Ошибка сценария

Глава 18

Попетляв немного для верности, молодые люди вышли на соседнюю улицу, где без помех остановили машину. Не торгуясь, поехали на Рязанку.

— Мы к тебе едем? — несколько смущаясь двусмысленности вопроса, спросил Сергей.

— Хуже, — Галина неопределенно качнула головой и пояснила: — Ко мне, наверное, опасно. Едем в один дом. Там, мягко говоря, проходной двор, но зато никто не интересуется твоей биографией и пропиской.

Остаток пути Сергей обдумывал услышанное, пытаясь представить себе жилище, подходящее под это описание. Он почти угадал: нечто среднее между богемной мансардой и наркоманским вертепом. Только в своих этюдах программист порядком сгустил краски, вспоминая кадры криминальных репортажей; воображению рисовались небритые землистые лица цвета пыльных окон, заплеванный и усеянный окурками пол, заставленная нестандартными бутылками кухня, адский букет запахов и вони, из которого ни единой составляющей невозможно выделить на безапперцепционной основе. На самом же деле квартира оказалась вполне приличной, публика весьма авангардного облика, но с румянцем на щеках, пол чистый, на кухне финский кафель и множество латиноамериканских вазочек и глиняных светильников. Единственный более-менее совпавший штрих — запах: густой колючий дух то ли горелых листьев, то ли дюжины паленых кур. Программисту не составило труда сообразить, что едкое амбре — маскировка для знакомого уже носу анашного дыма.

Их встретили и не встретили. Треш лет тридцати, открывший им дверь, окинул гостей взглядом и без комментариев удалился в глубь квартиры, так что Сергей остался в недоумении, знал ли он Галину или просто проводил фэйс-контроль всякого входящего. В последнем случае программист мог поздравить себя с тем, что прошел проверку даже в своем теперешнем плачевном состоянии.

Втянув носом воздух, Сергей вопросительно взглянул на Галину:

— И где это мы?

— У знакомых, — уклончиво молвила девушка.

— А знакомые это разве не те, кто при встрече снимает шляпу, скалится и говорит «здрасте»?

— На этом знакомом не было шляпы, — справедливо возразила Галина. — Подожди здесь, специалист по этикету и рыцарской доблести! Я разведаю обстановку…

В результате разведки Галина добыла две исполинские чашки чая, обнаружила торный путь в ванную, разжилась большим махровым полотенцем, а также ангажировала для Сергея апартаменты. Каждый из трофеев выпендривался по своему, лишний раз напоминая, что хозяева квартиры не так себе обыватели, а не хухры-мухры богема. Так, чашка, доставшаяся Сергею, представляла собой фарфоровое коровье вымя, стоящее на четырех сосках и с хвостом вместо ручки. Чашка Галины походила скорее на глиняную турку с кривыми стенками и кое-как присобаченной ручкой — стилизация. Сам чай был невозможно крепким и вдобавок отдавал какими-то специями. Такое варево хорошо глотать с похмелья, но не на сон грядущий.

Почти механически заглотив купленную по пути копченую птицу и залив все это чифирем из коровьего вымени, Сергей отправился в ванную, прихватив расшитое египетскими письменами полотенце, тонкое, но такое большое, что им без труда можно было завесить пару окон и часть балконной двери.

В итоге программиста под руки провели в его комнату. В большинстве квартир это именуется кладовкой, но кое-где это спальня. В этом пристанище также стояла кровать, на которую Сергей рухнул без сил, успев подумать, что поступает опрометчиво, так безоглядно доверяя девушке, у которой может быть на уме что угодно…

Проснувшись, Сергей чуть не испугался, обнаружив, что лежит непонятно где, в душном помещении, куда не просачивается ни единый фотон. Сказалась привычка просыпаться и видеть либо окно над головой, либо стену, на которой поблескивали в свете этого окна фотографии в рамках и пара дипломов за прежние заслуги.

Абсолютная темнота вызывала ощущение дискомфорта, и, кабы не удивительная ясность во вполне отдохнувшей голове, впору было огорчаться.

Нащупав саднящими пальцами кнопку на часах, Сергей включил подсветку.

13:42.

Не слабо он проспал!

То есть с учетом ночных событий проспал он не так много, но вставать к обеду было не в правилах патологического трудоголика.

На ощупь добравшись до двери Сергей толкнул ее, до последнего момента неуверенный, что дверь откроется. Открылась.

В каморку хлынул дневной свет, чуть приглушенный тончайшими занавесками с китайскими акварелями по окату. В свете дня программист обнаружил, что стоит в трусах и футболке, с часами на руке и масляным пятном непонятного происхождения на верхней губе. Свою одежду — скорее прицельно брошенную, чем небрежно сложенную — он обнаружил прямо на полу.

Первым делом Сергей запустил руку в карман джинсов и с облегчением убедился, что денежки на месте и в полном составе. После ревизии кармана он с огорчением изучил дырку, заметно разделившую левую и правую штанины, — с такой амбразурой по улице не пройдешься! Тем не менее появиться перед хозяевами в рваных штанах всегда приличнее, чем вовсе без штанов, и Сергей оделся, попутно вздохнув над грязными разводами, покрывавшими спину и рукава рубашки. Бомж бомжом! Еще и без документов.

Одетый в свои лохмотья, Сергей выглянул из каморки.

Никого.

Осторожно ступая, программист обошел квартиру и никого не обнаружил. Заглянув для верности в туалет и стенной шкаф, он вышел на середину комнаты и довольно громко позвал:

— Хозяева! Эй!

Понятно, что никто не ответил.

Чтобы завершить общую картину, Сергей вышел еще раз в прихожую и осмотрел замок. Английский замок, то ли захлопнутый последним из уходивших, то ли закрытый ключом. И, главное, непонятно, оставили гостя здесь из гуманных соображений или просто забыли в чулане? Вряд ли забыли. Кто-кто, а Галина-то точно знала, что он там. Так что можно считать себя легальным гостем, а потому добыть себе чаю, иголку с ниткой и хоть прополоскать рубашку.

Сказано — сделано. Через пять минут рубашка уже висела на сушилке в ванной, в чайнике закипала вода, а Сергей шарил по ящикам в поисках портняжного инструмента. Ничего подходящего не попадалось, зато подвернулся под руку телефон. Мысль позвонить Поршеву показалась удачной. Хотя следователь и просил перезвонить вечером, но с учетом нового явления Витька можно было сделать поправку на несколько часов. Хотя вполне возможно, что Галина как раз отправилась на работу и Поршев давно уже в курсе ночного рандеву.

Сергей набрал номер.

— Форум! — не успел продудеть второй сигнал.

— Нерон! — в тон ему представился программист. — Не ваш Нерон, а Нерон из Неронов.

— Я понял, — недовольно прогудел Поршев. — Мне сейчас некогда…

— Уверен, вы еще не в курсе самых свежих новостей! — поспешил вставить Сергей.

— Да? И что такого нового?

— Новая встреча с другом Витей! Они выловили меня, — сам не зная почему, Сергей вынес Галину за скобки ночного происшествия, — в городе и даже пальнули по этому поводу. Может быть, это был приветственный залп или выстрел стартового пистолета…

— А может быть, простая петарда, — перебил Поршев. — На чем вы расстались?

— Как на чем? Расстались на том, что я, безусловно, быстрее бегаю, а им необходимо подумать о своей физической подготовке.

— То есть ты от них сбежал? — в голосе следователя слышалась изрядная доля недоверия.

— Сбежал. А что, это невозможно?

— Возможно. Все возможно… — задумчиво сказал Поршев, а потом вдруг оживился. — Ну-ка набросай мне подробности этой олимпиады. Кто побежал, куда и откуда?

Сергей набросал подробности, старательно исключая Галину.

— Значит, ты просто убежал? — веры, чувствуется, ни на грош.

— Значит так.

— И вы ни о чем не говорили, не спорили, не подрались, например?

Вопрос странный, скорее всего с каким-то подвохом.

— Ни о чем мы не поговорили, если не считать окрика: «Стоять!» А драться я не мастак, вот бегать…

— Значит, ты просто убежал? — продолжал гнуть свою неясную линию Поршев.

— Просто убежал, — сдерживая раздражение, подтвердил программист. — Ну, если это имеет значение, то бросил в них книгой.

— Книгой?! — Поршев прямо впился в это слово. — Что за книга? Что значит «кинул книгой»?

— Ну, была у меня брошюрка с собой, я кинул. — Сергей пожалел, что упомянул книгу. Чем больше подробностей, тем проще угодить в ловушку. Это еще кто-то из классиков подметил… не Гете… что злоумышленники попадаются как раз на подробностях, когда начинают отвираться, отнекиваться.

— Просто книгу?

— Просто книгу, а что еще?

— Ну, я думал, что отстал от молодежной лексики, и «кинуть книгу» означает что-то другое. Бросить оборонительную гранату, например, или порезать человека опасной бритвой.

— Страсти какие рассказываете! — подыгрывая одной впечатлительной бабуле, подивился Сергей.

— Страсти не страсти… — Поршев помолчал. — Ты… ты Галину в сети не видел? Или, может, по телефону говорили?

— А что? — спросил Сергей небрежно.

— Да… что-то не могу с ней связаться…

— Видел недавно, — сказал Сергей еще небрежнее.

— Когда?

— Часов несколько назад.

— Сегодня утром?! — так удивиться имел бы право и основания Галин отец.

— А что такого?

Повисла пауза. Сергей начал волноваться, не перегнул ли он палку, не вывел ли следователя из себя.

— Я хотел узнать, что там с моей квартирой? — спросил он смиренным голоском.

— С квартирой все не так плохо, — тотчас откликнулся Поршев. Судя по всему, он с облегчением сменил скользкую тему. — Задержали там одну… Голую женщину в бессознательном состоянии. Свезли в богадельню. Утверждает, что приходится тебе невестой, — со злорадством сообщил следователь, — есть у тебя невеста?

— Нет, — голос прозвучал глухо, пришлось кашлянуть и повторить громче. — Нет!

— Ну, я так и подумал. На вид дамочка вполне годится тебе в мамаши. Кстати, тебе придется с ней увидеться, потому как документов при ней не оказалось, а участковый готов принять у тебя заявление. Если сочтешь нужным.

— А больше никого в квартире не было?

— Разумеется, не было. Сейчас она опечатана, но можешь не обращать внимания на печати. Кстати, поторопись, дверь на замок не заперта, а у тебя там техника недешевая.

— Как же я вернусь? А Витек?

— Витек? — Поршев хмыкнул. — Даже не знаю… Любому другому чуваку я бы сказал, что Витек не опасен, но ты же у нас медиум, тебе привидения в башку долбят.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что Витек теперь по классу призраков. Сейчас как раз ребята ползают по траве и среди собачьих говен ищут что-нибудь похоронить. Граната, знаешь ли, вещь радикальная. Ты ведь не служил? Нет, конечно, а я вот видел, как человека на гуляш рвет. На неделю аппетит отбивает…

— Так Витька убили?

— Убили, убили. И его убили, и трех его подручных. Шарахнули пару гранат в открытую машину, так что разнесло голубчиков, что твой фейерверк, по всему двору. Поступила жалоба от женщины на изгаженное белье. Второй этаж… И что примечательно, убили его в двух кварталах от того места, где ты кинул в них своей брошюрой. Потому я и заинтересовался молодежным жаргоном.

— Вы думаете?..

— Нет! У тебя кишка тонка на такие фокусы. Но, так или иначе, можешь наведаться в свою хижину, — и внезапно оборвал разговор. — Не звони мне пока больше.

Сергей озадаченно посмотрел на пикающую трубку и положил ее на аппарат.

Вот тебе раз! Витек убит. Редко, когда чужая смерть приносит облегчение и даже радует, и как-то неловко радоваться чужому горю. Не принято радоваться чужому горю, по крайней мере, вслух, а что там у людей в мыслях, что там у вдов, осиротевших дочерей и хмурых мужчин с черными повязками на рукавах — только им одним и ведомо. Вот и Сергей из какого-то суеверия удержался от того, чтобы выбросить кулак вверх и гаркнуть: «Йес!», хотя очень хотелось гаркнуть.

И правильно, некогда выкрикивать английские слова. Нужно срочно привести себя в порядок и рвать когти до дому, пока не растащили последнее имущество.

Руки снова зашарили по ящикам, перебирая всякую мелочь — батарейки, пряжки, кассеты, коробки из-под фотопленки, старые мундштуки, очки со сломанными дужками или треснувшим стеклом, значки, рекламные буклеты, всевозможных форм и цветов авторучки, надо понимать непишущие, — все, что угодно, кроме вещей полезных. Что за народ тут живет? Ни лекарств, ни записных книжек, ни платков носовых, ни жвачки, например, ни каких-либо инструментов или предметов рукоделия. Не дай Бог попасть с таким багажом на необитаемый остров: ни веревочки, чтобы с горя удавиться, ни лезвия, чтобы полоснуть по венам, придется умирать медленно и мучительно.

Препарируя путем беглого досмотра чужую жизнь, Сергей подумал о том, что рыться в вещах чужих людей значительно легче, чем прикасаться к вещам людей мало-мальски знакомых. Он вот всегда терялся, слыша гостеприимное заклинание «чувствуйте себя как дома!». В этой фразе всегда таится провокация, и самую большую вольность, которую Сергей позволял себе в отсутствие хозяев, — снять с полки книгу, и то терялся и смущался, если его заставали за чтением. Теперь же никаких сомнений программист не испытывал, деловито разгребал содержимое ящиков как грибник листву. Жаль только, что поиски были тщетными.

Отчаявшись разыскать что-нибудь из области рукоделия, Сергей в итоге обрадовался и степлеру. После недолгих поисков он обнаружил и несколько скрепок к нему. Джинсы все равно погибли безвозвратно, а на один переезд сгодится и металлический шов.

Сергей бросил джинсы на стол, сложил разорванные края, прицелился канцелярской машинкой и уже хотел щелкнуть первую скобу, когда в прихожей раздался звонок.

Первой реакцией было спрятаться. Куда? Зачем?

Скорее всего, если человек звонит, то ключа у него нет, а значит можно оставить его по ту сторону двери, что уже вселяет уверенность. И потом, это не Витек или один из его подручных. Вряд ли их успели собрать так быстро. Может быть, вернулась Галина, но, скорее всего, кнопочку давит кто-нибудь из знакомых проживающих тут богемщиков.

Снова позвонили.

Самый умный ход — открыть. Но появляться перед кем бы то ни было в трусах цвета хаки, носках цвета мыши и с глупой улыбкой на лице — неинтеллигентно и политически близоруко. Самая банальная развязка: муж приехал из командировки. За подобный костюм прибьет запросто.

Третья трель оказалась протяжнее и требовательнее предыдущих. Звонивший явно рассчитывал, что ему откроют.

Сергей беспомощно оглянулся по сторонам, скинул на стул свои джинсы, заскочил в ванную, обмотался полотенцем и вышел в прихожую.

Глянул в глазок — Галина!