Печать Змея

Печатник. Печать Змея.

Пролог

"Если твои желания имеют свойства сбываться,

значит, ты слишком малого хочешь…"

Архимаг Метеос Целеустремленный на

Большом практикуме Чароплетения в 2 412 г.в.р.

Дверь бесшумно отворилась, и порыв сквозняка пригласил на танец пламя свечи, устроив на стенах хижины настоящий театр теней. Незваный гость не торопился входить, и его присутствие выдавало лишь прерывистое дыхание за дверью: похоже, что часть пути он проделал бегом.

— Если ты считаешь, что моего сторожевого пса можно усыпить щепотью дурманника, то ты ошибаешься, — тишину в комнате разорвал хриплый голос, идущий из самого темного угла, — И тебе лучше войти поскорее, ведь я еще не кормил его сегодня, хе-хе-хе, — зловещий смех хозяина хижины больше напоминал карканье простуженного ворона.

Дверь распахнулась пошире, и в нее проскользнула невысокая фигура, с головы до ног закутанная в темный плащ. Захлопнув за собой дверь, незнакомец закрыл ее на засов и отскочил в сторону. И тут же что-то большое и мягкое ударилось с той стороны, заставив вздрогнуть стены. Снаружи раздалось угрожающее рычание и скрежет когтей о дерево.

— Славный песик, большой песик, — ночной гость откинул капюшон и встряхнул головой, разбрасывая по плечам кудри яркого рыжего цвета. Он оказался очень молод: почти мальчишка с круглым, густо усыпанным веснушками лицом.

— Если не ошибаюсь, то тебя зовут Фило, и ты живешь в соседней деревушке. Я видел тебя пару раз на рынке вместе с гончаром. На сына его ты не похож… Подмастерье? — не выходя из тени, прохрипел-прокаркал хозяин дома.

— Он мой отец! Но я действительно работаю в гончарной, помогая ему.

— Хе-хе… Готов поклясться, что в мастерской колесника ты бы смотрелся уместнее.

Гость стиснул кулаки и шагнул вперед. За свои неполные пятнадцать лет он досыта наслушался шепотков и смешков за спиною, связанных с цветом его волос: кроме Фило, один лишь колесных дел мастер обладал такой же огненной шевелюрой.

— Успокойся. Ты же сюда не драться со стариком пришел?

— Вы сами знаете, что мне нужно, — юноша многозначительно умолк, но, таки не дождавшись ответа, продолжил, — Говорят, что вы умеете исполнять желания.

— Хе-хе-хе. На добрую фею из сказки я не слишком-то похож, не находишь?

Плечи юноши поникли, а ресницы затрепетали, словно он вот-вот был готов расплакаться, и едва сдерживал слезы. Похоже, это понял и хозяин хижины.

— Я не умею исполнять желания. Но зато это под силу моим амулетам.

Фило с облегчением вздохнул, и распрямил спину. Он сунул руку под плащ, вытащил небольшой мешочек и бросил его на стол. Раздался заманчивый звон благородного металла. Темная фигура шевельнулась в углу в сторону стола, но тут же отпрянула назад, в спасительную тень.

— До вас не так-то просто добраться, господин Рилль.

— Верно. Иначе от просителей не было бы прохода. Как ты нашел меня?

— Мне… Мне указал путь мой сосед. Одноглазый плотник…

— Помню такого, — перебил его голос из тени, — Он хотел стать лучшим из лучших в плотницком деле. Я так понимаю, что он свое мастерство получил, и теперь ты тоже хочешь, чтобы твои желания исполнились?

— О нет, господин Рилль, всего лишь одно желание. Жалкий пустячок, который наверняка вас даже не затруднит.

Юноша постарался придать своему голосу беззаботную небрежность, но лицо его при этом заметно напряглось, что не ускользнуло от его собеседника.

— Дай-ка подумаю. Ты молод и горяч, боишься меня до смерти, но все равно пришел сюда. Чего можно желать в твои годы, ради чего можно преодолеть страх и сунуться в логово старого колдуна?

Фило еще больше напрягся, а на бледных щеках заиграл румянец. Он опустил глаза, словно испугавшись, что в них старик прочитает его мысли.

— Деньги, слава или, быть может, любовь? Нет? Странно, а я готов был поклясться, что ты хочешь приворожить какую-нибудь красотку. В твои годы это так естественно — любить без оглядки и быть готовым на все ради этого прекрасного чувства…

— Я пришел сюда, потому что ищу мести, — четко выговаривая слова, ответил юноша, — я хочу наказать своих обидчиков.

— Верно. Чувство мести — о нем я и запамятовал. Горячее любви и желаннее славы. Что ж. Держи, — тень в углу шевельнулась, и на стол рядом с кошельком упал какой-то предмет, похожий на обглоданную кость.

— Что это?

— Орудие мести. Это амулет, который исполнит твое желание. Ты уверен, что хочешь получить его? Подумай! Вырвавшиеся наружу желания могут быть опасными, особенно такие. Ну, поколотили тебя сверстники пару раз, дразнят, наверное — это все детские глупости, они не стоят мести.

— Не тебе решать, что мне делать! Да что ты можешь знать? Ты… ты… — Рыжий гость задохнулся от гнева, но быстро обуздал его. Он схватил кость дрожащими руками и сунул ее под плащ, — С каких это пор торговец амулетами отговаривает покупателя брать свой товар?

— Я не торгую амулетами! — почти сорвался на визг старик, — Я продаю исполнение желаний. Заветных и сиюминутных, больших и маленьких, вызванных страстью и холодным расчетом…

— Да я уже понял, понял. Как он работает? Нужно какое-то заклинание, или достаточно просто хорошенько огреть обидчика по затылку? — голос юноши заметно дрожал, но он уже взял в себя в руки, да и приятная тяжесть в кармане придавала ему уверенности.

— Ты сам все поймешь. Его сила проснется тогда, когда ты этого пожелаешь, хе-хе-хе. А теперь убирайся прочь, ты получил, что хотел! Пса не бойся, я его отозвал.

Фило молча запахнулся в свой плащ и вышел, хлопнув дверью. Ворвавшийся в хижину порыв ветра ударил по пламени свечи, снова заставив тени метаться по стенам.

Едва хоровод теней успокоился, из них в круг тусклого света выплыла сгорбленная фигура. Хозяин хижины положил руку на заветный мешочек с монетами и распрямился. От этого движения пламя свечи снова затрепетало, высвечивая волевое лицо молодого мужчины, украшенное безобразным шрамом. От былой неуклюжести и неуверенности не осталось и следа — его выверенные движения и пружинистая походка принадлежали человеку энергичному и явно не понаслышке знакомому с воинским искусством.

Господин Рилль пересчитал монеты и, вскинув голову к потолку, довольно рассмеялся, и смех этот ничуть не напоминал хриплое карканье…

…Фило сидел у окна, положив перед собой волшебную кость. По крайней мере, таковой ее считал господин Рилль и, похоже, старый кобель по кличке Гоблин, который ни на миг не отходил от юноши, едва тот переступил за калитку.

— Гоблин, пшел отсюда! — уже в пятый раз прикрикнул юноша на собаку, и в пятый раз тот проигнорировал его слова. Разве что хвостом заработал активнее, выпрашивая подачку. Старому псу и в голову не могло прийти, что эту замечательную ароматную косточку хозяин приберег для кого-то другого.

Вздохнув и взъерошив свою огненно-рыжую шевелюру, Фило снова уставился на амулет, якобы исполняющий желания. Уже добрую пару часов он возился с этой костью, пытаясь заставить ее творить чудеса. Размахивал ею, словно чародеи из сказок, выкрикивая свои желания. Стучал по тарелками и поленьям, пытаясь превратить их… ну хоть во что-нибудь! Тер кость, пробуя вызвать джинна, и даже один раз попытался ее погрызть, на что Гоблин тут же отреагировал угрожающим рычанием.

— Может, и впрямь, ей по башке бить нужно? — пробормотал юноша, оглядываясь по сторонам в поисках подходящей для эксперимента головы.

Словно почуяв неладное, кобель забился за печь и теперь тихонько скулил оттуда, не высовывая даже кончика своего длинного отвислого носа, за который он и получил прозвище. Не считая этого скулежа, в комнате было тихо, а потому новый звук сразу привлек внимание юноши. Он обернулся — в двух шагах от него, прямо на обеденном столе, огромная серая крыса увлеченно обгладывала засохшую корку хлеба.

Крыс Фило боялся и ненавидел еще с раннего детства, после того, как одна из них забралась в корзину и загрызла четырех котят, в которых мальчишка души не чаял. В тот день у малышей только-только открылись глазки, и восторженный Фило с утра до вечера доставал взрослых рассказами о том, какие же чудесные лупатые глазенки у его "пушистиков". А вечером, вернувшись домой, в корзине со своими пушистиками мальчик обнаружил огромную — еще больше этой — крысу и четыре окровавленных тельца. С того дня он объявил хвостатым тварям беспощадную войну и несколько десятков их выловил, и всех до единой утопил в яме с водой.

Сидящая на столе крыса никакого внимания не обращала на человека, словно его и не было рядом. Глядя на нее, юноша почувствовал, как в нем вскипает ярость, замешанная на страхе.

— Сдохни, мерзкая тварь! — закричал он, ткнув пальцем в сторону грызуна.

Краем глаза Фило заметил, как лежащая на столе кость повернулась, словно вокруг невидимой оси, и ее острый конец теперь указывал точно на крысу. Так же, как указывал палец юноши. Раздался едва слышный хлопок, и хвостатый зверь… сдох, как и было велено! Безо всяких видимых на то причин крыса вдруг встала на задние лапки, закатила свои глаза-бусинки, шлепнулась на спину и застыла в такой позе, не издавая ни звука.

Из-за печки тут же выскочил пес, запрыгнул на лавку и, опершись передними лапами на стол, тщательно обнюхал крысу. Повернув голову к человеку, недоуменно тявкнул: "Сдохла, хозяин, носом чую".

Фило осторожно коснулся кости. Теплая! У него не возникло ни малейших сомнений в том, что именно амулет виноват в случившемся. Исполнил его желание, как и обещал господин Рилль. Быстро схватив кость, юноша засунул ее за пазуху, с опаской оглядываясь по сторонам. В глазах его светилась мрачная решимость.

Молодой человек, выдававший себя за господина Рилля, сидел за столом, склонив голову и словно прислушиваясь к чему-то далекому. Вот он заметно напрягся и подался вперед. Ему показалось — а может, вовсе и не показалось? — на самой грани восприятия чье-то присутствие. Даже не само присутствие, а лишь его неуловимая тень. Наваждение длилось всего пару мгновений, но и этого оказалось достаточно, чтобы обезображенное шрамом лицо расплылось в довольной усмешке.