Отойди от моей лошади

Озарена весёлым треском

Мне подарили фотоаппарат.

Завтра я куплю себе плёнку и сфотографирую памятник Александру Сергеевичу Пушкину в саду.

Плёнку я проявлю, отпечатаю снимки, разложу их на столе и буду смотреть.

Я буду смотреть и смотреть и вдруг унижу, что сам я сижу в саду на скамеечке, против памятника великому поэту. Против памятника Александру Сергеевичу Пушкину.

Я буду долго глядеть на него, и он вдруг сойдёт вниз, погуляет немножко по саду, а потом подойдёт к моей скамейке и скажет:

– Прошу извинить меня, я не помешаю?

– Ой, что вы, что вы! – воскликну я. – Пожалуйста!

Я посмотрю сбоку на его добрые, грустные глаза, не удержусь и произнесу, волнуясь:

– А я вас знаю, Александр Сергеевич. Вы – великий поэт Александр Сергеевич Пушкин.

– Ах, – очнётся он. – Откуда ты меня знаешь?

– Что за вопрос?! – воскликну я. – Ну что за вопрос?!

– Да, да, верно, – скажет он, сообразив. – Я позабыл совсем, я о своём думал.

– Вот так встреча! – скажу я.

– «Мороз и солнце, день чудесный», знаешь? – вдруг спросит он.

– Конечно, – скажу я. – «Ещё ты дремлешь, друг прелестный», правильно?

– Правильно, – скажет он. – А как дальше?

И я стану читать ему дальше: «Пора, красавица, проснись…»

Я буду читать, смущаясь и краснея, но с выражением, как и надо, а потом вдруг покраснею ещё больше, оттого что вспомню: несколько строчек в конце я вовсе не знаю, и раньше не знал, не выучил, и мне поставили за это в школе три с минусом.

– Дальше я не знаю, – скажу я печально.

– Как же так, как же так? – расстроится Александр Сергеевич. – «Вся комната янтарным блеском…»

– «Озарена весёлым треском», – чуточку вспомню я.

– Мальчик! Как же это можно – озарить весёлым треском? Там же точка после «озарена». Что же это получается?

Он вздохнёт тяжело, поднимется со скамейки, пойдёт, пойдёт… И снова я увижу, что он памятник.

– Александр Сергеевич! – закричу я. – Куда же вы?! Я не буду больше! Не буду! Я хотел пригласить вас в зоосад. Там белые медведи! Я хотел вас познакомить с Женькой Кисейкиным, моим другом! Я хотел…

Я буду звать его долго – и всё зря: он не шелохнётся.

И я увижу себя вовсе не в саду, а дома, за столом, перед фотографиями.

Не буду я завтра покупать плёнку. Ну её совсем!

Пропади она пропадом.

Пойду-ка и выучу сперва всё это замечательное стихотворение.