Отпуск не по плану

Глава 18

Я напряг Чуфту, и чайка передала еще один мыслеобраз.

'В комнате было четверо. Помимо фигуры на стуле и державшего ее на мушке мужчины еще один бугай дежурил на пороге, а второй…

В соседней комнате на кровати лежал старик. Не ходячий или просто был очень болен. И еще один здоровенный лоб держал этого беспомощного человека на прицеле…'

— Аграфена, напиши Черкасову, — едва слышно шепнул я. — Не звони, напиши.

Я понимал, что нас уже засекли. Чуфта показала, что, услышав звонок, люди притихли. Судя по всему, Костенко и был той связанной фигурой на стуле. Значит, кто-то пришел по его душу, и вряд ли это были кредиторы.

Мне Костенко нужен живым. Но вламываться в чужую квартиру мы не имели права. Только если…

— Что происходит? — тихо, почти не шевеля губами, спросила девушка.

Я кивнул на дверь и сделал несколько знаков жестами, как нас учили бойцы отца. Трое агрессоров, двое заложников.

— Откуда…

Я приложил палец к губам и кивнул на планшет. Дескать, пиши давай. Срочно!

Вламываться туда сейчас слишком большие риски. Если это не профессионалы, то у кого-то могут просто сдать нервы. Одно неловкое движение, и заложник превратится в покойника. Так рисковать нельзя, тем более там немощный человек.

Феня, умница моя, догадалась мгновенно перевести планшет в беззвучный режим, и я сделал то же самое с обоими телефонами. Девушка уже строчила сообщение Черкасову.

Мы беззвучно отошли от дверей в полумрак соседнего отсека — кто-то в квартире Костенко мог подойти к дверному глазку и нас заметить.

Нет, я не исключал, что журналист, который, судя по всему, едва сводил концы с концами, мог взять в долг и опоздать с возвратом. Коллекторы — те еще твари, могли всю душу вытрясти. Особенно если одалживаешь не у банка, а у какого-нибудь воротилы под дикий процент.

Но меня почему-то не отпускала мысль, что я оказался не единственным, кого заинтересовала та статья про Искажения. Ведь если какой-то умник уже додумался создавать боевые артефакты, используя остатки энергии аномалий, то и другие могут увидеть в этом возможности.

Именно этого я и опасался. Чем больше людей начнут совать свои кривые руки в работу с Искажением, тем больше рисков для этого мира. Черт, как же мне сейчас не хватало моей старой команды…

— Едет, — шепнула Аграфена. — Пришлось написать, что мы в опасности.

Ну да. Потому что вообще-то сейчас все это выглядело не как срочный вызов для экспедитора Четвертого отделения, а как дело для обычной державной полиции. Но, зная неспешность стражей порядка и специфику района, приедут они слишком поздно. И вряд ли смогут помочь…

— Придется заставить Черкасова в это поверить, — тихо отозвался я.

Спасибо отцу и Вите за хорошее образование в сфере законодательства! Благодаря им я хорошо изучал своды и кодексы и, кажется, сейчас припомнил лазейку.

Согласно дворянскому кодексу еще от позапрошлого века, дворянин имел право вмешаться в конфликт простолюдинов с целью поддержания общего порядка. Старая-старая статья — еще с тех времен, когда дворяне действительно в обязательном порядке служили и представляли государя. Времена изменились, а статья закона переходила из редакции в редакцию.

Сейчас это давало нам с Аграфеной право вломиться в квартиру Костенко.

Проблемы, конечно, будут — придется объяснять, почему мы ворвались именно в эту дверь и как вообще узнали о том, что там происходило.

— Феня, мне показалось, что я услышал доносившиеся из квартиры крики и мольбу о помощи, — шепнул я. — Мне показалось, что кто-то умолял меня вмешаться…

Хрен проверишь, но дело будет сделано. И Аграфена быстро смекнула, к чему я вел. Она кивнула и достала свой складной шест. Я жестом велел ей повременить.

Нет, здесь нужно действовать максимально тонко, слаженно и незаметно. До определенного момента.

Чуфта все еще дежурила у окна. Не знаю, где эта зараза умудрилась достать очередной ломтик картошки-фри. Чайка сканировала помещение и мгновенно отозвалась, когда я снова установил с ней связь.

«По моей команде ты должна влететь в окно», — велел я.

Птице это не понравилось. Ну а кому понравится приказ пробить двойное стекло собственной башкой? Вряд ли обычная чайка была бы на это способна, но Чуфта все же была моим помощником и умела преподносить сюрпризы.

«Гааа⁈»

«Не пререкайся, я и так тебя почти не привлекаю», — ответил я и немного надавил на духа ментально. Упрямейшее и вреднейшее создание! И обожает начать торговаться в самый неподходящий момент. — «Куплю тебе большую порцию картошки в том американском фастфуде у парка. Даже две порции. Обещаю!»

«Гааа…»

Вот и договорились, вот и славно. И почему Чуфта так полюбила эту картошку…

Теперь оставалось главное — скоординировать все это с точностью до доли секунды. Мне было необходимо поговорить с Костенко до приезда Черкасова. Экспедитор не должен знать про мои истинные цели. По крайней мере, пока что.

Я не сомневался, что в Четвертом отделении уже должна была быть сформирована группа по работе с аномалиями. Ведь если информация просочилась в прессу, то и государевы псы были в курсе. Так что они могли увести Костенко прямо у меня из-под носа, а мне необходимы его знания, чтобы понять закономерность в появлении аномалий!

Пока я думал, Феня нетерпеливо крутила в руках свой шест. Нет, силой врываться не будем. А что делают правильные маги, когда надо освободить заложников?

Правильно! Выводят всех из строя. Массово. Где там был тот несчастный фикус?

Велев помощнице ждать, я спустился на один пролет и схватил горшок с сухим цветком. Для этого трюка мне были необходимы концентрированная стихия земли вместе с источником, частичка энергии Искажения, много эфира и творческий подход.

— Что вы задумали? — Аграфена непонимающе на меня уставилась.

— Тссс!

Не было времени объяснять. В моем мире, да и в этом, за различные яды и прочие затейливые вещества отвечала земная стихия. Я собирался создать ручную гранату со слезоточивым газом.

Травить — не вариант, там лежачий дед, который и так на ладан дышит. Да и Костенко, судя по всему, не в лучшей форме. Что слегка притравит здоровых мужиков, слабых заложников может убить. Поэтому будем действовать тоньше.

Я вытащил засохший цветок из горшка и отряхнул от бычков. Набрал два комка земли и принялся вязать заклинание. Потребовалось много эфира, очень много — уже в процессе вязки я почувствовал усталость. Добавил всю доступную мне энергию стихии земли, вытянул из растения все, что можно.

Сок фикуса содержал мощный раздражитель. Это мне и было нужно.

— Что это за приступ садоводства? — беззвучно прошептала Аграфена.

— Тихо, — отмахнулся я.

Все почти было готово. Теперь я многократно усилил особенность сока и смешал его с земляными комками. Эфир и корректировка структуры помогли придать «гранатам» форму, и я сверху связал заклинание, активирующее взрыв и выход поражающего газа при ударе.

Быстро объяснив Фене, что задумал, я отодвинул горшок и, держа в каждой руке по комку земли, направился к двери в квартиру. Мне казалось, что прошла целая вечность, но на деле мы провели в доме Костенко не больше пяти минут.

«Чуфта, давай! Сейчас!»

Секунда, две…

Я услышал звон стекла и кивнул Аграфене. Девушка заклинанием выбила дверь, и я ворвался первым. И, быстро сориентировавшись, сразу бросил земляную гранату в комнату, где лежал дед. Окутанная щитом Аграфена бросилась туда же, а я метнулся в зал.

Чуфта летала по комнате, сея хаос.

— Да пристрели ты эту птицу! — рявкнул один из гостей. Отлично, меня они не заметили.

И не заметили, как прямо под их ноги плюхнулся и взорвался земляной ком. Я мгновенно активировал защиту и толкнул привязанную к стулу фигуру. Стул опрокинулся, и Костенко, по-девчачьи взвизгнув, рухнул на пол. Только босые пятки сверкнули.

Чуфта вцепилась в одного из захватчиков, а я быстро рванул ко второму. Газ начал действовать — даже под мою защиту немного проникало. А из дохлого фикуса получилась забористая штуковина! Надо взять на постоянное вооружение…

Добавив немного эфира, я выбил из руки мужика пистолет. Он замахнулся на меня, но слезящиеся глаза его подвели — я ушел влево, и его кулак рассек воздух. Я перехватил его руку и ткнул лоб, прощупывая ментальную защиту.

Артефакт. Причем не слабее, чем был у Дианы в бутике. Даже помощнее будет. Непростые ребята.

— Ладно, гуманно не вышло, — сказал я. — Придется бить.

Одна из трех попыток все же оказалась успешно — мужик врезал мне по лицу, но щит ослабил удар. Я ушел от следующего замаха, сделал ему подсечку и, когда мужчина обернулся, ища меня уже невидящими глазами, вырубил его одним ударом.

— Спасибо, Чуфта, дальше я сам, — сказал я и велел чайке вылететь из комнаты.

Впрочем, ее жертва уже была мало на что способна. Мотивированная двойной порцией картошки птичка так отделала бедолагу, что мне оставалось только осадить его парой тумаков. Некоторые раны придется зашивать в травматологии. Чуфта — та еще стерва…

В этот момент в дверном проеме появилась Аграфена, таща за ногу того, кто держал на мушке деда.

— Надо здесь проветрить, — сказал я и запустил мощный порыв ветра.

Зачарованную землю я сразу же деактивировал, а несколько «Вихрей» выгнали остатки самодельного газа в окно. Вместе с кучей исписанных листов бумаги… Впрочем, здесь и так царил такой беспорядок, что хуже уже было некуда.

— Ну, кажется, успели…

Впору было обрадоваться, но Аграфена опять лишила меня возможности насладиться триумфом.

— Алексей Иоаннович, у нас проблемы, — сухо сказала она, и по голосу я понял, что дело было серьезное.

Я обернулся.

— Заложник?

— Нет. Гости. — Феня как раз присела, чтобы обыскать и обезоружить одного из них и открепила от лацкана куртки какой-то значок.

— Салтыковы, — сказал я, узнав герб. — Гвардия Дома Салтыковых.

Значит, я не ошибся в предположениях. Это были не кредиторы, а кое-кто куда опаснее. Только вот что именно им могло понадобиться от Костенко?

Салтыковы… Древний род. Ближайшие соратники царей из рода Рюриковичей, из из рода происходила мать императрицы Анны Иоанновны… При ней же они и получили графский титул. К этому же роду принадлежала и душегубица-психопатка Салтычиха. Увы, она была не единственной в этом семействе, кто пользовался дворянской безнаказанностью.

Сейчас Салтыковы оставались могущественным и богатым родом с довольно крепкой линией наследования магической силы. Среди них встречались обладатели Изумрудного и Сапфирового рангов.

А еще, что самое интересное, одна из светлейших княжон Юрьевских вышла замуж за графа Салтыкова. Два семейства породнились и укрепили связи…

Совпадение ли, что опять мелькает фамилия бастардов Юрьевских?

— Значит, не зря ты вызвала Черкасова, — ответил я.

Следовало торопиться. Раз в нападении на Костенко замешан дворянский род, дело точно передадут Четвертому отедению. И Костенко заберут в участок. Не исключено, что и вовсе предоставят убежище на время разбирательства, и тогда я не смогу добыть информацию.

Нужно расспрашивать сейчас.

Костенко как раз зашевелился на опрокинутом стуле, пытаясь сбросить путы. Я подошел ближе, чтобы помочь.

Из-под вуали спутанных темно-рыжих волос на меня уставились два огромных зеленых глаза. И молодое лицо, усыпанное веснушками.

Журналист Костенко оказался… девушкой!

— Вы ранены? — я присел на корточки возле стула и развязал веревки.

Девушка откинула волосы за спину, плотнее запахнула халат, надетый поверх ночной сорочки, и уставилась на меня.

— А вы кто? Не похожи на полицию…

— Алексей Иоаннович Николаев, светлейший князь Балтийский, — сказал я, протянув девушке руку, чтобы помочь подняться. — Поздравляю, госпожа Костенко. Популярность вас нашла.

Девушка таращилась на меня во все глаза. А она милая. И совсем молоденькая, лет двадцать. Студентка? Хотя кто еще пойдет работать в такое издание…

— Светлейший… князь?

— Могу показать еще пару фокусов, если вам недостаточно спасения.

— Дедушка! — спохватилась журналистка. — Дедушка в другой комнате…

— С ним все в порядке, — ответила Аграфена. — Ему никто не успел навредить. Хотя судя по его состоянию…

Костенко вскочила на ноги и понеслась в другую комнату.

— Стекло! — рявкнул я, но было поздно. Она наступила на осколок и вскрикнула.

Аграфена вышла в прихожую и принесла пару туфель. Журналистка хотела выхватить обувь у нее из рук, но помощница отступила.

— Подождите секунду. Нужно вытащить осколок из раны.

— Да черт с ним! Я должна проверить дедушку! Ему очень плохо!

Пришлось силой ее удержать. Адреналин совсем лишил ее разума. С другой стороны, девушку можно было понять: сначала к тебе домой вламываются одни таинственные бугаи, потом приходит другая, не менее странная, парочка, валит первых и тоже чего-то от тебя хочет…

Хотя, думаю, Костенко прекрасно понимала, зачем мы заявились.

— А вы Ольга или Олеся? — спросил я, пока Аграфена вытаскивала стекло из раны и применяла легкое заклинание исцеления.

Девушка подняла на Феню заплаканные глаза.

— Оксана… Оксана Вадимовна Костенко.

— Приятно познакомиться, Оксана Вадимовна, — я продолжал ее держать и старался говорить монотонно, успокаивающе. Девушку трясло от пережитого ужаса. — Я уже представился, а это моя помощница Аграфена. Давайте договоримся. Сейчас вы проведаете дедушку, а потом мы поговорим. Просто поговорим. Хорошо? Сюда уже едет полиция, мы вызвали их по тревоге, и все будет в порядке. Мы здесь, чтобы вам помочь. В редакции очень волновались из-за вашего отсутствия.

Она молчала.

— Оксана, вы меня понимаете?

— Д-да, простите. Хорошо.

Я отпустил девушку и она, надев туфли, тут же побежала в соседнюю комнату. Оставив Феню приглядывать за салтыковцами, я последовал за ней.

Комнатка была совсем небольшой, и ее так набили вещами, что для кровати едва нашлось место.

— Ваш дедушка — путешественник? — спросил я, глядя на карты и фотографии на стене. Должно быть, какие-то экспедиции.

Но Оксана меня проигнорировала. Все ее внимание было приковано к родственнику.

— Дедушка, как ты? Деда, это я, Ксюня!

Старик действительно выглядел скверно. Когда-то это был высокий и крепкий мужчина — широкоплечий, с хорошо развитой мускулатурой. Даже еще не до конца поседел — кое-где на голове пробивались темно-рыжие волоски, прямо как у внучки.

Но сейчас он казался лишь тенью человека с фотографий. Высохший, с глубокими бороздами морщин на изможденном лице, ввалившиеся глаза, сухие бледные губы… Словно сдувшийся воздушный шарик. Вот только из него выходил не воздух, а жизненная сила.

Я увидел на тумбочке пустой стакан и целый ворох пластинок с таблетками.

— Дедааа! — Оксана принялась сжимать его руку. — Ты меня слышишь?

Он медленно открыл глаза и попытался улыбнуться. Затем увидел меня.

— Кто… это?

— Не знаю. Говорит, князь. Он нас спас от тех людей, которые меня схватили. Деда, как ты себя чувствуешь?

— Так же… как выгляжу… Дай воды, Ксюш. Пожалуйста.

— Сейчас принесу, — сказал я.

Я взял стакан и вышел на скромную старенькую кухню. Да, жили здесь небогато. Бедно, если быть совсем честным. Кухня выглядела опрятно, но набор продуктов был самым дешевым. Вероятно, все деньги уходили на лечение старика…

Вид дедули мне совсем не нравился. Судя по датам на фотографиях, сейчас ему должно было быть около семидесяти лет. А выглядел он на все сто, словно живой труп.

И все эти симптомы были мне хорошо знакомы. На такой стадии даже не требовалось проводить диагностику, чтобы понять причину немощи бедного мужчины.

Старика отравляла энергия Искажения.