Паутина будущего

Глава четырнадцатая

Кристофер Томпсон знал и любил свой «Сники Пит» как родного брата. Вертолет был длинный и узкий, с кабиной для пилота и его помощника впереди и еще одно место сзади для стрелка. У Кристофера не было стрелка, так как на вертолете не было оружия. Он был окрашен в золотистый цвет и отполирован так ярко, что светился в небе даже ночью.

Кристофер бросил машину по спирали вниз и улыбнулся ночному городу сквозь переднее стекло. Город, в свою очередь, улыбнулся ему в ответ. Он нажал на руль управления, резко бросив машину вправо, а затем изящно выправив ее. Кристофер был хорош, и он знал, что он хорош, но вертолет всегда был чуть лучше.

Для машины с вращающимся винтом «Сники Пит» был исключительно тихим устройством. Он мурлыкал, тихо подрагивая и словно нашептывая какие-то ласковые слова. Он мог сесть на землю в считанных метрах от шоссе, и никто из многочисленных водителей автомобилей не услышал бы гула его мотора.

В качестве опознавательных знаков, разумеется, на его корпусе светились оранжевые сигнальные огни, по которым его мог распознать любой прохожий там внизу, на улице. Впрочем, это подрагивающее золотое калифорнийское пятнышко в любом случае было всем хорошо знакомо.

Сегодня у Кристофера было две служебных обязанности. Надо сказать, что ему это нравилось. Он завис над скоростным шоссе и бросил опытный взгляд на автомобильное движение по этой трассе. Непрерывной чередой тянулись на юг фургоны, грузовики и тяжелые, низкие, грузовые платформы, в настоящий момент застывшие на месте. Такую мощную пробку ему никогда прежде встречать не приходилось.

Причина такой пробки была очевидна. Большой грузовой фургон перевернулся, и его груз разлетелся поперек шоссе, начисто застопорив все движение. Были видны разбросанные всюду ящики; многие из них при падении сломались и раскрылись, и упаковочный пенопласт летел по ветру через дорогу, создавая впечатление снежных заносов.

Кристофер бросил свой «Сники Пит» вниз, может быть, слишком резко, но он уже ясно видел цель. Он пронесся над грузовым фургоном, описав в воздухе изящную дугу. Фургон полностью перевернулся, и его крыша совершенно искорежилась о жесткую, грубую поверхность дорожного полотна. Один из рабочих-спасателей, стоя на коленях, пытался обеими руками открыть запасной люк. Кристофер пролетел метрах в шести над его головой, и тем не менее шум от вертолета был меньше, чем от дорожного движения по двум еще действующим линиям эстакады.

Вертолет опустился рядом с местом катастрофы. Почти в тот же момент подъехал автомобиль скорой помощи. Кристофер посмотрел на санитаров и врачей сквозь стекло кабины. Но им нечего было сообщить друг другу.

Вскоре санитары осторожно отнесли носилки с телом раненого водителя в пассажирский отсек вертолета. Совсем немного времени ушло на проверку оборудования: тепло обеспечивали портативные аккумуляторные нагреватели; телеметрические диагностические мониторы должны передавать информацию о состоянии больного. Все было готово — дверцы отсека, щелкнув замками, закрылись.

Врач скорой помощи похлопал ладонью по стеклу кабины и показал Кристоферу два больших пальца, поднятых вверх. Несколько секунд двое мужчин понимающе смотрели друг на друга. Оба только исполняли свои обязанности, но в данный момент они были союзники. Они были партнеры.

Кристофер очень аккуратно и плавно поднял машину в воздух. Так требовали инструкции воздушной службы дорожного движения. Он мягко увеличивал скорость, ускоряясь вверх и к центру города.

Сейчас, когда он должен был обеспечить доставку раненого в госпиталь, у Кристофера появилась возможность уделить несколько секунд и своей второй обязанности.

Он заговорил громким, ровным голосом, стараясь четко произносить слова.

— В небе Кристофер Аллен Томпсон, «Сники Пит». Семь линий из девяти на городской магистрали перекрыты перевернувшимся грузовым фургоном. Для тех, кто направляется к этому перекрестку, задержка составит примерно двести пятьдесят минут. Разбросанный груз сухой и твердый, в основном — небольшие механические детали. Токсические эффекты отсутствуют, и особых проблем с очисткой дорожного полотна не будет. Но еще в течение нескольких дней эти детали будут встречаться на дороге и могут представлять опасность для быстродвижущихся транспортных средств. Такой мне представляется ситуация отсюда, сверху.

Он удовлетворенно улыбнулся. Сообщение было сжатым и четко сформулированным. Оно, конечно, не было столь информативным, как со спутника, принадлежавшего ВВС, но ему нравилось делать подобные доклады для городской информационной службы; к тому же эти доклады обходились государству гораздо дешевле.

Мысли Кристофера вернулись к его первой обязанности.

— Учебный госпиталь университета Сан-Франциско, — сказал он менее официальным голосом, поскольку на этот раз он обращался к знакомой, благожелательной аудитории. — К вам направляется вертолет с раненым в автокатастрофе человеком.

— Мы готовы, — ответил диспетчер.

Кристофер удовлетворенно кивнул. Конечно, жил он не самой лучшей по американским понятиям жизнью, но это был и не самый худший вариант. Ему нравилось делать людям добро. В такую погоду, как в этот вечер, управлять вертолетом было чуть сложнее, чем набрать номер телефона; воздух был настолько прозрачен, что он мог бы посадить машину на крышу госпиталя даже во сне или, по крайней мере, с закрытыми глазами. Он терпеть не мог холодные, дождливые вечера, когда ветер обрушивался на полуостров, словно огромные волны на камни в Пойнт Лобосе. В такое время посадка вертолета была опасной и, можно сказать, страшноватой, и Кристоферу всегда вспоминались его первые попытки прокатиться на коньках: скользко, обманчиво и неуютно.

Он вел машину с большой скоростью и на малой высоте, наслаждаясь вечерним полетом. Внизу уже показался госпиталь, уютно приютившийся среди высоких черных эвкалиптов. Посадочная площадка была залита ярким светом. Даже при желании не попасть на нее было невозможно.

Кристофер четко приземлил золотистую машину прямо в центре площадки, обозначенном специальными опознавательными знаками, которые ни один компьютер не смог бы вычертить столь симметрично. Он выпрыгнул из кабины и почувствовал, как ветер, поднятый замедлявшими вращение лопастями, ерошит его кудрявые черные волосы. Стянув за рукава свою мягкую серую кожаную куртку, которая по возрасту была старше его и вертолета, вместе взятых, он пошел навстречу команде скорой помощи. Фельдшер этой команды коротко кивнула Кристоферу, пробегая мимо вместе с техниками, несущими оборудование. Через пару минут они, вернувшись, уже везли носилки с пациентом к лифту. Двери лифта закрылись за ними, и Кристофер остался на крыше один.

Некоторое время он смотрел им вслед.

— Давайте, ребята, — тихо прозвучали его слова в спокойном ночном воздухе. — Работать с вами — одно удовольствие.

Затем он повернулся и пошел к вертолету, чтобы привести пассажирский отсек в порядок. Когда он закончил эту работу и заполнил послепилотный путевой лист, сзади раздался негромкий, хорошо знакомый голос:

— Привет, Кристофер.

— Марианна! — Он старался говорить невозмутимым голосом, прекрасно зная, что ее этим не проведешь. — Добрый вечер. Не ожидал увидеть тебя здесь.

Она вышла из дверей лифта, и Кристофер пошел ей навстречу. Они обнялись, и он удивился силе ее рук. Потрогав ее волосы, он слегка повернулся так, чтобы свет падал на ее лицо.

У нее были длинные светлые волосы, что не вполне соответствовало теперешней моде. Ее спокойные синие глаза словно проникали насквозь. На ней было длинное рабочее платье-халат из чистой плотной ткани. Ряд значков на груди и плечах, среди которых был один с ее фото, а также блестящий розовый хирургический чоп свидетельствовали, что перед ним стояла Марианна Кайзер, медицинская сестра отделения генетической коррекции. Кристофер на мгновение сильно прижал ее к себе, потом слегка отступил назад.

— Какие-нибудь проблемы?

Она опустила голову:

— Да.

— Беженцы? Иммигранты?

— Отказники.

Он отвел взгляд. Быть отказником по генетическим мотивам — горькая участь. Кристофер надеялся, что когда-нибудь станет отцом; проблема заключалась не в недостатке желающих стать матерью, а в тривиальной нехватке необходимого количества денег. Он ни за что не согласился бы иметь ребенка без гарантии того, что сможет обеспечить ему образование и достойное существование. Кристофер любил свою работу, но хорошо понимал, что придется поискать более прибыльное занятие для того, чтобы завести семью.

Но, по крайней мере, его генетика считалась здоровой, на что имелись соответствующие документы. На что мог надеяться человек, признанный отказным? Кто возьмет его на работу? Кто решится образовать с ним семью? Кристофер попытался представить свою собственную жизнь, если бы он был отказным. Он мог бы иметь свой вертолет, поскольку отказные имели право обладать собственностью, но права пилота были бы ему недоступны.

— Сколько их?

— Шестьдесят пять. Мужчины и женщины. Они прятались в Больших болотах.

Кристофер непроизвольно фыркнул одновременно от изумления и презрения.

Марианна подняла голову и встретилась с ним взглядом. Она тоже не смогла удержаться от улыбки. Был прекрасный вечер, и она на короткое время оказалась наедине с любимым человеком. И с человеком, которому она доверяла. Он был больше чем союзник, он был — друг.

— Их обнаружил совершенно посторонний консультант. Его наняли, чтобы исследовать воду, а вовсе не искать людей. Но он их обнаружил…

Кристофер развел руками:

— Хорошо, что он не попытался шантажировать их.

— Если бы у них были деньги, то они не стали бы прятаться в Больших болотах, — насмешливо сказала она.

— Это верно, — вздохнул Кристофер.

Они стояли и смотрели, как луна то появляется, то исчезает за облаками. Кристофер автоматически отмечал состояние погоды, следя за запахом, температурой и влажностью морского бриза. Завтра вечером, а возможно, и раньше будет туман, и летать придется с помощью радара. Но все же это было лучше, чем летать во время урагана.

— Они не опасны? — спросил он после продолжительного молчания. — Может быть, мы рискуем, помогая им стать свободными.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… пойдут ли они работать? Займутся ли садоводством или, наоборот, предпочтут бродяжничество? Не может ли ими овладеть мания поджигать все кругом?

Кристофер замолчал, а она продолжила:

— Будут ли они воровать? Будут ли они лгать? Будут ли они насиловать, похищать детей с целью выкупа или убивать? — Она посмотрела на него с болью в глазах: — Да. Некоторые из них будут. Наверняка. Но некоторые не будут. — Она нервно покусывала губы. — Все может быть. Но я не согласна, что люди должны быть наказаны только за генетическую предрасположенность к преступлению.

Она упрямо вздернула голову, и золотистые волосы свободно упали ей на плечи.

— Наказаны за преступления, которых они еще не совершили.

— Да, разумеется, — подтвердил Кристофер. — Я согласен с тобой. Мы вместе поможем им стать свободными.

Она улыбнулась:

— Я знала, что ты будешь со мной! — Она расправила плечи и направилась к лифту. — Да, Катя сейчас в моем кабинете и…

— Катя? Она здесь?

Кристофер тоже бросился к лифту. С опозданием осознав некоторую некорректность своего порыва, он остановился и подождал Марианну. И все-таки избыток чувств овладел им.

— Что же мы ждем? Пошли.

Марианна улыбнулась и, взяв его под руку, ласково прижалась к нему. Они неторопливо вошли в лифт.

Лифт миновал восемь наземных этажей и опустился еще на пять подземных, где находился кабинет Марианны. Выйдя из лифта, они оказались в коридоре, похожем как две капли воды на сотни коридоров административных зданий институтов. Разбегаясь по всем направлениям, они образовывали сложную и запутанную паутину, в которой было трудно разобраться с непривычки. Кристофер нечасто бывал здесь и каждый раз как бы заново находил путь. Марианне, разумеется, все здесь было отлично знакомо. Она шагала чуть впереди Кристофера, хотя время от времени он вырывался на полшага, выдавая свое нетерпение.

Когда они подошли к ее офису, Марианна некоторое время повозилась со своим чопом, прежде чем открыть дверь. Крепко держась за ручку двери, она задержалась и посмотрела на Кристофера.

— Я думаю, что она тоже любит тебя, — тихо сказала она.

Ее улыбка была, несмотря ни на что, неподдельной, дружеской и теплой. Он отвел взгляд и крепко сжал кулаки в карманах своей куртки.

Катя сидела, казалось, в совершенно расслабленной позе. Только тот, кто был знаком с ней так же хорошо, как Марианна и Кристофер, знал, что эта непринужденность была притворной, а на самом деле она в каждый момент была готова к любой неожиданности. Марианна впустила Кристофера и тихо закрыла дверь. Катя даже не пошевелилась и продолжала, удобно откинувшись, сидеть на диване.

Кристофер знал, что его лицо и душа были открытой книгой. Он понимал, что она видит его обожание, его чувства к ней. Ему было немного стыдно за столь явное проявление этих чувств, но он не удержался и порывисто подошел к ней.

— Здравствуй, Катюша, — тихо сказал он.

— Кристофер, я так счастлива видеть тебя.

Она встала и, улыбнувшись, прижала его к себе. Затем она отстранила его жестом, резким по американским понятиям, но обычным в ее собственной стране.

— Сестра Кайзер.

— Миссис Ракета, — кивнула Марианна. — Я рада, что вы здесь, чтобы помочь нам. На этот раз людей больше, чем обычно. Будет трудно переправить их.

Катя задумалась. Волосы у нее были даже длиннее, чем у Марианны, но только совершенно черные. Черными были также ее брови и глаза, но они готовы были тут же засветиться радостью и смехом. На ней был костюм из грубой, наподобие джинсовой, ткани, с огромным числом карманов спереди, сзади и по бокам.

Как гражданке сверхдержавы, принадлежащей к противостоящему Америке военному блоку, ей не разрешалось иметь чоп. Но Катя компенсировала его отсутствие тем, что носила с собой массу мелких приспособлений, в сумме вполне эквивалентных чопу. Кроме того, она умудрялась всегда, когда этой ей было нужно, пользоваться чопами Кристофера и Марианны.

— Сколько?

— Шестьдесят пять.

— Боже мой! — воскликнула Катя. — Вы просите о совершенно невозможном.

— Они — отказники, и поймали их совсем недавно. Частный врач-консультант обнаружил их в районе Больших болот. Он не сразу обратился в Центр контроля болезней, поэтому у них было время, правда, совсем немного, чтобы бежать.

— Какие-либо следы остались?

— Не знаю.

У Марианны вдруг стал очень усталый вид; такой ее Кристофер еще никогда не видел. Он подошел к ней и, мягко обняв за плечи, помог ей сесть в кресло.

— Да, да, да, — сказала Катя. — Ты, конечно, не являешься специалистом по маскировке.

Она резко шагнула вперед, словно усталость Марианны придала ей дополнительную энергию. Трудный рабочий день Марианны закончился некоторое время назад, а для полуночницы Кати день только начинался.

— Существуют тысячи вещей, которые можно упустить из виду. Каждый человек оставляет след. Для большинства этот след имеет протяженность, равную времени их жизни. У твоих отказников след короткий, но он существует. Может быть, один из них когда-то заплатил за ленч. Значит, ему до ареста осталось ждать столько времени, сколько нужно, чтобы взбить молочный коктейль.

— Это не я выводила их оттуда, — сказала Марианна. Правда, она тут же поняла, что эти слова прозвучали словно извинение. Она тряхнула головой: — Что сделано, то сделано. Мне передал их один друг, которому я могу доверять. Он сейчас в подполье. Возможно, он совершил какую-нибудь ошибку. В таком случае будет не шестьдесят пять арестов, а шестьдесят девять.

Кристофер побледнел, хотя ему уже не раз приходилось рисковать. Катя дошагала до стены, остановилась, резко развернулась и улыбнулась той редкой улыбкой, которая выдавала ее спрятанную взбешенность.

— Ну уж нет. Не шестьдесят девять. Не так много.

Затем она несколько успокоилась и подошла к своей кушетке. Мягко опустившись на нее, она потянула за руку Кристофера, и тот сел рядом с ней.

— Простите. Для меня-то, конечно, все не так страшно. Если меня поймают, то просто вышлют домой, где самой большой неприятностью будет то, что мне придется некоторое время жить на зарплату. После этого я получу новое назначение в Грецию, в Италию или, может быть, на Багамы. Интересно, много ли на Багамах технологических секретов, которые я могла бы похитить? Для вас все гораздо серьезнее. У вас нет другого дома.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Каждый думал о чем-то своем. Первой заговорила Марианна:

— Так ты поможешь нам? Ты пойдешь с нами?

Катя засмеялась:

— Разумеется. Это вызов. А я — человек азартный. И кроме того… — она очень серьезно посмотрела на своих друзей, — есть люди, попавшие в беду, и я могу помочь им. Какой долг, какое призвание могут быть выше этого?

— Хорошо. — Марианна снова встала. — И… спасибо тебе.

— Не стоит благодарности, — махнув рукой, сказала Катя.

— В таком случае, давайте приступим к делу, — сказал Кристофер, которому уже не терпелось начать действовать.

— Да, — согласилась Марианна. — Мы должны переправить этих людей туда, где они будут в безопасности. Придется рискнуть.

Катя выдвинула ящик своего стола, и Кристофер подошел к ней, чтобы посмотреть. Она медленно вытащила тонкую квадратную коробочку. В ней лежала самая обычная кассета. Сделанная из жесткой пластмассы, внутри которой содержалась чувствительная магнитная среда, такая кассета подходила к любому компьютеру в мире.

— Хорошо, что данные их жизней такие короткие, — тихо сказала Катя. — Для записи данных на шестьдесят пять обычных человек потребовалось бы как минимум две кассеты.

Кристофер и Марианна грустно улыбнулись. На кассете были записаны все файлы данных на шестьдесят пять живых людей. Туда были занесены уплаченные налоги, банковские счета, данные, занесенные в бланки переписи населения, дни их рождений, свадеб, переездов, их покупки и продажи, их почта, любимая музыка, их телефонные звонки — вся сумма записанных данных всей их жизни.

Кристофер понимал, что сами люди могли жить где угодно в Соединенных Штатах. Они могли быть в Саусолито, Луисвилле, Арканзасе или Бостоне. Но если они хотели оставаться свободными людьми, если они не хотели провести остаток жизни в горных лагерях Центра контроля болезней, находящихся в Вайоминге и Колорадо, то их кассеты должны были быть интегрированы в национальную компьютерную сеть. Это нужно было сделать быстро, и сделать это должен был специалист.

— Ну что ж, теперь, когда они у нас, надо действовать.

Марианна уже собиралась согласиться с Кристофером, как на ее столе загорелся огонек срочного вызова.

— Сестра Кайзер, срочно явитесь к входному вестибюлю. Там большие проблемы.

Марианна сунула кассету Кате.

— Оставайтесь здесь, — сказала она. Естественно, ни Катя, ни Кристофер этому совету не последовали.