. Та призывала вести себя спокойно и грозилась заворотом кишок от излишних телодвижений. Я поддержал её:

– Уля, спокойней! Больших мальчиков сладостями не балуют, – и почему первой разочарованно вздохнула Лена, а не младшенькая? Ведь следящая за фигурой спортсменка и давно не первоклассница.

Под первой обёрткой скрывались подаренные Леной новенькие перчатки без пальцев для занятий карате – сапоты. Вовремя, старые совсем произносились и держатся на честном слове.

Во второй пряталось ещё кое-что для занятий. Белоснежная тренировочная форма – каратэги. Да, именно так и никак иначе. За попытку назвать форму «кимоно» меня давным-давно шлёпнули по губам старшие товарищи. Хотя занимались мы не карате, а сёрин-рю. Это никого не смущало. Каратэги порадовали вышитой на левой стороне груди эмблемой нашего направления. На спине напечатана фамилия: «Ронин». Не удивляйтесь, такая фамилия есть и наша семья не единственная, кто её носит.

– Паша, правда, не стоило, – фамилия на спине меня сильно смущала. Как-никак такое нужно заслужить. А я не люблю хвастаться, ещё с прошлой своей жизни.

– Да ты не стесняйся. Надо же всем как-то показать, что ты у нас серебряный чемпион…

– Призёр на втором месте, – попытался перебить брата, но тот продолжил:

– Это неважно! Ты второй на всю страну, так что гордись этим!

– Ладно, убедил. Спасибо тебе большое, – брат занимался в том же додзё – тренировочном зале – что и я, но успехи показывал самые скромные. И оттого гордился своим братом, едва не поднявшимся на вершину пьедестала.

От Ульянки получил – кто бы мог подумать – коробку конфет. Смирившись с тем, что я перехвачу всего одну-две, поблагодарил ещё раз всю семью за оказанное внимание. Однако это было ещё не всё.

Отец поманил меня на выход. Чувствуя в груди легкий трепет, я пошёл за ним, через коридор и сени. Младшие засеменили следом, боясь пропустить кульминацию торжества. Матери, что интересно, видно не было. Оно и неудивительно – она уже ждала меня на улице. А рядом с ней…

– Ого... Ого-го! – не находил я слов. Настолько меня поразило увиденное. Проморгался. Ничего не изменилось. Но я всё ещё не верю своим глазам. Ущипните меня, кто-нибудь!

Отец хлопнул ладонью по крыше тёмно-лилового автомобиля. Спортивного на вид. Я не особо разбираюсь, но спойлер сзади выдавал природу красавца.

– Фольксваген «Коррадо»! Три литра и сто девяносто лошадок под капотом, – довольный моей реакцией отец выудил из кармана ключи и протянул мне. Всё ещё шокированный приятной неожиданностью, я подставил руку. Со звоном пара ключей на фирменном брелоке упала мне на ладонь.

– С совершеннолетием тебя, Ванюша! – весело рассмеявшись, он похлопал меня по плечу: – Ну что, может прокатишь старика?

– Андрей! – возмутилась моя мать ехидному подмигиванию отца.

– Танюш! Мы ж сейчас по рюмашке хлопнем и всё, не покатаемся, – при младших папа сдерживался, не превращая речь в матерную чехарду. Что не так просто, скажу я вам!

– Мам, мы по-быстрому. Кружок по району – и тут же вернёмся, – мать лишь покачала головой да повздыхала. Что с нас, мальчишек, взять.

– Только быстро. А не то мороженое растает!

– Ура! Мороженое! – подскочила сладкоежка Ульянка.

– Не успеет, обещаю, – открыв дверь, я уселся на водительское кресло. Какое великолепное, щекочущее в груди чувство, когда я кладу руки на руль. А этот салон… м-м-м, конфетка!

Отец сел рядом и сразу перешёл на привычный для себя и меня говор:

– Хули сидишь, заводи давай!

Приятное рычание донеслось из-под капота. Пристегнувшись и помигав поворотником, как учили, я тронул автомобиль с места. Тот с удовольствием стал набирать скорость. И в повороты входил плавно. По такой ровной дороге на автомобиле ездить одно удовольствие. Кажется, я понимаю отца. И матери придётся немножко подождать. Хотя бы минут двадцать. Так просто эта машина меня не отпустит. Так быстро я не покину этих ровных дорог Российской Империи.