Патруль 2

Глава 18 Спирт со вкусом «Тархуна»

— Вить, для чего у нас ПР используется? — спросил я.

— Полицейским разрешено использовать резиновую палку для отражения нападений, задержания сопротивляющихся, пресечения массовых беспорядков, с ограничениями: запрещено бить женщин с признаками беременности, инвалидов и несовершеннолетних (кроме случаев вооружённого сопротивления), а также наносить удары в голову, шею, ключицы, живот, половые органы, область сердца, пах, не бить многократно в одно место. Применение палки должно быть соразмерным и не превышать необходимости! — как по заученному выдал он.

— Наведи камеру на меня, — попросил я и, видя, что он наводит, начал говорить. — Есть приказ остановить драку, которая подпадает под массовый беспорядок. В толпе женщины, но без признаков беременности, видимых инвалидов я тут не вижу, и всем явно за +18. Почему не газ? Опасаюсь, что среди людей будут астматики! Выходи!

Бахматский без лишних вопросов вышел.

Следом вышел и я, скомандовав через СГУ:

— Граждане, прекратите беспорядки! Иначе к вам будут применены специальные средства и боевые приёмы борьбы!

И, видя, что меня не слушают, пошёл, выделив в толпе самого буйного — того, кто как раз кого-то держал на полу и бил коленом. Я жахнул ему по бёдрам палкой и потащил на себя за шею и подмышку подойдя сзади, заваливая на пол. И прямо тут, на краю массовой драки, надел на него наручники и поволок к машине, где аккуратно уложил его у капота.

— Будет пытаться убегать — залей его газом, — приказал я Бахматскому.

Вытаскивая из его разгрузки ещё одни наручники, снова пошёл в толпу. Где я в основном отталкивал и угрожал ударить палкой, на все восклицания в мою сторону кричал: — Шаг назад! Встал смирно!

— Ты, ещё раз ко мне подойдёшь к ней — получишь палкой!

— Куда⁈ Стоять! Ну-ка, шаг назад!

Оттаскивая одних от других, я больше никого не заковал, но наручники держал наготове в нагрудной разгрузке. И тут из окна на меня обрушился поток холодной воды, сопровождаемый криком:

— Да задолбали вы меня, да дайте ребёнка уложить!

Капец! Я посмотрел наверх: в каждом из окон был наблюдающий местный житель, ребёнок, или взрослый, кое-кто даже снимал на видео. А вот кто именно меня окатил из кастрюли или ведра, было непонятно. Спасибо что водой, а не помоями. Отойдя к машине, я отдал Бахматскому рацию, отряхнув её от воды и вытащив батарею.

В целом бойня прекратилась, теперь все фигуранты стояли полукругом спинами к спине и тяжело дышали, но я ещё раз вернулся на поле боя и, забрав с асфальта серебристую палку, которая и сделала конфликт кровавым, пошёл к машине положил её в мультифору (она же файл, она же папочка для документов, она же пакетик с дырочками).

— Ещё раз! Кто будет писать заявление и на кого⁈ — спросил я у стоящих полукругом мокрых и окровавленных аборигенов проспекта Ленина. И как говорила моя учительница… Так, стоп, не моя, а Кузнецова: «Лес рук» желающих мусорнуться не было. Жаль. В понятиях жить в крови ходить.

Далее я прошёл по всем участникам битвы по очереди слева направо, записав их данные, попутно пригрозив, что если какие-то из них не будут «биться» по базам, поедем в РОВД выяснять истинную личность и причину сокрытия. А потом приказал всем:

— Так, сейчас все идём по домам и своим квартирам, и через пять минут, чтоб вышли с объяснениями, что тут произошло. Начните писать: «Я, Тамара Степановна Вяземцева, (ФИО своё вставьте), по факту массовой драки, в которой участвовала, могу пояснить следующее:..» Далее — свою версию событий и почему и с кого всё началось. Кто не выйдет, к тому приду сам.

— А ты кто сам-то⁈ Участковый упал намоченный? — выдал шутку лежащий к машины.

И я присел на корточки рядом с ожившим мужичком и прошептал:

— Я тот, у кого ключ от твоих наручников. Молча лежи, если не хочешь в них провести вечность.

— Ты права не имеешь⁈ Я тебя в ОСБ сдам! — выдал он.

— Ну, пойдём, поговорим за ОСБ, — произнёс я, поднимая задержанного и загружая его в машину.

Он был окровавлен, окровавлен был и я, но я ещё и был мокрый.

— Курган, 322, — вызвал я.

— Слушаю, — отозвалось РОВД.

— Драки больше нет, собираю объяснения. Поставь пометку участковому сюда зайти, тут конфликт начинающийся ещё с Рюриковичей.

— Принято. Работай. Задержанные есть? — спросил Курган.

— Есть, устанавливаю личность.

— Зовут тебя как? — спросил я у полуголого в наколках гражданина.

— Юра!

— Юр, ты первый раз что ли попадаешься? Давай ФИО и дату рождения.

— Не скажу, — широко заулыбался задержанный.

— А я тебя тогда в клетку с опущенными кину. До выяснения. — пригрозил я.

— Ты не посмеешь, с тебя спросят⁈

— Кто? — спросил я, поворачиваясь и смотря вокруг. — Но ты уже в другой касте будешь, пускай и по беспределу.

— Заранов Юрий Анатольевич, 12.05.1983 года рождения, ранее не судим, — выдал он.

— Не пизди — «не судим» он! Твои партаки за тебя всё мне говорят. — усмехнулся я, записывая его данные.

— Это я на воле набил по незнанке.

— Курган, 322, проверь человека. Заранов Юрий Анатольевич, 12.05.1983 года рождения. — вызвал я РОВД.

И через минуты три я получил ответ:

— Заранов Юрий Анатольевич, 12.05.1983 года рождения, в розыске за Красноярским краем по ст. 158. Прописан: город Красноярск, улица Советская, 22, квартира 4. Вези его сюда, скорей же!

— Понял. Сейчас объяснения соберу и к тебе. Скорая сюда так и не приехала.

— Давай мы тут его очень ждём, — произнёс Курган, игнорируя моё замечание про скорую.

Люди принялись подходить, объяснения начали потихонечку собираться, набралось всего четыре штуки. Задержанный на глазах погрустнел.

— Вить, сходи в третью квартиру, оттуда ещё два объяснения я не получил, — попросил я Бахматского.

— Понял, — произнёс он и вышел.

— Чё такой грустный? — спросил я у Юрия Анатольевича.

— Да обидно, глупо попался. Сейчас поеду обратно, а там закроют. Да выпить хочется ещё, а у них на кухне ещё полбутылки оставалось.

— Выпить, говоришь? — призадумался я. — Смотри, я тебе выпить дам и даже сигарет в камеру насыплю. Но надо помочь Родине.

— Чё надо делать?

— Погоди, — произнёс я, когда Бахматский вернулся.

— Они не открывают, а, судя по звукам, они там в квартире мирятся с помощью секса.

— Понято. Ладно, поехали на Степановку. — решил я, пошли они в баню, пусть участковый к ним подходы находит.

И мы отправились на Степановку. Я отцепил Юру от браслетов и, подъехав к спиртовым точкам, откуда меня послали с утра, дал ему двести рублей.

— Видишь окно? Сходи, возьми пол-литра спирта. А мы точку примем. Что выпить сможешь — то твоё. — Мы встали так, чтобы быть невидимыми с окна.

— Тут на литр хватит, — возразил Юрий.

— Добро, бери литр, — согласился я.

— Только я сразу рвану, а вы меня на пол положите, что типа я не с вами⁈ — попросил он.

— Замётано. Вить, идёшь следом, за жулика отвечаешь головой. Если что — кричи в рацию и стреляй на поражение, прямо в хер ему стреляй. Потом отпишемся, что он нам им угрожал, — приказал я стажёру, зная что никакого оружия у него нет, но есть резиновая палка, а как известно, раз в год и палка стреляет. Но жулик о том что у стажёра нет оружия конечно же не знает. Хотя эти типы обычно свои права защищают лучше чем гражданские.

Я наблюдал со стороны, как Бахматский, пожевав губы, двинулся следом за Зарановым, держа дистанцию. Жулик подошёл к тому самому окну, находящемуся в режиме верхнего проветривания. Он был страшен: полуголый, в одних штанах, весь в запёкшейся и свежей крови, с диковатой хмурой миной на лице. Юрий постучал костяшками по раме.

Из темноты высунулась та же самая настороженная физиономия Марата. Его взгляд скользнул по купюрам, а потом с недоумением и брезгливостью — по самому покупателю.

— Чё с тобой, брат? Что такой голый и в крови? — хрипло спросил Марат.

— Я от Светки! — Заранов осклабился, делая вид, что осматривает себя. — Нужна спиртяга, чтобы помириться с мужем её!

Марат что-то буркнул недовольно, но деньги уже исчезли в щели. Через мгновение обратно просунулась запотевшая «полторашка» с прозрачной жидкостью.

— Спирт есть! — тут же, не сдерживаясь, выпалил Бахматский в рацию, и его голос прозвучал слишком громко в вечерней тишине.

Он бросился к окну, как ему и приказали, крича:

— Не с места, полиция! Это контрольная закупка!

А Заранов, вместо того чтобы замереть, дико оглянулся. Словно впервые увидев бегущего на него стажёра, а потом и меня, выходящего из тени у машины, он не стал разыгрывать пленение. Инстинкт жулика сработал моментально. Он рванул прочь, сжимая в руке бутылку, бежал резво, отчаянно, словно планировал уйти от розыска по 158 и тупых ментов. Но Бахматский, на удивление, оказался быстрее. Он настиг его через два десятка метров, мастерски сватил за ноги и, подсев, повалил на асфальт. Через секунду щёлкнули наручники, застёгнутые за спиной.

Я же, не спеша, подошёл к окну. Марат ещё не успел захлопнуть окошко. На его лице было написано всё: шок, злость и полное понимание, что его подставили.

— Привет, Марат. Что, не рад? — спросил я, придерживая форточку.

По взгляду было видно, что он меня узнал. Узнал мгновенно. Его глаза сузились ещё уже, чем положено азиату. — Ты… Ты уже приходил. Я же сказал — у Марата нет.

— А вот, оказывается, есть, — кивнул я на бутылку, которую уже отобрал у Заранова Бахматский. — Составляем протокол. Статья КоАП 14.17.1. Незаконная розничная продажа этилового спирта. Штраф и конфискация.

Марат побледнел, не от страха, но от бешенства. — Вы что ко мне прикопались⁈ Зачем регулярно ходите? Бизнесу мешаете!

Я дал ему выговориться, а потом, опустив голос, сказал:

— А хочешь сделку, Марат?

Он насторожился, притих.

— Я твою хату на сигнализацию поставлю. Официально, через отдел. И за это… я твой дом из списков постараюсь убрать. Только и ты стиль работы смени чтоб не так палиться с окнами.

Марат молчал, его мозг лихорадочно взвешивал риски. Штраф, конфискация, постоянные визиты полиции… Или разовый платёж за сигнализацию и относительный покой. Он ненавидяще посмотрел на меня, потом на бутылку, потом снова на меня.

— … И из списков уберёшь? — переспросил он хрипло.

— Ну, я не один работаю, надо с командиром поговорить, а так — постараюсь.

Он медленно, будто через силу, кивнул.

— Понял тебя, командир. Оформляй свою сигнализацию.

— Вот это я понимаю, восточная мудрость, — без тени улыбки сказал я. — Смотри, если мой командир добро даст, завтра с утра тебе позвонит наш специалист. Ну а если не получится, то будет протокол. Тут не мне решать.

Пока Бахматский, сияя, укладывал в багажник изъятый спирт и сажал обратно в машину Заранова, я заполнял бланки и протоколы. Марат подписывал, почти не глядя.

— А ты меня брат не обманываешь? — спросил он.

— Век свободы не видеть, — произнёс я привычное для них аналог: «честного пионерского».

Со Степановки мы ехали молча. Юра был хмурый, его второй раз за день поймали и ткнули мордой в грунт, Бахматский сиял лицом, а я думал, как это всё хорошо обставить.

И попросив остановиться у магазина. Я зашёл туда и купил бутылку «Тархуна» и сигарет с картинкой «импотенция». Мне было мокро и холодно, а продавщицы удивлённо смотрели на меня всего в крови, кинув мне реплику:

— У вас там что, война?

На что я ответил улыбнувшись как можно добродушнее:

— Зато у вас тут мир. Ради этого и работаем.

Вернувшись к машине, я отпил из бутылки «Тархуна» и вылил примерно треть на пол. Потом взял воронку в багажнике и залил в «Тархун» изъятый спирт. Закрыв обе бутылки, я взболтав и выпустив газ, дал «Тархун» задержанному. Перестегнув тому наручники, чтобы руки были перед грудью.

— Как и обещал, пей, сколько сможешь, — а сам достал сотовый из кармана нагрудного кармана и позвонил взводному.

— Да-да! — произнёс Димокрик.

— Товарищ командир, а можно вас к магазину «Степановский»? У меня тут изъятие и акт-заявка на обследование, но есть нюанс.

— Слав, ты чего мне загадками говоришь, щас подъеду, — ответил он, и я стал ждать, пока сходил себе и Бахматскому за кофе — придумали же автоматы, самостоятельно наливающие и даже выдающие стаканы.

Кофе согревало меня, пока в машине не начались блатные песнопения.

Командир подъехал на своей «Хонде» и, увидев меня, охнул.

— Ты чё, в таком виде Слав?

— Меня Курган на массовую драку послал, там все в крови были, ну, и из ведра меня кто-то со второго этажа окатил. Но трусы сухие, тельник сухой, а значит, работать можно, — объяснил я.

— Так. Пиздец, конечно. Не надо было ехать туда.

— Меня наш дежурный ему в усиление Кургану дал.

— А это что за тело у вас? — заглянул Димокрик в машину. В сумерках этой улицы оттуда жулик помахал ему рукой, отпивая из «Тархуна».

И я в двух словах объяснил, что тот в розыске и помог нам за вознаграждение, а с адреса Марата был изъят спирт, но взята заявка на обследование квартиры с целью установки сигнализации.

— Короче, командир, я барыге обещал, что его точку из списков вычеркнут, если мы его хату на охрану поставим. И тут дилемма: нам что важнее — привлечь под охрану объект, или изъятие спирта на данный момент? Можно, конечно, Марата кинуть и обследовать, и материалы подать в суд. Но тогда мы с барыгами больше там сделки заключать не сможем, когда понадобится.

Взводный задумался. Спиртовых точек ещё очень много, и штраф явно не причинит им огромного урона, и они всё равно продолжат торговать. По сути, вся наша работа — это подорожник на гангрену. Но АППГ есть АППГ, за невыполненный план будут жёстко спрашивать.

— Друг, ты кто? — спросил взводный у задержанного и уже Бахматскому: — Выведи его.

Жулика вывели, и я дал ему сигарету и даже зажёг огонь.

— Я Юра, — выдал Юра.

— Юр, так ты всё равно по 158-й сядешь, продай нам этот спирт?

— Триста! — выдал жулик.

— Как у тракториста, — сюморил Бахматский.

— Чё так дорого? — спросил Дмитрий Дмитриевич.

— Со вкусом «Тархуна», потому что! — выдал он.

— Дорого. — отрезал взводный, — Вить, прячь его назад. А Марата мы потом накроем, пока пусть сигнализацию себе поставит за свой счёт.

— Принято, — кивнул Бахматский и, погрузил жулика с бутылкой в салон.

— Жаль не 2000-ные, мы бы с ним и изъятие провели. Вообще, так нельзя делать, Слав. Сделки с административными правонарушителями это какая-то дичь. И если вскроется, — служебки и увольнения не миновать. Не 90-тые, чай. Так что, везите жулика в РОВД, сдавайте рапортом, ставьте пометку, потом на ужин. И сколько тебе надо времени, чтобы себя в порядок привести?

— Часа три, наверное, — пожал я плечами, форму надо было погладить и высушить.

— Дежурному я скажу. Тогда в два ночи жду в районе. Без доклада в радио эфире, чтобы ребята не паниковали, что у тебя обеды и ужины ненормированные, они же не знают, какие ты задачи для нас всех выполняешь, будут завидовать. А так — молодец, много за сегодня головняков закрыл.

— Служу России, — выдал я. — У меня сегодня Бахматский хорошо поработал, даже жулика в броне догнал.

— А чё ты хотел, он же в дублёре «Томи» играл.

— Во что играл? — не понял я.

— В футбол, Слава, ты как с ёлки упал!

— Он играл в дублёре? Это типа второй состав? А «Томь» — это главная команда Златоводска?

— Представь, да?.. — улыбнулся взводный. — Его поэтому в армию и не взяли, и к нам взяли поэтому же. Он норматив по бегу, как Флеш, сдаёт.

— Как кто? — не понял я.

— Бля… — протянул взводный. — Тяжёлый ты, Слав. Отдохнуть тебе надо. Сдавай жулика, протоколы и рапорта, и дуйте на обед! А спирт потом изымем, не будем судьбу гневить, а то натянет нам судья, потому как не поверит что человек в розыске спирт продавал в чужом городе. Раньше у нас и бомжи мусор разбрасывали. И проститутки дорогу не в правильном месте переходили, а сейчас так нельзя к сожалению.

Помахав Юре рукой напоследок, взводник нас покинул, а я рухнул в экипаж. Спину под бронёй неприятно холодило.

Жулик на заднем сидении задремал почти сразу же так и не допив «Тархун».

— Поехали, — произнёс я Бахматскому.

— Куда?

— В РОВД, потом в отдел. Квартиру мы привели, розыск догнали, днём два разбоя. Так, обещание барыге забыл. — произнёс я набирая, сообщение взводному, о том, что нужно убрать приведённую хату из наших списков. В ответ получив, смайлик чешущий голову и сообщение: «Это гениально „Слав“ теперь у нас потенциально есть список людей, которые захотят квартиры на охрану поставить. Правда ППС их всё равно будет дрючить за спирт, но это уже не наша головная боль»

Лично я не видел разницы, где люди стремящиеся умереть интересней, покупают себе смерть в магазине с наклейкой и маркой, или у Марата без наклейки. Была бы это точка с опиумом (если он сейчас есть), я бы провёл её по всей строгости закона, а со спиртом пусть балуются.

— 322, Кургану. — позвучало снова.

— Курган я везу тебе жулика, на заправку заезжал, — проговорил я.

— Проедь снова на Ленина 25.

— Что там? — спросил я. Надеясь, «хоть бы не убийство».