Основной закон

Глава 5

Утром Валерик задержался у зеркала. Накануне он иссмотрел себя новообретенным энергетическим зрением вдоль и поперек, вот только заглянуть себе в голову не удалось. Не глядели глаза внутрь, только наружу. Но и в отражении не было возможности ничего разглядеть кроме собственной свежеумытой физиономии. Ну да, в стекле же нет перетоков энергии. Теоретически, инфракрасную часть спектра, сиречь потоки тепла, оно тоже должно бы отражать, но тело в спокойном состоянии не настолько сильно греется, чтобы можно было увидеть в зеркале свой тепловой фон.

За завтраком его посетила еще одна мысль: а где в организме хранятся запасы пресловутой маны? Как она выглядит, он примерно уже представлял: золотистое свечение. Вообще, различные виды энергии во внутреннем восприятии легко различались по цветам. Тепло имело красноватый оттенок, химическая энергия была голубовато-белой, электричество выглядело серо-стальным потоком. А вот магия была солнечно-золотистой. Попивая чай, Валерик попытался настроить избирательность зрения. И у него это вышло на удивление легко. Он некоторое время развлекался, включая и выключая "слои" энергии, комбинируя их различными способами, отключая вообще все, оставляя только обычную видимую всем картинку. Потом переключил зрение на "магию" и вновь принялся рассматривать себя.

Долго искать не пришлось. Но вот результат поисков удивил. Валерик ждал средоточия энергии в какой-нибудь чакре. А оказалось, что магическая батарейка находится в костях. Вернее, в костном мозге. Поисковик подсказал, что таких бывает два вида: полезный красный костный мозг, который производит кровь, и бесполезный желтый, который размещается в трубчатых костях, сиречь в руках и ногах. Нет, вот что за люди эти врачи! Не знают, какую функцию выполняет тот или иной орган, и заявляют: мол, бесполезен. А он очень даже нужен! В нем мана хранится. А пресловутый аппендикс? Зачем-то организм отрастил его заново! И десна на месте выдранного зуба напухла и чешется. Неужели и вправду зуб лезет? Фантастика!

Восторги были прерваны звонком телефона. Валерик удивился: он не только сегодня, но и вообще в ближайшие два дня никаких звонков не ждал. Мать он уже предупредил, что задержится на день, с хозяином квартиры тоже договорился на завтрашнее утро, а с Ириной телефонами так и не обменялись. Больше звонить, кажется, было некому и незачем. Он взял со стола жужжащий смарт. Мать честная! Клиентка собственной персоной.

– Доброе утро, Валерий Григорьевич.

У Мишиной мамочки было глубокое бархатное контральто. Голосом она владела в полной мере, и сейчас он буквально сочился медом.

– Доброе утро, Ольга Венедиктовна.

– Надеюсь, я вас не разбудила?

– Нет, что вы! Я поднялся уже довольно давно.

– Я рада, Валерий Григорьевич, что вы не из тех лежебок, что привыкли почивать до полудня. Скажите… – дама чуть замялась, но, все-таки решила продолжить. – У вас уже есть какие-то планы на сегодняшнее утро?

Валерик хихикнул про себя.

– Нет, никаких. Я абсолютно свободен.

– Тогда вы не могли бы подъехать чуть пораньше? Можно даже прямо сейчас. Я хотела бы обсудить с вами несколько важных вопросов.

Валерик чуть не спросил: "А как же Миша?", но вовремя спохватился. В самом деле, если эта женщина решилась на подобный звонок, то у нее уж наверняка все предусмотрено и даже малейшие случайности начисто исключены.

– Хорошо, я смогу быть у вас примерно через полчаса.

– Я буду ждать вас с нетерпением!

Последняя фраза была произнесена так чувственно и проникновенно, что в характере предстоящего общения не могло быть ни малейших сомнений.

Никаких внутренних моральных установок грядущая встреча не нарушала, а молодой организм, до предела насыщенный соответствующими гормонами, был ей даже рад. Пять минут ушло на душ, чистку зубов и надевание джинсов и свежей футболки, и Валерик ссыпался по лестнице во двор. Погода сегодня подкачала. Солнца не было и в помине, с затянутого тучами неба то и дело срывался мелкий, надоедливый дождь, и мысли о возможной пешей прогулке заранее вызывали отвращение. К тому же, не в его правилах было нарушать обещания и заставлять женщину ждать сверх необходимого. И через полчаса с резервной шоколадкой в кармане он уже давил кнопку звонка.

Еще часа через полтора, несколько притомившись, он лежал, раскинувшись, на широченной кровати, и ему было хорошо. Он, конечно, потрудился, доставляя женщине удовольствие, но и в ответ получил, как минимум, не меньше. Его любовница оказалась весьма искусной в постельных играх, и не то, чтобы ненасытной, но с большими аппетитами. Однако, и она, в конце концов, устала и сейчас лежала рядом, положив голову своему мужчине на левое плечо и легонько водила ухоженным пальчиком с безукоризненным маникюром по его груди. Такие мягкие царапки были приятны. Валерик прикрыл глаза и расслабился, с удовольствием принимая ласку. Ольга – она категорически потребовала называть себя в постели только по имени и только на "ты" – постепенно опускала дразнящую руку к животу, потом ниже…

– А где он?

Голос Ольги был более, чем удивленным, но думать сейчас было лениво, и выныривать из сладкого омута совершенно не хотелось.

– Кто? – недовольно переспросил Валерик, когда игривый пальчик внезапно прекратил свое движение.

– Вчера у тебя был шрам от аппендицита. Вот здесь.

Ноготок царапнул кожу в том самом месте.

– А сейчас его нет!

Ольгин голос поднялся до меццо-сопрано.

– Признавайся, куда ты его дел!

– Убрал. Ты продолжай, пожалуйста.

Женская рука не только не возобновила движение, но и вовсе исчезла, а через мгновение коготки, сразу все пять, вцепились ему в грудь, оказавшись вдруг весьма острыми

– Немедленно рассказывай, как ты это сделал! – потребовала она.

– Если честно, сам толком не знаю, – признался Валерик.

– А мне? Мне можешь сделать так же?

– Ну-у-у…

– Ты не хочешь?

Ольга, проявив изрядную проворность, уселась сверху.

– Скажи, я хороша?

Она выпрямила спину чуть запрокинула голову и обеими руками приподняла тяжелые полные груди.

– Дай!

Она схватила руку Валерика и провела ей по своему, еще чуть блестящему от пота, телу. От шеи, по груди, по животу…

– Почувствуй, оцени. Правда, хорошо? Тебе нравится? А вот это, – она положила его руку на нижнюю часть живота. – Чувствуешь? Эта штука все портит. А я хочу быть для тебя идеальной.

Валерик провел пальцами по рубцу, протянувшемуся сантиметров на десять поперек живота.

– Да, женщины платят своей красотой за счастье иметь детей.

Ольга вдруг стала серьезной, голос ее дрогнул и глаза увлажнились.

– Поверь, это очень дорогая цена. Но ты бы знал, чего только они не готовы отдать, чтобы хоть отчасти эту красоту вернуть! Знаешь, сколько денег берут косметологи, чтобы не убрать, а лишь замаскировать все эти шрамы? Десятки и сотни тысяч! И все равно остаются следы, все равно это будет заметно. А ты…

Из уголка глаза выкатилась и поползла вниз по щеке блестящая капля, оставляя за собой мокрую дорожку.

– Давай, ты попробуешь?

Голос женщины стал умоляющим.

– Давай? Ты не представляешь, что это для меня значит!

Валерик сделал слабую попытку возразить:

– А твой муж? Как ты ему будешь это объяснять?

– А, – презрительно отмахнулась Ольга. – Держу пари, что он даже не заметит. Он ложится в постель, через минуту отворачивается и засыпает. А что до любви, так он способен максимум на пятнадцать минут в неделю. Даже за грудь подержаться фантазии не хватает.

Она поискала, куда бы сплюнуть, не нашла, передумала и вернулась к уговорам.

– Попробуй, ну пожалуйста. Если у тебя не получится, я увижу, я пойму, и не упрекну тебя ни словом, ни взглядом. Но ты хотя бы попытайся. Хочешь, я встану перед тобой на колени?

Ольга соскочила с кровати, и действительно опустилась на колени, на толстый ковер с длинным ворсом.

– Пожалуйста!

И Валерик понял, что сражение с женщиной мужчина проигрывает еще до его начала.

Ольга легла на кровать. Несколько секунд начинающий лекарь с удовольствием созерцал ухоженное роскошное тело зрелой женщины, потом принялся осматривать поле деятельности. В пылу страсти он не обращал особого внимания на мелкие недостатки, но сейчас отчетливо видел увядающую кожу на шее, следы растяжек на животе и груди и, наконец, сам рубец. Непонятно, как это он мог не обратить на него внимания! Он действительно уродовал низ живота, нарушая естественную плавность и гармоничность линий фигуры. Собственно, он мог ограничиться только им, но, во-первых, ему было интересно проверить некоторые свои мысли, во-вторых, он уже давно приучил себя делать всю работу максимально полно и качественно. А в-третьих, ему действительно захотелось сделать этой женщине подарок. Получится или нет – неизвестно, но раз уж он взялся, то постарается сделать все по высшему разряду.

Пора было приступать к действию. Вот только как передать энергию из одного тела в другое? Разве что контактным способом. На расстоянии и "точка прицеливания" непонятна, да и, как выяснилось, энергозатраты возрастают. На что уходит энергия – то ли на сам процесс передачи, то ли просто идет рассеивание – непонятно. Но сейчас это неважно. Совсем недавно, буквально сегодняшним утром, Валерик развлекался, гоняя золотистое свечение по телу. Особенно забавно было заполнять энергией кисти. Получался буквально "мастер-золотые руки". Вот и сейчас он привычным уже легким усилием он направил в руки немного "маны". Подождал, пока ладони нальются магическим золотом, и, приложив к телу Ольги, попытался как бы продавить границу, передать свою энергию через кожу реципиента. Получалось плохо. Словно бы некий барьер не давал золотистому облаку проникнуть вглубь хотя бы на долю миллиметра. Что же он делает не так? Может, надо плотнее приложить руки? Или… точно, надо попробовать!

Валерик метнулся в ванную, старательно вымыл руки, намочил полотенце и, вернувшись, тщательно протер операционную зону. Сосредоточился, "позолотил" руки и попробовал снова. Теперь дело пошло лучше. Все еще требовалось усилие для проталкивания энергии сквозь кожные покровы, но теперь это было проще и легче. Легкое золотистое облако, выходя из Валеркиных ладоней, расходилось по телу Ольги, застревая в некоторых местах и потом бесследно рассасываясь. Видимо, там были какие-то мелкие повреждения. Но он-то собирался исправлять конкретные вещи!

Он попытался усилием воли направить энергию от одной из рук к рубцу, и у него получилось. Темная полоса стала постепенно наливаться золотистым свечением. Он попробовал энергию из другой руки послать в растяжки на животе, на груди…

– Валера, мне становится горячо. Так и должно быть?

– Да, все идет хорошо, не бойся. Сейчас еще пару минут, и потом будет немножко больно. Ты потерпишь?

– Хорошо, я потерплю.

В голосе Ольги Венедиктовны на этот раз были слышны покорность и смирение.

Валерику было видно, как энергия расходится по коже любовницы, концентрируясь не только в тех местах, где были видны дефекты, но и в некоторых других, где, казалось бы, все было хорошо. Особенно много таких невидимых глазу повреждений были в области груди.

– Ай!

Женщина слегка дернулась.

– Щиплется!

– Все так и должно быть, терпи. И вообще, красота требует жертв, – сумничал Валерик.

– Ай! Я терплю, терплю. Не обращай внимания, продолжай. Ай!

Одна за другой растяжки словно бы взрывались и исчезали в золотой вспышке. Вспышки сверкали все чаще, в глазах прыгали маленькие золотистые искорки. Валерик предусмотрительно отвернулся.

– Ой-ой-ой!

Пациентку словно подбросило на кровати.

– Это, по-твоему, называется "немного больно"? – возмутилась она.

– Все, все уже. Я закончил. Можешь смотреть, что получилось, а я что-то устал. Мне бы прилечь.

Усталость Валерик и вправду чувствовал нешуточную. Да и желудок пусть пока еще не рычал, но уже недвусмысленно намекал, что не мешало бы подзаправиться. Он опустился на кровать и принялся наблюдать, как женщина буквально крадется к зеркалу. Он уже видел – все получилось. Получилось даже больше, чем он намеревался сделать. Рубец внизу живота исчез без следа. Пропали белесые ниточки растяжек, живот подтянулся, кожа словно бы засветилась. Грудь приподнялась, подтянулась, вернула форму, какая, по-видимому, была в молодости. В целом, преображение было более, чем полным, и это тут же засвидетельствовал пронзительный радостный визг, раздавшийся со стороны зеркала.

Взрослые солидные женщины тоже могут материться. И еще как! Впору конспектировать и изучать. И это является косвенным подтверждением активно критикуемой гипотезы о том, что когда-то, давным-давно, они были нахальными девчонками, зачастую с хамскими замашками и сильно непристойным поведением.

– Ёшкин кот! Я столько отдала этому козлу за крем, и что? А тут… мать моя женщина! Мля, ни одного шрамика! А тот хрен насвистел, что только в Германии и только частично! А сиськи… бляха муха! Да они в восемнадцать лет так не стояли! Все, осталось заделаться целкой и упороть на млядки!

Ольга Венедиктовна крутилась у зеркала. Она себя ощупывала, разглядывала и активно комментировала этот процесс, едко характеризуя каких-то незнакомых Валерику людей, явно причастных к индустрии косметологии. Наконец, налюбовавшись, она вернулась к кровати. Глаза ее горели.

– Валерочка, дорогой мой, ты знаешь, что ты волшебник? Нет? Ты даже не представляешь, что ты для меня сделал! Ведь каждая женщина хочет нравиться, хочет, чтобы на нее смотрели, чтобы ей восхищались мужчины и завидовали женщины. А ведь я за последние семнадцать лет ни разу не надела бикини, только эти противные сплошные купальники. Это в постели тебе главное не живот, а то, что ниже.

Ольга хихикнула, кокетливо обозначив рукой это самое место.

– Да и то потому, что ты молодой, у тебя гормоны из ушей прут, тебе главное – найти телку, чтобы была не очень страшная, и засадить ей по самые помидоры. А на пляже, где-нибудь в Эмиратах или на Сейшелах, там все иначе. Там если бы я вышла со своим пузом в бикини, на меня бы пальцами показывали. А теперь… Теперь я королева, теперь я хоть голая выйду, все только челюсти пороняют. Вставные.

Она снова захихикала.

– Завтра же пойду и накуплю самых развратных купальников. И приглашу тебя на примерку. Ты будешь помогать их снимать. Хорошо?

И тут же сникла.

– Ты же завтра уедешь… но ты ведь вернешься, правда?

Она не стала дожидаться ответа, а завела руки за голову и, слегка прогнувшись, потянулась, с удовольствием демонстрируя себя своему мужчине.

– Полюбуйся на дело своих рук. Тебе нравится? Правда, здорово? Правда, я красивая, а? Теперь все это богатство твое, когда бы ты ни захотел! Вот, возьми! Нет, лежи, я сама все сделаю. О, я умею доставить мужчине максимум удовольствия!

Через полчаса они оба сидели на кухне и вдвоем опустошали холодильник. Хозяйка все не могла успокоиться и поминутно ерзала, заново привыкая к своему обновленному помолодевшему телу.

– Это просто чудо! – воскликнула она наконец. – Валерочка, проси, чего хочешь.

– Я хочу только одного, – проговорил он, прожевав кусок бутерброда с соленой семгой. – не рассказывай обо мне сразу всем своим подругам. Я бы не хотел делать это своим основным занятием. Тем более, что ты видела – мне это дается довольно тяжело.

– Но иногда и очень немногим можно?

– Только иногда и немногим. И…

– Что?

– Я за подобные вещи буду с твоих подруг брать деньги. И немалые.

– Само собой, само собой! Такие вещи просто нельзя делать бесплатно. Благотворительность тут противопоказана. Не беспокойся, я прослежу, чтобы твои будущие клиентки были платежеспособны в достаточной степени.

Когда Валерик, завершив последний урок, прощался у дверей, хозяйка дома, строго одетая и тщательно причесанная, смотрела на него с нескрываемым обожанием.

– Валерий Григорьевич, скажите, когда вы вернетесь из своей поездки?

– Примерно в конце августа.

– Вы знаете, я бы хотела порекомендовать вас как специалиста одной-двум старинным подругам. Ваша манера преподавания произвела на меня неизгладимое впечатление.

– Буду рад помочь, – сдержанно поклонился Валерик.

Вспомнив вчерашнее, он слегка хлопнул себя по заднему карману джинсов. Он опять был не пустым. Валерик вопросительно взглянул на женщину.

– Валерий Григорьевич, – произнесла она, понизив голос. – Это – лишь малая часть того, что я хотела бы для вас сделать в благодарность за…

Она неопределенно провела рукой по воздуху перед собой.

– Только не подумайте, что таким образом я пытаюсь откупиться. Поверьте, я умею быть благодарной.

– Да я, в общем, ничего такого… принялся было мямлить начинающий целитель.

– И помните, – не обращая на это внимания продолжала хозяйка, – если у вас возникнут известные потребности…

Тут ее лицо приняло мечтательное выражение

– … я всегда смогу вам помочь.

И она эротично облизнулась.

Валерик спустился на один этаж, достал из кармана деньги. Сегодняшняя сумма была втрое больше вчерашней. Нехило так женщины ценят свою красоту. Можно хоть прямо сейчас идти за ноутом, причем не за коцнутым в комиссионку, а за новым в компьютерный салон. Ха! Да если это лишь часть стоимости подобной услуги, можно забросить нудное репетиторство, и раз в месяц оказывать избранным дамам косметические услуги. Денег хватит и на съем квартиры, и на еду, и на все остальное. А если не будет хватать, можно принимать пациенток дважды в месяц. А все сэкономленное таким образом время потратить с гораздо большей пользой. Например, изучать собственные возможности. Или заниматься в институте серьезными исследованиями. Или… Да мало ли занятий может придумать себе молодой парень! Хотя бы в пиццерию с компашкой завалиться пива попить. А то и с девушкой прогуляться ночью, при свете фонарей. Романтика, млин!

Нет, в салон за новым буком он, конечно, не пойдет. Возьмет тот, что приглядел. На остальные деньги купит подарок для матери. Ольга Венедиктовна, сама того не зная, подала прекрасную идею. Он хорошо помнил: у матери на животе тоже есть оставшийся от кесарева сечения рубец. Только, в отличие от Олиного, он идет от пупка вниз чуть ли не на две ладони. Мать всегда его страшно стеснялась. Да, верно – только сплошные купальники. Но он как раз выберет ей в подарок бикини. Не очень радикального фасона, но все-таки. А потом сделает так, чтобы она смогла его надеть. Если от денег что-то останется, он прибережет их для экстренных случаев – например, срочно купить что-нибудь пожрать. Вот как сейчас. Бутерброды у Венедиктовны были хороши, но явно недостаточны. Хорошо, что есть в кармане резерв, до магазина доскочить хватит. Хотя… зачем ему сейчас магазин? Он же собирался за покупками. Так что пельменная за углом подойдет больше. На двойную порцию он сегодня точно заработал.

С покупкой ноута Валерик управился быстро. То есть, по его меркам быстро. Ну а что тут такого? Дело серьезное. Нужно все проверить, тесты прогнать, убедиться, что на клавиатуре все кнопочки рабочие. Да мало ли что еще! В общем, когда он прятал покупку в рюкзак, в мире прибавилось два счастливых человека: покупатель и продавец.

Следующим пунктом стоял подарок. Адреса магазинов были разведаны в сети заранее. Ближайший был всего в пятнадцати минутах ходьбы, то есть практически рядом.

За время "последнего урока" утренняя морось прекратилась, зато поднялся довольно сильный и неприятный ветер. Он быстро просушил асфальт и сейчас подметал улицы, поднимая вверх все на что хватало сил: пыль, листья и даже, при сильных порывах, мелкие упавшие веточки. Он порошил глаза прохожим, заставляя щуриться и ускорять шаг, чтобы быстрее укрыться от всей этой пакости. Но, дойдя до цели, Валерик резко сбавил скорость. В больших застекленных витринах были выставлены манекены, разодетые в тончайшее ажурное белье, да и внутри виднелись ряды стеллажей с предметами женского туалета. Нахождение мужчины среди всего этого дамского исподнего, очевидно, не предполагалось, и представлялось посягательством на интимные тайны слабого пола. Валерик представил себя внутри, и почувствовал себя весьма неловко. Даже где-то заробел.

Какое-то время он собирался с духом, но все никак не мог решиться открыть дверь. И тут увидал в потоке проходящих мимо людей рыжую макушку.

– Ирина-а! – закричал он и стал активно пробираться в ту сторону. Обознаться он не боялся – ничего такого страшного, извинился, да ушел в сторону. Добрался, выдохнул: не ошибся.

– Привет!

– Привет.

Ира вытащила из ушей капельки наушников, и Валерик мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Кричать он мог до второго пришествия.

– Ир, ты сейчас не сильно спешишь?

– В общем, нет. А что?

– В твоих руках мое семейное счастье. Ты согласна меня спасти?

– Согласно традиции, это прекрасный рыцарь должен спасать свою даму, а не наоборот.

– К черту традиции! – воскликнул Валерик и, сбавив уровень пафоса, уже нормально попросил:

– Ирин, мне нужна твоя помощь. Прямо сейчас.

– А что нужно сделать?

– Нужно зайти вместе со мной в этот магазин, – он ткнул пальцем в сторону витрины с бельем, – и помочь выбрать купальник для мамы.

– А один ты стесняешься, – заключила девушка.

– Ну… – замялся Валерик, – Да. А так я вроде как сопровождаю тебя.

– Хорошо, – улыбнулась девушка. – Пойдем, я тебя спасу. Но ты мне за это будешь должен один рыцарский поступок.

– Без проблем, сударыня. Позвольте распахнуть перед вами дверь сего салона.

Помощь Ирины была очень кстати. Как это обычно бывает, везде есть маленькие хитрости. Тут без них тоже не обошлось. Надо признать, в одиночку Валерик имел большие шансы крупно проколоться с выбором. Впрочем, все закончилось благополучно, и минут через десять они вновь вышли на улицу.

Ветер усилился. Он раскачивал ветви деревьев, поднимал с земли мелкий мусор и бросал его в лица прохожим. Он трепал подолы платьев, норовя открыть потаенные места на всеобщее обозрение, и разрушал прически, невзирая на количество потраченного на фиксацию волос лака.

– Вот хотела же косу заплести, – посетовала Ирина, – так нет же, так пошла. Теперь все волосы перепутаются, потом раздирать замучаюсь.

Она перекинула волосы через плечо на грудь, и удерживала их обеими руками.

– Тебя проводить? – спросил Валера.

– Не надо, мне тут недалеко.

– Ну, как скажешь. Тогда прими от меня еще одно "спасибо". И я помню – один рыцарский поступок.

Он помолчал секунду и повторил понравившуюся ему сегодня фразу:

– Увидишь, я умею быть благодарным.

– Поглядим, – улыбнулась девушка и повернулась, чтобы идти дальше, но тут очередной порыв ветра рванул подол ее легкого платья, задрав его почти до пояса.

– Ай! – воскликнула Ирина и, отпустив волосы, принялась возвращать одежду на место. Ветер тут же воспользовался ее оплошностью, и Иринина прическа во мгновение ока стала напоминать полыхающий на ветру факел. Это было красиво. Не только Валерик, но и другие проходящие мимо мужчины залюбовались редким зрелищем. Вот только длилось оно не долго – буквально пару секунд. А потом Ирина, одной рукой прижимающая подол к коленям, а другой пытающаяся удержать под мышкой хвост огненных волос, обернулась к нему с умоляющими выражением на лице.

Собственно говоря, все, что было нужно сделать – это отойти на полтора десятка метров в сторону, чтобы, укрывшись за стеной здания, Ирина могла бы заплести косу. Вот только пройти эти метры самостоятельно она бы сейчас не смогла. "Один рыцарский поступок, говоришь?" – подумал Валерик, прикидывая свои физические возможности и вес далеко не самой худой девушки. Потом подошел к ней вплотную.

– Держись!

И не успела Ирина сказать ни слова, как он подхватил ее на руки, крякнул от натуги и, быстро перебирая ногами, потащил в укромное место.

– Уф-ф!

Он опустил ее на ноги за углом магазина. Ветер здесь был намного слабее, и вполне можно было заняться прической. "Можно было вернуться в магазин", – мелькнула запоздалая мысль.

– Спасибо, мой рыцарь, – нашла в себе силы улыбнуться Ирина. – Это было круто. Меня еще никогда не носили на руках. Не боишься, что мне понравится?

– Я буду работать за МЧС и в ветреные дни предупреждать тебя по телефону, чтобы не выходила на улицу с незаплетенными волосами. А то вон сколько всего в них налетело. Даже какие-то ветки.

Действительно, в волосах Ирины запуталась довольно крупная тополиная веточка. Она попыталась, действуя на ощупь, вытащить ее, но не тут-то было.

– Помоги, пожалуйста!

Она наклонила голову к Валерику, и тот принялся осторожно выпутывать посторонний предмет. В какой-то момент он переусердствовал, дернул слишком сильно.

– Ай – вскрикнула Ирина.

А через секунду…

– Отвали от нее, козел!

Прежде, чем встретиться с землей, Валерик увидел, как мелькнуло перед глазами небо. В нагрудном кармане что-то подозрительно хрустнуло, но он в тот момент не обратил на это внимания. Ошеломленный коротким стремительным полетом, он поднялся на ноги, мотнул головой, пытаясь восстановить ориентировку, но тут же получил удар в спину, после чего на него очень быстро надвинулась серая бетонная стена. Из глаз брызнули искры, ноги почему-то отказались удерживать тело в вертикальном положении, и он тихо сполз на землю.

Сознания он не потерял, но в голове шумело. "Как минимум, легкое сотрясение", – выплыла откуда-то мысль. Лоб саднило, по лицу что-то стекало. Он провел рукой по щеке, потом поднес к глазам: кровь. Видать, рассек лоб о стену. Это что, его подловили те гопники? Или охранник из магазина? Лучше бы охранник. Тот долбанет пару раз, пар спустит и уйдет. А гопники мало того, что искалечат, так и оберут до нитки. Хорошо еще, если не убьют. Если жив останется, пойдет в какую-нибудь секцию. Бокс ли, карате – без разницы, лишь бы драться научиться. А Ирина? Если это гопники, ее могут… Хорошо, если успела убежать.

Валерик сел. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Точно сотрясение. Что-то прохладное коснулось лица. Он попытался сфокусировать взгляд. Перед ним на корточках сидела Ирина и влажной салфеткой вытирала ему лицо. Выглядела она как минимум, сердитой. Закончив со щекой, она чистой салфеткой промокнула ему лоб. Защипало, Валерик зашипел.

– Все уже, кровь почти остановилась. Ты встать сможешь?

– Попробую.

Валерик оперся одной рукой о стену и попытался подняться. Ноги, вроде, держали. Он выпрямился, отпустил стену, покачнулся и снова оперся о бетон. Шум в голове и мельтешение в глазах быстро проходили.

– Ирина, что это было?

Девушка нахмурилась и мотнула головой себе за спину. "А косу она так и не заплела", – отметил Валерик. – "Значит, спасение меня у нее было в приоритете. Это приятно" Он глянул в указанную сторону. Там, в десяти шагах стояла, отвернувшись в сторону и сложив руки на груди, стройная блондинка.

– Это что, она? Зачем?

Что-то явно не сходилось. Да и не могла красивая хрупкая девушка… Валерик припомнил фигуру Вероники. Не такая уж она и хрупкая, могла и долбануть.

– Меня спасала, – сердито проговорила Ира. – Вот кто ее просил!

Вероника резко повернулась.

– В прошлый раз тоже мне не нужно было вмешиваться?

– В прошлый раз все было по-другому! А сейчас…

– А сейчас была ошибка.

Валерик уже вполне пришел в себя, и решил вмешаться в разговор:

– Сейчас узнаем, чего стоила эта ошибка.

Он принялся осматриваться.

– То, что грязный весь, как черт, это еще ладно. Не барин, дома постираю. Башку пробил не насквозь, заживет. Сотряс мозгов – тоже фигня, от него не помирают. Так, а это уже серьезней. Смарт на выброс. Пять косых по меньшей мере. Вот только теперь позвонить никому не смогу, пока хотя бы кнопочный девайс не куплю.

Телефон, действительно, был переломлен пополам. Как он удачно упал! Ребра под карманом куртки ощутимо побаливали. Валерик подвигался. Вроде, не сломал – уже хорошо.

– Да… единственные приличные штаны, теперь только на помойку. Два дня всего проносил! Еще три с полтиной. Пожалуй, придется без телефона жить до осени. На штаны и телефон вместе у меня денег не хватит. Что еще?

Валерик припомнил удар в спину. В груди у него похолодело. Он скинул рюкзак, опустившись на корточки, поставил его на землю, открыл и…

– Полный писец! На всю башку отмороженная дура! Сорок штук псу под хвост! Только купил, до дома донести не успел! Больше года копил, чтобы одна тупая блондинка в пять секунд расколотила в хлам!

Ноут, действительно, восстановлению уже не подлежал. Максимум, что было можно – снять несколько деталей и сдать их за полцены в подвальчик рядом с его домом, где торговали подержанными запчастями. На новый телефон, может, и хватит. Надо было проверить еще одно. Уф-ф, пакет с подарком не пострадал. Хоть что-то уцелело.

Валерик закрыл глаза и выдохнул, унимая желание немедленно пришибить одну ненормальную девку. Впрочем, он бы и не смог этого сделать – так, как она, драться он не умел. Он убрал останки ноута в рюкзак и принялся застегивать "молнию". Рядом хрустнули камешки – кто-то подошел и встал рядом. Он поднял голову: Вероника. Было видно, что чувствует она себя несколько неловко.

– Извини.

Это прозвучало даже вполне искренне, но Валерику сейчас этого было мало. Он поднялся, надел рюкзак. За спиной захрустела ломаная пластмасса.

– Что мне с твоих извинений? – сухо сказал он, глядя прямо в прекрасные серые глаза. – Я хочу получить от тебя не извинения, а компенсацию. Ты меня одномоментно наказала на сорок семь с половиной тысяч. Я живу на стипендию размером три тысячи двести рублей и доходы с подработки, порядка десяти тысяч в месяц. Полтинник для меня – это огромная сумма, и я хочу, чтобы ты мне эти деньги вернула. К завтрашнему утру. Мой автобус уходит с автовокзала в одиннадцать сорок семь. Я там появлюсь в одиннадцать тридцать.

С лица Вероники вмиг исчезло и без того невеликое раскаянье.

– Ты что с ума сошел? Где я тебе столько денег возьму?

– Меня это не касается. Хоть на панель иди. Пока, Ирина. Спасибо за помощь.

Валерик повернулся и пошел, было, домой, но…

– Ты что сейчас сказал?

Нежная девичья рука схватила его за рукав, больно прихватив до кучи кожу плеча и рывком развернула. От резкого движения голова снова закружилась, и он едва не упал, но контроль над эмоциями был потерян.

– Что, еще не добила? Так продолжай. Удар у тебя, в отличие от мозгов, хорошо прокачан. Потом скажешь, что я на тебя напал, и тебе все поверят.

Вероника опустила уже занесенную руку.

– Ну что же ты? Бей, чего стоишь? Давай! Деньги отдавать не придется, купишь себе новые тряпки. Что смотришь? Сперва накосорезила, а потом красивыми глазками хлоп-хлоп. Ах, я ошиблась, это не то, что вы подумали, надеюсь, вы окажетесь джентльменом и не будете оскорблять высокие отношения пошлым меркантилизмом. И опять хлоп-хлоп глазками. Еще слезку пусти для достоверности.

Вспышка гнева поглотила последние силы, голову опять повело. "Стоять!" – скомандовал себе Валерик. Странно, но это помогло. Убедившись, что в состоянии держаться на ногах, он медленно, чтобы нечаянно не нарушить равновесие, выпрямился и с отвращением процедил сквозь зубы, словно выплюнул:

– Блондинка.

Двинул плечом, освобождая рукав. Осторожно развернулся и, держась все так же прямо, зашагал в сторону. До автобусной остановки было метров двести, а до дома – целых полчаса.

Когда Валерик добрался домой, немедленно прилечь его уже не тянуло. И голова уже не кружилась, только саднила ранка на лбу. На душе было гадко. Из-за туч, затянувших небо, сумерки наступили на пару часов раньше. Эта хмарь давила и угнетала, и настроение, и без того паршивое, стремилось к точке замерзания. Во дворе было пусто, даже хулиганы все, как один, попрятались по домам. В окне на третьем этаже мелькнула физиономия толстой Вали. Показалась, и сразу исчезла. Наверняка зафиксировала его видок, завтра с утра будет с другими тетками мыть ему кости.

От этой мысли снова стал подниматься гнев, и на свой этаж он поднялся уже на взводе. Соседка, видать, поджидала его, потому что, едва он появился на лестничной площадке, дверь ее квартиры немедленно открылась, и оттуда напахнуло нестираным бельем, прогорклым маслом, горелым луком и еще чем-то, не менее мерзким. Этот запах довел студента до точки закипания: эта кошелка живет в такой грязи и еще смеет поучать других! Валя сделала шаг вперед и уже открыла рот, чтобы высказаться по поводу нравов современной молодежи, но Валерик глянул на нее ТАК, что слова застыли у нее в горле. Лампочка на этаже ярко вспыхнула и тут же лопнула. По полу зазвенели осколки. Еще раз хлопнуло, уже в коридоре Валиной квартиры.

– Сгинь, старая калоша! – прорычал Валерик и отвернулся к своей двери, изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы в запале не натворить чего-нибудь такого, о чем потом будет жалеть.

Как толстая Валя оказалась в своей квартире, она не смогла вспомнить ни сразу, ни потом. Трясясь от ужаса, она захлопнула за собой дверь, лихорадочно закрыла ее на все замки, щеколды и цепочки, и только потом выдохнула. Выдохнула, и услышала: Кап! Кап! Кап! Она опустила голову и увидала, как из-под полы халата на линолеум между широко расставленных по причине чрезмерной тучности ног падают капли. И лишь потом почувствовала, как горячая струйка сбегает вниз по внутренней стороне толстого бедра.

В это же время:

– То есть, ты себя виноватой не считаешь?

– Почему? Считаю. Но я за свою ошибку извинилась, а он меня в ответ оскорбил.

– И ты, вся такая гордая, решила кинуть его на деньги.

– Хамов нужно учить. В том числе и таким образом.

– Ну, тогда ты ему еще и приплатить должна.

– Это еще за что?

– Считай сама: на пляже он помог? Не кривись. Пусть ты и сама могла того пацана догнать, но он помог. Заметь, не схватился за телефон видео снимать, а вмешался, причем на твоей стороне. Многие сейчас на это способны? А ты свое "спасибо" чуть не сквозь зубы выдала. У меня было такое чувство, что ты на самом деле хотела его нахрен послать. Вчера в институте как на пустое место смотрела. Это что, не хамство? А сегодня тебе очень повезло, что все обошлось разбитым ноутом.

– Как это?

– Элементарно, Ватсон! Я видела, как ты ногой доски ломаешь. Если бы у него на спине не было рюкзака, он бы сейчас лежал в больнице со сломанным позвоночником. И что ты бы тогда говорила? "Извините, ошиблась"?

– А чего он к тебе приставал? А потом мне хамил.

– Он не приставал, а распутывал мне волосы. И высказал тебе свое отношение к произошедшему лишь после того, как ты его чуть на всю жизнь инвалидом не сделала. Причем, он говорил еще очень сдержанно. Я бы на его месте выражалась более эмоционально.

Вероника помолчала, что-то прикидывая, потом спросила:

– Слушай, а почему ты его защищаешь?

– А что бы мне его не защищать? В кои-то веки встретился нормальный пацан, без закидонов, без распальцовок, самостоятельный, умный, симпатичный. Между прочим, способный на поступок. И фигура у него классная. Сама ведь видала на пляже, какие у него мышцы? Да такие сейчас вообще встречаются не чаще, чем ископаемые динозавры, а ты его чуть напрочь не прибила. И ведь у тебя все шансы на это были. Прикинь, какой был бы скандал! Курсантка академии убила студента-физика.

– Тебя послушать, так он вообще просто идеальный мальчик. Только жадный очень. Напомнить тебе, о чем он первым делом заговорил? О деньгах!

– Ты, подруга, видать, точно блондинка. Ты сегодня хоть что-то услышала из того, что он говорил? Оно и видно. Как же, обидели девочку, против шерсти погладили, по самолюбию потоптались. А скажи мне, сколько у тебя денег на месяц выходит? Пятнашка. Это при том, что ты живешь дома с родителями на всем готовом. Они тебя кормят, одевают, тот же ноут тебе отец на день рождения подогнал. И не за сороковник из комиссионки, а новенький за сотню тыщ, хотя тебе хватило бы и за двадцать пять – все равно ты на нем только курсовые печатаешь, да в Сети шаришься. А парень живет на тринадцать тысяч в месяц. Из этих денег платит за жилье, покупает еду, одежду, на ноут скопил, да еще матери подарки дарит. Тебе этот полтиник – три месяца без развлечений, а ему – минимум полтора года на каждой мелочи экономить.

Вероника нахмурилась, наморщила лоб и некоторое время сосредоточенно размышляла. Ирина не мешала, задумавшись о своем.

– Иришка, ты мне можешь одолжить двадцать тысяч?

Голос подруги выдернул ее в реальность.

– Но я же…

– Я знаю, ты хотела съездить в Питер. Но у меня сейчас столько денег не наберется. Еще и у брата придется просить. И вообще: ты меня тут битый час уговаривала, я согласилась. Считай, что приносишь жертву на алтарь справедливости. А Питер никуда не денется, мы с тобой через год вдвоем съездим, я обещаю.

– Договорились.

Менять планы Ирине не хотелось, но Вероника была права: она буквально заставила подругу переменить решение, так что и часть ответственности нести придется. За деньги можно не переживать, Ника вернет. А съездить можно будет и в другой раз, и может быть, даже вместе с Валерой… Ирина в очередной раз припомнила свои сегодняшние ощущения. Пофиг на задравшийся до полного неприличия подол, пофиг на растрепанные и спутанные волосы. Но когда парень несет тебя на руках, это так приятно!