ОПГ «Деревня» 4

Глава 13 Ничто на земле не проходит бесследно…

Глава 13. Ничто на земле не проходит бесследно…

Южный Урал, июнь 1797 г.

Блестящая операция по выявлению перебежчиков среди облеченных доверием императора вельмож просто так не закончилась — в течение нескольких дней были пресечены несколько попыток побегов. Как из Попадалова, так и с завода. Помимо этого, по показаниям задержанных — арестовали ещё несколько фигурантов. Увезли всё туда же — в Иструть, а с легкой руки потомков среди местных гуляла идиома: «Посадить на бутылку…»

А по Аю, в Известковое — подняли первую нефть. Егор, пристроив цесаревичей и Строганова у себя — дорвался до сладкого, запустив НПЗ и озадачив научные кадры продуктами переработки и синтеза нефти. Расул, едва-едва пришел караван в Новую Пристань — не пожалел времени и лично примчался, выбивать квоты для своих нужд:

— Чо, Егор, кошкины слезы привезли? Ты уж для нас не пожалей, нам минеральные масла край как нужны! А скоро и свою нефть начнем разрабатывать, ты тут сидишь как в медвежьем углу, а мы считай три завода в этом году запускаем. Миасс, Златоуст и Сатка, у каждого своя специализация будет, всё вместе один промышленный комплекс! Это не считая ГРЭС, для которой кровь из носу весной надо генератор ставить! И нефтянку поднимать, не дело это, через всю страну возить в бочках!

— Будет, — пообещал Егор. — это только первый завоз, покровительство императора чудеса творит. Ну и цена этой нефти, она нам в копеечку обходится из-за доставки. Зато мои сейчас на практике и своими руками все процессы изучают, вчера первый образец тканевой изоленты сделали. Так не поверишь, чуть не прослезился от ностальгии. А как скотч появится, считай научно-техническую революцию не остановить!

Немного лукавил и прибеднялся, конечно — подкованные в теории химики на привезенное черное золото накинулись как голодные курицы на рассыпанное зерно. И сейчас изгалялись как могли — Егор только диву давался. Ну а что, не с ноля экспериментировали, а всего лишь повторяли уже известные из учебника и научной литературы процессы. В общем, рады были все, от врачей до производственников. Не говоря про армейцев…

Во всех трех заводах, помимо производства — готовились к открытию различных учебных заведений. В дополнение к существующим школам планировалось открыть аналог ПТУ для подготовки квалифицированных рабочих кадров и несколько университетов. И как следствие — и Миасс, и Златоуст росли как на дрожжах, не за горами было присвоение им статуса городов. Уже принялись приезжать первые абитуриенты, сам учебный сезон назначили с конца июня, или начала июля. Прохлаждаться приехавшим не дали, подключив к работе.

Впрочем, с теми же университетами было много неясного — преподавательского состава для классического академического образования попросту не было. Решили исходить из существующих реалий, плюнув на форму и сосредоточившись на содержание, в процессе обучения воспитывая педагогов из собственных кадров. И безжалостно вычеркнув из учебной программы всё лишнее, оставив лишь обществознание и политинформации, львиную долю учебных часов отведя под практические занятия.

И тут Егор столкнулся с явным нежеланием своих сотрудников участвовать в преподавательской деятельности, натолкнувшись вначале на скрытое, а затем и на явное сопротивление. Пришлось даже устраивать собрание, выяснять причины отказов. Уже учебный год вот-вот начнется, а будущие учителя химии явно саботируют. Не угрозами же склонять к сотрудничеству и не в приказном порядке отправлять в учебные заведения. Да и было бы из-за чего бучу поднимать, по прикидкам — девять преподавателей химии требовалось поначалу. Понятно, что не полноценных химиков, но хоть способных дать общее представление о химии, как науке.

— Вы чо в позу то встали? — Миролюбиво спросил Егор, собрав всех. — Дело нужное, большая часть студентов придет к нам помогать в исследованиях. А то и выезды учащихся к нам организуем, совместим экскурсии ознакомительные с возможностью поработать в настоящих лабораториях.

— Никто не хочет на лошар время тратить! — Вперёд вытолкали самого бесстрашного, который и озвучил общее мнение. — Здесь интересно и делом заняты, сами же говорили, что всё это войдет в историю, наша работа! А там на малолетних дебилов время тратить бездарно! — В аудитории согласно зашумели, полностью поддерживая оратора.

— Хуя вы как заговорили… — Неприятно удивился Егор, переводя взгляд с одного на другого. — Вы же вот только недавно сюда сами приехали, специалисты, — слово «специалисты» Егор произнес так, что оно прозвучало как только что упомянутые малолетние дебилы. — ни таблицы Менделеева не зная, ни имея представления о синтезе и элементарных химических реакциях. Элитой научной себя почувствовали⁇!

После разноса, устроенного Егором — пришли к консенсусу, что преподавательский состав будет чередоваться, работая вахтовым методом, чтоб никому обидно не было. А про себя Егор с горечью констатировал, что местные нравы пока ещё в безнадежном плену различных сословных ограничений и условностей. «Одно слово — предки!» — Злился Егор: «Вроде и умные, а чуть коснись, на ровном месте начинают иерархию выстраивать и выяснять, кто круче. Одна история о чуть не состоявшейся дуэли из-за того, чья очередь мыть пробирки, чего стоит!»

Не добавляла спокойствия и забота о цесаревичах, взваленная на его плечи. После беседы с Макаровым, больше смахивающей на допрос — Егор составлл теперь подробный меморандум о различных психотропных и наркотических веществах. И о всем, что он в связи с этим помнил и что удавалось найти в источниках. Подозревал, что не за горами и первый синтез этих веществ. Ну а Александр Семёнович, уверившись в компетенции Егора в различных видах зависимостей — возложил на него задачу отбить у Александра Павловичу болезненную страсть к компьютерным играм. На робкое замечание Егора, что лучше реабилитационных центров и полного исключения соблазнов из прямого доступа — не придумано, Макаров с сожалением вздохнул, мол наследника в монастырь отправить и ещё при этом там его пиздить — перебор. Люди не поймут-с…

Строганова со скрипом удалось увлечь химией, и проблем тот не доставлял. Как и Константин, оказавшийся большим фанатом всего стреляющегося и взрывающегося. И не пренебрегавшего точными науками, единственно — нос совал во все и норовил лично испытать изобретения. Поэтому, когда второй сын Павла Петровича изъявил желание отправится вместе с Ермоловым в горы на учения — у Егора как камень с души упал. Пусть там взрывают, подальше от населенных пунктов…

А вот с Александром пришлось хапнуть горя, к компьютерам немногочисленным тянулся словно зомби на запах человеческой плоти. А так как его к ним не допускали — ходил с тоскливым и пустым взглядом, напоминая всё тех же зомби. Немного оживлялся при совместных просмотрах фильмов, но видно было, что эта заместительная терапия для него не очень эффективна. Егор уже выделил ему смартфон, удалил все игрушки, закачал туда музыки и книжек всяких и Александр вроде притих. По крайней мере — сидел тихо и рабочую атмосферу не отравлял. Понимая, что это полумеры — Егор свел наследника с Федусом, авось пристроит цесаревича к какому-нибудь общественно полезному делу.

Ну вот совсем не до проблем наследничка было, если честно. Тут Ксюха того и гляди родит, работа кипит в лаборатории и на производстве, и со всех сторон наседают: «Сделай это, синтезируй то!» Егор всё так же, два раза в неделю — мотался в Попадалово, не оставляя жену заботой. И в один из вечеров, застав дома помимо уже примелькавшихся старших великих княжон — Маню с подругой, попросил у неё совета и помощи. Всё таки врач, учится, да и на способность племянницы к гипнозу рассчитывал.

— Слухи о моих возможностях, Егор, сильно преувеличенны. — Покачала головой Маня. — Можно попробовать, конечно, но я сомневаюсь в результате. Может лучше бабу ему найти нормальную?

— Да чо уже только не пробовали, Мань. Ну а императора девкой не удивить, ему только стоит моргнуть, в очередь выстроятся. Вот она, аристократия во всей красе, пресыщенность и сопутствующие ей хвори: сплин, хандра и вплоть до депрессии. Его как мужика простого, загнать в такие условия, чтоб работал не покладая рук, всю бы депрессию как бабка отшептала. Ну или пиздюлей дать, для встряски. Чтоб вкус к жизни почувствовал.

— Про простого русского мужика, который отродясь не знаком с депрессией, ты идеализируешь. — Сумничала Маня. — А как же Илья Муромец, который тридцать лет и три года лежал на печи? А что до целебных люлей, так и его, и Константина с детства пороли, так что не вариант…

И вот аккурат после разговора с Маней и поручения Александра Федусу — Егор совсем зашился с делами, а тут и наследник пропал с радаров. Дня через три отметил, что его кислой рожи давно не попадалось, списал всё на организаторские таланты зампобора, видать нашел, чем увлечь изнывающего от скуки без доступа к играм цесаревича. В столовой подсел к Федусу — высказать благодарность за Александра. Федус поерзал на скамье и читсосердечно признался:

— Так забухал ведь царёнок, Егор… Который день на кочерге сидит, хорошо хоть не буйный, музыку включит и бухтит себе под нос, накатывает помаленьку…

— Не было печали! — Егор бросил тоскливый взгляд на принесенный поднос с едой и решив, что не горит с наследником, принялся есть. — Щас доедим, пойдешь со мной. Покажешь, где он себе гнездо свил.

Устроился Александр под самым носом у Егора, в сарае рядом с лабораторией, где складировали продукты пиролиза древесины в бочках. Хорошо, что наследник некурящий, полыхнуть могло знатно. Ему туда Федус и переноску пробросил, чтоб смартфон подзаряжал, и даже тряпья какого-то принес, дабы царской мордой по занозистому полу не елозил. Ну а от представшей перед глазами картины Егор ничуть не удивился, чо он, запойных не видел что-ли. Бутылка, стопка, банка с запивоном, судя по цвету — ягодный морс. Тарелка с подсохшей закуской, в общем, классическая картина.

И сам Александр, в наушниках, размазывающий по лицу слезы. Егор вспомнил Макарова и вздрогнул: «Взял, блядь, наследника на передержку!»

— Твое же величество! Александр! — Егор с укором обратился к наконец-то заметившему их цесаревичу. — Толян и так над каждой капельницей трясется, а тут ты! Вот чо случилось, чо тебе нормально то не живется⁈

— Ты только послушай, Егор! — Александр снял наушники, выдернул из разъёма штекер и добавил громкости. В сарае зазвучал полный тоски и безнадежности речитатив:

'Это всё, что мы помним, всё что мы знаем

Это всё, что имеем

Просто шагнуть вопреки, но на деле

Никто не посмеет

Это всё не касается нас

Мы надели надменные маски

Столько правды наглядной вокруг, жаль

Но ты любишь сказки

Это всё, что мы помним, всё что мы знаем

Это всё, что имеем

Тёмный ангар, отрава бежит в твоих жилах

А дёсны немеют

Воздух чувствуешь ты, а на большее

Ты не способен

Тысяча тысяч пустых и бездумных

Копия копий

Копия копий

Копия копий

Копия копий

Копия копий

Копия копий

Копия копий' Гуляй Рванина

— И чо, чо ты этим сказать то хотел? Ты из-за песни этой бухаешь что-ли! — Насчет выпить Егор и сам был не дурак, но по предварительным прикидкам, шары наследник тут заливал в одну каску не меньше трех-четырех дней. Обернулся на Федуса. — Я тебя просил его к делу пристроить, а ты пиздец, догадался! Лечить игроманию алкоголизмом! Анаши не приносил ему, чтоб он вообще загнался?

— Нет, а что надо? — Федус чуял, что накосячил и желание исправить ситуацию читалась на лице. — Я принесу сейчас!

— Стой! Нам это тело надо как-то в себя приводить… — Егор присел на пол рядом с цесаревичем.

— Неужели ты не понимаешь? — С надрывом вопросил Александр. — Это же про нас и наш мир строки. А мы в нем всего лишь копии копий! Я ведь читал, что ты мне закачал, про всяких попаданцев и параллельные миры. С вашим появлением настоящая история нашего мира изменилась и тот Александр, где он? Продолжает существовать в другой реальности или исчез? А я кто? Копия… — Наследник обхватил себя руками и продолжил бормотать. — Копия копий…

— Так, Саня, подотри сопли! — Скомандовал Егор. — Искать смысл в русском рэпе, это за гранью добра и зла! Пошли отсыпаться, а не то чую, мне опять вместе с тобой если не на кичу, так в монастырь ехать придется! Сука, это карма моя меня настигает!

Взвесив все за и против — решили не светить практически бесчувственную тушку наследника, таская его среди бела дня. Егор изъял смартфон, бутылку и уговорил цесаревича прилечь, проспаться. Оставил Федуса присматривать, чтоб ещё чего не получилось, не дай бог. И так наворотили, дойдет до императора или того же руководителя тайной экспедиции — полетят клочки по закоулочкам…

С такими невеселыми мыслями, воровато озираясь — Егор вышел из сарая, стараясь остаться незамеченным и не привлекая к себе внимание. И по закону подлости, наткнулся на Веру Владимировну, главного бухгалтера и по совместительству — директора госуслуг. Пенсионерка была до того дотошной и въедливой, что Егор предпочитал с ней дела не обсуждать, сваливая всю административную работу на Федуса. «Я творческая личность!» — Обрывал Егор все попытки Веры Владимировны наладить с ним диалог: «Я в финансовых вопросах не разбираюсь от слова совсем, это во вред моей научной деятельности идет, вон Федуса напрягайте, он по хозяйственной части!»

Впрочем, Федус у Веры Владимировны тоже ходил по струночке и был вынужден подробно отчитываться за каждую копеечку, потраченную без надлежащего документального оформления. Егор ещё после первого выговора от неё зимой, когда он щедрой барской рукой принялся облагодетельствовать крестьян и их детей — опасался её. Подозревая что она все его траты и не целевые расходы казенных средств фиксирует, тщательно документируя. А ходившая в народе молва, что барыня из госуслуг хоть и справедлива, и в помощи действительно нуждающимся не отказывает, зато спрашивает по всей строгости, требуя отчета за каждую копеечку — эти подозрения лишь усугубляли.

— Что, Егор, наследника спаиваете⁈ — В лоб спросила Вера Владимировна.

Егор чертыхнулся и предпочел выложить всё как есть, чтоб не усугублять ситуацию. А то уже какие-то нездоровые слухи циркулируют, а ведь тут и особисты присутствуют, так что это только дело времени — когда всё происходящее дойдет до императора. Глядишь, главный бухгалтер и посоветует чего дельного. А у самого Егора в этой ситуации просто опускались руки и что делать с цесаревичем — он не знал. Тут с собой бы ещё разобраться вначале, ремиссия штука такая — раз и срыв. А тут такого же сомнительно пациента всучили, у которого ещё и склонность пофилософствовать по синьке. Обосновать свой запой теоретической базой, так сказать.

— А отдай-ка ты его мне! — Предложила Вера Владимировна, внимательно выслушав несколько сумбурную речь Егора, в которой он высказал всё, что его тревожит в ситуации с наследником. И заметив в его глазах мелькнувшее сомнение, добавила. — Пусть в госуслугах поработает, у нас и выезды через день к малообеспеченным, походит с нами, посмотрит на жизнь простых людей в непростых ситуациях, на ту же нужду крестьянскую. Он ведь у вас без дела слоняется, вот поручите ему социальную работу, а я присмотрю. Ему и как будущему монарху полезно будет взглянуть на жизнь своих подданных без прикрас, ну и от иллюзий избавится. Ты чего, Егор, социальная работа, это то что надо для карьеры политика!

— Ну не знаю… — Протянул Егор, с одной стороны, избавиться от опеки над цесаревичем страсть как хотелось, с другой, спрос то всё равно с него будет. Как ещё себя поведет Александр, столкнувшись с изнанкой жизни, что за контингент в подопечных у Веры Владимировны, он представлял отлично.

— Ну как хочешь, — Поджала губы бухгалтер. — Сам с ним тогда мыкайся, я ведь помочь хотела. Не хотелось, знаешь ли, следующим императором запойного и неприспособленного ни к чему человека на троне видеть… А у меня, между прочим, муж хоть и запойный был, но за последние четыре года перед смертью ни одного рецидива!

— Хорошо-хорошо, Вера Владимировна, я только благодарен буду, если справитесь! — Решился Егор. — Только давайте без перегибов и чуть что, сразу сигнализируйте! — Насколько он помнил, муж Веры Владимировны в один прекрасный весенний вечер по тихой грусти влез в петлю в сарае, где и провисел до того момента, пока она не пригнала домой корову из табуна…