Печать Змея

Глава 8

"Ловкость рук — и никакой магии!"

Наемник Ларгольд, за час "упокоивший"

сотню мертвецов своим мечом.

— С чего ты взял? — поинтересовался Айвен у гоблина.

— Знак! Хныга видел на нем метку Врага!

— Эй, тебя там не укачало случайно, а то ты какой-то уж больно зеленый. Это клеймо висельника, выжженное палачом.

— Хныга родился зеленый. На человек с блестящий голова — знак Врага!

— Так даже не интересно. Давай поспорим на что-нибудь, а? А потом просто пойдем за ним следом и обо всем расспросим. Благодаря Печати Змея я смогу отличить ложь от правды. Я уверен, что клеймо просто показалось тебе похожим на знак этого вашего врага.

— Человек умный вещь сказал, — согласился Хныга после недолгого раздумья, — Только к'хасс еще спит. Человек с ловкий пальцы будет бить большой лысый человек?

— Знаешь что, — юноша украдкой оглянулся по сторонам, — не называй меня так больше. Во-первых, я бросил это ремесло, а во-вторых, кто-нибудь может услышать и вызвать стражу. Только время потеряем.

— Хныга будет тебя звать человек с неуклюжий пальцы, — кивнул гоблин.

— Ладно, давай тогда сначала разберемся с этим громилой, а уже потом — с моими пальцами и твоим излишне длинным языком. Идем!

Поинтересовавшись у хозяина, в какой комнате остановился "большой, очень большой друг детства" Айвена, друзья поднялись на второй этаж и быстро отыскали нужную им дверь. Приложив к ней ухо, юноша убедился, что лысый висельник находится за ней совершенно один. Он вытащил из кармана длинный кусок проволоки и сунул его в замок, выталкивая вставленный с противоположной стороны ключ, который тут же зазвенел по полу.

— Эй, какого каббра там происходит?

Заскрипели пружины кровати, и звук тяжелых шагов раздался у самой двери.

Айвен едва успел отпрыгнуть и принять беспечный вид, когда дверь распахнулась.

— Опять ты? — нахмурился лысый, — Чего приперся?

— Да вот не дает покоя мне одна мелочь… — невнятно пробормотал Печатник, напитывая маной контур рисунка на своем лбу.

— Слушай ты, мелочь, вот ты мне действительно покоя не даешь, — угрожающе надвинулся на него громила.

— Ой, соринка в глаз попала…

Айвен действительно ощутил неприятное жжение в уголке глаза и часто-часто заморгал, стараясь избавиться от мусора в глазу. И тут произошло нечто странное. Высокий, на голову выше него самого, детина вдруг начал съеживаться, словно проткнутый иглой бычий пузырь. Поубавил в плечах и в росте, мощные бугры мышц на руках сменились синими старческими венами, а лицо так и вовсе сморщилось, словно переспелая груша. Единственное, что оставалось неизменным, так это полностью лишенная растительности голова.

Опешив от столь удивительной метаморфозы, Печатник уставился на необычного висельника. И тут же наваждение пропало: к лысому вернулись и широкие плечи, и сильные руки, и полный ненависти взор.

— Соринка, говоришь, в глаз попала? Ну, так я могу и прочистить глаз, вот этим самым кулаком, — прорычал громила.

И во рту Айвена тут же появилась горечь, а в ушах раздался звон: незнакомец с клеймом лгал. Глаза резанула острая боль, и он снова зажмурился… Чтобы увидеть перед собой невысокого старичка, потешно машущим костлявым кулачком у него перед носом!

— Каббр твою родословную, да лопатой под пятое колено, — выругался Печатник, — Да это де просто иллюзия! Да уж, дедушка, в фантазии вам не откажешь. Эй, Хныга, иди сюда — этот твой жрец Врага под личиной ненамного выше тебя самого.

— Большой человек есть маленький колдун? — деловито поинтересовался Хныга.

— Наверное. Эй, господин кудесник, не ответите на пару вопросов? Только сперва уберите эту глупую иллюзию. Желательно — по хорошему.

Вместо ответа тот начал что-то бормотать и совершать пассы руками.

— Эй, Хныга, давай! А то мне совесть не позволит поднять руку на старика.

Похоже, у коротышки тоже рука не поднялась на пожилого человека, а потому он применил самый действенный способ прерывания любого колдовства — просто от души врезал старику ногой в пах, а потом ткнул его кулаком, не иначе как с подачи своего Моако угодив прямо в висок. Иллюзия, как ни странно, никуда не пропала. Огромный детина схватился за ушибленное место и со стоном начал заваливаться набок. Айвен ухватил его за ноги, глядя сквозь иллюзию с помощью Печати, а гоблина наощупь ухватил старика за шею, и таким образом они перетащили бедолагу на кровать.

Вылив в лицо бедолаги целый кувшин воды, юноша принялся за допрос, непрерывно подпитывая Печать Змея маной и зажевывая вызванную ложью горечь во рту найденным в кармане сухарем. Их пленник быстро понял, что лгать бесполезно, и выложил все, как на духу. История его оказалась донельзя обычной.

Старый граф Рильен был богат и вот уже несколько лет не просто стоял, а прямо таки топтался одной ногой в могиле, к огромному неудовольствию многочисленных родственников и наследников. Больно уж хватко цеплялся несчастный граф за свою жизнь и богатство, и даже ухитрился пережить несколько покушений на свою драгоценную персону. Пока, наконец, не решил покинуть родовой замок и где-нибудь укрыться от назойливого внимания "любящих" родственников. С помощью доверенного мага он смог выбраться из-под бдительной опеки и сесть на корабль, плывущий в Арланию. Все тот же маг смастерил графу Рильену весьма внушительную личину, и старик отправился путешествовать по стране, решив потешить себя таким нехитрым образом напоследок.

Что же касается знака на его руке, то и здесь все было не просто. Каждый видел что-то свое: Айвену мерещилось клеймо висельника, гоблину — знак Врага, ну а сам граф уверял друзей, что там изображена русалка в непристойном виде и со всяческими срамными подробностями.

Извинившись за свое недостойное поведение — пятью полновесными золотыми, — гоблин и Печатник пошли устраиваться на ночлег в своей комнате, заказав прямо туда обильный ужин. Подчистив все тарелки, измученные дорогой путники улеглись спать…

— Привет, — произнесла пустота рядом с юношей. Этот вкрадчивый голос и шипящий акцент он узнал бы из тысячи.

— Кажется, вторгаться в мои сны начинает становиться у тебя вредной привычкой, — отозвался Айвен, озираясь по сторонам в поисках Спящего Змея.

— Ты отмечен моим знаком. Теперь я смогу приходить хоть каждую ночь.

— Ну нет, мне такой радости не нужно! Уж лучше пусть ночные кошмары.

— Кстати о кошмарах. Мой враг, которого вы ищите, как раз большой по ним специалист. Так что моя отметка — это еще и защита.

— А вот с этого места поподробнее. Кого мы ищем, зачем и, главное, почему ты впряг в это дело только коротышку и меня? У тебя несколько храмов, битком забитых фанатиками, готовыми в костер прыгнуть, лишь бы присниться тебе разок-два. Отправил бы на поиски сотню этих своих воинов с их змеиными плетками…

— Так надо. Все, что ты должен знать сейчас — ты знаешь. Остальное увидишь сам, когда настанет время. Тебе понравился мой подарок?

— Ты про это? — Печатник почесал лоб, на котором, как он сейчас чувствовал, проступил витиеватый рисунок, — Жжется немного.

— Постарайся использовать его только при крайней необходимости. Любая сила имеет свою цену. Не забывай об этом. Чем выше сила — тем выше цена.

— Можно подумать, ты ко мне в голову забрался для того, чтобы цитировать всякие банальности из каких-то пыльных книжек.

— Ты проницателен. Да, я пришел, чтобы дать тебе совет. Рано или поздно, ты столкнешься с Врагом. Не буду скрывать — ваши шансы на успех невысоки. Но больше, чем у любой армии, которую я смог бы собрать.

— Буду считать это за комплимент…

— Его сила — в людских слабостях. В вашей человечности. Но для того, чтобы победить, тебе придется стать еще слабее, еще человечнее.

— Все это звучит, как бред пьяного менестреля. Помнится, в прошлый раз ты мне дал совет прервать свое бренное существование. Сдохнуть, если уж говорить совсем прямо.

— И это сработало, — заметил Моако, по-прежнему оставаясь невидимым.

— Ну, в общем, ты оказался прав, — согласился Айвен.

— Я — бог!

— Вот это как раз меня и беспокоит больше всего. Ты боишься Врага, а значит, он вполне в состоянии накостылять тебе по шее. Богу! Далеко не мелкому лесному божку или какому-нибудь древнему духу, прошу заметить.

— Будем считать, что ты вернул мне комплимент, — усмехнулась пустота. — Твои опасения понятны и обоснованы. Но я в тебя верю.

— Каббром удавиться — в меня верит сам Спящий Змей, в которого я сам поверил раза этак с третьего!

— Вы справитесь, потому что у вас нет иного выхода, — голос Моако стал жестким, — слишком много поставлено на карту. Намного больше, чем ты можешь подумать.

— Да я вообще предпочитаю обо всем этом не задумываться. А не то мне сразу начинает казаться, что в этой каббровой игре у противника все карты крапленые.

Но пустота не отозвалась, а неприятное жжение пропало. Альмоакай покинул сон юноши, оставив его наедине со своими мыслями. Не самыми веселыми, так что выспаться толком Айвену не удалось.

Зато гоблин проснулся в чудесном расположении духа и полным сил, что он сразу же принялся доказывать. Хныга решил превратить шкаф, стоявший в комнате, в кучу щепок с помощью своего к'хасса. Он просто бил змеебичом по шкафу, едва его касаясь, и в этом месте доски словно взрывались, разлетаясь щепками по всей комнате.

— Я вижу, что твоя кусачая плетка ожила, и ты на радостях решил сделать здесь небольшую перестановку? — потягиваясь и зевая, поинтересовался Айвен.

— Что Великий Змей сказал человек? — вопросом на вопрос отозвался гоблин.

— Так, — Печатник рывком сел, сбрасывая с себя одеяло, — откуда ты знаешь, что я разговаривал твоим этим Змеем?

— Хныга — хороший жрец. Хныга знает, если Моако быть рядом.

Юноша дотянулся до своих вещей, лежащих на полу у кровати, и вытащил из кармана крохотное зеркальце. Лоб его был чист, никаких следов татуировки или, как он боялся, шрамов видно не было. Он облегченно выдохнул.

— Ладно, мой проницательный зеленый друг, давай как следует позавтракаем, возьмем с собой провизии в дорогу — и снова в путь. Жаль, что тот лысый оказался обманкой, а не жрецом этого вашего Врага. Придется искать.

— Хныга знает где искать, — заверил его гоблин.

— Тогда никаких проблем. И, раз уж ты все равно проснулся и оделся, то и завтрак тебе идти заказывать. А я еще немного поваляюсь, — с этими словами юноша снова упал на кровать и натянул на себя одеяло. Ехать куда бы то ни было ему совершенно расхотелось.

— Наша будет жрать, а потом делать колдунский ритуал, чтобы дальше дорога смотреть, — согласился Хныга, — Надо свежий кровь искать, лошадиный кишка вязать и черный петух резать, чтобы ритуал делать, — пробормотал он, выходя из комнаты.

— Верно, сначала еда, а уже потом кровь и лошадиные кишки, — машинально согласился с ним Айвен. И тут же всю его сонливость словно рукой сняло, — Эй! А ну вернись! Какая кровь? Какие еще кишки и черные петухи? Стой же ты, мерзкий гоблин!!!

У лошадей их уже поджидал староста и Ларна. Старик держал в руках сумку с обещанными припасами в дорогу, а девушка быстро шагнула к геоманту и, набросив что-то ему на шею, тут же отскочила в сторону, залившись румянцем.

"Ночью она такой скромной не была", — подумал маг, а вслух произнес:

— Спасибо тебе, красавица. Это что, платок?

— Пуховый, — кивнула та, — Своими руками вышивала. И от жары и от холода убережет, господин колдун. Хотя, вам-то оно, наверное, и без надобности, — запоздало сообразила Ларна.

— И в жару и в холод, говоришь?

Мэт прикрыл глаза и провел рукой по платку, изучая с точки зрения геомантии его структуру. Ого! А ведь действительно, благодаря хитрому узору и использованным материалам, мантические потоки были оптимизированы так, что давали защиту и от холодного ветра, и от беспощадного солнца. Работа была грубая, но, тем не менее, талантливая.

— Мастерская работа, — похвалил он красавицу.

— Меня тетушка научила. И пух подбирать, и краски мешать, и как узор вести.

— Хотел бы я познакомиться с твоей тетушкой, жаль, времени на это нет.

Маг мысленно поаплодировал неизвестной мастерице и взял себе на заметку заглянуть сюда на обратном пути. Такой талант из виду упускать не стоит — хорошего природного геоманта отыскать крайне тяжело.

Приняв дары и попрощавшись, Мэт и Ирр снова отправились в путь.

Чем дальше они отъезжали от Кияжа, тем реже им встречались обозы, и все чаще — одинокие паломники, направлявшиеся в ту же стороны, что и маг с големом. Это наблюдение вызвало у геоманта интерес.

— Эй, Ирр, ты что-нибудь знаешь про этот городок, как там его… Про Ривицу.

— Город немного меньше Кияжа. Cтоит на холме. Два въезда. Кладбище находится чуть севернее восточных ворот.

— Так, не надо мне про кладбища больше, — перебил его Мэт, — мне и вчерашнего хватило. Что-нибудь про храмы или места поклонения знаешь?

— Храм Пресветлого Ио в южной части. Храм Собакоголового на центральной площади. Два храма Близнецов в южной и в северной части. Строится храм в честь богини Леритари.

— Хм… А песий бог чего там забыл, а? Этому божку поклоняются на землях княжества Ом! С чего вдруг такая милость к этой шавке?

— Недостаточно данных в кристаллах моей памяти, — отозвался Ирр.

— Не думаю, что в здешних местах так много почитателей Собакоголового, — покачал головой геомант, — Значит, они идут не в его храм. Но куда?

— Спроси вон у того путника, — голем вытянул руку вперед, указывая на бодро шагающего впереди жреца.

— Здравая мысль.

Поравнявшись с одетым в длинную, до самой земли, рясу человеком, Мэт придержал лошадь и наклонился.

— Эй, уважаемый, разрешите полюбопытствовать…

Жрец — или кто там он был — остановился и стащил с головы капюшон. Это оказался мужчина лет сорока со спутанными взмокшими волосами, красным, вспотевшим лицом, и настороженным взглядом.

— Да пребудет с вами милость Пресветлого, — отозвался он.

— И вам блаженствовать в Круге, — произнес ритуальную фразу геомант. — Я так понимаю, вы являетесь служителем Ио? Просто нам по пути встретилось очень много паломников, идущих в Ривицу, и я хотел бы узнать, чем это вызвано.

— Чудом, друзья мои, одним из тех чудес, что служат пищей для человеческой веры. Чудом, которое можно объяснить лишь вмешательством божественных сил.

— Чудом? И что же за чудо заставляет сотни бедолаг топать по жаре в ничем не примечательный городишко?

— Говорят, что на Рассветной площади появился пророк, вещающий удивительные вещи.

— И что же в этом божественного? На любой площади в любом городе таких прорицателей стража с утра до вечера палками гоняет.

— Этот пророк страже не по зубам, — усмехнулся жрец и оттер рукавом вспотевший лоб, — Чудо в том, что вещает будущее не человек, а каменная статуя, в которую божественное провидение вдохнуло жизнь и знания.

— Ирр тоже камень. Ирр говорит, — громыхнул голем.

— Сгинь, мерзость противоестественная и богонеприятная, — отмахнулся от того паломник, — Ты есть порождение человеческой магии, а не божественного промысла.

— Значит, все эти люди идут слушать каменного пророка?

— Слушать? Кто знает, верны ли его слова? Мы не знаем, от имени какого бога вещает статуя, и какие цели преследует. Но своими глазами узреть и прикоснуться к истинному чуду жаждет каждый, в ком еще вера не убита богомерзкими магическими фокусами.

Дважды осенив голема кругом Пресветлого Ио, жрец набросил на голову капюшон и снова зашагал по дороге, вздымая клубы дыма.

— Не слишком ли много чудес для такого скромного городка, а, Ирр? Как думаешь?

— Ирр голем. Ирр мыслит рационально.

— Не сомневаюсь. Что ж, придется и нам взглянуть на этого каменного вещателя. И я искренне надеюсь, что это просто какой-то магистр водит жрецов за нос, наложив на статую хитрое заклинание.

Пришпорив лошадей, они уже через час увидели возвышающиеся впереди деревянные стены Ривицы.

На подъезде к городу два угрюмых стражника заставили их спешиться. У ворот собралась уже довольно внушительная толпа паломников и просто людей, желающих пройти в город. То тут то там бегали стражники, пытаясь навести в порядок. Каждого входящего в город о чем-то расспрашивал стражник в форме офицера, а стоявший рядом писарь все записывал.

— Здесь должен быть другой вход в город. Которым пользуется стража и те, кому не очень хочется светиться у главных ворот. Небольшая такая дверца, — Мэт дернул поводья, разворачивая лошадь вправо. Ирр последовал за ним.

Отойдя на сотню шагов таким образом, чтобы их скрывали кусты и деревья, геомант приблизился к городской стене и положил на нее руку. Прикрыл глаза и проявил мантические потоки, вплетающиеся в структуру бревен стены.

— У дерева очень сложная мантическая структура, но и очень гармоничная, с четкими законами формирования узлов и ветвей, — пояснил он голему.

— Ирр не понимает. Недостаточно данных.

— В общем, примерно в трехста шагах к западу геометрическая константа стены нарушена небольшим разрывом. Думаю, это и есть тот вход, который нам нужен. Идем.

Все так же ведя лошадей в поводу, они зашагали вдоль стены на запад. Вдруг Мэт остановился, к чему-то прислушиваясь, и жестом приказал голему застыть на месте. Тот послушно замер, подняв одну ногу.

— А теперь сделай пять шагов, — попросил маг Ирра.

Каменный помощник исполнил приказ в точности, через пять шагов снова замерев, подняв левую ногу, словно собираясь шагнуть.

— Ты это тоже слышал? — спросил его Мэт.

— Ирр слышит много звуковых сигналов. Нужно уточнение.

— Странный стук с твоей стороны, когда ты шагаешь. Словно стучит… сердце?

— Ирр каменный голем. У големов нет внутренних органов.

— Верно. Возможно, это какой-то шарнир стучит при ходьбе?

— Теория не лишена логики. Ирр сходит к големастеру на проверку.

— Обязательно сделай это при первой же возможности. Я не хочу, чтобы у тебя что-то сломалось в ответственный момент.

Дверь геомант отыскал довольно быстро. Разумеется, она была заперта изнутри. Небольшая, окованная металлом, "и зачарованная на совесть" — как отметил Мэт.

— Давай-ка хорошенько постучимся, — обратился он к голему.

И тот постучал. Да так хорошенько, что оставил на память две глубоких вмятины своими каменными кулаками. Ждать ответа пришлось недолго. Сперва прилетел арбалетный болт, направленный прямо в грудь геоманта — его Ирр просто отбил рукой, — а потом огненный шар, который чародей развеял, влив в соответствующий мантический поток добрую половину всех своих запасов маны. Этот трюк дался ему нелегко — геомантия вообще очень неторопливое искусство, требующее терпения и аккуратности. Опершись на плечо голема, Мэт прокричал:

— Эй, вы всегда так гостей встречаете?

— Гости с черного хода без приглашения на ходют, — тут же отозвались за дверью. Голос был сильно приглушен и искажен, но его обладатель явно был мужчина, причем немолодой. И, судя по всему, совершенно не выспавшийся, — И двери не ломают, — после короткой паузы добавили из-за двери.

— А может, мы такие гости, для которых эта дверь и делалась? — парировал маг.

— У таких гостей ключи есть.

— Именем короля и знаком Тайной Канцелярии — откройте, — в голосе Мэта зазвучал металл и обещание раскатать эту стену по бревнышку в случае отказа.

— Тайная Канцелярия, говоришь? — после длительного раздумья отозвались за дверью, — Не знаю такой!

— Похоже, Ирр, слишком уж мы тайные, — повернулся к голему геомант. А потом добавил в сторону двери, — Зови начальство, живо, пока мы дверь не вышибли.

"Господин любезный начальник" — именно так величал его стражник, — заявился не скоро и, судя по всему, спросонья. К счастью, про Канцелярию тот слышал, и едва заметив знак на щеке мага, тут же приказал открывать и скорее впускать "этих благородных господ". Постоянно расшаркиваясь и кланяясь, он извинился за промедление и тут же пообещал оказать всестороннее содействие в их, несомненно, очень тайном расследовании, о котором, разумеется, никто не должен был знать.

В кратчайшие сроки Мэта и Ирра проводили к банку, где было совершено подозрительное ограбление. Вместе с ними отправился и сам начальник, назвавшийся капитаном Жмыхом. Было это прозвище или имя, геомант так и не понял.

Собственно, место преступления уже и до него изучили всеми возможными способами. Владельцы банка — а были им два брата из клана Золотого Молота — слишком дорожили своей репутацией, чтобы спускать столь дерзкое ограбление с рук неизвестным преступникам. Всего у братьев было пять банков в королевстве Арлания и более десяти в других странах и землях Амальгара, что делало их пятыми в списке самых богатых и влиятельных банкиров. Ссориться с ними градоначальнику решительно не хотелось, вот он и бросил все силы на расследование. Все это и многое другое рассказал Мэту по дороге разговорчивый капитан, сильно удивленный участием в этом деле Канцелярии.

Грабители не оставили никаких следов, ни обычных, ни магических. Сколько их было, откуда пришли и куда ушли — не знал никто. Просто в один прекрасный миг вдруг три из пяти хранилищ оказались пусты и открыты, а все охранные механизмы и заклятия сработали одновременно, усыпляя, парализуя, оглушая и поражая магией всех, кто в тот миг находился в банке. Раненых было много, но, к счастью, никто не пострадал. Оказавшийся здесь магистр магии Земли успел вовремя воздвигнуть защиту, принявшую на себя удар обезумевших охранных систем. Чародею столь мощное заклятие далось нелегко, и сейчас он находился в городской лечебнице.

— Ирр, напомни мне, что нужно навестить этого мага в больнице. Он хеонец? — повернулся геомант к словоохотливому капитану.

— Никак нет, господин чародей, из наших. Сильный маг.

— Ясно. И никто ничего не видел и не слышал?

— Дело тут такое… По всему выходит, что все кто в банке в то время был — вроде как уснули. Как стояли — так и уснули, пока грабители здесь хозяйничали.

— Уснули, говоришь?

— Верно. А потом все разом и проснулись. И тут как загромыхает!.. — капитан принялся размахивать руками, показывая, как именно громыхало и бабахало.

— Выходит, и люди проснулись, и магия. И заснули, похоже, тоже вместе.

— Магия не спит, — рационально заметил голем.

— А если остановить время? Сделать свои темные делишки, а потом снова вернуть ему привычный ход?

— Не существует заклинания управления временем такой силы, — раздался вдруг позади него тихий голос.

Мэт обернулся. Перед ним стоял уже немолодой, но все еще полный сил мужчина, выряженный в какие-то лохмотья. И лишь приглядевшись, геомант понял, что это не лохмотья, а обгоревшие и изорванные останки некогда дорогой одежды. Незнакомец был чрезвычайно бледен и опирался на кривую палку. Маг проверил его ауру и ухмыльнулся.

— А вы, если не ошибаюсь, и есть тот самый маг Земли, который спас всех посетителей и работников банка, когда магия сорвалась с цепи?

— Красивая и точная метафора, — согласился тот, склонив голову в поклоне, — магистр Теус к вашим услугам. Примчался сюда, как только встал на ноги. Надеюсь, что смогу быть вам полезен, господин э?..

— Маттиуш Ройбуш, геомант. Расследую это дело согласно приказа…

На этот месте он резко умолк и многозначительно поднял глаза вверх. Пусть магистр сам додумывает, что его душе угодно. Наблюдавший эту сцену капитан хмыкнул, но ничего не сказал, приняв игру геоманта.

— Так значит, вы тоже ничего не помните?

— Увы, — вздохнул маг Земли, — как и все остальные.

— Как вы поняли, что нужно защищаться?

— На моем месте вы бы тоже сразу догадались. Такие искажения в сферах стихий, что у меня даже мана-контур поплыл. Пришлось импровизировать и создавать многослойную защиту от всего на свете. Эти гномы — настоящие мастера по устройству всяческих пакостей. Такое количество смертоносных механизмов и охранных заклятий соорудили, — магистр криво усмехнулся, — думал, что перегорю. Пронесло.

Мэт попытался представить себе такой одновременный удар и внутренне содрогнулся, с уважением посмотрев на чародея.

— А что-нибудь необычное не помните? Может, какой-то необычный звук или странный посетитель?

— Я уже отвечал на все эти вопросы и повторю снова: ничего такого я не помню.

— Ясно. Ладно, для начала все же стоит осмотреться.

Геомант вошел в банк. Все внутри выглядело так, словно здесь несколько дней шло жестокое сражение с применением осадных орудий и таранной магии. Несколько стражников и чародеев изучали следы разрушений, а в центре зала какими-то бумагами размахивал бородатый коротышка. Он пытался что-то объяснить своему собеседнику, который был на три головы выше гнома. Бородач — судя по всему, один из владельцев банка — иногда высоко подпрыгивал, словно стараясь кричать в ухо человеку.

— Господин Ард! — окликнул его капитан, — С вами тут кое-кто очень хочет поговорить, и лично я крайне настоятельно рекомендую уделить этому человеку толику вашего драгоценного времени.

Коротышка умолк и повернулся в сторону Мэта, скользнув взглядом по неподвижной фигуре голема.

— Я уже все рассказал стражникам, господам дознавателям и магам, — пробурчал гном. — Сколько уже можно донимать меня расспросами? Знаете, сколько золота я теряю, пока беседую тут с вами?

— Больше, чем было украдено из вашего надежного банка? — ухмыльнулся Мэт.

Коротышка насупился, нервно теребя свою бороду.

— Ладно. Пару минут я могу вам уделить. Только поскорее, мне еще нужно договориться с подрядчиками насчет ремонта.

— У вас в охране были маги?

— Нет, — пожевал нижнюю губу банкир, — Дорого берут, мерзавцы, за свои услуги.

— Мне нужен список всех охранных устройств и заклинаний.

— Человек! Занятия магией повредили твой разум! — вдруг вскипел коротышка, — Знаешь, сколько здесь фамильных секретов и особых гномьих разработок? Одно я могу сказать точно — следов чужих заклятий и механизмов ты здесь не найдешь.

— Я вам верю, — геомант присел и положил руку на пол. Так ему было проще считывать мантические потоки, которые оказались здесь просто изуродованы.

Маг Земли с интересом наблюдал за ним: он и сам мог видеть все эти линии и пятна, но они ни о чем говорили ему. Ирр тоже осматривался, стараясь подмечать каждую деталь. Им еще предстоял опрос свидетелей, но пока следовало изучить место преступления.

— А что в закрытых хранилищах? — Мэт поднялся и указал на массивную дверь.

— Ценности. Всякие. Но эту дверь никто не открывал, — тут же отозвался гном.

— Ценности, значит? И чем же для вас так ценен тот, кто за ней скрывается? — геомант повернулся к капитану стражи и магистру, — Там есть кто-то живой…