Основной закон

Глава 23

Крошечный бутербродик-канапэ специально делается таким, чтобы хватило на один укус. Да и оставалось их не сказать, чтобы слишком много. Как говорится, ни богу свечка, ни черту кочерга. Но яму желудка слегка заткнуть все же удалось. В углу зашевелилась Машка-Барби. Валерик подумал, поднялся и связал ей ноги. Не слишком сильно, да и больше, так сказать, на всякий случай: мало ли что можно ожидать от придурошной наркоманки. Закончив с этим делом, Валерик поднялся и огляделся. И вздохнул. По центру беседки живописно лежит покойник, а еще шестеро разложены по периметру беседки. Хорошо еще, что сейчас, в темноте, их не видно. Вот честное слово – он этого не хотел. Да что там – ничего такого он даже не предполагал, даже представить не мог. Он хотел всего лишь понять, что от него хотят и поторговаться за свое спокойствие. А оно вон как вышло! Четыре трупа там, на дороге, еще семеро здесь… Если добавить того, с автовокзала, то полная дюжина наберется. Вот только никакого чувства вины не было и в помине. Его хотели ограбить, убить, а он – он только защищался. Конечно, если смотреть по закону, то пределы самообороны он превысил. Но то по закону, а здесь и сейчас этого закона и близко не наблюдается. Ну так разве не закон позволил такому вот Паше комфортно жить и на этот самый закон плевать? Ну а раз так, значит, ему тоже плевать. Главное – не попасться этому самому закону. А, значит, пора делать ноги.

Валерик вздохнул и помотал головой, стряхивая с себя состояние мутного пофигизма. В самом деле – ему было наплевать на этих людей, чьи тела сейчас украсили пейзаж. Он просто устал, и физически, и эмоционально. Ему хотелось обратно, в свой офис, который незаметно стал ощущаться домом. Перекинуться парой слов с Ильей, наесться до отвала Катерининой стряпни и отрубиться на чистых простынях в своей собственной постели. Вот только сперва надо было разобраться с парой моментов. И, самое главное, все же попробовать напоследок поговорить с этим толстым бандитом. Может, хоть сейчас ему, наконец, скажут, чего от него хотят.

Он с неохотой поднялся на ноги и мимо трупа Бухгалтера, подавив желание пнуть мертвое тело, подошел к Паше. Тот уже в достаточной степени очухался и зыркал вокруг, пытаясь оценить обстановку. При виде приближающегося студента к злости его взгляде прибавился страх: как ни крути, а жить-то еще хотелось. Дальнейшее развитие событий он себе представлял вполне, и оно ему совсем не нравился. Сам Паша на месте пацана вальнул бы виновника без разговоров. Правда, раз тот его сразу не прикончил, значит, чего-то хочет. Значит, есть возможность поторговаться. Наобещать всего, что попросит. Главное – живым остаться, а там видно будет. Может, и выпадет ему в колоде козырный туз. Только сыграть надо по-умному, не сразу колоться.

Валерик подтянул к себе ближайший стул и уселся напротив своего пленника.

– Устал я с тобой. – честно сказал он, – глупый ты. Даже трудно поверить, что при таком слабоумии ты так поднялся. Вот нафига было устраивать весь этот цирк? У тебя что, люди лишние? Может, есть в заначке еще дюжина бойцов и парочка бухгалтеров? Мне, знаешь ли, не доставляет удовольствия процесс сокращения поголовья бандитов. Хотя результат, конечно, радует. Ну так что, теперь расскажешь, наконец, зачем я тебе понадобился?

Паша отвернулся, насколько ему позволяла шея, и тут же коротко треснул электроразряд.

– А-а-а! Ты чего, сука, делаешь!

– То же самое, что ты недавно делал со мной. Ну не сам, ну счетоводу своему приказал. Дела-то это не меняет. Он, кстати, свое сполна получил. Больше считать никого не будет, я его сам посчитал. Теперь твоя очередь.

– Да пошел ты… А-а-а-а!

В воздухе явственно запахло паленым.

– Можно подумать, мне больше дела нет, как тут с тобой развлекаться. Можно подумать, мне доставляет удовольствие видеть твою толстую морду. Знаешь, как японцы пытали пленных полевым телефоном? Провод на яйца, провод на язык, и ручку крутят. А мне даже провод не нужен. Я тебе и так яичницу изжарю. Веришь? Или хочешь ощутить подтверждение?

– Ладно, – неохотно проворчал Паша после паузы. – Чего ты хочешь?

– Две вещи. Информацию и деньги. Я хочу знать, зачем тебе понадобился. Причем, правду. И хочу получить компенсацию за все, что было сделано со мной по твоему приказу. Начиная с офиса.

– Офис я не трогал!

– Значит, чикса твоя постаралась, помстила типа. Или ты не в курсе?

– Откуда!

– Врешь ведь, – заметил Валерик, – а это нехорошо. Не делай так больше.

Треск разряда, крик, запах… Валерик поморщился, потер виски.

– Да не вопи ты так, еще же не шкворчит. Но ты, кажется, не въехал. Мне ведь, на самом-то деле, деньги твои не особо-то и нужны, это больше ради справедливости. Сам понимаешь: ты доставил мне проблемы, нанес убытки, так что должен это возместить. Да и за моральный и физический ущерб, с тебя тоже причитается. Это ведь честно, правда? Но гораздо больше мне нужно, чтобы меня оставили в покое. Чтобы я не ждал подлянки за каждым углом. Я не знаю, зачем тебе понадобился. Но раз у тебя есть ко мне интерес, который выливается в подобные инциденты, то самый простой и надежный способ обеспечить свое спокойствие – это попросту кончить тебя и твою девку. Нет человека – нет проблемы. Сам видишь: мне это сделать нетрудно. А потом пойду пошарюсь по дому, что найду – мое. Так что скажешь? Времени подумать я тебе не дам.

Бандит скривился, словно зажевал лимон целиком, и глухо, глядя в сторону, сказал:

– Ты не мне нужен. Тебя заказали.

– Кто?

– Я его не знаю. За него попросили очень большие люди.

– И чего он хотел?

– Чтобы я тебя ему доставил связанным и оглушенным. И все.

"Надо же, даже не врет", – подумал Валерик. – "Вот что делает с людьми электрошок! Воистину, чудодейственное средство".

И добавил вслух:

– Ладно. С этим разобрались. Теперь давай дальше: твой заказчик вернется, потребует исполнения контракта. Как я понимаю, ты у нас в городе самый крутой… был. Так что тут без вариантов, ты снова будешь создавать мне проблемы. И мы опять приходим к вопросу: почему я не должен тебя убивать.

– Я откажусь от заказа. Мне такие приколы нафиг не нужны.

– Но тебя могут заставить. Вот так же возьмут за яйца и прикажут. Может, вон, девку твою заложницей сделают. Или тебе она до фени?

– Я тут не один. Есть и другие люди. В конце концов, всегда можно взять нарика, дать ему в руки ствол или нож, и он за дозу-другую кого хочешь завалит.

Валерик задумался. Такой вариант как-то не приходил ему в голову. И тут опять, как и тогда, у машины, возникло желание упасть. И, точно так же, он рванулся вниз прежде, чем успел это осознать. Где-то поверху свистнуло. Паша побледнел, как мел, и принялся раскачивать свой стул. Через секунду он с грохотом завалился на бок.

Тук! Тук! Два глухих удара раздались один за другим, и в дощатой стенке беседки появились две изрядных дыры. Паша вскрикнул – видимо, словил таки пулю. Оставаться здесь дальше было самоубийственно, и Валерик, стараясь прижиматься к полу, пополз к выходу, не обращая внимание на раздавленные бутерброды с икрой, лужи вина и мелкие осколки стекла. Дополз, уже на четвереньках выскочил из беседки, поднялся на ноги, метнулся, пригибаясь, в темноту и только добежав до задних ворот, остановился. Нашарил кнопку открытия, надавил и, едва створки разошлись на достаточное расстояние, протиснулся наружу и ломанулся прочь.

И вот теперь Валерик топал по обочине шоссе, и злился. Страх прошел час назад, прошла и нервная дрожь, когда его трясло просто по-черному, когда зубы лязгали так, что, казалось, слышно на версту вокруг. Он уже успел придумать сто вариантов правильных, разумных действий, которые стоило совершить там, в бандитской усадьбе. И еще сто правильных вариантов допроса Паши. А теперь он тупо злился. На всех подряд. На бандита, на его идиотку-подружку, на Бухгалтера, на этого неизвестного стрелка ну и, за компанию, на себя. Черт! Поперся хрен знает куда, без подготовки, без разведки. Вот и влип как последний лох. В самом деле, ну разве не лох? Телефон свой поискать у бандюков из джипа не догадался, и чужой позаимствовать тоже не сообразил. А возможность была. Что стоило не жрать, а по карманам пошарить, пока Паша очухивался? Илья с Катериной, поди, давно его потеряли, с ума сходят, да и Иринка наверняка обиделась. Опять же, не дотумкал денег взять хотя бы на такси. Теперь придется до города шпарить пехом. Ведь за так никто его не повезет, он уж пробовал. Требовать у бандитов доставить его домой не решился: расслабится в тепле, придремлет, тут ему и конец придет. Нельзя доверять врагу. У них не мир, а только перемирие.

По ощущениям, давно перевалило за полночь. Зябко: хоть и лето, а ночи прохладные. В одной футболке даже на ходу холодновато. До города далеко, доберется в лучшем случае к утру. Еще топать и топать, а он и без того устал, как собака, и жрать хочет так, что готов мамонта слопать целиком. И это не энергетическое: силы он пополнил до максимума, благо, лес рядом. Нет, это просто страдания пустого желудка, голимая физиология. Ну да ничего, добраться бы до дома – там и поесть, и отдохнуть можно будет, и всем все объяснить, перед всеми извиниться… Да, извиняться придется много. И сегодняшний прием переносить. Наверняка после таких приключений он продрыхнет до следующего утра.

Еще Валерик злился на подполковника и его контору. Типа, крутые, типа, всемогущие. Одно название обывателей вгоняет в ужас. Ну и где были эти безопасники, когда его долбанули по макушке и как мешок картошки загрузили в машину? Ведь когда им было нужно – следили за ним, искали, разрабатывали, а когда нужда возникла у него – не дозовешься. Впрочем, наверняка завтра… нет, уже сегодня, припрутся. И наверняка еще до полудня, выспаться толком и то не дадут. Ведь наверняка он, Валерик, где-нибудь какой-нибудь след оставил. Хотя, вроде, за стекло руками не хватался, Все предметы, которые в руках были – вилку и нож – как следует протер… Но кто ж его знает, за что зацепятся органы! Даже по самому способу убийства могут заподозрить. И пусть формальных доказательств у них не будет, все равно заявятся с вопросами: где был, что делал и прочее в том же духе.

Валерик еще пару раз безуспешно махнул рукой проезжавшим мимо редким машинам, после чего перестал обращать на них внимание, сосредоточившись на самом процессе ходьбы. Хотя в последнее время он изрядно подтянул физическую форму, но все же события этого безумного дня его основательно вымотали. И если поначалу он довольно бодро шагал, то сейчас брел, ссутулившись и едва поднимая ноги. То погруженный в унылые мысли, то заново переживающий события прошедшего вечера, он не сразу заметил, как рядом с ним, пшикнув тормозами, остановился дальнобой. Очнулся он только после окрика водилы:

– Эй, парень!

Валерик остановился и поднял голову. Прямо рядом с ним практически на уровне его груди открылась дверца здоровенного ярко-красного, расцвеченного огоньками тягача.

– Тебе в город? Садись, подвезу.

Студент заторможено кивнул и полез на верхотуру. Захлопнул дверку, уселся на удобном сиденье, пристегнулся и только потом, наконец, сообразил:

– Спасибо!

– Да пожалуйста.

Тут проснулся желудок, и заявил о себе громогласным рычанием.

– Голодный? На, грызани.

Из бардачка появился пластиковый контейнер с уже остывшими, но все равно обалденно вкусными пирожками. От запаха еды рот мгновенно наполнился слюной, да так, что Валерик непроизвольно сглотнул. Но все же нашел в себе силы на ритуальный реверанс:

– А как же вы?

– Да я уж порубал. Это жена мне в дорогу выдает, и всегда с двойным запасом. Если в рейсе не с кем поделиться, так половину домой привожу. Ешь, не стесняйся.

– Спасибо! – невнятно проговорил Валерик, уже вгрызаясь в первый пирожок.

– На здоровье, – откликнулся его спаситель.

В тепле, с устатку да на сытый желудок Валерика тут же потянуло в сон. Но пока с этим желанием еще можно было бороться, да и невежливо это – так сходу задрыхнуть. Он помнил – пацаны рассказывали – когда пассажир рядом спит, и водителя начинает в сон клонить. А разговор наоборот, помогает не заснуть. Так что он сделал над собой усилие, отогнал подступающую сонливость и попытался завязать разговор:

– Не боитесь вот так, ночью, попутчиков подбирать?

Водитель, крепкий, несколько полноватый мужик, возрастом, на взгляд, немного за сорок лет, по-хорошему улыбнулся своему нечаянному пассажиру.

– Не боюсь. Опасаюсь, так вернее будет. Но обычно бандюги выставляют голосовать на дорогу красивую девку. Или машину ставят, типа поломались. А некоторые и в гаишников рядятся, палкой полосатой машут. В общем, остановить пытаются. А ты руками не махал, просто шел. Тут поблизости ни одного поселка, до ближайшего жилья километров пять, а до города – и все двадцать. Так что в твоем случае риска практически не было. Да и на всякий случай страховка у меня есть, травмат. Если в упор пальнуть, любого засранца с подножки снесет, а я тем временем по газам – и ходу. Кстати, а чего это ты среди ночи пешком бегаешь?

Что говорить, Валерик придумал заранее. Может, и корявенько вышло, но на более умную версию мозгов не хватило.

– Да… с девчонкой поругался. Она тут недалеко в поселке живет.

– В Зайцево, что ли?

– Ага, там. Приехал к ней, а она крутит-вертит, потом слово за слово – и вот.

– Да, неприятность, – усмехнулся водила. – Обломался ты, брат, по полной программе. А это что, остатки праздничного стола?

Валерик сообразил, наконец, глянуть на себя и аж уши загорели от стыда: футболка в раздавленных икринках, на пузе и груди винные пятна, джинсы на коленях изгвазданные не пойми чем… Красавец, ничего не скажешь!

– Не тушуйся, всякое бывает, – успокоил его мужик. – Ну да ничего, дело молодое, другую себе найдешь. Только гляди, поближе к дому выбирай!

Он хохотнул собственной шутке, потом посерьезнел.

– Слушай, ты ведь местный?

– Ну да. А что?

– Да слухи в народе ходят, что объявился тут у вас один кадр. Кто говорит – врач, которого за контры с начальством из клиники поперли, кто говорит – колдун из леса вышел, бабки твердят в один голос, что святой старец. Мол, лечит наложением рук, безнадежных на ноги ставит, чуть ли не мертвых с того света возвращает. Ты как, не слышал ничего такого?

Валерик чуть не подавился пирожком. Совладал с собой, прожевался.

– Так что, брешут люди? – переспросил водитель.

– Да нет, есть у нас один. Не врач, не старец – это точно. Да и не колдун вроде.

– Да ты никак с ним знаком! – просек тему водила.

– Ну… есть немного.

– Слушай, а ты это… не мог бы меня с ним свести? Понимаешь, дочка у меня красавица… была.

Мужик помрачнел, на скулах взбухли желваки.

– На нее один наш местный ушлепок глаз положил. Она ему отказала, так он в отместку ей все лицо ножом изрезал, глаз один вытек. Его, конечно, посадили, но срок небольшой, да и наверняка выйдет он досрочно за хорошее поведение. А девчонка на всю жизнь такой останется. Я бы его на месте порешил, гада, но у меня детишек еще трое. Меня закроют – кто их поднимет да на ноги поставит? Эх…

Он скрипнул зубами и коротко махнул рукой.

– Вон, кстати, и твоя своротка. Отсюда и сам добежишь.

Машина остановилась на обочине. Валерик открыл дверцу, обернулся попрощаться.

– Ну так что – сведешь меня с колдуном?

Водила смотрел серьезно, в его лице не было просительности. Это нравилось Валерику, и это же мешало сразу отказать. Он заколебался. С одной стороны, помочь хорошему человеку и нормальной, судя по рассказу, девчонке – это правильно. Но, с другой стороны, он и без того засветился по-полной. Опять же, прошло уже немало времени, а вокруг него все еще не вьются профессора медицины, чтобы узнать методику лечения от ДЦП. Но ему это и не нужно, известности и без того хватает. А если вдруг восстановится глаз…

Мужик четко уловил этот момент сомнений. Достал из внутреннего кармана ветровки несколько фотографий и раскинул их на сиденье.

– Вот, смотри.

Девчонка и впрямь была хороша… до. А после – не полное чучело, конечно, но и далеко, очень далеко от даже просто симпатичной. Это мужчин шрамы красят, да и то – сомнительно это. Достаточно, вон, Ильюху вспомнить. А уж молодых девушек они только уродуют. И на пластических хирургов особой надежды нет. Не вернут они прежний вид, разве что сделают эти шрамы более аккуратными. Косметическими.

Валерик скрипнул зубами, обругал себя идиотом, и принялся хлопать по карманам. О чудо – в одном из них нашлась-таки невесть каким образом завалявшаяся визитка. Мятая, конечно, замусоленная, но адрес и телефоны вполне можно было прочесть.

– Вот, держи. Позвони…

Он быстро прикинул свое расписание

– Послезавтра. Тебе назначат день и время.

Машина остановилась на обочине, Валерик открыл дверцу.

– Спасибо тебе за все.

– Да и тебе спасибо.

Водила протянул широкую крепкую ладонь, Валерик от души пожал ее. Чуть задержал пожатие, стараясь за недолгое время отдать хорошему человеку побольше энергии. Потом спрыгнул на землю, хлопнул дверцей, махнул рукой и, не оглядываясь, зашагал прочь, слыша за спиной рев мотора отъезжающего грузовика.

В это же время:

– Машка! Ну чего ты там возишься? Режь давай! Да осторожней корова косорукая. Уй, мля!

– Все уже, все! На теперь дальше сам.

– Ща, руки отойдут. Вишь, как затекли! У-у-у, студент… сучий потрох.

В темноте раздались шаги, и в беседку вошел давешний баритон в сопровождении своего охранника.

– Ого, Паша! Кто это тебя так упаковал?

– А то ты не знаешь!

– Что, с одним сопляком не справился? А мне говорили, ты здесь самый крутой.

– Ага, был… пока с тобой не связался.

– Ну так что с моим заказом? Когда ты мне человечка доставишь?

– Не, я больше в эти игры не играю. Ищи другого идиота, а я – пас.

– Нехорошо так, Паша. Ты аванс взял, на дело подписался, так не кривляйся, а делай.

– Забирай свой аванс обратно, я соскакиваю. Ты почему мне всего не рассказал? Знал бы я, что этот парень такое может, я бы в жисть на такую дурость не согласился. Ты, мля, меня натурально подставил, а теперь еще что-то хочешь? Я на твоем заказе всю бригаду положил, проблем себе огреб выше крыши, так что с меня хватит. Забирай свои бабки и отчаливай. Ищи каких-нибудь безбашенных отморозков, а я из дела выхожу.

– Нехорошо, Паша. Ой, нехорошо! А за базар ведь ответить придется. Султан!

В руках охранника появился пистолет, и одновременно с негромким хлопком во лбу бандита образовалась небольшая дырочка. Паша, уронив голову, осел на стуле. Дико завизжала Машка.

– Заткни ее! – приказал баритон.

Султан шагнул к девке и коротким, заученным движением свернул ей шею. Повернулся к своему хозяину, сделал неуверенный шаг, затем еще один и плашмя рухнул на пол. В его бедре торчал тот самый шприц.

– Ну надо же, какая гадина! Сдохла, и все равно напоследок напакостила. – пробормотал баритон себе под нос. – Ведь противоядия-то нет… кроме, пожалуй, одного. Но до него сейчас не добраться. Жаль, хороший был помощник. Другого такого найти будет непросто, а до тех пор все придется делать самому.

Еще раз хлопнул пистолет, и Султан, дернувшись, неподвижно замер на полу. Прозвучало несколько шагов, и все стихло.