Основной закон

Глава 26

В дверь колотили так, что Валерик побоялся, что ее сейчас сорвет с петель. Он глянул на монитор: теперь все пространство в офисе и вокруг него просматривалось камерами. Спиной к дверям стояла худощавая прилично одетая брюнетка и методично била в дверь каблуком. Это в стеклянную-то дверь! И неважно, что стекла теперь бронированные в полдюйма толщиной. Вот черт! Ведь еще так рано – только рассвело. Какого черта она приперлась? Но ведь явно не успокоится, пока не достучится. А что если у нее что-то серьезное? Что если кто-то, не дай Бог, помирает?

Чертыхаясь про себя, он поднялся и принялся одеваться. Как назло, именно сегодня в офисе не было ни Ильи, ни Кати. Юристы Миланы Рудольфовны отсудили Катину квартиру, очистили от посторонних лиц с помощью наряда полиции, и сейчас новообразованная сладкая парочка отправилась ревизировать возвращенное жилье. Там они и заночевали. Незадолго до полуночи Илья увез домой Иришку, и появиться должен был только завтра утром.

Валерик, матеря про себя чертову бабу, которой приспичило долбиться с утра пораньше, выполз из кабинета и подошел к двери. Просканировал окрестности – чисто. Он отпер замок и, загородив собою дверной проем, встал на пороге. Брюнетка в очередной раз долбанула дверь, но, ввиду отсутствия таковой, закономерно промахнулась. Промахнулась, потеряла равновесие и удержалась на ногах лишь судорожно уцепившись за перила крыльца. Выпрямилась, развернулась и несколько секунд разглядывала Валерика. Потом, видимо, убедившись, что перед ней тот самый, кто ей нужен, приступила к нему, тыча в грудь указательным пальцем с маникюром, смахивающим на копье.

– Вы что со мной сделали? – шипела она. И Валерик был ей ужасно благодарен за то, что она именно шипит, а не орет на весь двор.

– Очевидно, убрал несколько шрамов, – резонно ответил он.

– Я не об этом! Вот, видите?

Она потрясла перед носом Валерика весьма узнаваемой теперь бумажкой.

– Поздравляю вас, мадам. Надеюсь, у вас будет очаровательный малыш.

– Что? – взвилась дама. – Да я не должна была залететь! Все врачи говорили, что у меня бесплодие, что у меня вообще не может быть детей, ни при каких обстоятельствах. А после вашего лечения… Вот! И она снова махнула бумажкой.

– Вы знаете, множество женщин готовы отдать правую руку за возможность родить ребенка. А вы…

– Что я? Мне не нужны дети!

– Так чего вы хотите? Чтобы я дал вам денег на аборт?

– Вот еще! Муж безумно хочет ребенка. Если узнает, что я сделала аборт, он меня из дома выгонит!

– Тогда рожайте.

– И что тогда будет с моей фигурой?

– Так что вам надо-то?

– Верните все обратно!

– Ну нет, это не ко мне. Я могу только лечить. А портить – это, вон, к хирургам. Сделают вам лапароскопию, перевяжут трубы и будете снова восхитительно бесплодны. Это все? Тогда прощайте, не смею вас дольше задерживать.

И Валерик закрыл дверь перед самым носом брюнетки.

Сна уже не было ни в одном глазу. Он пошел на кухню, сварил себе кофе и с чашкой в одной руке и блюдом с булочками в другой прошлепал в холл. Плюхнулся в кресло для клиентов, поставил себе на колени блюдо. И принялся смаковать ароматный напиток, размышляя при этом о странностях жизни. Одна женщина готова на все ради возможности забеременеть, другая – ровно наоборот. А ведь рождение детей – это основная биологическая функция женщины. И тут он вспомнил, четко, до мелочей: коробка презервативов, что приготовила Иришка для бурной ночи, так и осталась нераспечатанной. Млин! Не то, чтобы это было проблемой, он и сам не против детей, но сейчас это как-то преждевременно. В конце концов, как она будет учиться с ребенком на руках? Черт! Черт! Но звонить ей еще пока рановато. Вот часа через два будет в самый раз.

Кофе кончился, а булочки остались. "Нет в жизни совершенства!" – посетовал Валерик про себя и отправился варить кофе.

Телефонный звонок раздался в тот самый момент, когда кофе был уже почти готов. Буквально, еще минута – и все, можно употреблять. Вот только телефон лежал в холле, а пока туда-сюда пробегаешь – убежит ведь! Ладно, если сильно нужен – перезвонят, решил Валерик и сосредоточился на процессе. Телефон еще немного потренькал и затих. Кофе благополучно доварился, но когда пришла пора переливать его в чашку, телефон зазвонил снова. Валерик дернулся, и едва не пролил напиток. Он чертыхнулся, закончил дело и порысил за телефоном.

Номер был незнакомый. И мужской голос тоже был незнакомый. Но приятный и уверенный. И нисколько не походил на тот баритон.

– Валерий Георгиевич? Очень приятно. Нам крайне нужна ваша квалифицированная помощь.

– Не вопрос. А какого рода помощь вам требуется?

– Как бы вам сказать… Один пожилой человек крайне серьезно болен. Врачи отказались продолжать лечение, признали свою беспомощность и выписали домой, чтобы он скончался в кругу близких людей. И ему осталось надеяться только на чудо.

– Но вы ведь понимаете, что я не всесилен?

– Прекрасно понимаю. И в случае неудачи никто вас ни в чем не упрекнет. Но если мы не попытаемся использовать даже этот призрачный шанс, мы никогда себе этого не простим.

– Ну что ж, привозите его ко мне. Вы ведь наверняка знаете мой адрес.

– Это исключено. Больной абсолютно нетранспортабелен. Но мы можем прислать за вами машину. И да, при любом исходе вы внакладе не останетесь. Но в случае успеха будете приятно удивлены размерами вашего гонорара.

Валерик задумался. В принципе, он был не против помочь хорошему человеку, но… опасался. И звонивший это, видимо, уловил.

– Можете быть уверены, это не подстава. Мы в курсе ваших разногласий с Павлом Перминовым, и, поверьте, мы не согласны с его методами работы.

Валерик подумал еще немного и махнул рукой.

– Хорошо, присылайте машину.

– Я рад, что мы смогли договориться. Будьте готовы через полчаса.

Ровно через тридцать минут на парковке остановился, блестя лаком и хромом, черный тонированный "Мерседес". Валерик, наученный Ильей, уселся на заднее сиденье и всю дорогу с интересом разглядывал отделку и оснащение салона. Да, это было во сто раз круче десятки! Когда у него будут деньги на такую тачку, он не станет долго думать. Просто пойдет и купит.

Доехали быстро. И дом Валерику был знаком. Совсем недавно он провел здесь восхитительную ночь.

– Восьмой этаж, тридцать первая квартира, – подал голос молчаливый водитель.

Лекарь выбрался из прохлады кондиционированного салона на уже успевшую нагреться улицу и поскакал на восьмой этаж, начисто игнорируя лифт.

Его уже ждали. Дверь открыл бандитского вида здоровяк. Встретишь такого ночью в темном переулке и сам все ему отдашь. Привратник проводил гостя в гостиную. А там было еще четверо мордоворотов, похожих на первого, но уже несколько обезображенных интеллектом.

– Здравствуйте, Валерий Григорьевич, – раздался сбоку голос. Тот самый, что говорил по телефону. Голос принадлежал немолодому солидному джентльмену. Он настолько отличался своим видом от остальных, что казался здесь чужеродным элементом. – Идемте со мной.

Джентльмен провел Валерика в соседнюю комнату. Там, в полутьме, на хитрой медицинской кровати лежал накрытый простыней старик. Возле него на небольшом столике лежали грудой коробки с таблетками. На стульчике рядом дежурила медсестра.

– Людочка, выйдите, пожалуйста. – обратился джентльмен к сиделке. Та кивнула, поднялась и исчезла за дверью.

– Что с ним, – спросил Валерик, кивнув на старика.

– Рак. Четвертая стадия, неоперабельный.

– И вы хотите…

– Мы надеемся, что вы справитесь. Как я уже говорил, вы для нас – последний шанс. Но как бы он ни был мал, мы обязаны попытаться его использовать.

– Хорошо, я попробую, – кивнул студент. – Сделаю все, что в моих силах. Но сами понимаете, предсказать и, тем более, гарантировать результат я не могу.

– Я понимаю. Что вам нужно для работы?

– Влажные салфетки. И непосредственный контакт с телом больного.

– Минуту…

Джентльмен выглянул в соседнюю комнату, вполголоса распорядился. И действительно, через минуту один из интеллигентных мордоворотов зашел с пачкой искомых салфеток. Отдал и тут же скрылся, аккуратно и бесшумно притворив за собой дверь.

Пока Валерик готовился, джентльмен откинул до пояса простыню, укрывавшую старика. Студент подошел к кровати. Да-а-а, такого он не ожидал. Худое, истощенное тело было почти все покрыто татуировками. Некоторые он даже смог опознать. По всему выходило, его нынешний пациент – набольшая шишка у местных воров. Законник, однозначно. Вслух он, конечно, ничего не сказал, но заметку на будущее в памяти оставил.

Лицо старика было покрыто потом, зубы стиснуты, глаза закрыты. Дыхание еле чувствовалось, грудь приподнималась лишь самую малость. Валерик кинул взгляд на тумбочку, увидел названия препаратов и тут же сообразил: ведь раковые больные, они все под наркотой! Как же он сможет работать с таким пациентом?

Джентльмен – его почему-то хотелось назвать дворецким – предупредил вопрос.

– Он – кивок на старика – в курсе ваших требований. Многое он не может, но последние сутки он ничего этого – кивок в сторону тумбочки – не принимал. Так что приступайте, не длите его мучения.

Валерику почему-то стало стыдно. Он быстро протер салфетками тощую грудь и впалый живот старика и принялся за дело. Прежде всего, он внимательно вгляделся в лежащее перед ним тело. Пациент был действительно крайне плох. Метастазы грязно-багровыми кляксами расползлись по всему телу. Их не было только в голове и в конечностях. Валерик положил руки на подготовленные места и попытался передать старику хоть сколько-то энергии. Студент ощутил себя в полном смысле целителем. Только от него, от его действий сейчас зависело: умрет человек или будет жить. И пофиг на то, что лечить приходится вора в законе. Да хоть три раза! Здесь и сейчас он, Валерик, ведет битву со смертью. И если он не справится, то она победит. И чего тогда стоят все его умения? Он сосредоточился и удвоил усилия

Золотистое марево проходило в умирающее тело с трудом, буквально по каплям. Но то, что проходило, моментально устремлялось ко кляксам метастаз и они, кажется, потихоньку уменьшались. Нет, не кажется – точно!

Студент выдохнул. Получается! Да еще и проницаемость кожи растет, усилий на передачу энергии приходится тратить меньше. По лицу потекли капли пота. Хотелось вытереть взмокший лоб, но он боялся даже на секунду, на долю секунды разорвать контакт. Кто-то осторожно промокнул его лоб платком. Валерик лишь коротко дернул головой, обозначая благодарность. Золотистый туман тек сквозь его руки в тело старика, и оно на глазах очищалось от уродливых метастатических клякс.

Наконец, они исчезли все. Валерик на всякий случай еще раз придирчиво осмотрел операционное поле. Действительно, все. Он выдохнул, отнял руки от тела пациента и, внезапно для самого себя, вдруг пошатнулся. Сил не осталось совершенно, а желудок, казалось, превратился в черную дыру.

– Ну что? – не удержавшись, спросил пожилой "дворецкий".

– Вроде, получилось, – выдохнул Валерик.

И добавил:

– У вас здесь есть какая-нибудь еда?

Через полминуты он уже сидел на кухне, и бугай-привратник нарезал толстенными ломтями хлеб и буженину. Не дожидаясь, пока тот закончит, он ухватил кусок одного и другого, сложил вместе и с наслаждением впился зубами в этот чудовищный бутерброд.

– Ща погодь, братва метнулась в лавку. – говорил бугай, сверкая золотой фиксой. – Пара минут – и будет тебе обед, как в лучшем ресторане! А ты что, на самом деле пахана вылечил?

Валерик кивнул, не прекращая жевать.

– Ну ты силен, братан! А мы уж собирались было поминальную заказывать. Да ты жуй, не стесняйся. Вон, хлипкий какой. И белый весь как та смерть – смотреть страшно.

Студент и не думал стесняться. К тому моменту, как метнувшаяся братва вернулась с полными сумками хавчика, он полностью срубал булку хлеба и не меньше полукилограмма мяса. Но при этом нисколько не наелся. Разве что так, слегка заткнул яму желудка.

Стол в секунду был уставлен всевозможными деликатесами. Валерик углядел в одном из пакетов знакомую упаковку.

– Мужики! – чуть не сказал он, но вовремя прикусил язык и обошелся нейтрально-безличным:

– О! Сварите мне пельменей! И чаю. Послаще.

Покрепче просить тут не стоило. С братвы сталось бы поднести ему первосортного чифиря.

Бугай глянув, как Валерик сметает со стола угощение, удивленно протянул:

– Ну ты, братан, и горазд жрать!

"Братан" счел нужным объясниться:

– Потратился сильно, нужно энергию восполнить.

– Так рубай, базару нет. О, и пельмешки подошли! Тебе их как?

– Со сливочным маслом и черным перцем, – окончательно обнаглел Валерик.

– Гляди-кось, пахан так же любил… – оговорился бугай и тут же поправился:

– Любит.

Горой наваленные в большую миску горячие пельмени, плавающие в желтом замечательном масле, да присыпанные ароматнейшим свежепомолотым перчиком… М-м-м! Объедение.

Когда вошел джентльмен-дворецкий, Валерик уже одолел половину миски и существенно снизил скорость уничтожения продуктов. Дворецкий лишь двинул бровью, и вся братва мгновенно вымелась из кухни, не забыв закрыть за собой дверь.

– Как ваше самочувствие, Валерий Григорьевич? – поинтересовался он.

– Уже намного лучше, спасибо…

– Зовите меня Иван Иванович.

– Хорошо.

– Знаете, ребята такие байки про ваш аппетит рассказывают, что даже поначалу не поверил. Но сейчас вижу – чистая правда.

– Сил много ушло. Надо было как следует подкрепиться.

– Да, да – покивал Дворецкий. – Я видел, как вам далась эта работа, и как вы выглядели к концу лечения. Но я, собственно, о другом. Гонорар вам выплатят тройной.

Он увидел, как Валерик попытался возразить, и остановил его властным жестом.

– Это не обсуждается. Вы, знаете ли, не дамам красоту наводили, а человека от смерти спасали. И это, знаете, не пустой пафос А ведь он уже был там, за чертой. И не одной, а обеими ногами. Как вы думаете, рецидива не будет?

– Тут надо посмотреть динамику реабилитации. Ну и через недельку-другую проверить, не осталось ли в организме какой-нибудь гадости.

– Понятно. Что ж, хорошо. Да, кстати: вы закончили трапезу? Тогда идемте: он хочет с вами поговорить.

В комнате, превращенной в больничную палату, было сейчас намного светлее. Тяжелые плотные шторы были раздернуты в стороны, и больше не мешали яркому летнему солнцу проникать внутрь. Старик уже не лежал, а полусидел в своей кровати-трансформере, и сиделка осторожно кормила его ароматным бульоном из специального поильника. Увидев вошедших, она без лишних просьб поставила поильник на тумбочку и испарилась.

Валерик поглядел на своего недавнего пациента. Сейчас перед ним был не живой труп, а пусть и весьма немолодой, но вполне здоровый человек. Лицо его уже не было бледно-зеленым, измученным бесконечными приступами боли, а, напротив, было вполне даже здорового оттенка. Да что там цвет лица, он даже улыбался!

– В моем возрасте, говорят, – прошамкал старик – если у тебя ничего не болит, значит ты умер.

И он тихонько захихикал немудреной шутке.

– А я, вроде, еще живой! Спасибо тебе, мальчик, я давно себя так хорошо не чувствовал. Даже прежде, чем эта зараза прицепилась. Но ты же понимаешь, что об этом деле лучше помалкивать?

– Понимаю. Но у меня есть встречная просьба.

– Хи-хи-хи, – раздался слабый старческий смешок. – Не переживай, сам никому не брякну и людям своим накрепко заповедаю. А то ты и без того становишься слишком популярен. Хи-хи-хи!

Отсмеявшись, старик резко посерьезнел.

– Положенец мой – он слабо махнул рукой в сторону "дворецкого", обещал тебе хорошую оплату в случае удачи. Да, удача – она такая. Вот нынче ты стал моей удачей. Удачу нельзя обманывать, другой раз повернется жопой, и уже никто не откачает.

Он передохнул и продолжил:

– Я знаю, на тебя Паша покойничек наехал. Не по делу, надо сказать, наехал. Ты, наверное, не в курсе, но приезжие кавказцы пытаются под себя наш бизнес подмять. Они и заказ на тебя выдали. А Паша вместо того, чтобы сходняк замутить и с братвой честно вопрос порешать, повелся на большие бабки. Только теперь они ему не нужны. Хи-хи-хи!

Старик замолчал и некоторое время молчал. Было видно, что этот разговор отнимает у него много и без того невеликих сил.

– Может, потом продолжим? – осторожно предложил "дворецкий".

– Не, за такие дела надо сразу платить. Я ведь слышал, о чем за дверью люди шептались, он весь, по-полной выложился. Ну так и мне не след беречься. Теперь уж не помру, точно знаю. Так вот, подох Паша-козел, а должок тебе не вернул. Возьмешь под себя его дачку в уплату за обиду?

– Куда мне эта дура здоровая! – открестился Валерик.

– Хи-хи! Да нет, та землица, она теперь для другого сгодится. Был у него еще один домик, посекретней и поменьше. Соток десять земли и коттедж в два этажа. Ну что, берешь?

– Беру, – не стал кочевряжиться студент.

– Вот и ладненько. Только вот просьбица есть. Паша мог там захоронку с товаром сделать. Ты если вдруг найдешь, маякни.

– Найду наркоту – уничтожу, – неожиданно жестко даже для себя ответил Валерик.

– Ишь ты, какой грозный! Ну да, за отца все мстишь. Ну ничего, мы тогда сами как след поищем. Только если где что порушим, покурочим – звиняй, сам напросился. А буде после нас что отыщешь – бабки, к примеру, или золотишко какое – твое пусть остается. Договорились?

– Договорились.

– Ну вот и чудненько. А теперь все, устал я. Идите.

Валерик с "дворецким" вышли из комнаты. Им навстречу мышкой проскользнула сиделка.

В прихожей бугай-привратник вручил студенту толстенную "котлету". Валерик развернул бумагу и невольно присвистнул.

– Все нормально, братан! Это мы с братвой порешили тебе скинуться на мелкие расходы. Так что ни в чем себе не отказывай.

"И сам не отказывайся, если в другой раз позовут" – продолжил Валерик про себя.

– Да, вот еще тебе небольшой подгон.

Бугай мигнул кому-то, и через секунду вручил "братану" здоровенный пакет, наполненный пельменями.

– Спасибо, – только и смог сказать Валерик.