Особый талант

31 декабря. Украина. Аэродром сельхозавиации. 15 час. 07 мин

Самое спокойное и безмятежное время на крохотном аэродроме всегда начиналось в конце октября — начале ноября. Вылетов в это время почти не бывает — не сезон. Да в последние годы с вылетами тут вообще туго. Топлива нет, сельскохозяйственные предприятия не спешат заказывать обработку полей инсектицидами и удобрениями по причине нехватки денег. Аэродром медленно умирал, продлевая агонию как мог. Летом было еще ничего, терпимо. Кое-какие заказы еще были, а кроме того, немного денег удавалось зарабатывать, катая охочих до острых ощущений граждан и их дитяток. Для этой цели в постоянной боевой готовности был АН-2, за которым ухаживали как за малым ребенком. Все запчасти в первую очередь ему. Обслуживание тоже. Девятиместная машина, бывало, за день взлетала раз по семь. Но это в праздники, когда раздутый от денег и маящийся бездельем народ валит на аэродром и с удовольствием платит свои гривны за тридцать-сорок минут пребывания в воздухе. Впрочем, русские рубли тут тоже брали с удовольствием. С неменьшим, а то и с большим. Валюта ж! Из-за близости к России сюда частенько приезжали с той стороны границы. По их, русским, меркам это шоу было просто дешевкой. Поэтому народ не то что бы валил валом, но клиенты были. Некоторые заказывали на компанию и катались часа по два — с водкой, с закуской, с девками. Весело. И экзотика тоже.

Зимой не в пример хуже. Клиентов мало. Раза два в неделю, три. Выручала баня, построенная еще в старые времена, при Советском Союзе, когда денег колхозам и совхозам отпускалось без счета, а те, в свою очередь, не жлобились их тратить, аэродром процветал. К девяносто первому году тут было пять самолетов, базировался вертолет пожарных, шесть автомобилей, ангаров два, правда небольших, блок заправки, диспетчерская служба, рядышком метеорологи приютились — тоже, считай, как свои, пункт связи, кирпичный жилой дом, он же и общежитие, столовая, ну и баня. Хорошая баня, деревянная, на дровах топилась, с зальчиком для отдыха, с телевизором и холодильником. Раньше все больше свои парились да еще заезжее начальство. А потом стали сдавать приезжим. За деньги, конечно. И зимой, и летом. Хоть и небольшой приработок, но все же. Да и народу своего, постоянного, стало не в пример меньше. Так чего же добру простаивать?

Числа около пятнадцатого декабря начальнику аэродрома сделали большой подарок. Позвонили из России и заказали всю баню аж с утра тридцать первого до утра первого января. Тот на радостях такую цену загнул, что самому страшно стало. Но ничего, съели. И сказали еще, чтобы взлетную полосу расчистил, — если настроение будет, то покатаются. Тут уж настроение начальника взлетело до небес; комплексный заказ плюс праздничный тариф, а там и штрафы можно накрутить — кто же это утром первого января после пьяной ночи, после парилки уйти сможет? Да никто! А за просрочку тариф, как известно, двойной.

К его удивлению, к утру тридцать первого прибыли всего двое — их он уже видел неделю назад, когда они привозили задаток и еще раз оговорили условия. Приехали на медицинском рафе с русскими номерами и сказали, что остальных ждут к обеду. Баней не очень интересовались, ходили по небольшому поселку да стояли на льду замерзшего болота, тянущегося до самой границы, и о чем-то негромко разговаривали. Водку не пили — это точно. Но это их дело. Мужики солидные, не пацаны. Видно, что при деньгах. Одеты, правда, скромно. Куртки форменные теплые, но без знаков отличия, штаны на синтепоне. Зашли к диспетчеру, который от нечего делать крутил ручки радиостанции и слушал музыку. Связистов посетили, поболтали ни о чем. Начальник посматривал со стороны, но не препятствовал. Люди заплатили и справедливо интересуются, с кем им праздник встречать. Потом, с перепою, встретятся на улице, так уже не в драку полезут друг с дружкой, а обниматься — свой, мол, свой. А уж когда они в ангар пошли посмотреть, то начальник им сам все показал и рассказал. Вот вам, гости дорогие, смотрите, выбирайте, а я вам вот чего советую и обещаю, что пилот трезвый будет и опасаться с ним лететь не надо, потому хоть парень и молодой, но опытный и дело свое круто знает.

Гости кивали, улыбались кривовато, вроде как смущаясь или через силу, подарили ему бутылку водки московского разлива и ушли в баньку — не то пить, не то готовиться к встрече дружков. Он сумел заглянуть в кузов их рафика и увидел ящик водки, стоявший с краю, а за ним еще что-то, накрытое синим с серыми полосами байковым казенным одеялом. Посетовав про себя, что его не пригласили, начальник пошел домой, хрустя по снегу летными унтами. Может, и пригласят еще. А пока и за подарок спасибо. Дальше видно будет, и начальник прилег дома отдохнуть, поспать перед длинной ночью.

Его разбудил громкий и всё нарастающий гул, от которого задрожали стекла и даже, кажется, подрагивала кровать, хотя через толстую деревенскую перину почувствовать это вряд ли было возможно. Он вскочил и, как был в трусах и майке-футболке, бросился к окну. Окна его квартиры выходили на взлетное поле и кучку служебных строений, крыши которых были завалены снегом. Присев и едва не обжегшись коленками о горячую чугунную батарею, он снизу вверх посмотрел на небо, щуря глаза. Ярко светило солнце, отражаясь от чистейшего снега. Начальник только мельком увидел силуэт заходившего на посадку самолета — огромного, какие никогда не садились на его аэродроме сельской маломерной авиации. Да он же всю полосу разворотит и… И потом куда? Ведь полоса-то втрое, считай, меньше того, что нужно этой громадине!

Он бросился к телефону, стоявшему на тумбочке в коридоре, который соединял его с будкой диспетчера, но тот молчал. Этого еще не хватало!

Путаясь в рукавах и штанинах, он кое-как оделся, когда грохот стал нарастать. Волоча за собой ненадетую штанину, он снова бросился к окну. К его ужасу, на посадочную полосу заходил ИЛ-62. Надо было бежать, что-то делать, ругаться, кричать, но он стоял и смотрел, как из-под колес самолета взвился фонтан снега, а потом «плюша» — тонн тридцать! — заскользил по полосе, едва-едва не проламывая тонкое бетонное покрытие, рассчитанное на легчайших «аннушек». Все, конец аэродрому!

ИЛ на несколько мгновений скрылся за аэродромными постройками, а потом выскочил, руля в сторону замерзшего болота. Ну теперь точно все! Болото. Или не дотянет? Между краем полосы и болотом — поле, которое когда-то было пашней. Года два это уже не пашня, но кочки остались. Хотя какие кочки — снег лежит. По нему колеса проскользнут, как по лыжам. В болото! Там льда-то сантиметров на десять! Он и легковушку-то едва держит. Ну пусть не едва. Пусть держит легковушку. Начальник аэропорта кое-как оделся, вбил ноги в унты, а куртку застегивал уже на улице. Но самолет же не легковушка! Даже не грузовик! Там одних пассажиров за сто душ. И груза еще… Как все это теперь вылавливать? Зима ведь, мамочки мои. Мороз. Тридцать первое декабря. Новый год! Гори он синим пламенем…

Мимо него в сторону болота проехал рафик гостей. Он попытался остановить его, размахивая руками, но тот даже не тормознул. Пришлось бежать, обливаясь потом и захлебываясь морозным воздухом.

То, что он увидел минут через пять, лишило его последних сил. Вырвавшиеся у него слова он не позволял себе произносить вслух даже тогда, когда ему было всего двадцать и он гулял по деревне, в стельку опившись самогоном.

Самолет стоял метрах в двадцати пяти от берега. В болоте. Одно крыло было подломлено и неестественно торчало в сторону и вверх. На нем болтался оторванный элерон. Второе лежало на льду, опираясь на него. От перегретого двигателя таял снег. От берега до грозно задранного неестественно большого хвоста шла сплошная черная полынья, в которой плавали осколки льда и еще сохранились завитки донной мути. В полынье под открытой дверью покачивалась на волнах резиновая лодка, в которую выглядевшие крохотными на фоне махины ИЛа фигурки сбрасывали какие-то тюки. А в нескольких метрах от кончика целого крыла стоял раф его гостей. Медики. Ну хоть с этим-то повезло! Быстро они сообразили. И как они только сумели пробиться по снегу? Профессионалы — одно слово!

Сменив бег на быстрый шаг он, не сводя взгляда с самолета, шел, справляясь с зашедшимся дыханием и одновременно нашаривая в кармане сигареты. Но буквально через полсотни метров остановился. Происходившее плохо укладывалось в сознании.

Трое, один за другим, спустились в лодку, а те, которые медики, подтянули их за веревку к кромке льда. Сноровисто побросали мешки на лед, выбрались сами и толкнули суденышко обратно. Оно по прямой, как моторка, рвануло обратно к самолету. Наверное, его тоже тянули бечевкой, которую с такого расстояния не углядишь. Теперь в него спустились четверо и тем же макаром двинулись ко льду. Выскочили — и прямым ходом в рафик. Тот фыркнул белым облачком выхлопа и рванул к аэропорту.

Остолбеневший начальник едва успел отскочить, выронив изо рта так и неприкуренную сигарету. Через минуту рафик скрылся за аэродромными постройками, откуда донесся знакомый рокот двигателей АН-2.

А со стороны домов к болоту уже спешили люди, на краю которого, как монумент самому себе, стоял самолет. Скорее всего, как монумент вечный, потому что выбраться ему не было никакой возможности. По крайней мере целиком.

Но картина аварии на какое-то время перестала интересовать начальника аэропорта. Он провожал глазами свою «аннушку», плавно набиравшую высоту. Он подумал, что видит ее в последний раз. И еще одно — зря он вскочил с постели.

РАПОРТ дежурного по в/ч 02547.

31 декабря с.г. в 15 час. 18 мин. службой радиолокационного контроля был зафиксирован взлет легкого самолета, предположительно АН-2, с аэродрома сельхозавиации Украины, расположенного в тридцати километрах от границы РФ. Контроль за ним, в связи с практически предельной дистанцией наблюдения и в соответствии с приказом №… от… велся в обычном режиме, о чем имеется запись в вахтерном журнале. В 15 час. 32 мин. объект наблюдения снизился на высоту ниже предельной и пропал с экранов.

Оперативный дежурный по в/ч 02547 майор Викторов.

РАПОРТ

Мною, старшим лейтенантом милиции Чередниченко А.Я., 31 декабря около 17 часов 30 минут обнаружен самолет марки АН-2 в районе деревни Цаплино. Членов экипажа и пассажиров в самолете не имелось. Около найденного самолета мною была выставлена охрана из местных жителей, которые строго мною предупреждены о личной ответственности за сохранность ценного имущества. В дальнейшем мною предприняты меры для поиска летчиков (судя по следам на снегу их было больше одного). Метрах в ста у дороги, как свидетельствуют жители деревни Цаплино, днем, более часа, стояли две машины типа «джип» темного цвета и еще одна легковушка — «жигули» зеленого цвета. Предполагаю, что они ждали летчиков. Когда и в каком направлении они отбыли, сведений не имею.

Старший лейтенант Чередниченко.

СЛУЖЕБНОЕ СООБЩЕНИЕ

В соответствии со спецсообщением №… от 31 декабря силами УФСБ и УВД Брянской области была подготовлена операция на территории аэродрома г. Брянска по обезвреживанию террористов, захвативших борт 017, а также сопутствующие мероприятия.

Однако против ожиданий борт 017 не стал производить посадку в указанной точке и пересек воздушную границу Российской Федерации и Украины, следуя произвольно выбранному полетному коридору.

В связи с тем, что самолет вышел за пределы нашей юрисдикции, нами соответствующим образом ориентированы правоохранительные органы Украины для задержания преступников.

Дежурный по УФСБ Брянской области майор Жданко.