Опасный Нижний

Глава 7 Все горит рыжим пламенем

Стоны древесных стволов на лёгком ветру, треск веток, очень хрупких в этом месте, да скрип снега под ногами — вот и все звуки, которые сопровождали группу «истребителей зла». Шли уже давненько — минут пятнадцать, и по расчётам Птицына приближались к тому месту, где в верхнем мире находится Ляховская больница.

Такая тишина бывает только в зимнем лесу, и только в самое холодное время. Весной, даже когда снег ещё не сошёл, полной тишины не бывает. Просыпаются птицы, кто-то шуршит под снегом — в общем, жизнь просыпается. Здесь просыпаться было некому. Впрочем, и спящих вокруг тоже не было. В прошлый визит в это место Валерка был больше занят побегом от взбесившегося лешего, и не обращал внимания на гнетущую атмосферу. Да, тогда он что-то почувствовал — будто какая-то беда надвигалась, но ничего конкретного. Сейчас он ощущал это гораздо отчётливее: вокруг было тысячи мёртвых тел. Мёртвых, но неспящих. Теперь, почувствовав живых, они отходили от своего оцепенения, чтобы присоединить к своему воинству ещё несколько солдат.

После плотного общения с навью и прогулки за речку Смородину, Валерка такие вещи ощущал гораздо яснее. И сейчас ему было не по себе. Под ногами находились черви и насекомые, мыши и белки. Может быть, несколько более крупных животных, но в основном именно такая мелочь. Тысячи и тысячи. Тьма, одним словом. И договориться с ними не получится. Навья, он всегда чувствовал, была разумна. Очень специфический, но у неё был разум, а значит, с ней можно договориться. Здесь ничего такого не было. Сейчас у них под ногами находилась пустая стихия. Безумная и неостановимая.

— Ищущий, а ты точно знаешь, как с этим справляться? — слегка нервно спросил Валерка. — Просто их тут много, они у нас под ногами, и они уже поднимаются, а мы всё идём и идём… мне чего-то не по себе.

Дивьи вдруг резко остановились, а вместе с ними и Алиса с Глебом. Берендей уставился под ноги с таким видом, будто сейчас в обморок упадёт — такой ужас был написан на лице. Кажется, кто-то боится насекомых. Или, по крайней мере, мёртвых насекомых.

— Но мы ещё не подошли к средоточию зла! — встревоженно посмотрел на проводника Ищущий. — Здесь не должно быть мёртвых. Я чувствую здесь совсем недалеко чёрное, но здесь, где мы стоим, должно быть чисто!

— Да? — Птицын понял, что пора нервничать. — А между тем я чётко чувствую, как к нашим ногам сползается всякая мёртвая пакость. Совсем мелкая, но их много. Вон, видите, снег шевелится?

Иногда вовсе не обязательно, чтобы собеседник был человеком, чтобы понять по лицу, как ему страшно.

— Нужно уходить, да? — уточнил Валерка и, не дожидаясь ответа, попытался перейти через границу. И вот ведь какая неприятность — тщетно. Точнее, он всё ещё мог перейти, но либо один, без спутников, либо в компании всей мёртвой дряни, что их окружала. Отчего-то отделить одних от других не выходило, будто мешало что-то. Да и вообще, что-то было не так. Как будто чья-то воля мешает сосредоточиться, не даёт нормально шагнуть на границу. Проводник чувствовал — он может перебороть эту волю, но действовать аккуратно и ювелирно уже не получится. Тащить в верхний мир такую кучу мертвечины было бы не только безответственно, но и бесполезно — какая разница, где от них отбиваться?

— А нет, если только ножками, — честно добавил Птицын и, развернувшись, первым рванул прочь, возвращаясь на поляну, которую они только что пересекли. Когда-то это, видимо, было полем, но сейчас почти заросло, и, если бы не глубокие сугробы, было бы даже непонятно, что поляна когда-то была — из-под снега тут и там торчали верхушки заснеженных кустов.

Компания бодро двинулась прочь — все, кроме Глеба, который после того, как Валерка рассказал о мёртвых тварях под ногами, был молчалив и бледен, как полотно. Сейчас берендей стоял и смотрел в пустоту. «Да он в обморок рухнет!» — сообразил Валерка. Парень представил себе, как весело будет тащить на плечах эту тушу, размерами больше, чем он сам, поспешно подскочил к «кисейной барышне» и от души отвесил леща.

— Глеб! А ну приди в себя! Ты чего завис⁈

Берендей потряс головой, потом встряхнулся весь. Во взгляде появилась осмысленность:

— Я в порядке. Просто всяких мелких насекомых очень боюсь, а они, вон, ползают! Ещё и мёртвые!

— Вот и побежали, пока они на нас не наползли! — сурово прикрикнул Валерка. — Ты подумай, кто тебя тащить будет, если рухнешь?

Берендей молча кивнул и сорвался вслед за остальными.

— Простите, уважаемый проводник! — на ходу извинялся Ищущий. — Мы недооценили угрозу! Я не знал, что дело зашло так далеко! Это место уже перешло в разряд проклятых — слишком долго его подтачивали мёртвые миазмы. Мы не сможем очистить его своими методами. Не здесь, на поверхности. Мы просто не дойдём до средоточия, нас пожрут и обратят в своё подобие раньше!

— Ну зашибись, — Валерка постоянно проваливался в снег, отчего к разговорам был нерасположен. Пока они просто шли, плотный снег вполне уверенно держал, и парень не проваливался, однако стоило начать бежать, и через каждые пару шагов Птицын начал проваливаться по колено. Это жители тёмной стороны, кажется, все поголовно умеют так распределять вес, что никакие сугробы им не страшны, а Валерка на такие подвиги пока не способен. Парень попытался вызвать в себе это состояние, которое помогло ему тогда, в бою с убийцей, и раньше, когда ранили Андрея Ивановича — тщетно. Должно быть, слишком мало времени прошло, ещё не восстановился.

Через десяток шагов ногам стало холодно — в очередной раз вытащив ноги из снега, Валерка обнаружил, что сапоги, крепкие берцы кое-где на сгибах обзавелись дырами. Парень стряхнул с ног бледно-синих, покрытых слизью червей и выругался.

— Деревья! — крикнула Алиса.

Птицын бросил взгляд на лес, и снова выругался. Стволы будто шевелились — так много там было всякой голодной до чужих жизней гадости. Идти туда не хотелось совершенно, но и на месте оставаться не получилось бы — стоило остановиться, и под ногами начинало шевелиться мерзкое, склизкое. Очень легко представлялось, как эта гадость прогрызает ходы прямо через тело, добираясь до сердца и мозга. А волна мертвечины между тем действительно начала окружать. Несколько секунд задержки стали фатальными — всякая дрянь уже ползла прямо по сугробам. Если от червей и насекомых, давно утративших способность к полёту, особого вреда не было, то убежать от более крупных и, соответственно, шустрых тварей было никак невозможно.

Алиса вдруг обернулась, выскользнула из одежды. Оба хвоста вспыхнули ярким пламенем.

— Нет, госпожа яломиште! — закричал Ищущий. — Нельзя! Леший не простит всесжигающее пламя кицуне в лесу!

Лисичка только фыркнула рассерженно, и Валерка был с ней совершенно согласен. Леший большой и страшный, но он — один. В конце концов, от него можно убежать. Убежать от сотен мелких тварей невозможно.

Валерка ждал, что Алиса пробьёт проход через волну нежити, однако девушка удивила так, что даже в этой ситуации челюсть отпала. Взмахнув сразу обоими хвостами, девушка пустила расходящуюся широким клином волну яркого рыжего пламени, которое не только мгновенно растопило снег, но и охватило деревья на краю поляны. И не только на краю! Огонь, полыхнул так, будто сейчас не самое начало весны, а сухой август. Ближайшие к краю деревья вспыхнули сразу, целиком, а потом огонь начал расходиться в стороны и вглубь леса. Мгновенно стало жарко, как в бане. Снег не только растаял, но и испарился, всё вокруг заволокло густыми и горячими клубами пара.

— Он сейчас придёт! Он придёт сюда! — панически заверещал Ищущий. — Леший почти всемогущ в своём лесу!

— Да какая, нахрен, разница! Бежать надо! Чего встали?

— Госпожа Алиса устроила пожар не в ту сторону! Если пойти по пожарищу, мы попадём в самое гнездовище!

— Так мы, вроде, туда и хотели? — разозлился Валерка. — Вы ж говорили, что мы туда не доберёмся? Вот, теперь прям вообще без проблем! Только быстрее, пока деревья падать не начали! Хорошо, они тут редкие.

Дивьи посмотрели на Валерку так, будто хотели пальцем у виска покрутить, но спорить не стали. На освобождённое от снега пространство уже начали сползаться твари из незатронутой огненным клином Алисы области.

Бег через горящий лес — очень сомнительное развлечение. Деревья горели быстро, будто пропитанные горючим материалом. Они тоже были давно мертвы. Валерка в какой-то момент начал чувствовать облегчение. Не своё, а тех тысяч и тысяч существ, чьё унылое, мучительное существование после смерти сейчас заканчивалось.

До средоточия тьмы компания добралась довольно быстро и ценой всего нескольких ожогов. Обошлось, хотя Птицын в какой-то момент чуть не перевёл всех в верхний мир, и плевать, что вместе с ними перейдёт куча нежити — очень уж страшно было сгореть. Однако Алиса будто чувствовала, куда и как прыгнуть — достаточно было только повторять за ней. Дивьим помог Глеб — как только непосредственная угроза от мёртвых тварей исчезла, берендей окончательно пришёл в себя и когда стало особенно жарко, сгрёб всех троих в охапку и перенёс через огонь.

Мёртвое место представляло собой старое кладбище. Действительно старое — большинство могильных плит давно покосились, вросли в землю, или вовсе разрушились. Птицын даже не сразу сообразил, что это за холмики странной формы. Потом догадался, но в первый момент всё внимание было сосредоточено на повешенном. На перекладине одного из крестов в самом центре — очень высокого и очень ветхого, висел покойник. Повешенный не выглядел старым — создавалось впечатление, что он висит всего несколько дней. Валерка поспешно отвернулся — от мертвеца веяло настоящей жутью. Парень откуда-то знал, что впечатление обманчиво, и на самом деле покойник висит здесь уже очень давно, просто тело стало нетленным. Да и верёвка с крестом несмотря на ветхий вид даже не думают портиться.

— Вот первопричина, — задумчиво проговорил Ищущий. — Всё началось именно здесь. Верхний мир влияет на тёмную сторону и наоборот. Мы никогда не узнаем, где всё началось, но со временем мёртвые места стали подпитывать друг друга и усиливать. В верхнем мире этот процесс кто-то сдерживал, а здесь он оставался бесконтрольным.

— Вы рассуждать будете, или всё-таки займётесь этой гадостью? — сердито спросила Алиса. — Или мы ждём, когда нас снова накроет нежитью?

Глеб рядом поёжился от ужаса. Парень с тревогой косился в сторону леса, будто боясь снова увидеть мелких тварей, готовых ползти даже через огненную преграду. Валерка предусмотрительно не стал рассказывать, что под тонкой корочкой запёкшейся земли этой гадости тоже полно, и они активно пытаются прогрызться на поверхность. Не хватало снова ввести бедолагу в состояние паники. Тем более, Алиса тоже едва на ногах стоит. Девчонка после такого выплеска пламени явно здорово устала — у Валерки сердце от жалости сжималось, глядя на неё. Яломиште уже перекинулась обратно в человека. Очень-очень усталого человека — бледная, на лбу бисеринки пота, губы даже серые от усталости.

— Мы сейчас начнём. Но ритуал нельзя прерывать. Если не успеем, всё придётся начинать сначала. Пожалуйста, проследите, чтобы нам не мешали. Уважаемый проводник, если случится что-то особенно неприятное — прошу, перенесите нас в верхний мир. Мы не хотим умирать.

Валерка пообещал и дивьи, наконец, принялись за дело. Проводник хотел посмотреть, но Алиса шёпотом объяснила, что дивьи ритуалы не любят лишних глаз.

— Не думаю, что не сработает, просто им будет сложнее. А значит — дольше. Так что давай лучше отвернёмся и последим, чтобы им не помешали.

Пожар больше не распространялся — видно, алисина магия иссякла, но очищенная огнём площадь была так велика, что пока можно было не опасаться нежити. Валерка чувствовал, что они ещё появятся — сгорели далеко не все, да и под прожаренной корочкой земли шевелилось всякое.

— Кажется, я перебрала, — пожаловалась Алиса, — ещё раз я такое повторю, но и всё. А ещё, я что-то такое странное почувствовала, когда запустила огонь… как будто меня кто-то услышал. Как-то мне не по себе.

— Кто услышал? — насторожился Валерка. — Леший?

— Нет, не леший. Кто-то другой. И я даже не могу сказать, что враждебный. Это был такой странный интерес… не знаю, но всё равно опасаюсь.

— Ничего, — постарался успокоить девушку Птицын. — Надеюсь, мы скоро закончим. Зря я взялся за это дело сейчас, не вовремя.

— Это потому, что ты боишься этих официальных лиц, — согласилась девушка. — Но с этим местом правда нужно было разобраться. Нельзя, чтобы под боком было такое. Оно ведь ещё и растёт. Когда мы были здесь в прошлый раз, было не так плохо, я бы почувствовала! Хорошо, что ты вспомнил!

Возможно, Алиса ещё что-то по этому поводу хотела сказать, — молча стоять спиной к творящим колдовство дивьим было страшновато, — но девушку прервали. Где-то вдалеке вдруг послышался треск, сквозь клубы пара Валерка смог разглядеть что-то очень большое, возвышающееся над верхушками горящих по краям кладбища сосен.

— Он пришёл! Валера, мы не сможем с ним справиться. Хранители леса ненавидят огонь! А он ещё и безумен от постоянной боли. Он будет очень, очень зол!

Рядом уже оборачивался Глеб. Не полностью. Морда превратилась в медвежью, плечи раздались вширь, руки превратились в мощные лапищи с длинными клинками когтей. Похоже, берендей даже обрадовался нормальному противнику.

— Глеб, дружище, ты куда собрался? Ты посмотри на него, у вас разные весовые категории! Ты против него, как тот же жучок против тебя!

Валерка бросил взгляд за спину — там трое подземных колдунов что-то напевая тонкими голосами проводили ритуал. Они уже были полностью сосредоточены на своём занятии, ничего вокруг не видели и не замечали. Висельник раскачивался на своём кресте, будто от ветра, и глаза у него были открыты, а по щекам стекали кровавые слёзы. Ветра, между тем, не было — ни дуновения. Валерка поспешно отвернулся. Отчего-то парню казалось, что прерывать ритуал не стоит. Потом будет только хуже. Дело лучше доводить до конца, иначе беда будет. «Это как антибиотики. Если не пропить полный курс, выжившие бактерии будут резистентны к лекарству!»

— Подожди, — Алиса уже подошла к одному из дивьих и готовилась потрясти за плечо, чтобы привести в себя. — Может, сможем его задержать. Да и вообще, он безумный, но ведь не совсем безмозглый. Не может не понимать, что мы пытаемся эту штуку убрать, которая его мучает?

— Валера! Ничего он не понимает! Его разум спит, это ведь зима! Сейчас он — только сгусток боли, а мы ещё и добавили огня, который он ненавидит!

— Раз он его ненавидит, значит, и бояться должен, — не согласился Птицын. Давай попробуем ещё что-нибудь поджечь? Может, это его отпугнёт?

Алиса посмотрела на него с сомнением — вроде, до сих пор у князя не было таких самоубийственных идей — с чего вдруг сейчас он решил покончить одним махом со всей их компанией? В посёлке яломиште даже поговорка есть: «Сходи лучше лешего подразни», которая применялась, когда кто-то предлагал крайне идиотскую и опасную идею.

— Алиса, не тормози. Нам в любом случае нужно вон тех сжечь! Смотри, сколько собралось! Сможешь подпалить их хотя бы немного?

Сквозь развеявшийся пар, стало видно — границы между снегом и запекшейся от жара землёй не видно под шевелящимся ковром мерзости. И эта мерзость довольно шустро движется к кладбищу. А вот лешего мёртвые трогать опасались, обтекали по сторонам, держась на приличном расстоянии, так что все сконцентрировались с одной стороны.

— Я всё-таки считаю, что нам лучше уходить. Смотри, он идёт медленно, но скоро будет здесь. Дивьи всё равно не успеют закончить ритуал.

— Но попытаться-то можно? Я ведь в любой момент могу нас перевести! — на самом деле Птицын в этом не был так уж уверен. Здесь, возле самого кладбища было какое-то странное ощущение. Примерно такое, как под землёй, когда на той стороне перейти просто некуда. Как будто в этом месте на той стороне просто нет свободного пространства. Ощущение было похожее, но всё-таки не такое же, так что Валерка надеялся его перебороть. Но уверенности не было.

Алиса, тяжко вздохнув, направилась-таки к нежити. В таком количестве она уже не пугала, и Птицын смотрел на шевелящийся ковёр даже без особого отвращения. Огромная куча мертвечины. Ну и что с того? Двигаются они довольно медленно — можно убежать.

Яломиште в этот раз даже не стала перекидываться в лисицу.

— Это я машинально сегодня обернулась, — смущённо объяснила девушка. — Потому что так привычнее, наверно. Но на самом деле я и человеком могу.

— Тогда жги, — кивнул Птицын. — Только не переборщи.

Девушка снова взмахнула вспыхнувшими хвостами, и рыжее пламя волной прокатилось по земле, в пепел сжигая мерзость. Даже запаха горелого не оставалось — наоборот, дышать стало будто легче. В этот раз Алиса действительно была скромнее — огонь угас гораздо быстрее, однако опасности, что их захлестнёт волной нежити больше нет. Зато шаги лешего за спиной звучат гораздо ближе. Валерка оглянулся и едва сдержался, чтобы не завизжать от ужаса. Леший был прямо здесь, и выглядел жутко. Возможно, когда-то хранитель леса был вполне симпатичным существом, однако после стольких лет соседства с проклятым могильником внешность духа изменилась. Огромная, выше самых высоких сосен копна дерева и зелени с глазами — плошками, в которых плескались боль и безумие, пугала уже просто размерами. Пасть, полная острых обломанных стволов деревьев вместо зубов была страдальчески раззявлена. И ещё гнилая язва на боку. Огромная, с человеческий рост червоточина, покрытая сгнившими ветвями и желтой, на ходу рассыпающейся в труху хвоей. Внутри червоточины что-то шевелилось. Разглядеть в подробностях было невозможно, но от одного взгляда Птицына затошнило.

Алиса ахнула и попыталась убежать, но леший шагнул ещё раз, преградив путь. Откуда-то сзади мохнатым снарядом прилетел Глеб, вцепился в ногу лешего, попытался взобраться… Дух дёрнул ногой, как будто стряхивая букашку, и берендея унесло куда-то прочь. Весь ущерб, который он смог нанести — это выломать несколько веток, из которых состояло тело лешего.

— Валера! Он нас сейчас убьёт!

Птицын понял, что да. Игрушки кончились, и если он сейчас не перенесёт их в верхний мир, жизнь на этом и закончится. Однако ничего не выходило. Как будто что-то или кто-то напрочь закрыло переход. Валерка чувствовал — стоит немного удалиться, и всё вернётся, но уйти от хранителя леса в его лесу, когда дух не хочет отпускать свои жертвы… бессмысленно даже пытаться.

Леший склонился над парочкой, и Валерка зажмурился от ужаса, готовясь к смерти. Секунда, другая — ничего не происходит. Леший так и замер в наклоне, как будто не мог сообразить, что дальше делать с букашками.

— Алиса! — парень шёпотом позвал яломиште, которая стояла, прижавшись к его боку и тоже зажмурилась. — А ты можешь ещё немного пожечь?

— Что? — девушка уже готовилась к смерти, и не сразу поняла, что её спрашивают. Распахнула глаза, дёрнулась от испуга.

— Смотри, он эту гадость подставляет! Мне кажется, он хочет, чтобы её выжгли.

Это было страшно. Леший корчился от боли, рычал и завывал так жутко! Казалось, он сейчас втопчет их в землю, размажет в кровавую лепёшку. Каких трудов Валерке стоило сдержаться, не попытаться выдернуть Алису из-под склонённой туши лешего! Огонь под взглядом яломиште вгрызался в гнилые ветви, уходил внутрь червоточины всё глубже, пока не достиг дна. А потом Алиса лишилась чувств. Обмякла в руках Валерки, он едва успел её удержать от падения. Леший, с трудом дождавшийся окончания пытки отскочил в сторону, устроив маленькое землетрясение, отчего Птицын всё-таки не удержался, рухнул. А когда смог-таки встать, лешего уже не было — только лес где-то вдалеке трещал.