Патруль 2

Глава 24 Не забывай быть живым

Дрон не умел читать мысли, и поэтому не отвечал, он просто стоял, а я продолжал вытаскивать груз.

А то, что оказалось в моих руках следующим больше всего походило на разгрузку под РПК и с подсумками для гранат. Однако, помимо плотной наощупь, походу, кевларовой жилетки, тут был и воротник, тоже чёрный, плотный, похоже, тоже кевларовый, наплечники, защита паха спереди и сзади, защита предплечий и голеней. Тактические перчатки. Всё в чёрных тонах. Как по мне, так если работа предстоит в городе, подошёл бы камуфляж, размывающий силуэт. А это — чёрное пятно, его же отлично видно, по нему же отлично будут целиться…

Узнаю гос. службу: что было, то и прислали. Ну, не зелёный же слать? Хотя лучше бы зелёный.

В комплекте был также мешок для сброса магазинов, и каждая деталь снаряжения была подписана маленьким листком-стикером.

Далее в мои руки попали чёрные подсумки с крестом, три штуки, что в них — посмотрю позже.

И короткая записка: «Броню и шлем с обвесами „испытать“ на занятиях по боевой и тактической подготовке в „Тактике“. Легенда: на все вопросы отвечать, что предложили ехать „работать“ в Африку от ЧВК „Вивальди“, с ЗП в месяц от 150 000 ₽»

«Ну, „Вивальди“, значит, „Вивальди“», — подумал я, кладя в ящик дрона «Стечкин» и боезапас к нему.

Денег больше не было, а то я уже привык, что Контора, или тайное общество Судей, сорит ими.

Как только я отошёл от машины, она взмыла в воздух, и тут у меня закралась мысль: а я тут зачем? Если можно на такую «тачку» установить тот же пулемёт и мочить врагов государства штабелями, или вообще пусть эта штука на врагов гранаты скидывает, неужели в этом времени до этого не додумались или нужен человек везде, чтобы операция была более чем скрытая?

Опять же, по поводу скрытности: мне шлем дали и броню, явно же не для того чтобы на параде в ней пройтись.

С этими мыслями я пришёл в дом и принялся расфасовывать инвентарь по подполу. Я словно белка, прячущая всё в гнездо. И так, у меня два дня на всё про всё: замену шин, тактическую подготовку, а завтра еще и тупорылые занятия. Надо что-то думать.

Опять же, Ире обещал приехать. Но что мы имеем в сухом остатке? Я сжёг машину ребятам вора Зимнего, а потом оставил от него записку над трупом Главбуха. Что далее? Что бы было, если бы это было в 90-тых? Ну, перво-наперво, чтобы решить все непонятки, забивается стрела, где ведётся базар за весь этот кипишь. Естественно, там, на этой стреле, будут все. И, естественно, все будут вооружены. Это уже после, если не договорятся, будут посылать к друг другу киллеров, но сначала — крупные переговоры с демонстрацией силы. Или сейчас не так? И что-то мне кажется, что на эту сходку меня и снаряжают…

Что это будет: пустырь, территория заброшенного завода, конечная маршрутных автобусов, участок ночной трассы? И состоится ли эта самая стрелка, или члены группировок сразу начнут друг друга мочить? Я не знал. Возможно, знали те, кто меня посылают, скорее всего, у них в каждой из группировок есть осведомители. С такими деньгами, какие они кидают мне, купить кого-то несложно. Особенно если действует ещё и кнут — какое-нибудь старое дело, которое обещают пока не тормошить. Или, как в моём случае, присоединяйся к нам или останешься один на один с Зубчихиным, и, кстати, у нас для тебя есть бабки, много.

Спать после того, как я уже выспался, мне не хотелось, а времени было уже полдвенадцатого. И я пошёл по задачам, данным мне сегодня. Зашёл поискать в интернете, купить шины в Златоводске, и нашёл кучу, как говорили, в магазине на диване, лотов с б/у шинами требуемых мне параметров. Нескольким даже написал банальное: «Шины еще продаёте?» Но сов среди продавцов шин в этот раз не оказалось, а жаль… И тогда я вбил в адресной страйкбольный клуб «Тактика», в памяти ещё была та тренировка с СОБРом и те маленькие шарики. На сайте в группе во «Вконтакте» был номер телефона и приписка «звонить круглосуточно». Ну, сказано — сделано, и я набрал номер.

— Да⁈ — спросили на той стороне трубки, а фоном играла какая-то музыка, что-то булькало, или чайник кипел, или кальян, и кто-то что-то живо обсуждал.

— Доброго вечера. А как бы мне записаться на тренировку по тактике в городской застройке к Вите «Сибиряку»?

— Братух, ты когда хочешь? — спросили меня.

— Я сейчас хочу, — улыбнулся я.

— Бля, сейчас жёстко, до завтра не терпит? — спросили не том конце провода.

— А сколько тренировка стоит?

— Вообще — 1500, — озвучили мне цену.

— А если через полчаса, то сколько?

— С-сука… ну, давай 5000, — произнесли на той стороне.

— Даю. Ну что, подлетаю на Иркутский проезд, 5?

— Погоди. Вить⁈ — позвали там.

— Ау? — спросили в отдалении от говорящего со мной.

— Тренировку по тактике сейчас проведёшь?

— Только если они не пьяные, — выдал Витя.

— А если пьяные, то у тебя что, аллергия на деньги?

— А сколько там платят? — спросил Витя.

— Пятак грязными.

— Как говорил Морти: «О, с-сукин сын, я в деле!» — согласился Витя.

— Он в деле, — перевели мне, пускай я и не знал, кто такой Морти.

— Я еду, — улыбнулся я.

Броня полетела в пакет с OZON'а, подсумки и аптечки туда же, туда же щитки и шлем. А я надел своё старое — костюм СССР и белые кроссы. И, вызвав такси, доехал до требуемого места.

Вход в страйкбольный клуб был неброским: баннер четыре на четыре на стене и зелёные ворота, на которых написано расписание клуба, над дверью светилась зелёным вывеска с мужиком и одноимённым названием клуба, а возле двери стоял чёрный старенький «Крузак», не то что у сына судьи, с номером М 105 МА 70.

У меня с цифрами 105 ассоциировалась лишь статья «Убийство» УК РФ, ну, а буквы ММА — с тем местом, которое я посещал сегодня.

Из «Крузака» с пассажирского вышел высокий, поджарый парень, типа Бахматского, с прямыми чертами лица, лопоухий, но крепче, и принялся отпирать замок. В этот момент вышел из такси и я, попрощавшись с водилой, и направился к воротам. «Крузак» отъезжал от клуба, а тот, кто был на водительском сидении, смотрел на меня так, будто хотел вспомнить, но никак не мог.

— Привет, ты звонил? — спросил у меня парень в камуфляже без шевронов и погон, поворачиваясь ко мне.

— Я, — ответил я.

— Витя, — подал он мне руку для рукопожатия. — В чём срочность такая, друг? Ты, вроде, не пьяный.

— Слава, — представился я. — Да, работу в Африке предложили у «Вивальди», с приятной ЗП. Сказали, французский подучить и тактику боя в застройке.

— А, тогда понятно. А французский — чё, его учить? «Камбуля» — это граната, «порква» — почему, «бонжур» — это привет, «мерси» — спасибо, «как дела» — это «сова», а «сова» — ебу! Всё просто.

— … — я молчал и улыбался.

Мы спускались по лестнице в подвал, попадая в освещённое помещение со стендами ТТХ оружия, всё вокруг было в маскировочной сетке, всё вокруг очень напоминало тир.

— У меня снаряга пришла, надо проверить, — проговорил я, доставая всё, что у меня было.

— Ни хера себе, — удивился Витя, смотря на мой шлем. — Можно?

— Конечно, — ответил я, пока надевал броню и разгрузку.

— Настоящий, не страйкбольный? — уточнил он.

— Надеюсь, что да, — выдал я, смотря на стену, на которой были закреплены «калаши» и америкосовские М-ки.

— Дорого брал? — спросил у меня Витя.

— Да мне пацаны прислали оттуда. Я цен не знаю.

— Жесть. Я про такие только видосы смотрел, — ответил он, отдавая мне шлем. — С чем будешь работать?

— РПК есть?

— РПГ? — удивился он. — С такой снарягой и оружие времён Афгана?

— Почему, ещё и в Чечне было, — пожал я плечами.

РПК на стене у них был. А вот магазинов к нему сменных не было.

— А, понял, зачем тебе со старьём бегать, — заключил Витя.

Что он там понял, я уточнять не стал. Но мне всё равно пришлось взять реплику АКМ, и хотя в жизни магазины от РПК к АКМу подходили, всё-таки один патрон 7.62, магазины страйкбольных реплик почему-то не стыковались, видимо, фирмы разные. И, снарядив подсумки магазинами, я впервые надел на себя шлем. Темновато, но сразу же, как только голова погрузилась в него, едва слышно зажужжали кулеры, обдувающие линзы изнутри. Ротовая полость была изолирована от полости для глаз, и весь выдох и вдох осуществлялся снизу. Хорошо. Теперь ПНВ. Я опустил забрало-окуляр на левый глаз и, включив кнопкой на боковой крышке окуляра, мир стал красно-синим. Особенно были алыми провода и стоящий напротив меня Витя.

— Братух, а можно, пока ты не пропотел, я тоже разок надену?

Мужики в камуфляже — что те же дети. И я, конечно же, дал.

А дальше была тренировка. Витя очень удивлялся, что мне необходимы не работа в двойке, а соло, но как только я назвал, что у меня будет БПЛА, для чего в навесе на шлем есть доп. экран, он вообще воодушевился.

— Хоть с вами туда едь, только чтобы с этими штуками побегать. У нас на гражданке и внутри страны такие — хрен знает когда ещё появятся. Жаль, жена не пускает. Говорит: «К соседу уйду». А я ей: так у нас нет соседа. А она мне и говорит: ну, тогда к соседке… Ладно, давай тренироваться.

Мы прошли в тренировочную зону, стилизованную под кусок городской улицы: бетонные блоки, имитация стен, дверных проёмов, разбитые оконные рамы. Витя вдруг стал серьёзен.

— В общем так, африканец, — начал он, постукивая пальцем по моему налокотнику. — Первое, что убивает новичка в застройке — это его же собственная анатомия. Первым из-за укрытия тебя выдаст твой же локоть или колено. Нога развёрнута стопой наружу, это тоже проблема. Запоминай: если в эту ногу попадут, тело рефлекторно дёрнется по направлению её движений — и тебя выбросит из укрытия. Дальше осколок или пуля. И всё — приехали. Поэтому: локти прижаты к рёбрам. Стойка косолапая. Нога, с той стороны с которой выглядываешь, — носок всегда внутрь, к укрытию.

Он подошёл к углу, и показал. Взяв реплику укороченного калаша с какими мы ездим в патруле. За короткость АКС-74у, его — «Ксюху» окрестили не иначе как рогаткой.

Некоторое время мы двигались от укрытия к укрытию, косолапо, но быстро с прижатыми к корпусу локтями.

— И ещё. Перемещение между укрытиями. Бежишь с калашом, как с пистолетом — в одной руке, стволом вперёд. Вторая рука свободна — для баланса и инерции. Так мобильнее. А если зажать в обеих — ты будешь в разы медленнее.

— Далее — срезание углов. Это когда ты не выходишь всем телом, а только на долю секунды выглядываешь одним глазом и стволом. Взгляд, целик и мушка всё единое целое. Куда смотришь, туда и стреляешь. Не надо искать цель после выхода. Ты уже должен знать, где она. Ты выглянул — отработал! — и сразу назад. Это экономит кучу времени, пока он ещё только поднимает ствол. И учись менять плечо. Не залипай на правом. Некоторые углы левым плечом удобнее. А если правую руку тебе прострелят. Умей стрелять с левого. Это непривычно, но выжить поможет. И в будущем станет удобным.

Я попробовал. Делал это сотни раз, но тело помнило другие, более жёсткие правила перестрелок. Здесь же всё было проще, чище, почти спортивно.

— Но вся эта фигня, — Витя хитро прищурился, — это для пещерных людей, у которых нет вот этого! — он ткнул пальцем в экранчик на моём шлеме, куда должен был выводиться сигнал с дрона. — Если у тебя вверху глаз, зачем тебе вообще выглядывать? Сиди, изучай обстановку, принимай решение. Ты как птица, сверху. Видишь, где они прячутся, куда бегут. Только не увлекайся, а то забудешь, и превратишься из открывашки в дроновода.

Я с трудом понимал его сленг, Штурмовик и пилот воздушного робота, кажется так это переводилось.

— Ну и самое простое правило, которое новички забывают. Если ты видишь противника в застройке. Он тебя тоже видел. Значит, после контакта ты обязан сменить позицию. Допустим, ты вёл огонь со стойки из-за угла и ушёл за укрытие. Выглянешь снова получишь очередь, он будет ждать тебя именно там. Значит, что делаешь? Приседаешь или смещаешься на полметра вбок, и выглядываешь уже с другой высоты или из другой щели. И сразу с выстрелом в сторону, где, по твоим прикидкам, он может тебя ждать. Не давай ему предугадать твоё движение. Твоя позиция после первого выстрела его цель.

Потом мы перешли к гранатам. Витя достал из подсумка пластиковую болванку, похожую на РГД-5, но невероятно лёгкую словно игрушечную.

— Вот. У тебя в разгрузке такие же. Непривычно? Вес другой — траектория другая.

Я взял гранату. Он был прав. Рука, привыкшая к тяжести настоящего железа, обманывалась. Первый бросок ушёл куда-то в потолок.

— Видишь, — усмехнулся Витя.

— Мне с репликами не работать. — проговорил я.

Тогда он кивнул и подвёл меня к глухой бетонной стене, за которой, по легенде, сидел условный противник.

— Если ты на 100 % уверен, что прямо за углом, в метре от тебя, стоит враг — есть «самалийская» техника. Не выглядывай. Просто высунь ствол за угол, навскидку, и дай очередь. Вероятность попадания — 50/50, но ему это точно не понравится. А ты уже готовишь гранату. Грязно, в страйкболе запрещено, но в деле работает.

Потом была отработка выхода за угол с превентивной пристрелкой.

— Если знаешь что за углом противник. Режешь угол не выглядываниями, а очередью в угол, и уже под эту канонаду дорезаешь пространство где находится противник. Пока пули летят, ты уже выходишь из-за укрытия. Экономишь те самые полсекунды, за которые он мог бы тебя поймать.

Мы отрабатывали это снова и снова. Под стрекотания пластиковых шаров о стены укрытия.

— Блок медицины тебе, кстати, нужен? — спросил вдруг Витя, когда мы сделали перерыв.

— Нужен, наверное, — ответил я.

— Вон я вижу у тебя аптечки. Представим, что тебя ранило в правую руку и нужно наложить жгут. У тебя есть жгуты в аптечках?

Я не знал, что там есть, а чего нет, и полез смотреть, сказав, что это тоже подарок. Вскрыв одну из чёрных, компактных аптечек, я увидел чёткий, продуманный набор: современный турникет CAT с пластиковой основой и прочной липучкой, упакованный для быстрого вскрытия. Рядом — гемостатические повязки, кровоостанавливающий тампон, стерильные бинты и салфетки разных размеров, хирургический лейкопластырь, ножницы, перчатки, маркер для отметки времени наложения жгута. И в отдельном запаянном пакете — шприц-тюбик с обезболивающим. Надпись гласила: «Фентанил. Для купирования сильного болевого синдрома».

— Ни хера себе комплектация, — присвистнул Витя, заглядывая через плечо. — И жгут CAT, и гемостатик, и… это что, обезболивающее? Фентанил? Да тебя, брат, наверное, очень ценят, раз так упаковали.

Он взял жгут и показал на себе, а потом на мне, как надо.

— Смотри. Твоя правая рука прострелена, ты её почти не чувствуешь. Жгут всегда накладывается выше раны, ближе к сердцу. Берёшь его в левую руку. Протягиваешь под конечностью, заводишь хвост в пряжку. Потом тянешь за свободный конец, пока кровь не остановится. Заводишь хвост под ветровую — и фиксируешь липучкой. Потом крутишь ветровую до предела, пока не пережмётся всё, что можно. Фиксируешь её в пазе. И обязательно пишешь время маркером прямо на лбу или на жгуте. Всё одной рукой. Болезненно, адски, но если делать быстро — выживешь. Не делать вытечешь.

Я попробовал, левой рукой накладывая жгут себе на правое плечо. Неудобно, когтисто, но после нескольких попыток начало получаться.

— Молоток, — кивнул Витя. — Запомни: тот, кто прислал тебе это, не хочет, чтобы ты сдох от потери крови. Ценят, значит.

Витя оказался отличным инструктором: жёстким, въедливым, но без лишней пафосной мути.

— Всё это, конечно, красиво, — сказал он в конце, вытирая пот. — Но в Африке, говорят, народ дикий. Могут и по дрону из дробовика палить, и гранатомёт из-за угла выставить. Никакой дрон не спасёт если сам зазеваешься. Так что запоминай базу. А навороты — это уже потом, там музыканты тебя научат.

Тренировка закончилась. Я кивнул, снимая шлем. Воздух в подвале был спёртым от пороховой пыли и пота с порохом от наших гранат. Что-то вспоминалось из СОБРА, или со срочки в Афгане, что-то я слышал впервые, например то что с дронов и правда скидывают гранаты, и даже существуют дроны камикадзе.

И в этот момент в кармане завибрировал телефон. Одно СМС. От Дяди Миши.

«Скажи инструктору. Что музыканты просили не болтать, что ты у него был и что при тебе было.»

Фэбосы следили за мной даже сейчас, через сотовый наверное? Или просто запоздалое сообщение?

— Вить, — сказал я тихо. — Ребята с оркестра просили сильно не распространяться, что я у тебя был и что у наших в Африке есть такая экипировка.

С этими словами я положил на стол пятитысячную купюру.

— Понял. Я же не дурачок совсем, — улыбнулся он, забирая пятёру. — Приходи тренить еще, или играть в страйкбол.

— Я не знаю когда у меня отправка, так что по тренам скорее всего да, а по играм нет. У спортсменов страйкболистов всё таки всё другое, — ответил я.

— Поэтому военные и менты тут так ценятся, чтобы показывать настоящие техники.

— Спасибо за тренировку, — я снова сложил экипировку в пакет.

— Не за что. Только смотри, не забывай быть живым.

— Не забуду.

Я улыбнулся. Специфическое чувство юмора было, кажется, у всех, с кем мне приходилось иметь дело в этой новой жизни. От Дяди Миши до ментов. Может, это и был главный закон выживания — вовремя понять, когда шутка заканчивается и нужно начинать стрелять. Или наоборот.

Я вышел на ночную улицу. В голове гудело от новой информации, а в кармане ждал очередной список дел. Шины, Ира… и тихая, навязчивая мысль о том, что все эти тренировки — не для Африки. Скорее всего они для той самой «стрелки», которая, может и не состояться.

И тут, пришло еще одно сообщение: ВНИМАНИЕ! Сегодня ночью…