Ошибка сценария

Глава 31

— Ты извини, что я тебя втянул в эту ламбаду. Если честно, если между нами, то я здорово испугался. Этот следопыт как начал мне накручивать: статья такая, сякая, от ста лет до вечности. И я… — Сергей сделал быстрый глоток и дослал в рот ломтик рыбы. — Но мне показалось тогда, я никого не подставил. Тебя точно не подставил. Просто он начал вешать на меня эти трупы, как воблу на веревочку. Мне надо было объяснить, где я выстрелил…

— Серега! Говно вопрос! — Илья боднул его головой, и лбы их стукнули, как бильярдные шары. Впрочем, что тут удивительного? Шары ведь тоже из кости режут. Если шары настоящие, стоящие, а не какой-нибудь ширпотреб. — Прекрати тут извиняться! Что случилось? Ну, вызвали меня пару раз, обозвали свидетелем по делу. Серега! Ты не представляешь себе, друг, как меня только не обзывали. Такова доля коммерсанта. Вы сидите, — он потыкал растопыренными пальцами в край стола, изображая работу с клавиатурой, — сами себе короли, и вас я исключительно хвалю и поощряю. Поощряю, да! А на мне все срываются: чиновники, заказчики, бандиты, менты, попы… Или нет? Попы здесь ни при чем, — он сосредоточился, взял себя в руки, в руку взял бутылку и, тщательно прицелившись, наклонил горлышко над стопкой. — Выпьем еще.

— Выпьем, — усмехнувшись, кивнул Сергей.

— Тебе смешно… — разочарованно протянул Илья. — А вот ты теперь хотя бы отчасти понял, что такое ПРЕСС. Не гидравлический, а как у Билли Джоэла, «pressure». Когда дрожишь за свою шкуру, и при этом хочется плюнуть себе в рожу за то что вешаешь людям на уши спагетти с сыром. Тебя вот пять часов трясли, а я так год жил, соображаешь? А тебе смешно…

— Нет. Мне серьезно, — Сергей тюкнул своей рюмкой по рюмке Ильи. — Мне очень даже серьезно. И я теперь понимаю, за что ты деньги получаешь.

— Опять?! — Илья замахнулся зажатой в кулак рюмкой, и водка выплеснулась на стену, окропив репродукцию с дворцом Доджей и самого Илью, улыбающегося на фоне дворца в ширину арочного проема.

— Нет! Но ты был прав…

— Не-ет, это ты был прав, когда мне по морде дал!

— Когда это я тебе по морде дал?

— Ну, не дал. Тем более был прав. Ты молодец, и я тебя за это уважаю.

Илья обнаружил пропажу водки и по новой наполнил стопку. Сергей наблюдал за ним, сжимая свою порцию и прикидывая, чем еще закусить.

Илья поставил бутылку на стол и замер на мгновение, тяжело опершись на нее, как на посох.

— Ты про Галину слышал? У Матроскина гостит[14].

— Слышал.

— Вот тварь. Всем дала, всех сдала, всех кинула. Бывают же девочки… Чтоб ей… — он звучно цыкнул зубом.

Сергей неопределенно пожал плечами. Что говорить? Он знал, что Галина арестована. Его вызывали на опознание. Она же Галина, она же Ольга, она же человек Шалого, внедренный в бригады Витька с целью разведки и координации ударов. Сергей знал даже больше, чем мог узнать Илья через своего знакомого «гэбэшника». Он знал, как умрет Галина. Ее повесят в камере на полоске материи, оторванной от простыни. Типа самоубийство. Он знает это наверняка, но жалость, скребущаяся в его душе, сродни жалости к собаке, сбитой автомобилем. Странно. Хотя кто знает, на что должна быть похожа жалость.

Ее повесят. Поделом, не поделом — вопрос гнилой. Главное, что это произойдет неотвратимо. Даже приговоренный к казни имеет надежду на помилование, на побег, на промах палача, но что делать, если знание само вошло в тебя, отяготив твой рассудок, твою совесть неразрешимыми парадоксами? Страшно вот так знать и ждать, когда смерть полоснет своей косой. Пусть не по тебе, не по близким твоим, пусть даже по человеку, который играл с тобой, как с пьяной мышью. Да при чем здесь это? Ни за какие интриги не пожелаешь человеку хрипеть с перехваченным горлом. Какие обиды могут выдержать стекленеющий взгляд обидчика?

А может, уже? Может быть, ее прямо теперь срезают с убогой петли, придерживая босые ноги…

Сергей выпил не чекаясь.

Зачем ему это знание? За что?

— Серега, я не хотел тебе говорить… — Илья снова обнял его за шею, почти повиснув на друге. — Гад я все-таки, но ты меня простишь. Все равно бы я без тебя ни хрена не смог сделать…

— Очередной глобальный проект?

— Ты за кого меня принимаешь? Сколько я могу рожать глобальные проекты? Столько раз шанс не дается. Нет, Серега, это старый проект, — он посмотрел на друга влюбленными глазами. — Серега, мне позвонил тот меценат, помнишь?

— У которого я облажался?

— Ну! — возмущенно взмахнул руками Илья. — Так сразу облажался! Ты не бросайся такими словами. Облажался! Скажем так, не совсем удачно провел первые в своей жизни деловые переговоры. Ты думаешь, у меня сразу все получилось? Или, ты думаешь, я торгашом родился? Да я пуд соли съел и тележку навоза, прежде чем понял, что нельзя, например, сразу соглашаться на предложенные условия. Надо торговаться всегда: и уважать будут, и в привычку войдет. Выпьем?

— Стой! Нам же завтра на переговоры?

— Почему завтра? Я что, совсем дурной? Если мы сегодня пьем, то на кой ляд я буду на завтра переговоры назначать. Завтра спим, а послезавтра… Будем!

Чокаясь, Илья коснулся руки Сергея, и на какое-то мгновение перед глазами программиста мелькнула чья-то тень. Чей-то неясный профиль. Мелькнул и исчез.