Парень моих кошмаров

Глава 3

Вода в реке была ледяной, и мне показалось на мгновение, что я перестала слышать. Помню, как барахталась и глотала попадающую в рот жидкость. Грудь сдавило, нечем было дышать.

Почувствовала, как талию обвили невидимые руки и потянули за собой. Закашлялась и проглотила тугой комок, подступивший к горлу. Я готова была разреветься от досады. Оставьте меня здесь, только не нужно меня поднимать на всеобщее обозрение. Какой позор! Платье стало мокрым, прозрачным и прилипло к телу.

Бежать было некуда. И вот, теперь я сижу на полу, практически голая и совершенно мокрая, у всех на виду. С волос стекает вода, прическа и макияж безнадежно испорчены.

Я злилась. В основном, на тощего фрика, с которым связалась. Это была самая глупая из всех моих идей. И на Антипова, разумеется, вот ведь медведь нерасторопный.

На плечи легла чья-то кофта. По щеке скользнула прядка мокрых чужих вороных волос с белыми перьями.

— Идиот, — процедила через стиснутые стучащие зубы. — Ты знаешь, сколько стоит это платье? А мои туфли! Я потеряла одну туфлю.

Стянула оставшуюся обувь с ноги.

— Золушка потеряла туфельку, — идиотский неуместный смех тут же заставил меня прекратить себя жалеть.

Передо мной стоял Павел. Вы только поглядите, сухой и невредимый. Я-то была уверена, что это он пытается исправить свою оплошность. Прыгнул следом за мной в ледяную воду. А нет, этот примат просто стоит и злорадно скалится. Я посмотрела на него, как на ничтожество. Буквально раздавила его взглядом, всю злость в него вложила. Папочка тебе не простит такое отношение к любимой доченьке. Всё, милый, ты проиграл.

— Да ладно тебе дуть губки, я ведь не специально, — парень поиграл бровями. — Просто твой выбор оказался неверным. Тебе не кажется?

Наверное, он ощутил себя принцем, слезшим с коня. Павел нарочито медленно подошел ко мне, склонился и благородно протянул руку, желая поднять мокрую меня с пола, на котором я упрямо продолжала сидеть.

— Не дуйся, Златочка. Появятся первые морщинки.

Раздраженно ударила его по протянутой руке туфлей, категорически отвергая помощь. Мне и на полу прекрасно сидится. В мокром полупрозрачном платье. И, я уверена, ещё и макияж потёк. Завернулась в кофту и уткнулась в ткань носом. Пахнет чем-то горьким. Немного дымом. И клубникой. Так странно, с чего бы это мужской кофте пахнуть клубникой? Господи, это же вещь Найка! Гадость какая.

Страх божий стоял рядом, истекая водой. К телу прилипла одежда, и он ещё больше походил на скелет. Идеально ровные, но ужасно тощие ноги. Ручки, как палочки. Кожа покрыта росписью. Под белой футболкой теперь разглядеть татуировки было несложно.

— Забавный у тебя зверек.

Павел, видимо, совсем расхрабрился. Решил изобразить из себя альфа-самца, вон как держит хвост трубой и копытом землю роет. Сказала бы я тебе Пашенька, что павлин ты, а не самец. Да боюсь, что тебя это ещё больше заведет.

Найк сорвался с места, я даже вздрогнула всем телом от неожиданного выпада. Он взял парня за шиворот и поволок куда-то в сторону. Нужно было видеть, как тростниковые руки шустро потянули массивную тушу. А ведь Павел оказался на полголовы ниже худышки. «Не-не! Не смей! Нет… Черт». Я прикрыла рот, чтоб не завопить, когда мой потенциальный муж был отправлен за борт. Послышался мощный бултых.

— Остынь!

Найк хихикал. Он улыбался, как ребенок новой игрушке. Надо же, как мало ему нужно было, чтоб ожить. Сжалась в комок, представила, как беру его за тоненькую шею и с силой надавливаю на хрупкий позвоночник до характерного хруста. Ну, дорогой, не видать тебе моего прощения. Будешь теперь до конца моих дней приносить мне тапочки.

Персонал, который обслуживал вечеринку, бросился на помощь. Точнее, они кинули парню спасательный круг, который не успел еще высохнуть. Нужно отдать должное его друзьям, эти скучающие мажоры даже в лице не переменились.

Павел шумно выполз и упал на четвереньки, дышал так часто, словно стометровку пробежал. Помнится, кто-то недавно хвастал, что он весь такой спортсмен. Видимо, по литроболу, поскольку я никогда тяжелее стакана в его руках ничего не замечала.

— Ты… — задыхаясь, он ткнул пальцем в мою сторону. — Ответишь мне за это. Я сейчас дам вам возможность сойти на берег и не попадаться мне на глаза. Но я заставлю тебя пожалеть обо всем. Запомни, Злата, я своих обидчиков не прощаю.

Чёрт побери, войны только мне и не хватало. Я же не этого хотела! Мне нужна свобода, мои карманные деньги и отдых на Мальдивах, а не очередные неприятности. Сердце отчаянно застучало. Глупая. Настоящая дура. Стоп. Это не я виновата, а это чудище лохматое. Это он всё, он. Неудачник ходячий. Я кинула злой взгляд в его сторону, но промолчала.

Как Павел и грозился, нас высадили непонятно где. Яхта пристала к берегу, у которого не было ни причала, ни намека на цивилизацию. Так, маленький пирс, на котором обычно сидят рыбаки.

— Чао, мальчики! — я сошла на пирс, сохраняя горделивую осанку. — Ну, и девочки.

Немногочисленная компания переглянулась. Вот нравятся мне лица друзей Антипова: ничего понять нельзя. Такое ощущение, что они ничего не видели и не слышали. Либо до них не доходит. И почему никто из его окружения не скажет Павлу, что он козел, каких мало? Что с девушками так не обращаются?

Я терпеливо дождалась, пока яхта отчалит и скроется из видимости. И медленно повернулась к лохматому чудищу, вложив в свой взгляд максимум гнева.

— Славный у тебя друг, — вместо оправдательной речи, которую я ждала, я услышала очередной смешок. — Просто душка. И гостеприимный.

— А ты! Ты… Должен был подыгрывать мне, а не добавлять проблем. Это ты спровоцировал драку, скинул Павла в воду. Этот индюк теперь нажалуется отцу.

— Мне кажется, я всего лишь не позволил этому парню издеваться над нами. И уж прости, что попытался вступить за тебя.

— Благодарю великодушно, защитник хренов. А сейчас, я даю тебе возможность раствориться и больше не показываться мне на глаза! Никогда.

Крикнула отчаянно, с застывшими слезами в глазах. Ненавижу его! Сидел бы на своей помойке и дальше. Зачем я привела это ходячее недоразумение в приличное общество? Он же дикарь.

— С удовольствием, — хмыкнул.

Развернулся и пошел прочь, закинув на плечо рюкзак. Ну и катись к чертям! Пользы от него всё равно никакой, одни убытки. Сейчас я позвоню водителю, и пусть ищет меня. Застыла на месте. Только не это! Я ведь забыла, что утопила клатч. А вместе с ним, деньги и телефон.

— Эй! — я спохватилась, когда тонкая фигура юркнула в густые заросли камыша и исчезла из виду.

Пришлось ускориться. Ай-яй, больно же. Мои нежные ступни, которые грубее песочных пляжей ничего не видели, не выдержат подобного издевательства. А если я наступлю на что-нибудь острое?

— Подожди! Я пошутила. Да подожди ты!

Переминаясь с ноги на ногу, перескоками добралась до узкой дорожки, по которой тело Найка умчалось. Тоже мне джентльмен. Бросил хрупкую беззащитную девушку в беде и глазом не моргнул.

— Уже и пошутить нельзя. Гот недоделанный. Толку никакого. Сплошной ущерб.

Поморщилась, представляя свои ступни. Потом отпаривать и отмывать от грязи неделю буду. Не заметила, как уперлась лбом в чью-то грудь.

— Это твои неприятности. И друзья тоже твои, между прочим.

— Да что ты говоришь? А кто вздумал меня трогать у всех на глазах? Такого договора не было!

— Я импровизировал. Не скажу, что испытал при этом неземное удовольствие. Всё-таки у тебя зад костлявый, как по мне. И коленки острые.

— Это у меня костлявый? Да ты вообще скелет ходячий! С первого взгляда даже не понятно: хорошенькая ли ты девушка или страшненький мальчик.

— Я не виноват, что у меня такое телосложение, — недовольно буркнул парень и тут же отвернувшись, зашагал вперед.

Быстро засеменила за ним следом, на всякий случай. Мужчина он так себе, конечно, но идея блуждать в незнакомой местности казалась мне совсем плохой.

— Тогда и ты мой зад больше не трогай!

— Я и не трогаю.

— Ты трогал! — зло тычу в парня пальцем. — Ты… трогал.

— Боже, так разоралась, будто я поимел тебя при всех.

— Да что ты вообще знаешь об этике и поведении в обществе? И, будь любезен, не используй подобные слова в мою сторону.

— Какие? — он снова развернулся, преграждая мне путь. — Если для всех я — твой парень, то говорю, что хочу. И делаю с тобой то, что хочу.

Последнее он сказал, сменив тон. От странного сладкого тембра защекотало в животе. Мысленно дала себе пощечину. Чего ты на него уставилась? Боже, ещё радостно закивай в ответ. Он просто некультурный и плохо воспитанный гот. У тебя же с головой полный порядок. Был.

— Ты мне не парень. Ты — зверушка на побегушках.

Я поймала на себе его тяжелый взгляд, но, делая вид, что ничего не заметила, посеменила вперед.

— Эй, ты идёшь? Скоро стемнеет.

Мы всё шли и шли. Какой-то нескончаемо длинной тропой через бескрайние поля. Мне было холодно, досадливо, унизительно и жутко хотелось есть. Мокрое платье противно липло к телу, а в ступки впивались мелкие камешки, ветки и листья. На улице некстати темнело, а ветер начинал усиливаться.

— Эх, мой телефон накрылся, — Найк достал из кармана джинсов свой древний аппарат. — Ты мне теперь должна новый мобильный. Я ведь его утопил, тебя спасая.

— Тебя никто не просил этого делать, — послала ему гневный взгляд в спину.

— Да, пожалуй, стоило посмотреть, как ты пойдешь ко дну. Плавать ты не умеешь, так же, как и твой дружок. Кстати, он даже не дернулся, чтоб вытащить тебя из воды, хотя сам же и столкнул.

— Он мне не дружок, — обиделась, скривила губы.

И чего ради, я должна терпеть его хамский тон? Он кто? Да никто. Ноль без палки. Бесполое существо.

— А кто тогда? Меня же ты на эту вечеринку потянула из-за него. Скажешь, нет?

Да-да, конечно. Нужно быть полным идиотом, чтоб не сложить два и два. Тоже мне, гений дедукции.

— Тебе-то что?

— Абсолютно безразлично.

Вот и отлично. Ненадолго он замолчал. Я удовлетворенно улыбнулась. Главное, добраться до дороги. Бабье лето радовало днём жарой, но к вечеру заметно похолодало. Моя куртка осталась в машине.

Охнула и присела. Резкая боль пронзила ступню. Я всё-таки умудрилась на что-то наступить. Нужно было лучше под ноги смотреть.

— Что опять? — Найк недовольно буркнул, обернувшись.

— Я ногу порезала. Всё, дальше идти не могу.

— Дай посмотрю.

Парень присел и слегка толкнул меня в плечо, так, что я опрокинулась на пятую точку, еще и копчиком стукнулась. Грубиян. Осмотрев мою ступню, двинул плечами.

— Ничего страшного. Небольшой порез, конечно, есть, но это не смертельно.

— Я наступать на ногу теперь не могу. И вообще, вокруг одна грязь и я еще заражение получу.

Найк выдохнул и быстро расшнуровал свою обувь. На нём красовались замшевые кеды мышиного серого цвета с шипами. Разулся и поставил пару передо мной. Получил мой вопросительный взгляд.

— Обувай и пойдем.

— Что? Я не стану этого делать!

— Тогда что ты предлагаешь? Нести я тебя не буду. Да ты и весишь наверняка больше меня.

Рот приоткрылся в возмущении. Да я худенькая и стройная! Это он тощий андрогин.

— Приведи помощь. Мы почти вышли отсюда.

Пришлось повысить голос, чтоб до него дошло. Со мной нельзя так обращаться. Я не пацанка и не дворовая девка. Мои ножки привыкли к нежному отношению и дорогой обуви.

— Нас выкинули в какой-то глуши! — Найк в долгу не остался и, не церемонясь, повысил на меня голос. — Ты слышишь какие-нибудь звуки? Шум транспорта?

Губы скривились. Я брезгливо натянула влажную обувь на ноги и поднялась. Из принципа. В глуши, говоришь? Сейчас сам все увидишь. Ступать больно, но в обуви, даже мокрой и большой, было не так отвратительно идти. Хромая на левую ногу, я гордо ковыляла впереди. Могла бы бежать, побежала бы. Подальше от этого нескончаемого источника раздражения. Какой же он бесячий!

Чувствую себя грязной. Оборванкой. Наверное, мы вдвоем сейчас гармонично смотримся. Найк шлепал босыми ногами по земле, одной рукой придерживая рюкзак. Я спотыкалась в просторной обуви и поправляла юбку никак не желающего высыхать платья. Господи, да где же цивилизация? Хочу домой. В тёплую постельку. И всё забыть, как дурной сон.

Разочарованно всхлипнула, когда мы забрались на пригорок. Этот гот оказался прав, никуда мы не вышли. За полем шла небольшая полоса из кустарников, и начиналось ещё одно поле. Казалось, что бескрайнее. А ещё здесь гулял пронизывающий до костей ветер. Погода окончательно испортилась, и небо заволокло тяжелыми тучами. Обняла себя за плечи и шмыгнула покрасневшим носом. Видел бы папочка свою любимую дочь. Неизвестно где, непонятно с кем и непонятно в каком виде. Зато на Павла можно будет нажаловаться по полной программе. Почувствовала, что мерзну. Зря я кофту вернула парню, как только мы сошли с яхты. Гордая. А он даже не предлагает мне её теперь. Сам укутался. Видит же, как я продрогла. Не жалко, что ли? Стручок толстокожий. Разозлилась. Наплевала на платье, села на пожухлую скошенную траву. Не могу идти, устала.

— Нельзя останавливаться, нужно идти. Почти стемнело.

Было непонятно, мне это он говорит или себе. Ворчит что-то недовольно себе под нос. Решила не реагировать.

— Дело твоё. Оставайся. Ты слишком капризная, и я устал от тебя.

Смерила его уничижительным взглядом. Это он ещё от меня и устал? Эх, бросила бы в него чем-нибудь тяжелым, да нет ничего под рукой подходящего.

— Я имею право отдохнуть?

— Мы прошли всего ничего. Ты что, никогда в походы не ходила? — одарила его насмешливым взглядом, отвернулась. — Нужно идти, сейчас может пойти дождь. Ветер усилился.

— Мне уже всё равно. Я устала, замёрзла и хочу есть.

Тело плюхнулось рядом. Найк стянул с плеча рюкзак, раскрыл замок и принялся что-то искать в нём. Через минуту он уже протягивал мне несколько канапе и пытался откупорить коньячную бутылку.

— У тебя там что, скатерть-самобранка? — я едко хихикнула, но в моём мозгу быстро что-то щёлкнуло. — Это ты с яхты прихватил, что ли?

— Ну да, — Найк вытянул пробку из горлышка зубами и протянул мне бутылку. — На таких вечеринках еду не пересчитывают.

— Да ты ещё и вор! Стащил без разрешения⁈

— Ой, ну как хочешь, — парень взял одну из канапе и быстро прожевал, а ещё и блаженно улыбнулся, будто ничего вкуснее и не ел.

Я сглотнула слюну и отвернулась. Нет, я не такая дикарка, как он. Не стану же я есть ворованную еду? Или стану? В животе противно посасывало. Я взяла из рук парня бутылку и, предварительно вытерев горлышко подолом платья, сделала большой глоток. Жидкость приятно обожгла горло и спустилась в пищевод. По телу разлилось приятное тепло.

— На, заешь. А то захмелеешь быстро.

Найк противно улыбался. Что, мол, голод не тётка? Зря только цену себе набивала. Я быстро проглотила пару канапе и снова потянулась к бутылке. Парень отрицательно покачал головой, но я буду не я, если не сделаю так, как хочу. Потянула стеклянный сосуд на себя и снова сделала один глоток. Да, я терпеть не могу крепкие напитки, но у этого парня губа явно не дура. Прикарманил не самый дешевый экземпляр.

— Всё, пора идти дальше. Кажется, уже срывается мелкий дождь!

— Я не знаю… Я устала…

— Хватит ныть и себя жалеть, — Найк уже цедил сквозь зубы, злясь, — Вообще, ты здесь не одна пострадала. У меня, представь себе, тоже были планы на этот вечер и твоё общество в них явно не входило. Мне нужно быть дома, наверняка все на ушах стоят.

— Ой, да кому ты нужен?

Вовремя прикусить язык не получилось. Парень резко встал, и пребольно обхватил пальцами руку выше локтя. С силой потянул меня на себя, заставляя подняться. А после того, как я встала, ещё и подтолкнул вперед, дав мне тычок в спину.

Это как называется? У него совсем крыша поехала? Да я его в порошок сотру! Никто не смеет со мной так обращаться. Дай мне только до города добраться, и завтра от тебя, дохляк, живого места не останется. Будешь знать, как руки распускать.

Вслух не сказала ничего. Чутье мне подсказывало: с этим товарищем нужно помалкивать. Чего доброго ещё поколотит. А что ему? Разборок он не боится. Заберет свою коробку из-под холодильника, или в чём он там живёт, и будет таков.

Первые капли не заставили себя долго ждать. Крупные, прохладные. Прогремел внушительный раскат грома. А я жуть, как боюсь этого грома, с детства, едва не заплакала от страха и досады.

— Давай быстрее! Чего плетешься? Нам нужно укрыться. Если будет ливень, это плохо.

— Не могу идти. Мне всё равно. Просто не могу.

Я не врала. Спешила за парнем, шла настолько быстро, как могла. Нижние конечности не слушались, заплетались от холода и усталости. А широкие шаги я делать не могла из-за узкой юбки платья. Мелко семенить устала. Найк попытался взять меня за руку, но я увернулась. Ни за что не прикоснусь к нему, не обработав руки.

Он нервничал, поглядывая на меня, дождь накрапывал сильнее. Я паниковала, но заставить себя бежать не могла. Батарейка у организма садилась. Всё, Game Over.

— Держи мой рюкзак, — Найк сунул мне свою тряпочку в виде рюкзака в руки. — Лезь мне на спину. Буду тебя нести.

— Ты развалишься! Ты меня даже не поднимешь.

Захохотала, как нервнобольная. Тоже мне, конёк-горбунок. У него хребет сломается, как только я его оседлаю. Он, видимо, был другого мнения. Не церемонясь, парень поднял мою юбку повыше и повернулся ко мне спиной. Серьезно?

Я пела. Очень глупую и детскую песню, пытаясь заглушить гром. Мне было жутко и страшно. Ещё в детстве я пряталась от этих громких звуков под одеялом, накрывшись с головой.

По роще калиновой,

По роще осиновой.

На именины к щенку.

В шляпке малиновой

Шел ежик резиновый

С дырочкой в правом боку.

Раскат. Вжимаю голову в плечи и прижимаюсь всем телом к Найку. Он сильнее и выносливее, чем мне казалось. Тянет меня на себе и не скулит. Его тело горячее и я прижималась к нему всё сильнее. Мне сейчас хорошо, будто я присела у камина.

Были у ежика

Зонтик от дождика,

Шляпа и пара галош.

Божьей коровке

Ласково кланялся еж.

Найк издал полустон-полувопль. Не нравится, видите ли, ему, как я пою. Я могла бы и лучше, не тряси он меня. А мне так легче пережить стресс. Этому приему меня научила мама. Когда мне плохо или кто-то чужой достает, я читала про себя детские стишки. И всё мне было ни по чем. Пусть говорят, что хотят… У меня в голове «ёжик резиновый». Мне это помогало.

Небо лучистое, облако чистое,

На именины к щенку

Ежик резиновый шёл и насвистывал

Дырочкой в правом боку.

— Не насилуй мои уши!

Найк смеялся. Его тело даже затряслось. Весело ему, видите ли.

— Ой, смотри! — подпрыгнула у него в руках, он всё же меня не удержал, и я съехала по его спине. — Домик. Может, там люди живут и нам помогут? Вызовут такси?

Тычу пальцем в сторону одноэтажного кирпичного строения. Найк кивает, но радостно сверкая пятками бежать не торопится. На месте стоит. Глупо. Дождь усиливается. Беру его за руку и тяну в сторону спасительного помещения.

— Шевелись.

Проигнорировала его жест и демонстративное растирание спины. Я же не заставляла себя нести, сам предложил. Ладно, как хочет, а я дальше мокнуть не имею желания. Решила сократить путь и перейти по траве. Найк сдавленно хихикнул и крикнул в спину.

— Аккуратней, тут могут быть змеи.

Змеи? Это такие огромные и достигающие два метра в длину? Я уже сталкивалась с этим земноводным в Шри-Ланке, где мы отдыхали с родителями. Но я не знала, что у нас тоже такая гадость хладнокровная водится! Обеспокоенно огляделась. Показалось, что я вижу перед собой шевеление в траве. Прыгнула на руки Найка, который плелся следом, тот едва меня удержал.

— Да шучу я! Слезь с меня.

Он принялся отдирать меня от себя, но не тут-то было. Вцепилась мертвой хваткой. Если прогулку под дождем я еще переживу, даже босиком, то встречу со змей уже нет.

— Что ты за дура такая?

Страх напрочь заложил мне уши. Никому прежде я не позволяла говорить со мной в таком тоне. И этому бы не спустила подобное, будь обстоятельства другие. Поэтому, я лишь вцепилась в одежду парня покрепче и ему пришлось меня тянуть дальше, охая. Он ведь шел босиком, а в траве наступал на камни и разную дрянь.

— Связался на свою голову. Видел же, что ты сумасшедшая психопатка.

Пусть болтает всё, что хочет. Только не отпускает.

Постройка оказался не жилой. А точнее, это и вовсе был не дом. Скорее, конюшня. В ней пахло сеном и навозом. Закрыла нос рукой. Лошадок я люблю, но не настолько.

Устала, промокла до нитки. Была уверена, что вот оно — моё спасение. Сейчас меня высушат и отправят домой. Казалось, что буквально из рук вырвали призрачную надежду на скорое завершение моих мучений. Это самый неудачный день в моей жизни. Ещё никогда я не чувствовала себя такой несчастной и всеми брошенной. Слёзы от досады непроизвольно брызнули из глаз. Замерзла. Проголодалась. Вся в грязи. Непонятно где.

Наклонив голову, поплелась к выходу.

— Куда собралась? Там ливень. Не заметила?

Найк стянул с себя футболку и зачесал пальцами волосы назад.

— Ты что делаешь?

Попятилась назад.

— Избавляюсь от мокрой одежды. В прошлом году я подхватил воспаление легких, больше повторять тот опыт не имею желания. Да и тебе не советую. Нужно согреться.

— Собираешься костер развести? — мои зубы отбивали чечетку, потому что в помещении было не только не тепло, но ещё и гулял сквозняк. — Интересно, где и чем?

— Здесь есть сено в углу. Думаю, там будет теплей. Тебе тоже стоит это сделать.

Смеется надо мной? Нашел дурочку. Не пойду ни за что! Отвернулась, когда его пальцы коснулись молнии на джинсах.

— Дай мне кофту, — протянула руку в его сторону.

— Тебе это не поможет. Ты должна избавиться от мокрой одежды.

Не стесняясь, парень сверкал торчащими ребрами. Он повесил мокрые тряпки на деревянную балку, сам вышел на крыльцо и помыл ноги в большой луже. Дикость какая.

Опустила взгляд на свои ноги и ужаснулась. Мало того, что мои ноги в пыли, так ещё и в каких-то грязных разводах. А если я сниму кеды, то увижу и испорченный педикюр.

Найк зарылся в сено. Фыркнула, прикрывая рот. Что скажешь, животное. С надеждой выглянула на улицу. Дождь только усилился. Покосилась на рюкзак, брошенный на полу. Сделала шаг в его сторону. Мальчишка даже не шелохнулся. Впрочем, почему я вдруг должна спрашивать у него разрешения? В передрягу-то я попала по его милости.

Поморщила нос, пока копошилась в древнем как мир рюкзаке. Напульсники, какой-то ошейник (злорадно улыбнулась), диск с надписью «Минус 'Муссон», фонарик, записная книжка и кофта. Последнюю я тут же достала и натянула на плечи. Я настолько продрогла, что даже тепла не ощутила.

— Мне холодно, — пожаловалась.

— Мне тоже.

— Но ты мужчина. И должен решать проблемы.

— Мужчина? Помнится, недавно ты была обо мне другого мнения.

Доказывать я ничего не буду. Но мужчина наверняка бы уже разрешил эту ситуацию.

— Я заболею, — шмыгнула мокрым носом.

— Иди сюда. Я согрею.