Парень моих кошмаров

Глава 22

— Златочка, ты хорошеешь с каждым днём! Куда исчезли пухлые щечки? Откуда взялась эта уверенная в себе женщина?

Мой крестный эту шутку повторяет из года в год уже лет шесть, не меньше. Но я старательно улыбаюсь ему. В конце концов, у него сегодня юбилей, ему позволительно глупо юморить.

— Эх, Платон, знал бы, какой цветок вырастет в твоей оранжерее, давно бы сосватал твою дочь Антоше.

— Твоему садовнику для коллекции только моей Златы не хватает, — отшутился отец и с любопытством посмотрел в сторону, где околачивался сын Степана Ивановича.

Тот был известен своей влюбчивостью и несерьезностью. Его дольше недели ни с одной барышней не видели. Бьюсь об заклад, у этого сердцееда даже список любовных побед есть, куда он старательно вписывает имена своих дам. Уж не знаю, что девицы находят в этом парне: ни интеллекта, ни фигуры, ни примечательной внешности. Один лишь талант у Антона: подвешенный язык, которым он молотит, как помелом. Он как веселое радио, всё время трещит без умолку. Да только такое общение быстро надоедает, вот, видимо, поэтому ему проще удерживать внимание женщины пару дней, а потом он сливается и ищет другие уши. Балабол он, одним словом.

— И то верно, — согласно кивает крестный и задумчиво поглядывает на сына. — Может, и мне женить сына? Вдруг остепенится?

— Разве что ты прикуешь его к супружеской кровати кандалами, — злорадно хихикнул в ответ отец.

Я оставляю этих хохмачей и спускаюсь вниз, по лестнице. Мне душно и скучно и я устала глупо улыбаться. Выйдя на улицу, на небольшой балкончик, я с наслаждением вдохнула прохладный апрельский воздух, в котором уже вовсю витали ароматы весны.

Мне не очень хотелось быть здесь, но я старалась наладить доверительные отношения с отцом, поэтому я не спорила и не настаивала, а просто делала то, что он просил. Только бы он снова не разочаровался во мне. Отец поправился, и даже и словом не обмолвился о том, что послужило причиной его недуга, за что я ему была благодарна. Стыд и раскаяние плотно поселились в моей душе. Кроме того, я пересмотрела свои взгляды на жизнь.

Я ведь, на самом деле, избалованная эгоистка, которая привыкла к определенным условиям жизни. Мне нравится мой уютный большой дом, с садом и бассейном. Мне нравится тратить деньги, не считая их. Мне нравится летать на курорты в жаркие страны дважды в год и отправляться на шопинг в Милан. Я люблю мою обеспеченную жизнь.

Теперь, когда я увидела другую, не такую идеальную, изнанку, я поняла, что не смогу так. Просто не смогу. Потому что мои эгоистичные потребности для меня важнее простых чувств. Да, я понимаю, отдаю себе отчет в том, что произошло. Я, кажется, влюбилась в парня, с которым у меня ничего толкового не выйдет. И это так странно, ведь, казалось, между нами много общего: ослиное упрямство, гордыня, эгоизм. И я молчу о тех ощущениях и чувствах, которые рождались внутри меня, когда он был просто рядом, или когда мимолетом касался или даже смотрел. Это приятное волнение нравилось мне, но в то же время оно пугало невероятно. Так что это даже хорошо, что я услышала их с Даней разговор. Очень вовремя. А то ведь я уже была в шаге от необдуманного поступка. И когда, в конечном итоге, выяснилось бы, что на самом деле Найк думает обо мне, я чувствовала бы себя униженной и раздавленной.

С героем моего несостоявшегося романа я виделась ещё лишь раз. Столкнулась с ним, когда пошла в ресторан увольняться. Я не собиралась забирать трудовую, зачем мне вообще нужна эта запись? Но в шкафчике я оставила сменные туфли и пару рубашек. А я не хочу, чтоб потом кто-то трогал и носил мои вещи.

Найк вошёл в комнату, где переодевались и отдыхали официантки, решительно запер за собой дверь и таким же уверенным шагом направился ко мне. Но как бы он не храбрился, выглядел парень взволнованным. Не слышала бы своими ушами его откровения, подумала бы, что он переживает.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — Практически сразу же пошел в атаку парень.

Я равнодушно пожала плечами, даже не удосужившись головы повернуть. Перед тем как прийти, я дала себе установку: не реагировать, игнорировать и попрощаться. Мне не хотелось бы нарушить эти три принципа.

— Злата, что происходит?

— А сам не видишь? Увольняюсь.

— Почему?

— Надоело. Скучно.

Найк на минуту подвис. Он разглядывал меня так, словно видел впервые. Даже на лбу у него гармошка образовалась, так и морщины скоро пойдут.

— Ясно. А мне, почему не захотела это сказать?

— Зачем? — Я выразительно посмотрела ему в глаза, которые с недоумением смотрели на меня, и тут же отвела взгляд.

Мой план быть хладнокровной и равнодушной начинал трещать по швам. И это всего-то после одного взгляда. Внутри меня все клокотало от переполняющих эмоций, которые я старательно прятала. Мне хотелось потрясти его, как грушу и высказать все, что накопилось со дня нашего знакомства. Я бы сказала ему, что он чрезмерно упрямый, самовлюбленный, эгоистичный, а еще эгоцентричный. И это он меня упрекал еще в этом! Но больше всего я боялась, что сорвусь и поддамся глупым эмоциям. Что наговорю лишнего. И выдам себя с потрохами. А мне не хотелось давать этому парню повод думать, что он приручил меня.

— Что значит, зачем? — Уже кипятился парень. — Может затем, что мы с Дэном места себе не находили, гадая, куда ты пропала? Если хочешь знать, мы искали тебя! Я был у вас дома, разговаривал с твоей матерью. И что же выясняется? «Злата не хочет тебя видеть». Мы не должны знать, чем заслужили твой бойкот?

— Не выдумывай, — отмахнулась я, хотя меня неприятно зацепила его фраза о моей матери, мне она ничего о его визите не сказала. — Никакого бойкота нет. Просто мне надоело.

— Что надоело? Я? Работа?

— Всё вместе, — грубо отчеканила я, злясь на парня за то, что он давит на меня, ведь надави он на меня ещё чуть-чуть, и я сорвусь, наговорю лишнего.

Но Найк отшатнулся от меня резко, словно я ему пощечину влепила. Смотрит на меня немигающим взглядом, который тут же тускнеет на глазах, а его лицо становится похожим на застывшую глиняную маску.

— Отлично! Что и требовалось доказать.

Парень выразительно хмыкнул и, повернувшись ко мне спиной, зашагал прочь. Он громко хлопнул дверью, даже штукатурка слегка осыпалась. Мало того, что он фрик, так ещё и псих.

После этой встречи я старалась не думать о нём, или о его брате, и вообще постаралась забыть этот месяц, что я провела в их доме. Будто и не было ничего. Просто приснился странный сон. Днём мне это удавалось, благо дел было много, пришлось наверстывать пропущенное по учёбе, сдавать «хвосты». А вот вечером, перед сном, в голову лезли непрошенные, навязчивые воспоминания. На душе было как-то гадко, тяжело, сама не знаю почему.

— Не возражаете?

Мои мысли были прерваны весьма бесцеремонно. Хотя, когда я подняла взгляд и увидела обладателя незнакомого мне голоса, то поняла, что мужчина терпеливо стоял в сторонке, держа в руке сигарету, и с любопытством разглядывал меня. Должно быть, я настолько была поглощена своими размышлениями, что не заметила его присутствия.

— Не волнуйтесь, я сейчас ухожу.

К сигаретам я больше не прикасалась. Скурила последнюю, когда ночевала у Маринки и твердо решила, что эта пагубная привычка мне не нужна.

— Вы ведь Злата, я не ошибаюсь?

Я уже было собралась вернуться в дом, как этот незнакомец снова заговорил со мной.

— Верно, — кивнула я, не особо удивившись, все в окружении моего отца знают обо мне.

— Вы чем-то огорчены?

Вот уж чего я не собиралась делать, так это откровенничать с незнакомым мне мужчиной. А точнее, человеком, который мне в отцы годится.

— Такой чудесный вечер, а вы грустите, — поспешил пояснить он своё предположение.

— Нет, всё хорошо, — выудила я из себя улыбку.

Мужчина подошел ко мне ближе, и я могла рассмотреть его получше. Приятное у него лицо, благородное. Правильные черты лица, умный проницательный взгляд. На вид ему лет сорок — сорок пять, так сразу и не скажешь точно цифру. Морщин мало, только в уголках глаз, а вот волос уже коснулась седина. Было в этом мужчине что-то неуловимо знакомое, такое, что заставило меня остаться.

— Разумеется, что молодой девушке делать среди стариков? Наверняка у вас много других интересных дел, а приходится скучать на таком грустном мероприятии.

С минуту я размышляла, продолжать мне этот диалог, а вернее, вступать ли мне в него вообще, но решила, что это интереснее, чем слушать очередную байку про Антона.

— Степан Иванович, к слову, мой крестный отец. И занудой я бы его точно не назвала. Вы знаете, что в молодости они с моим отцом занимались сноубордингом? Это сейчас ему сложно по лестнице подниматься, а раньше он и биатлоном увлекался. И теннисом.

— Неожиданно, — хохотнул незнакомец и у него даже искорки в глазах заплясали.

Хорошие у него глаза, живые, говорящие, совсем не как у пожилого человека.

— А вы? Чем вы увлекались?

— В молодости? — Хитро прищурился мужчина. — Моей слабостью была скорость. Я до умопомрачения обожал свой байк, и готов был спать даже в гараже. Мы с друзьями часто принимали участие в различных гонках.

— Больше не гоняете?

— Нет. После аварии, когда меня собирали по частям, больше ездить не довелось. Обещал родным никогда не рисковать собой. Правда, любить байки меньше я не стал. Только теперь я их собираю.

Я прикинула и решила, что косуха и кожаные штаны этому моложавому мужчине очень даже были к лицу когда-то. Этой мыслью я с ним и поделилась. Он заливисто рассмеялся, а я лишь смотрела на него во все глаза. В голове вертелась навязчивая мысль: где я раньше могла с ним сталкиваться? Определенно, нигде, уж я бы его запомнила. Но почему мне до чёртиков всё так в нём знакомо?

— Холодно, вам лучше войти в помещение, — незнакомец заботливо накинул пальто, которое держал в руках, на мои плечи.

Этот жест показался мне невероятно милым. Пожалуй, только зрелый мужчина может так галантно относиться к женщине. По крайней мере, среди моих ровесников такого внимательного и заботливого мужчину не встретишь.

— А знаете, что? — Мне очень не хотелось прерывать беседу с незнакомцем, поэтому я сказала то, чего сама от себя не ожидала. — Пойдемте вместе, вы мне еще что-нибудь интересное расскажете.

Мужчина колебался с минуту, пояснив, что собирался покинуть данное мероприятие, поскольку заглянул лишь на минуту и то, по делу, но к моему облегчению, всё же согласился. Было бы неловко, если бы он сейчас снял с меня, как с вешалки, пальто и просто уехал.

Пока мы поднимались по лестнице на второй этаж, я узнала, что этого удивительного не юношу зовут Аристарх. Слишком вычурно, и как-то даже старомодно, но к его внешности, пожалуй, подходило. Не представляю, чтоб этого необычного мужчину, который выглядит как обрусевший ирландец (просто Ричард Гир по-русски, что называется), звали просто Иван или Степан. Ему сорок девять лет, он в разводе. Не знаю, зачем у него уточнила. Надеюсь, он не решит, что я в наглую к нему клеюсь.

Мне было комфортно общаться с этим человеком. Даже, несмотря на разницу в возрасте. Либо мне раньше просто не доводилось чувствовать к себе интерес зрелого мужчины и это льстило. Ухаживал он галантно, умело поддерживал разговор. У меня даже щеки пылали от удовольствия.

Отец тоже не оставил наше общение незамеченным. Когда мы ехали домой, с любопытством спросил:

— О чем это вы говорили с губернатором?

— А он губернатор? — Глуповато и пьяно улыбалась я, вспоминая приятное знакомство. — Здорово, я не знала.

Мне хотелось верить, что Арик захочет продолжить общение. Он мужчина видный, влиятельный. Значит, папе понравится. С ним приятно общаться. Это уже нравится мне. Такой кандидат в мужья мне подходит гораздо больше, чем Антипов.

А любовь… Да кому она нужна. Одни проблемы от нее.

Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так. Этот закон Мёрфи написан для таких, как я.

Статную фигуру Нагорного увидела издалека. Он шел, как и полагается звезде университета, в сопровождении своей верной бессменной свиты. Мне удавалось успешно не сталкиваться с ним с того самого неудачного свидания. Я на его настойчивые сообщения и приглашения пойти на свидание, придумывала разные отговорки, порой очень глупые. Влад был настойчив, а я решила не обременять себя утомительными объяснениями. Думала, этот самовлюбленный принц сообразит, что к чему, и потеряет желание меня доставать. Нагорный, к сожалению, сообразительным не был. Не его эта фишка — извилины напрягать, он создан, чтобы просто украшать собой этот несовершенный мир.

Влад заметил замешкавшуюся меня, его лицо вытянулось в удивлении, и он даже неуверенно, но махнул мне приветственно рукой. А я, скорее от неожиданности, тут же сменила траекторию движения и юркнула в женскую дамскую комнату. Увы, выдохнуть с облегчением и перевести дух мне не удалось, мой несостоявшийся парень вломился в туалет без всякого стеснения. Впрочем, какое может быть стеснение у человека, который снимался для рекламы нижнего белья, в чём мать родила?

— Злата, ты меня избегаешь?

Мистер Очевидность отрезал мне путь к побегу, опершись рукой о стену. Я, разумеется, слегка ошалела от его смелого появления в столь неожиданном месте, в отличие от других студенток, которые тут же приветливо заулыбались местной звездочке.

— С чего ты взял? — Глупо проблеяла я.

— На звонки не отвечаешь. В мессенджерах не пишешь.

Думай, Владик, думай. Почему я этого не делаю? Но думать Владик не привык. Он на своей красивой голове носит лишь красивую стрижку.

— Ты извини, Влад. Я под домашним арестом была. Я и сейчас под надзором. Так что…

Нагорный хмыкнул многозначительно, будто не поверил мне, но милую улыбку всё же из себя выдавил.

— Ну, тогда понятно. Это хорошо, арест же не навсегда? А то мне тут птичка на хвосте принесла, что ты с каким-то неформалом спуталась. Наши говорят, что ты даже из дома ушла из-за него.

Холодок пробежался вдоль позвоночника. А вот это плохо. Даже хуже, чем просто плохо. Такие сплетни мне вовсе ни к чему. К тому же, присутствующие барышни навострили уши, смотрят с любопытством. Я собрала всю волю в кулак и рассмеялась так беззаботно и громко, как только сумела.

— Что за дичь? Какой еще неформал?

— Емельянова сказала, что он типа тату мастер.

Громко и выразительно фыркнула, не хуже моей верной Флейты.

— Ах, Емельянова, — я театрально закатила глаза, стараясь показать максимум пренебрежения к личности моей давней соперницы. — Она же сказочница и сплетница. Ты веришь ее байкам?

— Ну, не знаю. Василевский говорил, видел вас вместе в парке. И вы мило болтали, даже обнимались.

Придушу я Василевского, честное слово. Парень он вполне безобидный, но язык у него без костей. Вечно поёт то, что видит.

— Нашел кого слушать. Еще один сочинялкин. Ты Артёмку нашего плохо знаешь?

Благо, нашего общего друга хорошо знали все. Так что, на лице Нагорного красочно нарисовалось сомнение.

— Значит, между вами ничего нет? И не было?

— Нет! — Уверенно заявила я. — И не было, и быть не могло. Ты видел своими глазами парня, о котором говоришь? Да он же не пойми кто. Фрик какой-то. Сразу и не поймешь, то ли мальчик, то ли девочка. Страшный, костлявый, разрисованный под хохлому, и увешан пирсингом, как ёлка.

Я многозначительно скривилась, будто целый лимон прожевала и передернула плечами. Мол, фу, что за странные намёки.

— Да мало ли, какие экземпляры тебе нравятся. Может тебя на экзотику потянуло?

— Нет, Влад, не тянуло. Ещё вопросы?

— Только один. Кто же тебя привлекает?

Зря я Антипова павлином называла. Ему до распушенного хвоста Нагорного ой как далеко. Стоит передо мной, весь в себе такой уверенный, неотразимый. Ещё и на девчонок успевает поглядывать, следит за реакцией благодарной публики. А ведь ещё совсем недавно я сама, с легким придыханием и заворожено смотрела на этого парня, как на мечту. Сейчас было даже немного смешно. И грустно. Моя мечта была иллюзией.

— Одиночество. Сейчас оно меня привлекает больше всего.

Я вылетела пулей из этой пыточной. Мои щеки буквально пылали из-за неудобных вопросов. Глупая я. Ну чего испугалась? Зачем начала нести эту чушь? «Страшный, костлявый, разрисованный под хохлому, и увешан пирсингом, как ёлка». Да мало ли, кто мне вообще нравится. Не Нагорного это ума дело. Даже если и влюбилась… И что?

Нужно было силком выволочь Влада из дамской комнаты и поговорить с ним без лишних ушей. Объяснить ему правила хорошего тона. Да, сходили мы с ним на одно свидание, но это не даёт ему права вести себя так, будто мы женаты. Нагорный, конечно, к женским отказам не привык, но я думаю, он это переживёт.

Влад, к моему разочарованию, думал несколько иначе.

Вечер был сказочно волшебным. Впрочем, как и предыдущие три часа, которые я провела в приятной компании Аристарха. Я позвонила ему сама, каюсь. Ещё один импульсивный поступок, в моём стиле. Но между нами словно осталась недосказанность, в воздухе буквально зависло неопределенное «а что, если…». Не могу с уверенностью сказать, что он чувствовал то же самое, но тем не менее, от встречи мужчина не отказался. Предложил покататься на яхте по реке. Памятуя о моёй последней прогулке на судне и последующем купании, я с опаской, но согласилась. В конце концов, впредь я постараюсь меньше провоцировать чересчур эмоционально неуравновешенных мужчин и, на всякий случай, буду держаться подальше от релинга.

— Так значит, без пяти минут дипломированный архитектор решила никогда по специальности не работать?

Аристарх протянул мне запотевший бокал с игристым розовым шампанским. Я старалась налегать на фрукты и меньше пить. Мало ли, что мне захочется на нетрезвую голову сболтнуть. Я-то себя знаю, ляпну обязательно. Поэтому я просто обмакиваю губы и возвращаю сосуд на стол.

— Я никогда не хотела стать архитектором. Это решение моего отца.

— И как твой отец отнесся к тому, что ты не хочешь мириться с его решением?

— Никак. Он пока не знает. Я вообще мало что рассказываю родителям. Просто не вижу смысла этого делать. Всё равно отец категорично заявит, что знает лучше, как мне жить. Вот вы, к примеру, считаете правильным то, что родители решают судьбу своих детей, даже не поинтересовавшись их мнением?

— Нет, разумеется, я так не думаю, — мужчина даже не старался сдерживать улыбки, наверное, его смешила моя горячность. — Но всё же, считаю, что родители часто неплохо знают настоящую жизнь, без прикрас и розовых очков, а ещё знают своих детей. Легко ли в двадцать лет понять, чего ты хочешь от жизни? Нет. Потому что мир кажется таким большим и повсюду мерещатся возможности. Я помню себя молодым. Мне хотелось дышать полной грудью, путешествовать, наслаждаться свободой. Гонять с друзьями байкерами с утра и до ночи. Казалось, я всё могу в этой жизни. Но мой отец авторитетно настоял, чтобы я закончил престижный вуз. Сказал, что я могу сразу же после получения диплома собрать вещи и ехать, куда мне захочется. Мол, будет профессия, на корку хлеба всегда заработаешь. И я решил пойти ему навстречу, а после сделать всё по-своему.

Аристарх накинул мне на плечи плед. Я и не заметила, что уже заметно стемнело и действительно стало холоднее. Апрель выдался тёплым, но ночи ещё были холодными.

— И как вы поступили? Уехали?

— Нет. Я даже доучиться не успел, как мой отец умер. И мне, как самому старшему из сыновей, пришлось рано повзрослеть и стать главой семьи. Мне было горько осознавать, что я не могу сделать так, как хочу, но с высоты прожитых лет, я могу сказать, что благодарен отцу за то, что он научил меня ответственности. В жизни мне это очень пригодилось.

— Вот и папа мой считает, что я безответственная, избалованная и эгоистичная. И мужа себе выберу под стать.

Обещала же себе держать себя в руках и к бокалу с алкоголем лишний раз не притрагиваться. Но не сдержалась, залпом допила шампанское. Это от досады. Опять меня куда-то не туда понесло.

— Я слышал о том, что вы с Антиповым младшим скоро поженитесь.

— Правда? — Очень хорошо, что я уже проглотила жидкость, иначе точно бы поперхнулась. — И что вы об этом думаете?

Мужчина предложил обновить мой бокал, но я решительно отставила его в сторону.

— Что все хорошо в меру. Я считаю, что это правильно, помочь своему ребенку заложить прочный фундамент, который поможет ему уверенно стать на ноги. Но заставлять жить с нелюбимым человеком, это как-то за гранью моего понимания. Или все же с любимым?

В карих глазах заплясали любопытные чертики. Он явно ждал моего ответа с большим интересом.

— Нет. Я Павла не люблю, впрочем, как и он меня. Мы с ним даже не ладим. А в данный момент просто избегаем общества друг друга.

Аристарх понимающе кивнул, удовлетворившись ответом. И задал мне вопрос, который окончательно озадачил меня.

— А ты… любила кого-нибудь?

— Не так, чтобы любила… — Вот что я должна на это ответить, если и сама не знаю ответ. — Скорее, просто была сильная симпатия.

— Расскажи мне о нем.

— Ничего интересного. Честно.

Я достаточно нервно засмеялась, и было отчетливо слышно, насколько сильно я напряглась.

— Давай я немного расскажу о себе, а ты поделишься своей историей со мной. Так будет честно?

Согласно кивнула. Моё любопытство было подогрето.

— Мою жену звали Мария, сейчас мы в разводе. В молодости я влюбился в нее с первого взгляда. Она пришла устраиваться в наш холдинг на работу. Такая хрупкая, нежная, с огромными испуганными, как у лани, глазами. С первой минуты мне хотелось защитить её от этого несовершенного мира, уберечь. И я не только взял её на работу, но и всячески опекал, за что она тут же попала в немилость коллег. Я ведь старательно держал со всеми дистанцию, поддерживал имидж убежденного холостяка. А тут… не смог совладать со своими чувствами. Через полгода мы поженились, через пару лет у нас родились дети.

— История чудесная. Но почему вы развелись? Она не оправдала ваших надежд?

— Или я её. Мария чуткая и женственная, очень ранимая. Настоящая хранительница семейного очага. А я, напротив, неисправимый трудоголик, которого семья видела лишь по праздникам и изредка в выходные. Наша семья не выдержала испытание на прочность.

— Мне жаль, — с грустью обронила я. — А мои несостоявшиеся отношения были обречены с самого начала. Мы слишком разные.

— Все люди разные, Злата. Но ведь главное, это уметь слушать и слышать свою вторую половину. И когда каждый будет идти в отношениях на уступки, то всё непременно получится. А без любви жизнь теряет свои краски.

Я хотела возразить, но не успела ничего сказать. Мой телефон ожил в сумке, пришлось отвлечься на минуту. Ещё с минуту я просто смотрела на экран телефона, ведь не ожидала никак звонка от этого абонента. Пальцы сжали аппарат, не решаясь принять решение: ответить или отклонить вызов. Я сбрасываю звонок, но через минуту получаю сообщение от Нагорного.

«Передай своему дружку, он должен мне кучу бабок. Или я пойду в полицию и накатаю на него заяву о нанесении мне побоев».

Сначала я, разумеется, думаю, что Влад попросту по ошибке отправил это сообщение, но уж очень мне не нравится это слово «дружок», за который тут же зацепился мой мозг.

Извинившись, я отошла от Аристарха, а точнее от Аристарховых ушей, подальше. И набрала номер Нагорного. Он, к счастью, не заставил себя долго ждать.

— Влад, ты что, пьян? О чем ты говоришь?

— Этот твой недомужик мне нос сломал, — недовольно пробасил злой голос. — Придется теперь отказаться от съемок. Имей в виду, у меня свидетелей куча, он не отвертится.

— О ком ты говоришь? Я не понимаю твоих шарад.

— Про дружка твоего, конечно!

Сюр какой-то. Нагорный. Найк. Как их пути вообще могли пересечься?

— Ты о Найке говоришь? Вы что, подрались? Из-за чего?

— Кто-то очень сильно не любит правду. Да он вообще отбитый на всю голову! Как ты могла променять меня на это убожество?

— Какую правду… Влад, что ты ему наговорил?

Я начинала кипятиться. От того, что Нагорный прервал моё общение с Аристархом. И от того, что не понимала, что происходит. Почему я должна была из Влада всё клещами вытягивать? Сам же позвонил!

— Значит, тебе не все равно? Ты что, и правда в него влюблена? Ну ты и…

Дальше слушать не стала. Сбросила звонок. То, что Нагорный ничего хорошего больше не скажет, было и так понятно. А вот остальное из вышесказанного совсем не понятно. Бред какой-то.

— Всё хорошо? — прервал мои размышления Аристарх, который жестом пригласил меня войти в каюту, ветер становился всё сильнее.

— Да. Хорошо, вроде бы.

Чёртов Нагорный. И как я могла теперь сосредоточиться на данном вечере, когда мои мысли уже были далеко?

Вечер перестал быть томным, а жаль. Я скомкано попрощалась с Аристархом, сказав, что мне нужно вернуться домой. Он, как человек интеллигентный, лишних вопросов не задавал и, когда мы пришвартовались, передал меня в руки Алексею. Я даже не помню, говорили ли мы о следующей встрече или нет. Приехав домой, я поднялась к себе, переоделась, приняла душ, после ходила из угла в угол, старалась оградить себя от навязчивых мыслей, совершала странные движения, словно на автомате. Два раза почистила зубы перед сном. Зачем-то переодела любимую пижаму с мишками, решив, что детство кончилось здесь и сейчас. В шелковом одеянии спустилась на кухню, чтоб заварить себе чай. Сон всё не шёл.

Дом поглотила тьма и тишина. Ранее я опасалась бродить по дому в ночное время суток. Мне всюду мерещились маньяки, убийцы и мелкие воришки. Спасибо каналу «Рен-ТВ».

Порыскала по шкафчикам, нашла успокоительный сбор, который мне изредка приносила Соня. Поставила чайник на плиту. Ещё раз перечитала сообщение Нагорного. Он серьезно писал о побоях? Что там Влад вообще говорил? Что Найк ему нос сломал, кажется? Идиотизм какой-то. Зачем ему это нужно было делать?

Нахмурилась, услышав протяжный свист чайника. Выключила плиту, потянулась за чашкой. Дернулась от неожиданности, услышав стук в окно. Вспомнила и про маньяков, и про убийц серийных. Попятилась назад и уперлась филейной частью в столешницу. Грязно выругалась, увидев за окном знакомое лицо. Даня приложился к стеклу носом и старательно растягивал губы в улыбке.

— Что ты здесь забыл? — распахнув окно, шикнула на него, опасаясь, как бы родители не услышали незнакомый мужской голос. — Как ты вообще умудрился проскочить во двор? У нас же сигнализация стоит.

— Так я через соседей к вам забрался. У них всё просто, без пафоса.

Да, отец Маринки не так повернут на безопасности. И ему это, пожалуй, ни к чему. Кто в здравом уме полезет в дом к подполковнику ФСБ? Но один такой отважный всё же нашёлся. «Слабоумие и отвага», так вроде это действие называется.

— Вообще у вас система безопасности так себе, — продолжал разглагольствовать Дэн. — Слепых зон навалом. Не порядок.

— Ты за этим пришёл? Чтоб обсудить мою безопасность?

Парень застыл с приоткрытым ртом, но мигом тряхнул головой, словно вспомнил, зачем он вообще пришел.

— Я вообще не уверен, что правильно поступаю. Может, мне и не стоит обсуждать это с тобой.

— Даня! — громко возмутившись, прикрыла рот, опасаясь, что родители меня услышат. — Выкладывай, быстро. Не испытывай девичье терпение. Оно у меня так себе.

Стараюсь выглядеть сдержанной, хотя на самом деле в душе бушуют ураган с торнадо. Из-за нехорошего предчувствия даже начало противно посасывать под ложечкой. Я широко распахнула окно, Даня ловко забрался во внутрь и сел на подоконник.

— Брат вернулся сегодня жутко злой, со сбитыми в кровь руками. Он что-то невнятно сказал, про какое-то видео, которое ему показали. Мол, ты там говорила, что он фрик, никчёмный и ещё что-то в этом духе. Потом, он взял ножницы и закрылся в ванной. Я слышу, как шумит вода, стучу, а он не отвечает. Злата, ты же на самом деле не ненавидишь его! Правда?

Меня обдало липким потом. Что это за видео? Почему Найк взял ножницы? Я судорожно начала вспоминать, о чём мне толковал Нагорный.

— Злата! — Даня нервничал, это было и понятно, я на минуту зависла и просто смотрела на парня, словно не понимала, о чём он вообще говорит.

— Знаешь, — неуверенно промямлила я. — Я не уверена, что Найк станет слушать меня. Как и не уверена в том, что хочу ему что-то сказать. Даже хорошо, что он плохо думает обо мне…

— Я не думал, что скажу тебе это, но меня мало интересует сейчас, каковы твои мотивы и почему вдруг ты переменила своё отношение к брату, — Даня довольно грубо прервал меня и в несвойственной ему манере общения, даже повысил голос. — Но именно сейчас мой близнец совершенно точно пьян, в растрепанных чувствах и зачем-то взял с собой ножницы. Мне не приходилось видеть его таким. Даже когда наши родители объявили о своём решении развестись и поделить нас, он просто собрал вещи, и мы уехали. Найк не понимает, чем заслужил такое отношение к себе, да и я, честно говоря, тоже. Поэтому ты пойдешь со мной и поговоришь с братом. Скажешь ему в глаза всё, что роится в твоей голове.

— Нет… я…

— Да, — парень уверенно кивнул и взял меня за локоть. — Не поступай так с ним. Это подло. И трусливо. Уйти и ничего не объяснить. Лично я разочарован.

Я не обязана была слушать его и идти с ним. Никаких обещаний друг другу мы с Барковским-младшим не давали. Так, сходили на пару удачных свиданий, и на том. Но мне захотелось увидеть Найка и понять, что же на самом деле он чувствует. Поэтому, я переоделась, взяла ключи от машины и направилась в знакомый район.

В квартиру мы вошли в полнейшем безмолвии, впрочем, за всю дорогу Даня не проронил ни слова. Я пропустила парня вперед, опасаясь, что Найк может не очень положительно отреагировать на моё появление. Напрасно, в помещении было очень тихо и темно. Может, парня вообще дома нет, а мы мчались сюда, превышая скорость. Даня вошел в гостиную, включил свет. Вздрогнул всем телом, как мне показалось, и тут же сложил руки на груди. Кивком головы подозвал меня и указал в сторону брата, мол, любуйся на здоровье. Найк не спал, сидел на диване с отрешенным видом. Он одарил равнодушным взглядом фигуру Дани и отвернулся. Наверное, далее следовал мой выход на арену, но я не могла заставить втолкнуть свое тело в эту комнату.

Найк выглядел кошмарно. Он сидел в одних джинсах, ссутулив худенькое тельце. Некогда густые длинные волосы были безжалостно обрезаны и торчали в разные стороны безобразными клочьями. Его лицо осунулось и похудело еще больше, отчего раскосые глаза казались просто огромными. Всё обстоит хуже, чем рисовало моё шальное воображение. На ватных ногах, обнимая себя за плечи, подошла ближе и присела на край дивана.

— Какого чёрта она здесь делает?

Игнорируя меня, он обращается к брату. Наверное, я бы тоже разозлилась, если бы меня застали в подобном виде.

— Вам поговорить надо. А я на улице подожду. И имейте в виду, я вас закрою снаружи, так что сбежать никто из вас не сможет.

Даня ушёл, громко хлопнув дверью. А я шевельнуться боялась. Да что там, дышала через раз. Настолько меня испугали эти разительные перемены. Ну не мог этот человек так резко отреагировать на мои слова. Найк же не такой. Ему вообще на всех плевать с большой колокольни.

— Ты прости меня за те слова, что я наговорила. Сдуру, признаю. Я ведь на самом деле так не думаю. Наоборот, я думаю о тебе очень хорошо.

Мне сложно подбирать слова, которые я не собиралась говорить никогда.

— Я слышал, — иронично хмыкнул парень.

— Ну что ты там слышал? Я так зла была на тебя! За то, что ты несерьезно ко мне относишься. За то, что обесценил мои старания. За то, что… не чувствуешь ко мне того же, что я чувствую к тебе…

Последняя фраза вырвалась как-то сама по себе. Я даже подумать толком не успела.

— Я слышала ваш разговор с Даней, — тут же поспешно я решила перевести разговор в другое русло. — Ты говорил, что я несерьезная. И что я лишь играю. Мне было неприятно это слышать.

— Ты могла бы поговорить со мной, а не делать скоропалительных выводов.

— Могла бы. Но не стала. Впрочем, как и ты. Вот зачем ты подрался с Владом?

Я опустила взгляд на его руки, костяшки пальцев были свезены до крови.

— Он сказал, что я для тебя лишь зверушка.

— Это неправда! — Громко возмутилась я. — Ты давно значишь для меня гораздо больше всех моих приятелей вместе взятых. А Нагорный просто козёл, который решил мне гадко отомстить за то, что я больше не изволю ним восхищаться. Самовлюбленный идиот.

— А я — доверчивый идиот.

— Это не так.

Я хотела коснуться ладонью сбитых пальцев, но Найк убрал руку и выразительно посмотрел на меня своим фирменным взглядом «Не лезь, укушу». Я благоразумно послушалась.

— Найк, если ты помнишь, я сделала себе татуировку, — начала я примирительный душевыворачивающий разговор издалека. — Как ты говорил, твой девиз по жизни. «Через тернии к звёздам». Разве в тот момент, когда я пришла в ваш салон и попросила тебя сделать её, я буквально не призналась в своих чувствах? А потом, бросила свою комфортную жизнь в престижном районе и переехала в эту квартиру? Почему же я это сделала, по-твоему?

Парень косится на меня с недоверием, это хорошо читается в его внимательном взгляде. С ответом он не спешит.

— Сложно понять поступки человека, которые не поддаются никакой логике. Ты самая непредсказуемая женщина, которую мне доводилось встречать.

— Но тебе же нравится эта девушка, правда?

Я пытаюсь ластиться, заглядываю парню в глаза и придвигаюсь чуть ближе.

— Ты не женщина, ты — беда, — устало выдыхает он. — А мне просто нравятся сложности.

Найк натянуто, но улыбается, что придает мне уверенности, и я придвигаюсь еще ближе.

— Мне нравились твои волосы. Я тебе даже чуточку завидовала. Они такие густые, блестящие, и без всяких дорогостоящих масок. Зачем ты так с ними?

— Зато я теперь совсем не похож на девчонку.

Это верно. Он сейчас, больше был похож на скелет из кабинета анатомии. У нас именно такой стоял в лабораторной, в углу. Мое сердце заскулило, сжалось от жалости.

— Прости меня. Я дура. И себе голову заморочила и тебе. Но если бы я только знала, что нравлюсь тебе. То… я бы…

— Не ушла? Ушла бы, рано или поздно.

Я так боюсь сказать что-то не то, что может обидеть его ненароком, оттолкнуть, что старательно подбираю каждое слово. А Найк даже и не думает менять свой категоричный тон. Это меня жутко злит, но я не могу позволить себе вспыхнуть и наговорить ему на эмоциях разного. В конце концов, это не я сейчас сижу с клочками волос на голове, и в алкогольном опьянении.

— Ты не дал мне даже шанса.

— Я не меньше твоего боюсь обжечься. Ты знаешь, я держал свое сердце на замке.

Найк сказал это с явным упреком в голосе. Будто я воспользовалась фомкой, без спроса влезла в его душу, наследила и ушла. Сам-то, гусь, не лучше.

— Но у тебя были девушки, я знаю, — с уверенностью говорю, пусть не думает, что я наивная на всю голову.

— Я не подпускал близко к себе никого. А ты…я был уверен, что ты не представляешь для меня угрозы. И ошибся.

Приятное тепло мигом разлилось по телу. Мне так хотелось услышать от него хоть намёк на симпатию ко мне, я столько раз, живя в этой квартире, представляла себе этот момент, что меня начало заметно потряхивать.

— Это что, признание в чувствах?

— Прости, для меня это сложно. Просто без тебя вдруг стало все не так. Я часто думаю о тебе. Мне не хватает тебя рядом.

— Ты скучаешь за моей подгоревшей картошкой?

— И за этим тоже.

Щёки зарделись от удовольствия. Я прикусила нижнюю губу.

— А если я тебя сейчас поцелую, ты же не убежишь?

— Я не бегаю от проблем, это скорее в твоем стиле.

— А вот сейчас было обидно.

Мне хотелось сделать оскорблено-обиженный вид, но парень потянулся в мою сторону, резко сделав выпад вперед, я даже не успела сообразить толком, как он потянул меня на себя, и через минуту я уже сидела на любимых костях сверху, оплетая руками длинную шею.

Непроизвольно я коснулась пальцами остриженных волос, прошлась по скуле, на которой виднелся свежий кровоподтек, погладила щеку с легкой щетиной. Я внимательно разглядывала знакомое лицо, которое вдруг оказалось совсем близко, с жадностью вглядывалась в его черты.

Найк коснулся своими припухшими губами моих губ. Я, конечно, предпочла бы, чтоб от него не несло за версту алкоголем, но мне страшно было даже шевельнуться, чтоб не спугнуть его. Осторожно я отвечала на его легкие прикосновения, позволила втянуть свою нижнюю губу и провела языком по кончику его языка. Найк откликнулся и уже увереннее прижал меня к себе. Распаляясь, он целовал меня жадно, слегка задыхаясь, а я отвечала ему тем же, сильнее обвивая его шею руками, боясь потерять сознание от переполняющих меня эмоций.

— Не уходи больше, не поговорив обо всём со мной, — шепчет у уха Найк, нежно прокладывая дорожку из поцелуев на моей шее.

— Ты просишь о невозможном. Ты же знаешь, я взбалмошная девчонка.

Почти мурлычу от волнующе-приятных прикосновений. И вроде разумом понимаю, что не пара он мне, а оттолкнуть не могу. Пусть я лучше украду у судьбы хотя бы немного счастья, чем проживу свою жизнь, так и не узнав, как же это… быть любимой и любящей одновременно.