Операция «Атлантический циклон»

Глава 17

Тираннозавр щелкнул челюстями совсем рядом с Есаулом. Потом гигантская рептилия махнула хвостом, сметая легковушки. Те разлетелись в разные стороны, и одна из них пронеслась над головой бандита… Хлестал тропический ливень. Дорога превратилась в вязкую жижу. Ее перегородила гигантская туша бронтозавра. Есаул поежился, ощутив на себе тяжелое дыхание пресмыкающегося. Бронтозавр двинулся в лесные заросли, земля содрогалась под его тяжелой поступью. Дождь тем временем утих и выглянуло солнце. Есаул не почувствовал его тепла, но инстинктивно зажмурился от яркого света.

Главная опасность была впереди. От тираннозавра можно спрятаться, забиться в узкую щель, куда громадный хищник не проберется. С велоцерапторами такой фокус не пройдет. Размерами они примерно с человека, но при этом обладают чудовищной силой и отточенным за миллионы лет смертоносным вооружением — острыми, как бритва, зубами и когтями, которым позавидовал бы любой лев. Есаул заметил морду одного из них, выглядывающую из-за дерева. Увидел ее и человек, находившийся рядом с бандитом. Он испуганно вскрикнул и бросился наутек. Велоцераптор пронесся рядом с Есаулом. Развивая скорость породистого арабского скакуна, он легко нагнал бегущего и ухватил его за шею смертоносными челюстями. Есаул досмотрел, как пресмыкающееся убивает человека, и выключил телевизор. В последнее время он подсел на 3D формат и регулярно покупал фильмы, выходящие в этом изображении.

Есаул начал торопливо одеваться. Увлекшись просмотром, он теперь мог опоздать на встречу. Выскочив из дому, бандит торопливо зашагал к своей машине. Он раскрыл дверцу и тут же от мощного толчка залетел в салон. Следом в машину забрался еще один человек, молча приставивший к голове Есаула пистолет. Второй нападавший открыл заднюю дверцу, и теперь уже он держал бандита на мушке. А первый, обшарив карманы, достал ключи и сунул их в замок зажигания. В темноте Есаул не мог разобрать черты лица, он видел только, что его похитители — китайцы. Машина тронулась с места и через несколько минут выехала за город. Вскоре Есаул оказался в какой-то жалкой лачуге, затерянной в гуще тайги. Там к похитителям прибавилось еще два человека. На удивление в лачуге оказалось электричество. В жидком свете лампочки Есаул увидел четырех китайцев. Двое, те, которые его похитили, держались позади, а ближе к бандиту стояли тщедушный мужичок и крепко сбитый мужчина средних лет. Мужчина что-то сказал по-китайски, мужичок перевел:

— Ты — главный помощник Витима?

— Кто такой Витим? — невинно поинтересовался Есаул.

— Обманывать плохо. Люди, которые обманывают, долго корчатся от жуткой боли, а потом говорят правду. Я повторяю вопрос. Ты — главный помощник Витима?

— Я — Папа Римский! — продолжил хорохориться Есаул.

Он плохо знал людей, к которым угодил в руки.

— Ты умрешь, — услышав перевод, сказал мужчина. — Но перед тем, как умрешь, ты нам все расскажешь.

Есаул похолодел от страха, но слегка приободрился, оглядевшись и не увидев пыточных инструментов, прежде всего утюга с паяльником, столь любимых отечественными рэкетирами и много раз испытанных в деле самим Есаулом. Это было слабым утешением — ведь умирать все равно придется, но зато без жутких мучений. Почитай бандит историю пыток, он бы знал, что китайские заплечных дел мастера славились умением причинить жертве нечеловеческую боль, используя безобидные на вид предметы. Чего стоила одна пытка водяными каплями. Совершенно гуманная на первый взгляд процедура. Человека надежно фиксировали, и ему на темечко капля за каплей падала вода. Сначала полет нормальный, но затем жертва начинала постепенно сходить с ума. Конечно, это требовало времени, зато страховало от разрыва сердца, которое случалось даже со здоровыми на вид людьми после чересчур близкого знакомства с раскаленным утюгом.

У похитителей Есаула времени на водные процедуры не было. Мужчина подал знак, двое китайцев надежно прихватили Есаула, а тщедушный достал какие-то палочки и сунул бандиту в нос. Там он их повернул хитрым образом, и Есаула пронзила чудовищная боль. Примерно такие чувства испытывает человек, когда ему древней бормашиной сверлят воспаленный зуб без анестезии. Причем боль усиливалась, будто сверло постепенно добиралось до оголенного нерва. При этом Есаул мог только истошно орать, его тело словно парализовало.

Тщедушный вынул палочки, а мужчина сказал:

— Мы знаем много способов пытать человека. Хочешь испробовать их на себе или ответишь на мой вопрос?

При одной мысли о жутких палочках или других, еще более ужасных инструментах Есаул напрочь забыл о своей браваде. Он покорно сообщил:

— Да, я — правая рука Витима.

— И знаешь обо всех его планах?

— Обо всех своих планах знает только сам Витим, но мне известно очень многое.

— Тогда поговорим о Гунсуне. Витима настойчиво попросили оставить этого человека в покое, обещали хорошо заплатить. Витим успокоился или нет?

Есаула так и подмывало соврать. Раз его мучители задают вопросы, у них нет точной информации. А вдруг они схватили еще кого-то, например Кургана, осведомленного меньше Есаула, но знающего о планах Витима любыми способами войти в долю к Гунсуню? Если Курган раскололся, то этот вопрос проверочный, едва Есаул солжет, его снова начнут пытать.

И тут Есаула охватила ненависть к Витиму. Его же умные люди уговаривали отвязаться от булочника, а он лезет, как бычара на красную тряпку. Почему же теперь Есаул должен мучиться, выгораживая упертого главаря? Пусть тоже получит свое. Кроме того, ценная информация дорого стоит, иногда человеческой жизни. Надо только хорошо поторговаться.

— Я вам скажу. О планах Витима насчет Гунсуня я знаю все. Только больше не пытайте меня и пообещайте оставить жизнь.

Мужчина задумался, потом, чуть опустив веки, сказал:

— Хорошо, живи. Но если ты скажешь одно, а Витим сделает другое, мы станем тебя медленно убивать, и ты будешь орать так, что оглохнешь от собственного крика.

— Да-да, я согласен, зачем мне вас обманывать. После отказа Хунхоя Витим решил действовать через мента. Тот должен засадить Гунсуня в тюрьму.

— Что за мент?

— Майор полиции Жидков.

— Как собирается действовать майор?

— Этого я не знаю, — честно признался Есаул.

— А что ему посоветовал Витим?

— Вот как раз об этом мы хотели с ним поговорить, но ваши пацаны меня схватили.

— Еще что-то можешь добавить?

— Пока нет, но если переговорю с Витимом…

— То разболтаешь ему о нас, — продолжил мужчина. — То есть больше взять с тебя нечего и отпускать очень глупо. Я передумал. Здесь нам тебя негде держать, а переправлять в Китай слишком хлопотно. Есть такой закон, когда твой враг становится слабее, у тебя прибавляется сил.

Один из державших Есаула китайцев оттолкнул его, а второй впечатал кулак чуть ниже затылка. Бандит рухнул, как подкошенный.

— Хороший удар, Дун. Он мертв, — похвалил своего бойца мужчина. — Избавьтесь от трупа, как мы договорились, и возвращайтесь обратно.

Поначалу идея Витима показалась Жидкову очень заманчивой. Являешься к булочнику, заявляешь о липовых документах, угрожаешь прикрыть бизнес — и двадцать штук зеленых вместе с ежемесячной рентой у тебя в кармане. В какой-то момент Жидков даже подумал: «А с какого перепуга мне нужны услуги посредника в лице Витима? Можно самому брать деньги у китайца».

Но майор был трусоват. Вымогательство — всегда риск. Вздумай Гунсунь заявить в полицию, и свои же повяжут. В тюрьму же Жидкову совсем не хотелось, особенно сейчас, когда имелись денежки на нормальную жизнь. Кроме того, было глупо кидать Витима. Он хорошо платил и усердно двигал Жидкова по служебной лестнице. Без его помощи майор мог запросто превратиться в безработного.

Жизненный опыт подсказывал Жидкову, что хорошо бы явиться к Гунсуню не с одними голословными обвинениями, а имея на руках факты. На девяносто девять процентов можно утверждать, что и землю, и разрешение на бизнес китаец получил за взятку. Но оставался один процент, которым не стоило пренебрегать. Майор стал прикидывать, по каким каналам ему раздобыть нужные бумаги или как хотя бы взглянуть на них одним глазком.

И тут, изрядно потоптавшись у дверей, в его голову забрела вторая мысль. Здесь вам не там, как говаривал один известный деятель. Здесь вам Россия, а не страна гнилой буржуазной демократии. И на том уровне, которого достиг Гунсунь, подобные вопросы решаются очень просто. Даже если китаец у себя на Родине был чист, аки крылатый ангел, здесь, в России, ему тысячу раз успели растолковать, как надо правильно вести бизнес. Возможно даже Гунсунь успел пообщаться с опытными юристами, которые ему объяснили, как именно нужно составить документы, чтобы они максимально соответствовали российским законам. А выкрасть одни бумаги и заменить их другими при капиталах булочника плевое дело.

Опять же полицейский мог ошибаться. Может, бумаги лежат нетронутые и, сохраняя горизонтальное положение, одновременно висят дамокловым мечом над бизнесом Гунсуня.

Но действовать требовалось наверняка. Жидков был мелковат для охоты на такую дичь, как булочник. У того мигом найдутся покровители чином не ниже полковника. Поэтому нанести второй удар, если первый уйдет в пустоту, майору не дадут. Следовательно, бить надо наверняка. Но как?

Жидков недолго ломал голову. Зачем насиловать мозги, которые могло и заклинить от непосильной работы, если все уже придумано до него. Классика жанра — еще Глеб Жеглов подбрасывал вору-карманнику кошелек. Причем использовать такие методы начали задолго до героя «Места встречи…», наверняка практически одновременно с возникновением служб, призванных бороться с преступниками.

Майору оставалось придумать конкретный ход, и он блестяще решил стоящую перед ним задачу. Помогла маленькая газетная заметка, где, уже в который раз, упоминалось обо все увеличивающемся спросе на китайский хлеб. А Жидков накануне допрашивал начинающего грабителя, который забрал у старушки пенсию. Ему срочно требовалась очередная доза наркотика. И в мыслях полицейского все срослось. Почему люди так расхватывают китайский хлеб? Ответ ясен, Гунсунь подсыпает туда наркотики. Причем в ничтожных количествах. Лишившись хлеба, человек не испытывает ломки, но ощущает к нему постоянную тягу.

Конечно, свою версию Жидков считал бесконечно далекой от истины. Она была отмазкой. И схема выстраивалась четкой. Мол, как у нас принято, позвонил доброжелатель и сообщил о наркотиках, подсыпаемых в хлеб. Доблестный майор тотчас выехал по сигналу и нашел у Гунсуня дурь.

Отмазку Жидков придумал на всякий случай. Он не собирался давать делу официальный ход. По мнению Жидкова, достаточно было помахать перед лицом булочника пакетиком и сообщить, какие перспективы открываются перед ним, если Гунсунь откажется поделиться своим бизнесом с Витимом.

Для такого случая у майора имелся отличный помощник, надежный человек, многократно участвовавший в подставах и получавший за это свою долю неправедных доходов. Он сумеет незаметно подбросить пакетик с дурью, а потом «случайно» обнаружит его. И дело в шляпе. Любой человек предпочтет отдать часть своего имущества, лишь бы избежать длительного тюремного срока. И вряд ли Гунсунь является исключением.

Жидков успел только разработать план операции. Он даже ничего не сказал своему помощнику. Майору позвонил заместитель начальника городской полиции, и в голосе его звучал холодный тяжелый металл:

— Ты, майор, какие козни выдумываешь против уважаемого человека? Хочешь парализовать городскую торговлю хлебом, устроить голодные бунты? За это снятием погон не отделаешься, под суд пойдешь!

— Да я, товарищ полковник, даже не знаю, о ком вы говорите. Неужели о том наркомане, которого взяли пару дней тому назад? Но как он может парализовать хлебную торговлю?

— Ты, Жидков, дурачком не прикидывайся. Хотя чего тебе прикидываться, ты ведь на самом деле идиот. Может, тогда и правду говоришь. Но я тебя на всякий случай предупреждаю. Если сунешься к Гунсуню, пеняй на себя. Голову оторву.

— Товарищ полковник, а зачем мне к нему соваться? Или у него опять склад подожгли? Так все равно этим ребята из другого отдела занимаются, я-то каким боком?

— Верно, майор, никаким. Похоже, мне слили ложную информацию. Тогда будь здоров, работай дальше.

Положив трубку, Жидков облегченно вздохнул. Хорошо, что они не успели поработать с Гунсунем. Наверняка у булочника его ждал горячий прием. И тут майор грязно выругался. Ну, Витим, едва не подвел под раздачу! Ведь Жидков еще ничего не говорил своему помощнику. Следовательно утечка произошла по вине Витима. Вот урод! И свою затею провалил, и майора лишил возможности заработать кругленькую сумму.

Хотя Слепой много времени провел за Уралом, в этом городе он оказался впервые. Прямо из аэропорта Глеб отправился в гостиницу. Там ему забронировали номер. Самый обычный, без излишеств, как и предпочитал Сиверов. Крошечная прихожая, маленькая комната с кроватью, шкафом, столом и телевизором, совмещенный санузел. Слепой разложил свои пожитки и забрался под душ. Приятно с дороги освежить свое тело, смыть усталость. Операция предстояла только на следующий день, и Глебу захотелось осмотреть город, сложить о нем хотя бы поверхностное впечатление.

Откровенно говоря, из достопримечательностей здесь был лишь театр, построенный в девятнадцатом веке, и музей сибирских первопроходцев, на осмотр которого Глебу хватило двадцати минут. Пока Сиверов не увидел самого главного — девственной природы, окружающей городские постройки. Он только прочитал в проспекте о бескрайней тайге, являющейся легкими планеты Земля. Слепого удивила такая однобокая трактовка. Прежде всего тайга являлась естественным заповедником, который только местами человек успел низвести до состояния окружающей среды. В глухих местах, где люди не появлялись со времен сотворения Земли, протекала дикая жизнь, на которую человек влиял лишь опосредованно, через приносимые туда ветрами и течениями ядовитые остатки своей жизнедеятельности.

Активность Слепого имела и практическое значение. Хотя дома Глеб с момента разговора с Потапчуком жил по местному времени, до конца перестроить свой организм он еще не успел. Усталость должна была помочь ему уснуть хотя бы в районе полуночи, а не тогда, когда местные жители уже выходят на работу.

Замысел удался лишь частично, все же до двух часов Глеб провалялся без сна. Утром он встал, умылся и отправился в южный район города, где уселся на скамейку напротив супермаркета. Ждать пришлось долго. Впрочем, ждал не только Глеб. В какой-то момент Сиверов заметил, как с соседней скамьи поднялся и зашагал к супермаркету хорошо сложенный мужчина. На нем были серые брюки и зеленая куртка. Комбат тут же поднялся.

Мужчина прямо на ступеньках схватил какую-то женщину и привлек к себе. Приставив ей к боку кончик лезвия ножа, он прошептал ей в ухо:

— Только дернись, зарежу, сука!

Граждане равнодушно проходили мимо. Если кто-то и заметил нечто подозрительное, то предпочел ускорить шаг, боясь связываться. Мужчина повел женщину к автомобилю. Когда до того оставалось несколько метров, из-за него выскочил Слепой. Несколько секунд схватка проходила в молчании. Точным ударом Глеб выбил нож из руки нападавшего и затем сбил его с ног. Тот, упав, сунул руку в карман и выхватил оттуда пистолет:

— Тогда умри прямо сейчас, мерзавка!

Слепой успел нанести удар ногой. Громыхнул выстрел, не причинивший никому вреда. Мужчина с удивительной ловкостью вскочил на ноги и бросился наутек. Испуганные шумом выстрела, люди не пытались его задержать, а, напротив, поспешно уступали дорогу. Глеб бросился к женщине:

— Вы не ранены?

Та ошарашенно смотрела на него, не понимая вопроса. Женщина была в шоке. Сейчас она вряд ли назвала бы даже свое имя.

Около них с ревом остановилась полицейская машина. Слепого не удивила такая оперативность, поскольку это тоже было предусмотрено планом. Женщину, Сиверова и нескольких свидетелей отвезли в полицию. По дороге пострадавшая немного пришла в себя и сумела позвонить мужу. Он примчался в отделение буквально через несколько минут после того, как начался опрос свидетелей. Кроме Глеба никто толком ничего объяснить не сумел.

Первые же слова Сиверова привлекли к нему общее внимание:

— Я, Игорь Александрович Виноградов, проездом в вашем городе, случайно заметил подозрительные действия преступника, который приставил женщине нож и тащил ее к машине. Злоумышленник меня не видел, и мне удалось выбить у него из рук нож. Сложнее пришлось, когда он выхватил пистолет. Будь злодей профессионалом, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Ему надо было стрелять в меня, поскольку я представлял для него реальную опасность. Но он зациклился на своей жертве, да еще начал кричать что-то вроде «тогда умри сейчас». Поэтому мне хватило времени его обезвредить.

Пострадавшая ничем не смогла помочь следствию. Она сказала, что напавшего на нее мужчину видела впервые в жизни, при этом добавив, что не сумела его толком рассмотреть. К тому же вмешался муж женщины, хорошо одетый китаец, бойко говоривший на русском языке. Он сказал, что супругу нужно немедленно отвести домой и вызвать врача. Держался он при этом уверенно, говорил твердо и решительно, как человек, занимающий высокое положение в обществе и имеющий влиятельных покровителей. Полицейские выполнили его требования.

Из отделения Слепой отправился в гостиницу. Ему вновь предстояло ждать, надеясь, что выстроенная сотрудниками ФСБ модель абсолютно верна. Надо только дать мужу пострадавшей время прийти в себя.

Ожидание продлилось двое суток. На третьи в номер заявился тот самый китаец, назвавшийся Ю Янлином. Разговор он начал с извинений:

— Я был шокирован происшествием и эти дни находился рядом с женой, помогая ей прийти в себя после нападения. Мы даже не знаем, как вас благодарить, ведь вы спасли моей жене жизнь.

— Я всего лишь использовал свои умения и не мог поступить иначе.

— Могли. Ведь мимо жены проходили молодые люди, которые все видели и побоялись за нее заступиться. Только у вас хватило мужества схватить преступника.

— Если бы я его схватил, он бы сидел в тюрьме. Как видите, мои действия трудно назвать безукоризненными.

— Вы сделали главное — спасли человека от верной смерти. Я — ваш должник и очень хочу вас отблагодарить.

— Мне достаточно уже того, что вы нашли меня и выразили свою признательность.

— Я почему-то ждал от вас похожего ответа. Но у меня к вам есть одно деловое предложение. Дело в том, что я работаю помощником одного из крупнейших бизнесменов города. Ему сейчас требуется начальник охраны. Я говорил с ним о вас, и он готов дать вам хорошую работу.

— Мысль интересная, однако есть одна проблема. Начальник охраны должен заниматься защитой, а я всегда предпочитал нападение.

— Но вы командовали людьми.

— Да, приходилось.

— И вы знаете, как подобрать и обучить хороших бойцов.

— Подбирали за меня чаще другие, хотя и я иногда принимал в этом участие.

— Тогда почему вы сомневаетесь? Мне кажется, на эту должность в городе трудно будет найти человека лучше вас. Мы создадим вам все условия для работы, будем хорошо платить.

— Ну что ж, должен сказать, что я немного поиздержался в дороге, и ваше предложение очень заманчиво. Ладно, уговорили. Надо хотя бы попробовать.

— Тогда едем. Собирайте вещи.

— Едем. Только вещи я, пожалуй, оставлю. Сначала надо переговорить с вашим начальником. Вдруг я ему не понравлюсь.

— Хорошо, как скажете, хотя вы точно придетесь Гунсуню по вкусу.

Янлин знал, что говорил. В решениях такого рода булочник целиком доверял своему помощнику. И действовал Ю оперативно. Уже в тот же вечер Глеб перебрался в квартиру, предусмотрительно снятую Янлином. Китаец расстарался. Слепой в некотором удивлении разглядывал две комнаты, уставленные новенькой мебелью. Хозяева сделали евроремонт, надеясь заполучить солидного постояльца. Они бы сильно удивились, узнав, что усердствовали для охранника. Пусть и главного.

Глеб выбрал меньшую из комнат. Здесь ему понравилось. Он не был аскетом, просто умел легко приспособиться к самым тяжелым условиям существования. Но если тебе предлагают комфортную обстановку, то почему бы и нет.

Оставшееся до сна время Слепой провел в размышлениях. Ему предстояло одновременно решать две задачи. Первая — и самая главная — разобраться, не таит ли деятельность Гунсуня угрозы для страны. Вторая неразрывно связана с первой, поскольку неизвестно, сколько времени потребуется Глебу на выполнение задания Потапчука. Надо организовать службу охраны, достойную этого названия. Но сначала необходимо переговорить с Гунсунем, благо, тот достаточно освоил русский язык.

Встречи с Гунсунем Слепой добился благодаря Янлину. Она состоялась через несколько дней после зачисления Слепого на службу, и поэтому Глеб мог легко объяснить свою осведомленность в делах булочника. Мол, тщательно изучил все доступные материалы.

Через несколько минут после начала разговора Глеб сказал:

— Необходима личная охрана вас с Янлинем и ваших жен.

Гунсунь раздраженно засопел:

— До сих пор обходились без этого.

— Согласен, обходились. Но я внимательно изучил все открытые документы. Неизвестные злоумышленники сожгли ваш завод. Скорее всего это был акт устрашения. Бандиты выдвинули вам какие-то требования, вы отказались их выполнять. Даже скажу так — вы отказывались несколько раз, так как поджог завода — дело очень серьезное, своего рода последнее предупреждение. Теперь главное. Анализ информации дает мне основания полагать, что и после поджога вы отказали вымогателям. У них остается два способа добиться своего. Либо они похищают кого-то из очень близких вам людей, либо убивают вас, надеясь договориться с наследником. Возможно, именно поэтому собирались похитить Ларису, хотя тут орудовал дилетант, и это вызывает некоторые сомнения.

— Я должен подумать, — ответил Гунсунь, подавив желание немедленно уволить нового охранника.

И через несколько дней согласился. Убедило его то, что Слепой очень четко просчитал ситуацию. Ведь Шан на самом деле отказался выполнить требования Витима. Раз этот Виноградов за пару дней вычислил причину, то и последствия он мог предсказать абсолютно точно. Гунсунь не был самоубийцей, просто его напрягала ситуация, когда рядом постоянно находятся посторонние люди. Но если они способны обеспечить его безопасность, то глупо думать о неудобствах.

Слепой взялся за работу.

Подчиненные ему охранники собирались, как говорится, с бору по сосенке, они были даже не худшими из лучших, а лучшими из худших. К ним Глеб добавил еще десяток человек. Покоя он им не давал. Начал Сиверов с проверки бойцовых качеств охранников. Молодые люди довольно иронично восприняли появление нового начальника. Самый бойкий из них решился отпустить замечание:

— Ну и чему вы сможете нас научить?

— А вы уже что-то умеете? — спросил Глеб.

— Ну да, — пожал плечами молодой человек. — Умеем.

— Иди сюда, посмотрим, что ты там умеешь, — сказал Глеб.

Умел юноша на уровне дзюдоиста-второразрядника. Слепой основательно вывалял его в пили и перешел к следующему испытуемому. Вскоре из толпы раздался возмущенный голос:

— Зачем нам все это карате-шмарате? Мы же не магазинные охранники, которые должны уметь скрутить воришку. Нам будут противостоять вооруженные злодеи.

— Размечтался! До вооруженных тебе еще дорасти надо. К тому же человек может быть вооружен ножом. Ты должен уметь обезвредить его голыми руками. Иди сюда, возьми палку. Представь, что это нож, и попробуй заколоть меня.

Молодой человек попробовал. Даже изобразил некое подобие ложного замаха, после чего громко ойкнул, выронил палку и схватился за пострадавшую руку.

— Вот так, как я, должен уметь каждый, — наставительно сказал Глеб.

Разумеется, он не собирался превращать достаточно разношерстный коллектив в команду мастеров-рукопашников. Слишком мало у него было времени. Но базовые знания, основные приемы его охранники отрабатывали до автоматизма. А кто не мог или не хотел, безжалостно отчислялся. Но таких оказалось всего три человека. Остальные жаловались на выматывающий ритм, когда приходилось совмещать работу с постоянной муштрой, однако не увольнялись и занимались добросовестно. Слепой сумел втолковать подопечным мысль о том, что его уроки могут спасти охранникам жизнь. Причем не обязательно на службе. Экстремальные ситуации возникают и вне работы.

Через некоторое время Глеб решил проверить, насколько добросовестно усваивают охранники его науку. Выбрав безлунную ночь, Слепой повторил вылазку, совершенную поджигателями завода. Правда, сейчас на стене установили сигнализацию, однако Сиверов договорился с обслуживающей фирмой, и ее отключили якобы на техобслуживание. Об этом сообщили охране.

Конечно, Слепой поставил перед бойцами трудную задачу. Но он действовал по суворовскому принципу «тяжело в ученье, легко в бою».

Бесшумно форсировав стену, Слепой прижался к земле. Его появление осталось незамеченным. Охранник, патрулировавший территорию, появился только через десять минут. Слепой дождался, когда он повернется к нему спиной, бесшумно вскочил и схватил охранника за горло:

— Будь я врагом, ты был бы мертв. Оставайся здесь и жди, пока все не закончится. Если тебя догадаются позвать, молчи. Ты убит, понятно?

Охранник кивнул головой.

— Молодец, — одобрил Глеб, устремляясь к цеху. Там ему пришлось задержаться несколько дольше. Двое бойцов держались вместе и хранили бдительность. А снять их требовалось бесшумно. В ночной тишине даже хлопки пистолета с глушителем были слышны на большом расстоянии, поэтому настоящие преступники поостереглись бы его использовать. Слепой сумел укрыться за большой печью и выскочил из-за нее, словно черт из табакерки. Два молниеносных удара тренировочным ножом с лезвием, утапливающимся от нажатия острия в рукоятку, и оба молодых человека были «мертвы».

— Вы покойники и должны хранить молчание, пока длится проверка. Думаю, надолго это не затянется, — заявил Глеб.

Он был прав, и все закончилось гораздо раньше, чем планировал Слепой. Едва он вышел из цеха, раздался громкий крик:

— Игорь Александрович, это начальник смены. Я нашел обезвреженного охранника и считайте, что вызвал полицию.

— Правильные действия, – одобрил Глеб. – В случае, когда есть такая возможность, глупо геройствовать и лезть на рожон. Ваша задача – предотвращать преступление, неважно, собственными силами или с привлечением правоохранителей.