Парень моих кошмаров

Глава 17

— Ты первый мужчина, кому я позволяю делать себе больно, — поморщила нос и вцепилась пальцами в ручку кресла.

— Это честь для меня. Дата в календаре будет отмечена и повешена над кроватью.

Скалится. Ёрничает. Даже если злится на меня, уже хорошо. Всё же лучше, чем холодное равнодушие.

— Как Дэн поживает? — спросила, вполне миролюбиво.

— Я бы на твоём месте не задавал неправильных вопросов. Ты ведь латыни не знаешь. Сейчас набью тебе какое-нибудь матерное выражение и ходи потом с ним, на здоровье.

Аргумент. Не знаю. Я стоило бы поинтересоваться, как оно хоть пишется. Найк увидел сомнение на моём лице и радостно захихикал. Издевается, гад.

— Злой ты. Смеешься над бедной девочкой. А я вот нисколько не обижаюсь, потому что знаю, что за всем этим пирсингом, татуировками и колючками прячется хороший человек. Я ведь уже видела твою светлую сторону. Так что, не такой уж ты социопат, каким хочешь казаться. Ай, как же больно!

Рука непроизвольно дернулась. Найк шикнул на меня.

— А дружба тебе моя зачем понадобилась? Ты, вроде бы, не из тех, кто не вписывается в светскую тусовку. Тебе там самое место.

— Да, я тоже так думала, — согласилась я. — Но сейчас я поняла, что мне скучно на всех этих вечеринках. Надоела пустая болтовня ни о чём, сплетни и танцы до утра. Каждый раз одно и то же.

— Скучно ей. Нашла, тоже мне, шута.

Найк смешно дернул головой, его хвостик, стянутый на макушке в узелок, возмущенно заколыхался в воздухе. А колечки пирсинга на губе и в ушах колыхнулись в тандеме. Парень, видимо, заметил мой смеющийся взгляд и уже спустя пару секунд мы хохотали в голос вместе. Напряжение немного спало.

— Давай зайдём с другой стороны. Я ведь честно ответила на твой вопрос, а ты ответь на мой. Как считаешь, я плохой человек? Почему со мной нельзя дружить?

Найк будто только и ждал этого вопроса. Он даже раздумывать не стал. Выпалил мигом.

— Ты эгоистичная и упрямая.

— Мог бы и подсластить пилюлю, — недовольно буркнула и отвернулась. — Между прочим, сам недавно говорил, что мы друзья. Выходит, что врал?

— Так и было до тех пор, пока ты не решила прибрать к рукам моего брата.

Удивленно уставилась на парня. И это вместо «спасибо, Злата, что не оставила ребёнка ночевать под открытым небом?» Ясно, благодарности тут не дождёшься.

— Я не пытаюсь украсть Дэна у тебя. Просто, если ему нужно мое участие, то я готова его поддержать. Твой брат такой милый.

— Мой брат наивен. Он не видит в тебе ни рогов, ни копыт.

Здрасьте, приехали. Какие рога? Откуда копыта?

— Просто он верит. Верит мне. А я — ему. Мне нужен такой человек в жизни, понимаешь? Светлый и чистый… И… ты… нужен мне.

Взглядом верного пса уговариваю его сменить гнев на милость. Он заинтересованно ведет бровью, но хмурится лишь сильнее. Вижу, как трепещут его тонкие ноздри.

— Это невозможно.

— Какой же ты… упрямый! А ещё что-то обо мне говоришь.

Найк спрятал улыбку, закусил нижнюю губу. Точно, я заставила его улыбнуться.

— Ты сама просила сказать.

— Бедную слабую девушку обидеть может каждый, — процедила через губу.

— Не спорю. Бедную и слабую, конечно. Но мы же говорим о тебе, если я не ошибаюсь. А ты вертишь другими, как пожелаешь.

— Не всеми.

Тянет уголок рта вверх. Да улыбайся смелее, чего прячешься.

— А хотелось бы всеми, да?

— Я просто хотела бы, чтоб меня любили. Не за то, что у меня обеспеченные родители, а за личные качества.

Хмыкнул. Не верит мне. Вижу, что не верит.

— Трудно любить человека, который всё делает по-своему, не считаясь с чужим мнением.

— Да, меня мало били в детстве. Как и тебя, впрочем.

Не могла не уколоть его и с наслаждением наблюдать за реакцией. Что ни говори, ехидна внутри меня сильнее доброй и чувствительной девочки. Психотерапевт утверждает, что так проявляется моя защитная реакция. Видимо, не у меня одной. Я всё-таки нашла родственную душу, которая сейчас смотрит на меня и продолжает держать оборону.

— Мы не будем говорить обо мне.

Найк снова переключился на мою руку. Он прав, боль стала заметно терпимей. Только, мне кажется, мышцы словно онемели.

— Ты презираешь меня? — невероятным усилием воли выдавила из себя.

— Мне безразлично всё, кроме брата и нашей жизни. Тебе не понять, даже не пытайся вникнуть.

Ясно. Выходит, я стучусь в глухую стену. И почему ему всё нравится усложнять?

— Готово. Поздравляю с первой татуировкой. Надеюсь, и с последней, они тебе ни к чему. Теперь я наложу повязку и расскажу тебе, как ухаживать за нею до заживления.

Он записал на клочке бумаги названия каких-то препаратов и протянул её мне.

— Отлично, — я забрала предложенный лист и повертела его в руках, сложила его вчетверо. — Можно считать, разговор окончен? Мы чудесно потоптались на одном месте.

— Всё слишком сложно и ты сама это понимаешь.

— А как же бунтарский дух? Идти до конца за своей целью. Обман? А я поверила тебе.

— Тогда я не учитывал чувства близких людей, которым может быть больно.

Разочарование и обида захлестнули меня с головой. Всё было зря. И этот разговор, и преодоление страха перед болью и ещё на моей руке теперь красуется татуировка. Зачем я это сделала? Сорвалась с места и, не одарив парня и взглядом, не попрощавшись, расплатилась по прайсу с администратором и направилась в сторону парковки. Да что за жизнь такая? Отец подсунул мне козла, а я нашла себе барана.

Правда, теперь у меня нет ни того, ни другого.

Яркий фейерверк взмыл тысячами звездочками в небо. Он то растворялся в воздухе, то осыпался звёздной пылью на землю. В моём бокале с шампанским дрейфовали два золотистых кружочка от конфетти. Провела пальцами по горловине белоснежной шубки, пытаясь закрыться от ледяного ветра. Пальцы коченели на ветру. Раньше я бы и внимания на это не обратила, веселилась бы со всеми. Но мне было скучно и грустно. Всё не так. Лучше бы поехала с родителями к родственникам. По крайней мере, свела бы до минимума возможность столкнуться с тем, кого старательно избегаю который день. Да и праздничного настроения всё равно нет.

Почем мне было знать, что в программе новогодней ночи присутствуют не только выступление ди-джеев, но и различных музыкальных групп? И моя и без того искусственная улыбка стерлась с лица, когда я увидела на сцене клуба знакомый силуэт. То есть, я конечно знала, что в клубе Василевских Найк работает официантом, но предварительно я узнала, что в новогоднюю ночь он не работает в клубе.

Я отошла от группки гулко вопящих друзей, едва мы оказались на улице. «Десять, девять, восемь…». Справа взорвалась хлопушка.

— Злата, какой приятный сюрприз.

Павел, а именно его общества я старательно избегала практически месяц, по-хозяйски обнял меня за плечи. Мы с ним сталкивались пару раз и один из них был визит к его родителям. Не самый приятный тогда выдался вечер. Я бы сказала, весьма напряженный. Поскольку, среди болтовни на отвлеченные темы, наши родители затрагивали вопросы о предстоящем торжестве. Я не хотела быть там и слушать их обсуждения. Это как вертеться на вертеле на медленном огне. Не самое приятное чувство.

— И ты здесь? — равнодушно пожала плечами. — Я наивно была уверена, что ты греешься на каком-нибудь курорте. Твоя мама говорила, ты летал в прошлый новый год на Кипр.

— Подумывал об этом. А потом увидел твоё имя в списках клуба. Подумал, что это прекрасная возможность оставить обиды в прошлом году и всё начать с чистого листа.

— А говоришь, сюрприз. Караулил меня?

Настроение было настолько паршивым, что даже разговаривать было ужасно лень.

— Зачем так говоришь? Я имею право знать, с кем общается моя будущая жена. Рад, что ты одумалась и вернулась к своему прежнему окружению. И вообще, я хотел предложить тебе заключить перемирие.

— В чём подвох?

— Его нет. Просто эта бесполезная война выматывает.

Подняла одну бровь. Неужели он думает, что я наивная девочка? Я ему — пакость, а он мне — цветочки? Мириться надумал?

— Я остановлюсь, когда ты откажешься от идеи родителей. Моё решение не изменится. Замуж за тебя я не выйду.

— И у тебя есть мысли, как этого не допустить?

Улыбнулась. Пашенька, ну как же так? А раньше тебя не посещала чудесная мысль спросить меня об этом?

— Как минимум, мы должны петь в два голоса, что этот брак нам не нужен.

— Допустим, это не поможет.

— Значит, мы должны придумать что-то. Дойти до края, в конце концов. Это ведь наши родители, и они не желают нам зла. Они обязательно передумают, ради счастья своих детей.

— Ты готова оказаться на краю?

Положительно закивала.

— Да, если это поможет. Готова даже попробовать шагнуть.

— О, я смотрю, твой друг обернул тебя в свою веру. Сам оказался в яме и тебя подбивает на это же. И в итоге, много ли он имеет? Голый зад, кучу долгов и ничего больше?

— Ты сейчас про Найка говоришь?

Вырвалось само собой. Знает, засранец, на какие точки жать. Я вся во внимании. С силой сжала бокал, тонкое стекло чудом не треснуло.

— Называй его, как хочешь. Ты ведь о нём ни черта не знаешь? Он не посвящал тебя в тонкости своей биографии?

— Ты что-то знаешь? Делись.

Сейчас душу из него вытрясу, если будет продолжать томно улыбаться и напускать туман. Павел самодовольно улыбается и выдерживает театральную паузу.

— Только на взаимовыгодных условиях. Мы с тобой заключаем перемирие.

— Для того, чтоб вместе бороться с родителями. Идет. Мир. А теперь рассказывай.

Недовольно косится на меня. Не этого ответа ждал?

— Холодно на улице, тебе не кажется? Давай войдем в помещение и поговорим.

Парень повернулся ко мне спиной и засеменил в сторону входа. Он ни на секунду не засомневался, пойду ли я за ним следом. И ведь иду, как под гипнозом. Ускоряюсь, боясь потерять его из вида. Народу сегодня в клубе тьма тьмущая.

В помещении клуба жарко. Скидываю шубку. На мне замечательное платье в пайетках с рукавом в три четверти. И когда мы, наконец, оказываемся за указанным столом, где вовсю веселятся друзья Павла, я поворачиваюсь к парню. Он самодовольно улыбается, разглядывая мою стройную фигуру. Предлагает выпить ещё шампанского в честь наступившего нового года. Взгляд скользит по руке, которую я едва в нос ему не сую, в попытках дотянуться до бокала.

— Отлично, ты увязла сильнее, чем я предполагал.

Удивленно покосилась в его сторону, часто хлопая пушистыми ресницами. Мол, твоя моя не понимать. О чём ты толкуешь, парень? Приняла из его рук предложенный бокал красного шампанского. Свой сосуд с дрейфующим в нём конфетти поставила на стол.

— Этот человек не стоит твоего внимания. Тебе просто скучно, а он выстроил вокруг себя стену, желая хоть немного стать интересным. Но на самом деле, он совершенно обычный, серый и строит воздушные замки. Он был никем, никем и останется.

— Ясно. Пустой трёп и никакой конкретики. Зачем туману напустил, делая вид, что тебе что-то известно?

У Павла лицо вмиг вытянулось, а глазенки тут же забегали.

— Ладно, как знаешь. Если не хочешь просто прислушаться к совету, то я тебе поведаю кое-что. Твой друг родился в паре со своим братом-близнецом в неблагополучной семье. Мальчик с раннего возраста увяз в плохих компаниях. Оттуда все его наколки и пирсинг на лице. Так вот, этот парень, Найк, разыскивается по статье «умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего». Понимаешь теперь, к чему он выстроил вокруг себя эту стену? Он чертов псих.

Мозг не успевал обрабатывать то, что говорил Антипов. Да бред же.

— Может, это была самозащита, — ляпнула первое, что пришло в голову, а лучше бы помалкивала.

— Я хочу, чтоб ты держалась от него подальше. Во-первых, это небезопасно для тебя. Во-вторых, мне меньше всего хочется, чтоб какое-то мурло бросило тень на мою семью.

Никак не могла сосредоточиться на беседе, в которую меня всё время пытались втянуть то Павел, то его друзья. Сердце отчаянно билось, пропуская удары. Губы припухли от рьяных покусываний зубами. Глаза непроизвольно ищут знакомую шевелюру.

Мне хотелось душу вытрясти из Найка. Ну не могла я выбрать в друзья уголовника! И он не такой. Найк, конечно, парень с перцем. И злится часто, огрызается, спорит. Бывает агрессивным. И эти его вылазки на крышу… Вменяемый и психически уравновешенный человек ведь не станет вести себя таким образом. Хотя, кого я обманываю, Павел прав, мне не стоило начинать общение с этим парнем. Ладно, ничего страшного пока не произошло. Мы даже не друзья с Найком. Могли бы быть, не повстречай я Дэна, и все пошло кувырком. Всё это так, верно, но было что-то необъяснимое, терзающее меня изнутри.

Мне хотелось доверять ему. Он ведь заботился о своём брате. И готов был помочь мне, несмотря на мои бесконечные попытки всё испортить. Ну почему всё так сложно?

— Ты пугаешь меня, — горячее дыхание горделивого павлина щекочет ухо. — У тебя взгляд безумный. Может, тебя стоит показать специалистам?

Павел толкнул меня в плечо и громко противно засмеялся. Я смотрела на его вроде бы и симпатичное, но в то же время отталкивающее, лицо. Такая привлекательная обертка и козявчатая начинка внутри. Не человек, а ходячий негатив.

— Только после тебя, дорогой!

Я кисло улыбнулась, и громко объявив, во всеуслышание, что я пришла в клуб веселиться, а не хандрить, с чистой совестью и легкой душой оставила Антипова в компании его друзей и отправилась искать своих. Долго бродить по людному клубу не пришлось, мои, так называемые друзья, вовсю отплясывали на танцполе. Я постояла с минуту, поглазела на их дикие танцы, подогретые алкогольными спиртами, и направилась в сторону дамских комнат.

Мне казалось, я хотела быть здесь сегодня. Это же настоящее чудо, что отец отпустил меня в клуб. Василевский, конечно, пытался «отпросить» меня у родителей, даже в гости ко мне наведался для этого случая. Отец на удивление легко сдался. Без боя и скандала, а я готова была поругаться с отцом, в случае, если Артём окажется не достаточно убедительным. Но, как мне показалось, у родителей были свои планы на новогоднюю ночь и совершеннолетняя дочь в них не вписывалась. Поэтому я была отпущена в клуб, в компании моих давних друзей. Честное слово, я очень старалась найти внутри себя ту самую нить, которая связывала меня с этими ребятами, но её, увы, не было. Мои мысли витали где-то очень далеко, да и я сама чувствовала себя в нашей компании лишней.

А когда увидела на небольшой, наспех сколоченной к этому вечеру сцене, Найка и Дэна, то и вовсе поникла. Они здорово сыграли, Найк спел живо и проникновенно. В них было столько огня и задора. Казалось, что всем вокруг сейчас хорошо, кроме меня. Я оказалась за бортом на этой шхуне.

И Павел ещё нарисовался. Окончательно затушил мой фитилёк настроения. У человека просто дар портить мне жизнь. И это, черт возьми, мы ещё не женаты! Гад ползучий, вот он кто.

Я уверенно направлялась в интересующую меня комнату, протискиваясь и расталкивая на своём пути веселые нетрезвые тела. Краем глаза уловила чью-то фигуру, движущуюся по направлению ко мне. Недовольно повернулась и тут же отвернулась, увидев Найка. Он сделал попытку взять меня за руку, но я быстро увернулась и ускорила шаг. Мы теперь незнакомцы, всё, как он хотел. Пусть спит спокойно.

Непроизвольно почесала место, где красовалась татуировка. Кожа зажила давно, но я мысленно всегда возвращалась к ней. Смотрела на эту надпись по сто раз на день: на занятиях, когда ела, принимала душ и просто так. Я сроднилась с нею.

В дамской комнате было не то, что людно, а кошмарно много народа женского пола. На танцполе и того меньше. Вот где ёлку следовало поставить. К зеркалу не подберешься, нужно становиться в очередь. Даже здесь мне места не было.

Я решила не оставаться больше здесь, в клубе Василевского. Слишком много неприятных лиц собралось в одном месте. Лучше уж ехать в родные пенаты. Вызову такси, доеду домой, заберусь в постель, посмотрю какой-нибудь старый новогодний фильм. Съем кило мандарин, меня снова высыплет, разумеется. Можно еще шоколадных конфет съесть, на них у меня тоже аллергия. Ну, чтоб два раза не сыпало. До следующего семестра есть целая неделя, пропью антигистаминные, сыпь пройдет. Не люблю, правда, ощущение кожного зуда, но на что только не пойдешь ради поднятия новогоднего настроения!

Моим планам, к сожалению, не суждено было осуществиться. Найк наскочил на меня, стоило мне выпорхнуть из дамской комнаты. Он резко оттеснил меня в сторону, практически прижал моё очумевшее от бесцеремонного обращения тело к стене. Парень оперся одной рукой о бетонную поверхность, лишая меня возможности улизнуть. И приспичило же ему поиграть со мной в кошки-мышки именно сейчас. Не тогда, когда этого хотелось мне. Я важно надула щеки, всем видом продемонстрировала обиду-возмущение-гнев и ещё что-то там и собралась идти в атаку. Пока я пыхтела, в жалких попытках освободиться от назойливого внимания, Найк наклонился и прижался ко мне губами. Он робко провёл кончиком языка по верхней губе, словно спрашивая разрешения. И пока я не до конца поняла, какого чёрта здесь происходит, позволила ему приблизиться вплотную и осторожно ответила на поцелуй. Из-за шеи показалась тоненькая косичка волос. Так, стоп. Я стянула с парня шапку, в которой он разгуливал по клубу, и разочарованно выдохнула.

— Даня, мать твою! Ну что ты творишь⁈

Я негодующе покачала головой и спрятала от парня разочарованный взгляд. Надо же было их перепутать. Они похожи, но не абсолютно, как я могла так промахнуться! Это потому, что я все время забываю о существовании Дани.

— Ты, наверное, не меня ожидала увидеть? — правильно истолковал мое смятение парень.

Дредастая голова качнулась неопределенно, пока я изучала серьгу в его губе. И этот туда же! Тоже решил украсить себя, как ёлку новогоднюю.

— Мы с твоим братом сейчас не общаемся. Так что не скажу, что ждала его появления.

— Извини, Найк скрытный товарищ. Он ничего мне не сказал. Да я и не спрашивал. — Даня переминался с ноги на ногу, натаптывая место. — Просто Я тебя увидел, очень обрадовался встрече, а потом понял, что ты грустишь. Тебе это не идет. Эта печальная маска на лице. У тебя улыбка очень красивая.

— Это очень мило. У тебя тоже красивая улыбка.

Я дежурно улыбнулась, хотя уже ощущала себя неловко. Найк ведь просил прекратить всякое общение с его братом. Я обещала обходить его десятой дорогой. Но мимо этой милой и солнечной улыбки пройти просто невозможно. Это будет преступление.

— Пойдем со мной, — Дэн пользуется моим замешательством и берет меня за руку, крепко сжимает ладонь, словно боится, что я сбегу.

А я поглядываю в сторону выхода. Мне ведь, в самом деле, пора.

— Даня, я никуда не пойду, прости. Нам не стоит наступать на те же грабли. Шишки потом болят.

— На этот раз граблей не будет. Найк ушел и сегодня не вернется. У него другой проект. Пойдем, я познакомлю тебя с ребятами из группы. Они тебе понравятся, обещаю.

Я слышала, что Дэн говорил о группе, но в голове вовсю звенела навязчивая мысль: «у Найка другой проект». О чем речь? Другая группа? Девушка? Маринка мне говорила, что видела его с девицей. Еще минуту назад я была уверена, что этот парень в моей жизни элемент ненужный, и вы поглядите-ка, я, кажется, ревную. Бьюсь об заклад, у меня сейчас даже корни волос покраснели от напряжения.

— Ну что, пойдем? — Даня преданно и с надеждой заглядывает мне в глаза.

Мне стоит поцеловать это милое создание в щеку, поздравить его с наступившим новым годом и поехать домой наедать диатез, как я и планировала. Но мне почему-то по какой — то совершенно нелепой причине захотелось остаться. Я говорю себе, что это простое любопытство. Мне не стоит идти с даней куда-либо, ведь это ничего не изменит.

«Ты же твердо решила, что никакому фрику в твоей жизни места нет, — как обычно твердит безапелляционным тоном моя темная сторона. — Ну, чего застыла?». «Да подожди ты, ирод, вечно ты заставляешь бедную девочку решать все сгоряча. Дай ей хотя бы возможность попрощаться с мальчиком, — моя светлая сторона решительно возразила. — Он не виноват, что его брат ревнивый собственник. А Данька, между прочим, не собственность, а живой человек с чувствами. Ранимый и чувствительный, если кто забыл, так я напомню».

Действительно, Даня ведь не виноват ни в чем. И на самом деле я не хочу обижать этого расчудесного распрекрасного светлого человечка.

— Хорошо, — сдаюсь я. — Только на минутку. А потом я уйду, хорошо? Мне нужно будет уйти.

— Как скажешь. Я не стану на тебя давить. Мы же друзья, верно?

Закусив нижнюю губу от удовольствия, протянула парню руку. Ну почему они такие разные? Вся вежливость досталась только одному близнецу. А недоверие и хамство — другому.

Даня завел меня в настоящее за кулисье. Комната, где толпились ребята, была небольшой. Сюда чудесным образом поместился громоздкий диван, стол, различные музыкальные инструменты лежали просто на полу, скромно, в уголке. Очень аскетичная обстановка. Зато народу было столько, что кислород покинул данное помещение уже давно. Навязчиво пахло едой, спиртом и сигаретным дымом.

— Ребята, знакомьтесь, это моя подруга Злата.

«Ребята», а их оказалась целая весело гомонящая компания, в лице которых я узнала не только членов музыкальной группы «Песни и пляски» (а я ведь, в самом деле, даже не знаю, какое у них название), но и друзей Найка. Тех самых, которые устроили целое пати возле моей угнанной «Тайоты». Пару человек я узнала точно, а поскольку они резко принялись переглядываться перепугано, то надо полагать, они также узнали меня.

— У вас здесь… уютно.

Из вежливости пробормотала я и некоторые живо разулыбались, а кто-то по-прежнему смотрел с опаской.

— Садись рядом со мной, — Даня мигом засуетился и согнал какого-то парня с насиженного стула, поставил его рядом со своим.

Я капризничать не стала, присела. Меня забавляло то, как Даня ерзал на месте и часто поглядывал в мою сторону. Он проверял, смеюсь ли я над шутками его друзей. При этом мило покусывал нижнюю губу и счастливо улыбался все время.

Когда градус настроения повысился, Кирилл, гитарист группы, схватил свой инструмент и принялся лабать репертуар Цоя. Пели они неплохо, мне даже понравилось. Я смотрела и слушала как, завороженная, да так, что пропустила тот момент, когда Найк вернулся.

Я наткнулась на его взгляд совершенно неожиданно. Мазнула взглядом по сидящим ребятам и глаза зацепились за знакомое лицо. Меня даже тряхнуло немного от неожиданности. Я точно перестала глупо улыбаться и слушать пение ребят. Я словно разом очутилась в тоннеле, где звуки и лица стали приглушенными, а в конце тоннеля не был виден свет, нет. Там были только карие бездушные глаза. Они смотрели в упор, с толикой злости. И я настолько сосредоточилась на знакомой худощавой фигуре, что даже не сразу заметила его спутницу.

Найк сидел у стеночки, его девушка так к нему и льнула, а он глаз с меня внимательных не сводил. С меня и брата. Дэн, мелкий поросёнок, как нарочно, все время пытался обнять меня, то так, то эдак руку положит. То по предплечью погладит, то об плечо носом потрётся. Бедный ребенок спрашивал бесконечное количество раз: «тебе не холодно?», «тебе не скучно?». Только разве что хвостиком не вилял. А я вежливо и сдержанно улыбалась ему, но мои мысли были там, у стеночки.

Найкова спутница громко смеялась чересчур наигранным неестественным смехом. Жалась к парню, пытаясь всеми способами обратить на себя внимание, да бесполезно. Он продолжал прожигать во мне дыру. Я уверена, мысленно он уже не только успел испортить мне причёску, но и придушил.

Глупая я, глупая. Строю воздушные замки. Здесь ведь я тоже лишняя. Даня хоть и рад мне, но, боюсь, ждут его одни неприятности после его выходки.

— Даня, ты прости меня, но мне нужно идти.

— Почему? — переполошился парень и обиженно засопел. — Я сделал что-то не так?

— Ты не можешь сделать что-то не так. Ты слишком хорош для этого. Но ты обещал не держать меня.

Дэн понимающе кивнул, спорить не стал, это и понятно, он же не Найк, и помог мне подняться. Он трогательно обнял меня напоследок и так нежно и по-детски поцеловал меня в щеку, что я едва не растеклась лужицей у его ног. Остальные ребята мне, кажется, облегченно выдохнули. Все-таки было заметно, что мое присутствие напрягает некоторых личностей.

Я покинула тесное помещение и уверенно зашагала к выходу, попутно ища в сумке телефон для того, чтоб вызвать такси. Идти старалась быстро, не подминая головы. Меньше всего мне хотелось столкнуться с кем-то из своей компании, или, и того хуже, с Антиповым. Врать, выкручиваться и извиняться мне сейчас хотелось меньше всего. Ничего, объяснюсь с друзьями позднее, придумаю что-нибудь, если они заметят моё отсутствие, конечно. Судя по тому, что никто из них не поинтересовался Маринкиными успехами в её беременной жизни, обо мне они тоже могут не вспомнить. Да и бог с ними.

Разблокировала телефон, поискала нужное приложение для вызова такси. Домой, в кроватку, и спать.

— Злата!

Знакомый голос окликнул меня, но я и не подумала обернуться. Лишь палец застыл у кнопочки «вызов», на всякий случай.

— Быстро бегаешь, — похвалил меня Найк.

Я вопросительно сложила брови и развернулась к нему. Он подошёл ко мне, с минуту мы просто смотрели друг на друга. Если он ждал, что я скажу что-то, то он ошибается. Это не я попросила больше не беспокоить меня, не я закрыла за ним дверь. Если ему есть, что сказать, пусть говорит.

— Вот, это тебе.

Найк протянул мне то ли конверт, то ли открытку. Я сдержанно улыбнулась, спрятала свой телефон в сумку и достала оттуда маленькую коробку. Точно я не была уверена, что воспользуюсь нею, но когда накануне нового года я покупала в ювелирном магазине новые серьги, увидела эту вещицу и не смогла сдержаться. Купила и её.

— А это тебе, — я протянула коробочку и сунула её в руки парню, обменяв её на конверт.

С любопытством заглянула в него и мигом вся моя надежда растворилась в воздухе тонкой дымкой.

— Это что?

— Деньги, — Найк растерянно вертел в руке маленькую коробку и увлеченно разглядывал её, не решаясь открыть. — Я, конечно, должен был отдать долг накануне нового года, но замотался и не успел.

Сердце ухнуло куда-то вниз. Вот, я снова это сделала — поставила себя в совершенно идиотское положение.

— Не нужно. Я уже говорила, что это деньги для Дани. Забери, я не возьму их. Только и ты верни мне мою коробку, а то это выглядит глупо.

Парень лукаво улыбнулся, сделал шаг назад, когда я попыталась быстро вернуть себе подарок, и потряс коробочкой у уха.

— Что там? — Он улыбался, словно маленький ребенок, у него даже глаза загорелись, честное слово, таким очаровательным любопытным блеском.

Естественно, Найк открыл её и увидел на небольшой атласной подушечке брошь-булавку, с двух сторон на которой красовались скрипичный ключ и гитара, а соединены они тремя золотыми тонкими цепочками. Когда я это изделие увидела, то сразу про него подумала. Может, не очень это мужское украшение, но носит же он дешевые фенечки, цепочки, пирсинг вон. А это золото, ещё и инкрустированное камушками. Не удержалась, купила. Хотя и понимала, что напрасно, скорей всего.

— Это очень красиво выглядит, — парень трогал пальцами тонкую работу. — Некрасиво лишь, что у меня нет ничего для тебя.

— Я рада, что тебе понравилось. А мне нравится татуировка, которую ты мне сделал. Я от неё в восторге. Это хороший подарок.

— Который ты сама оплатила, — проворчал недовольно.

— Отец вернул мне кредитку, так что могу себе позволить. Я ведь не последние деньги за неё отдала. А конверт свой забери, вам деньги нужны.

— Нет, — Найк резко отшатнулся и посмотрел на протянутые деньги, словно они были пропитаны ядом. — Я брал в долг и вернул. Или ты хочешь, чтоб я чувствовал себя содержанкой мужского пола?

— Как скажешь. Я не стану задевать твоё мужское эго.

— Спасибо, — Найк искренне улыбнулся и, я заметила, что слегка замялся, будто не решаясь что-то спросить, но он все же спросил. — А почему ты уходишь? Твои друзья еще здесь.

— Очень скучный и долгий вечер. Это как смотреть один и тот же фильм раз сто.

— Любимые фильмы можно пересматривать бесконечно.

— Любимые — да. А этот мыльный сериал такой нудный. Поэтому, сейчас я вызову такси, поеду домой и буду счастливо спать. Одна. В огромном доме.

— Звучит как приглашение.

В его глазах заплясали бесята, а на губах заиграла улыбка. Такая, какая всегда нравилась мне. Улыбка у него действительно красивая. Улыбнувшись в ответ, я, разумеется, собралась отказаться от заманчивого предложения, но мой телефон некстати завибрировал и я отвлеклась на минуту. Пришло уведомление о том, что такси меня ожидает. Пожелав парню волшебной новогодней ночи, отыскала взглядом нужные номера, и направилась было в сторону припарковавшегося автомобиля. Затем, на секунду задумавшись, остановилась и повернулась к Найку, который всё ещё стоял и провожал меня взглядом.

— Ну что, поехали? Скрасишь мой скучный вечер.

Мой внутренний хитрый бес, вечно заставляющий меня совершать глупые поступки, радостно потер ладоши. Не знаю, на что я рассчитывала. Его ждет компания, брат и девушка. Мысль о ней была неприятна, но я старалась не думать об этом. В конце концов, кто мы друг другу? Так, ни друзья даже.

— Ладно, не бери в голову.

Жаль, что нельзя забрать эту фразу назад. Неплохой же диалог вышел. По крайней мере, он, надо же, спокойно разговаривал, не кричал, не кусался. Я-то была уверена, что он выбежал следом за мной, чтоб поругаться в очередной раз из-за брата. Смотрел он на наше общение явно без всякого умиления.

Повернувшись к Найку спиной, посеменила к машине.

— Я поеду, — неожиданно прилетело мне в спину. — Если накормишь. Я с прошлого года ничего не ел.

— С меня пища, с тебя зрелища.

Парень живо посеменил следом за мной и даже любезно предоставил изгиб своего локтя для удобства передвижения. Я не отказалась от опоры, несмотря на очищенные дорожки, тротуарная плитка была заледеневшей, и мне приходилось идти маленькими шажками.

Я нервничала, как девчонка-школьница на первом свидании. Не знала, как вести себя с этим парнем, чтоб он не вздумал выпрыгнуть из машины на ходу. Раньше мне такое и в голову не приходило, я болтала без умолку, что хотела. А теперь вот думаю. Неприятное чувство.

Видела, как Найк вытянул из кармана куртки телефон и кому-то отправил сообщение. Очень надеялась, что брату. Вопросов я не задавала, лишь неуверенно поглядывала на своего спутника, но он выглядел спокойным и расслабленным. Улыбнулся мне пару раз, пока мы ехали.

Мы вошли в дом, непривычно пустой и безмолвный. Родители в гостях, вся прислуга отпущена домой, к семьям. Я включила свет и заодно подключила всю новогоднюю атрибутику: многочисленные гирлянды, фонарики, ёлку. Моя мама очень любит этот праздник и всегда украшает дом лично, никому не доверяет. Говорит, что волшебство не должно создаваться чужими руками. Ещё каких-то пару лет назад, я тоже любила украшать к новогодним праздникам гостиную и свою комнату, но сейчас это кажется таким несущественным.

Найк же, напротив, с диким восторгом рассматривал интерьер. Я даже улыбнулась, глядя на его искренний интерес. Он смотрел на гирлянды, а я, как завороженная, с глупой улыбкой на губах, наблюдала, как отражались мигающие огоньки в его блестящих карих глазах.

— Итак, чем займемся? Совершим набег на холодильник?

Я жестом пригласила его следовать за мной.

— Было бы неплохо. Я с дневной смены и сразу поехал в клуб, на выступление. В желудке утренний кофе давно переварился.

Мы прошли в столовую, и новогодняя ночь из скучного мероприятия плавно перетекла в самый спокойный и умиротворенный вечер в моей жизни. Я сидела на мягком стуле, поджав под себя ноги, фоном работал телевизор, до которого никому не было дела. А Найк, обнаружив моём холодильнике не только индейку под соусом, салат и сыр, но ещё и бутылку красного десертного вина, тут же вызвался варить глинтвейн. Я показала ему, где Соня хранит баночки и пакетики со специями, забралась на стул и принялась наблюдать за его действиями.

— Расскажешь, как обстоят дела с твоим замужеством?

Найк спросил непринужденно, но мне кажется, он был напряжен.

— Плохо. Торжество назначено на лето, но я по-прежнему надеюсь найти рычаг давления на отца.

— Успешно?

— Не очень. Он почему-то считает, что я, как послушная дочь, одумалась и приняла единственно верное решение.

— А ты по-прежнему не считаешь его хорошей парой? Вообще, жених он завидный. С деньгами и связями. Ну, по местным меркам, разумеется.

— Могу поделиться. Отдаю не глядя.

— Спасибо, — парень засмеялся и я вместе ним, уж очень заразительный у него смех. — Ты сегодня очень щедра на подарки.

Мне нравилось сидеть с ним за одним столом и есть. Точнее, ел только он, а я с наслаждением пила теплый, приготовленный парнем, глинтвейн. Неплохо, что сказать. Пряно, но вкусно. Мне нравилась такая теплая домашняя атмосфера, да и Найк неплохо вписался в интерьер кухни.

— А ты? — Я захмелела и осмелела. — Расскажешь, о своей девушке? Как ты объяснишь ей, что ушел со мной?

— Девушке? — Он красиво выгнул одну бровь дугой, даже я так не умею. — Ева не моя девушка. Вернее, не совсем девушка. То есть, не моя… черт это сложно. Мы с нею иногда встречаемся. Так, ничего особенного.

У меня сразу деки вспыхнули и зарделись. Ничего особенного. Это он, наверное, имеет ввиду скромные физические упражнения под одеялом «ничего особенного». Хорош гусь.

— Девушка эта хоть в курсе, что у вас ничего особенного?

— Я никого не обманываю. Она знает, что я не ввязываюсь в серьезные отношения.

— Очень удобно.

— Не хочу сложностей. Мне хватает их в жизни.

— Но ты не сможешь избегать женщин всю жизнь. Вот влюбишься однажды и забудешь о своей свободе тут же.

Я постаралась легкомысленно улыбнуться и кокетливо сверкнуть озорными глазками, но на самом деле я просто впилась в него взглядом. Потому что он тоже смотрел на меня пристально, практически не моргая. Он должен был громко рассмеяться и перевести все в шутку, но он не стал делать этого. Вместо шутки, он отодвинул от себя столовые приборы, встал и протянул мне руку.

— Давай потанцуем.

И мы танцевали. Смеялись. Дурачились. В гостиной, у празднично украшенной ёлки, под веселое перемигивание огоньков.