Первые ростки

Глава 3

Сегодняшнее утро не задалось с самого начала. Когда Эмма проснулась, она поняла, что часть волос безнадежно спуталась. Это ощущалось еще в кровати. Теперь все утро было обречено на причесывание. Конечно, сегодня надо было одеться как можно лучше, да, и в общем привести себя в порядок. Жених — самая важная причина, по которой должна прихорашиваться леди. По крайней мере, так говорила мисс Остер. Во время причесывания, Эмма разложила перед собой несколько книг. Ей все-таки стоило прочитать что-нибудь, что обычно интересует светских дам. Перед ней лежали три книги: «Приключения юной Шарлотты», «Женское счастье» и «Истинная красота леди». Все эти произведения были наиглупейшим проявлением женской натуры.

Первая книга была о восемнадцатилетней девушке, которая жила в пансионе и хотела стать настоящей леди. Она училась этикету и в итоге смогла найти себе достойного жениха. Скукотища. Вторая книга повествовала о зрелых дамах, которые строили свою семейную жизнь и собирали сплетни обо всем, о чем только могли. Банальщина. Третья книга содержала информацию о том, какой должна быть юная леди. По сути это был учебник для дам, только познающих светскую жизнь и этикет. Тут даже говорить ничего не надо. Что ж, выбор книги очевиден. Никакая.

Эмма слегка поерзала на своем мягком стуле и спросила:

— Как ты думаешь, Роззи, я буду хорошей женой?

— Конечно, мисс, вы будете прекрасной женой. Ваши волосы чудесны, кожа, словно дорогой фарфор, да и фигурка хороша, — ответила служанка, нежно причесывая Эмму мягкой щеткой.

— Да, фигура, волосы, но… м-м-м… ладно, не важно, — ответила Эмма, устало закрывая глаза. Внешность у нее была неплохая, еще и наследство имелось, поэтому любой жених мог быть доступен. Но в итоге ей придется выйти замуж за этого старикашку, который сегодня, всего через несколько часов приедет в ее дом.

За завтраком Эмма ничего не хотела есть, но гувернантка сказала:

— Вам надо плотно позавтракать, чтобы вы смогли хорошо выглядеть перед сэром Стэнфордом. Ваш долг быть здоровой, чтобы суметь нарожать множество детишек.

— Да, конечно, — согласилась Эмма и постаралась впихнуть в себя хотя бы ложку пудинга. Он был вкусным, более того, девушка его любила, но прямо сейчас кусок в горло не лез. Эмма с трудом слизнула немножко уже подтаявшего пудинга, который медленно сползал с ложки обратно в тарелку. Медовый. В другой день она была бы безгранично рада такому завтраку, но не сегодня.

— Вам надо быть менее привередливой в еде, — недовольно заметила мисс Остер. — Леди должна делать вид, что у нее тонкий вкус, но не расстраивать своего мужа излишней привередливостью.

Эмма недовольно кивнула и, тяжело вздохнув, продолжила есть. Правила юной леди, долг жены, долг невесты… Складывалось такое ощущение, будто она когда-то давно, еще при рождении заложила свою жизнь в ломбарде. Все это надоело до чертиков. Несколько лет Эмму никто не трогал. Она спокойно жила в своем большом пустом доме вместе со своими гувернантками. Да, это было невыносимо скучно, но хоть можно было почувствовать себя почти свободной. Теперь же даже иллюзия возможности самостоятельного принятия решений испарялась на глазах.

Весь день Эмма не могла ничем заниматься, и все из-за этого противного ожидания. В любую секунду мог приехать Дэниел, и тогда снова надо будет перед ним стелиться, чтобы он посчитал ее хорошей будущей женой. Эмма попыталась шить, но у нее это получалось даже хуже, чем обычно. Мордочка котенка, который был вышит на ткани, исказила гримаса монстра, и все это из-за неумелой сборки складок Эммы. В итоге она обреченно положила ткань на стул, подошла к окну и стала смотреть на улицу, ожидая карету Стэнфордов. Не прошло и часа, как появились знакомые очертания крыши. Дэниел. Через несколько секунд ее мысли подтвердил герб, изображенный на боку кареты. Змея, изогнувшаяся, будто в агонии свернулась среди гроздьев винограда, не самое приятное изображение для герба, если честно

— Мисс Найтфилд, ваш гость прибыл, — в комнату заглянула гувернантка. — Он ждет в гостиной, следуйте за мной.

Эмма глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Спокойствие. Девушка не спеша вышла за дверь, кивнув гувернантке. Она старалась держать спину максимально прямо, а на лице сохранять абсолютное спокойствие, что в данные момент было весьма и весьма непросто. Сейчас или никогда.

— Мисс, к сожалению, мне придется вас оставить сегодня с вашим женихом наедине. Он тонко намекнул, что хотел бы поговорить с вами лично, — сказала гувернантка, останавливаясь. — И даже не возражайте. Это приличный молодой человек, с которым вам стоит пообщаться, все-таки он ваш жених. Думаю, что соблюдение формальностей уже не так существенно.

Во-первых, Дэниел явно не молодой человек. Во-вторых, не пристало юной невинной девушке находиться наедине с взрослым мужчиной. В обществе такое поведение явно не оценили бы, но для Эммы все оборачивалось как нельзя лучше, если учесть, что она задумала.

— Желание жениха для меня закон, мисс Остер, поэтому я не против, — скромно ответила Эмма, опустив взгляд.

Перед самой дверью в гостиную, гувернантка положила руку на плечо юной мисс Найтфилд и слегка его сжала в знак одобрения. На ее лице читалась гордость за свою воспитанницу. Эмма на секунду задержалась, а потом протянула руку и резко нажала на дверную ручку. Она зашла в гостиную и увидела Дэниела, сидящего в любимом кресле ее отца. Сегодня мужчина был одет в элегантный синий костюм с серебряными пуговицами. Увидев Эмму, он встал.

— Юная леди, я рад видеть вас в добром здравии, позвольте вас поприветствовать, — он поцеловал руку Эммы, от чего девушка не произвольно передернула плечами.

— Да, сэр, я тоже рада приветствовать вас, — ответила Эмма и села в одно из кресел. Сэр Стэнфорд остался стоять. Он подошел к камину и оглядел его.

— Мисс, много ли у вас прислуги? Как вижу, этот камин разжигают нечасто, — Дэниел провел рукой по чистой каменной поверхности камина.

— Прислуги у нас достаточно. Но этот камин любил разжигать еще мой отец, поэтому мне не нравится, когда кто-то еще прикасается к нему, — резко ответила Эмма. Как этот человек посмел тронуть настолько важную для нее вещь?

— Простите, я не хотел вас обидеть, — ответил Дэниел, отходя в сторону. Глаза его нервно бегали из стороны в сторону. — Если честно, то я хотел серьезно поговорить с вами, юная леди.

— Да, конечно, я вас слушаю, — стиснув зубы, сказала Эмма, держась рукой за спинку широкого дивана.

— Вы сирота, мисс, я знаю. Ваши родители были известны в определенных кругах и погибли при весьма странных обстоятельствах. Я хотел бы поинтересоваться, не принадлежите ли вы к числу таких людей? Сохранили ли вы то особое наследие, некий дар?

— Если вы имеете ввиду мою родословную, то я могу уверить вас, что не имею каких бы то ни было особых дарований, — спокойно ответила Эмма. Подобные вопросы ей уже задавали, но всегда ответ девушки был отрицательным.

— Это замечательно, — восторженно воскликнул Дэниел, — я буду несказанно рад, если моей женой окажется самая обычная девушка, быть может, даже заурядная. Мои взгляды весьма старомодны на этот счет. Лучше бы сейчас, как пару лет назад, сжигали ведьм на кострах, а алхимиков заставляли бы пить жидкое золото. Это достаточное наказание для подобных жутких существ, которые кроме страха ничего не приносят в мир.

— Да, вы правы, — бесцветным голосом ответила Эмма. Ей еле удавалось устоять на ногах. Все эти слова больно били по ее чувствам. Родители Эммы и дядя Винсент состояли в известной ассоциации магов, которая трудится на благо государства. Девушка не знала, чем конкретно занималась ее семья, потому что все родственники, посвященные в тайну семейного дела, были давно мертвы.

Да, девушка ненавидела любое упоминание о магии, которая забрала у нее родных, но сейчас, когда этот напыщенный индюк так отозвался о них и семейном деле, в груди начала вскипать дикая ненависть, перерастающая в ярость. Будь у нее хоть капля способностей, она бы превратила этого старого дуралея в лягушку.

— Теперь я убежден, что вы прекрасно подходите мне, — удовлетворенно улыбаясь, сказал Дэниел, подходя к Эмме и нежно усаживаясь ее в кресло. Руки у него слегка дрожали. — Юная, прекрасная жена, которая подарит мне много-много самых обыкновенных, но весёлых и счастливых детишек. Я хочу устроить свадьбу в ближайшие дни.

— В ближайшие дни? — бесцветным голосом переспросила Эмма. Это в ее планы явно не входило. Необходимо было предпринять хоть что-нибудь. — Но я не готова, сэр. — Девушка смущённо опустила ресницы. Надо выкинуть что-то совсем уж необычное. — Я не готова к свадьбе. Кое-что смущает меня, надеюсь, вы понимаете.

— О, да, конечно, — закивал Дэниел. Глаза у него заблестели. — Невинный птенчик, вам не стоит бояться, — он подошёл вплотную и наклонился к самому лицу девушки. — Здесь нет абсолютно ничего страшного. Я мог бы легко вам это доказать.

— Оу, и как же? — Эмма уже начала паниковать. Лицо Дэниела было все ближе к ней, теперь можно было даже рассмотреть поры на его носу, желтоватые, цвета слоновой кости, зубы и дыхание с примесью легких ноток затхлой кладбищенской пыли.

— Понимая вашу проблему, я могу помочь вам чувствовать себя несколько раскрепощенней, — Дэниел коснулся плеча девушки и провел ладонью по ключице к шее. — Я помогу вам, не волнуйтесь, юная, прекрасная леди.

Кажется, у этого старика совсем крышу снесло. Он начал хрипло дышать, наклоняясь все ближе к девушке. Паника начала вполне назойливо и очевидно подниматься где-то в глубине сердца. Эмма поняла, что мужчина собирался сделать. Рядом с ними совсем никого нет, мужчина явно давно не встречался с девушками, а она защитить себя никак не сможет. Что делать? Звать на помощь не получится, дать в глаз сил не хватит.

— М-может, не стоит? — дрожащим голосом спросила Эмма, — Я не хочу.

— Юная леди, я не собираюсь делать что-то противоестественное, — ответил Дэниел, протянув руку к оборкам платья. Эмма зажмурилась. Может смириться? Позволить ему сделать, что он хочет? Мысль была хорошей, если бы только Эмма резко не ударила Дэниела по голени острым носком своей туфельки. На секунду мужчина разжал руки, чем тут же воспользовалась девушка, выскальзывая из кресла.

Эмма бежала по коридору, спотыкаясь о складки ковра, углы и мебель, не теряя равновесие только благодаря адреналину, растекающемуся по всему телу, по каждой клеточке мышц. Дэниел топал где-то сзади, бормоча, что она все неправильно поняла, и ей стоит остановиться. Эмма не обращала на эти возгласы ни капли внимания, продолжая рваться к выходу. Сейчас она не думала ни о чести семьи, ни о том, как необходимо поступить, ее гнал вперед только страх, гнал прямо к заветной резной двери, ведущей на улицу. Там ей помогут, там кто-нибудь точно остановит этого страшного человека.

Рука коснулась лакированной поверхности, толкая дверь вперед. Ослепительный дневной свет ударил в глаза, почти ослепляя. Эмма, тяжело дыша, выбежала за ворота и остановилась. Дэниел через несколько секунд оказался прямо за ее спиной, хватая девушку за руку.

— Стойте… Никуда… Не… Бегите, — Дэниел хрипло вдыхал воздух, — Не смейте… позорить меня…

Эмма попыталась вырваться, но хватка у мужчины была слишком крепкой. На улице никого не было. Конечно, безлюдная улица, откуда здесь взяться случайным прохожим? Она зажмурилась от страха и попыталась еще раз потянуть руку на себя. Но из этого абсолютно ничего не вышло.

— Эй, парень, полегче. Что тебе сделала эта девчонка? — знакомый голос. Эмма распахнула глаза и посмотрела на говорившего. Это был тот самый бездомный, которого она видела вчера. Точно. Те же темные волосы и коричневая куртка. Он стоял всего в метре от нее и Дэниела. Откуда он появился? Совсем недавно здесь никого не было.

— Не твое дело, чернь. Иди своей дорогой, пока я не вызвал полицию, — жестко ответил Дэниел и, повернувшись к Эмме, добавил. — Пойдемте, юная леди, обговорим все в доме, — после этих слов он попытался потянуть ее в сторону ворот, но девушка начала упираться.

— Мне кажется, что леди не хочет с тобой идти, — заметил мужчина в куртке, делая шаг навстречу аристократам.

— Не хочу! — воскликнула Эмма, пытаясь вырваться.

— Вот видишь, оставь ее в покое, — сказал мужчина, делая еще один шаг вперед и оказываясь почти перед носом Дэниела.

— Не смей подходить ко мне! — взвизгнул Стэнфорд, отпуская руку Эммы.

— Или что? — усмехнулся мужчина, недобро глядя на Дэниела из-под длинных спадающих на лицо волос. — Завизжишь? Или, может, топнешь ножкой?

— Как ты смеешь насмехаться надо мной?! — закричал Дэниел, кидая в лицо мужчине носовой платок.

— Вот это номер, — рассмеялся мужчина. Его смех эхом разнесся по всей улице, — Какой гнев, какая ярость! Мне недостойному выпала честь лицезреть гневное аристократичное бросание платка.

— Прекрати смеяться! — глаза Дэниела налились кровью. Никто еще в его жизни не насмехался так над ним. Дэниел сжал кулаки и, скрежеща зубами, процедил. — Не гневи меня, чернь, или поплатишься за это.

Вдруг мужчина в куртке резко стал серьезным и быстро, еле заметным движением, без размаха отвесил Дэниелу пощечину. Звон раздался на всю улицу, голова аристократа мотнулась в сторону, рот Эммы открылся, после чего повисла тишина.

— Не смей больше трогать эту девчушку, ясно? — пригрозил мужчина в куртке, хватая Дэниела за грудки и притягивая поближе к себе. — Если еще раз увижу тебя рядом с ней, так ласков уже не буду.

— Д-да, что ты о себе возомнил? — хрипел Дэниел, пытаясь вырваться, тщетно скребя ногтями по кожаному рукаву.

— Видно, ты тугодум, — вздохнул мужчина, отводя назад правую руку. — Преподаю тебе очень важный урок на всю твою жалкую, пропахшую пылью жизнь: Не связывайся с тем, кто сильнее тебя, — сказав это, мужчина резко ударил Дэниела в нос и разжал руку.

Эмма охнула от удивления и отступила на шаг назад. Дэниел рухнул на землю, зажимая кровоточащую переносицу, а мужчина в куртке повернулся к девушке и спросил:

— Ты там в порядке? Выглядишь паршиво.

— Вы помогли мне, — ответила Эмма, стараясь держаться на расстоянии, — Но зачем? Разве у вас не будет проблем из-за этого?

— Пустяки, — ответил мужчина, улыбаясь, — мои проблемы не должны никак заботить твою маленькую прелестную головку.

Дэниел, все это время сидящий на земле, начал отползать к воротам. Эмма не смотрела в его сторону. Ее взгляд был прикован к черным глазам незнакомца. Дэниел воспользовался тем, что на него никто не смотрит, быстро вскочил на ноги и помчался в дом.

— Скоро он приведет подмогу, — сказал мужчина с легкой печалью в голосе, — Мне все-таки лучше уйти. Не грусти, девочка, трусы вроде него не станут рисковать своей шкурой понапрасну. Он больше к тебе не подойдет.

— Спасибо, — ответила Эмма, все еще стараясь держаться на расстоянии от незнакомца. — Могу я узнать имя моего спасителя?

— Можешь звать меня Джейком, — ответил мужчина, отвернулся и пошел вдоль улицы, бросив на прощание. — Удачи, девочка.

Эмма ошарашенно смотрела ему вслед. Таинственный человек, только что спасший ее, уходил все дальше и дальше, а она ничего не могла сделать, кроме как сказать простое «спасибо». Из дома выбежал кучер Льюис и гувернантка. Они все вместе подбежали к ней, начали что-то кричать, спрашивать, но девушка совсем не слушала их. Гувернантка затрясла ее за плечи.

— Мисс, с вами все в порядке? Вы слышите меня? Где этот бандит, что напал на вас? — затараторила гувернантка, не отпуская Эмму ни на секунду.

— Он убежал в дом, кажется, — пробормотала девушка, пытаясь сконцентрировать взгляд хоть на чем-нибудь, — Дэниел, он не успел ничего сделать, а я…

— Ох, надеюсь, вы не лишились рассудка, — запричитала гувернантка и повернулась к кучеру, — Льюис, беги, зови полицию. Сейчас же!

Кучер кивнул и трусцой побежал вниз по улице. Эмма с удивлением посмотрела на гувернантку.

— Зачем звать полицию? — спросила девушка с неуверенностью, — Дэниел может больше никогда не приезжать, и все. Я не настаиваю на суде.

— О, моя бедная юная пташка, — воскликнула мисс Остер, прижимая Эмму к груди так сильно, что у девушки хрустнули ребра, — У вас шок, юная леди, вы бредите. Конечно, такое потрясение… Пойдемте в дом, вам нужно прилечь.

Гувернантка повела Эмму к воротам, нежно удерживая ее за плечи. Девушка пыталась возразить, сказать хоть слово, но ее перебивали, не давая произнести хотя бы предложение. Через несколько минут Эмму уже усадили в мягкое кресло в гостиной и сунули в руки какой-то успокаивающий отвар. Напротив устроился Дэниел. В руке у него был окровавленный кружевной платок, который он периодически прикладывал к разбитой переносице. Эмма с ненавистью смотрела на мужчину. Теперь-то ему точно не стать ее мужем. Более того, его вполне могут арестовать за то, что он домогался незамужней женщины. На душе стало спокойно. Теперь все бесспорно разрешится в лучшую сторону.

Вокруг Эммы порхала, причитая гувернантка, прикладывая ко лбу руку, и повторяя, что у нее температура. Девушка молча пила отвар, постоянно косясь на Дэниела. Он тоже сохранял тишину, только изредка шмыгая разбитым носом.

— Сэр Стэнфорд, — сказала гувернантка, поворачиваясь к мужчине, — вы показали себя героем, о вашем подвиге всенепременно напишут в утренних газетах, уж я-то позабочусь об этом.

Эмма поперхнулась горько-сладким отваров, заботливо поданным служанкой, и закашлялась. Кто, простите, герой? Дэниел? Что здесь происходит?

— О, мисс Остер, — ответил Дэниел, убирая платок от лица, — я сделал то же, что сделал бы любой уважающий себя мужчина на моем месте. Вы преувеличиваете мои заслуги.

— Нисколько, — ответила гувернантка, — Я просто говорю истину.

Дэниел скромно заулыбался и отвернулся. Эмма с ненавистью посмотрела на него, даром зубами не скрежеща, она демонстративно отвернулась. Сейчас бесполезно что-то говорить. Ждать, надо ждать полицию, тогда она сможет все объяснить, разобраться в ситуации.

Где-то еще полчаса Эмма молча сидела в кресле, попивая разные отвары. Гувернантка на все лады хвалила Дэниела, который, скромно потупив взор, сидел и улыбался. Вот же наглая физиономия! Эмме хотелось лично ударить его прямо в уже разбитый нос, слишком уж довольным он выглядел. Когда приехала полиция, Дэниел первым вышел поговорить с ними. Эмма напряглась. Сейчас или никогда. Необходимо было собраться и рассказать обо всем, что произошло, и неважно, что наплел им всем этот индюк. За дверью слышались голоса, но Эмма не могла разобрать ни слова. Говорили они недолго, после чего в дверь заглянула лохматая голова, молодого человека в форме полиции.

— Мисс, вы готовы дать показания? — спросил он, улыбаясь.

— Нет, у нее шок. Имейте совесть, — сердито ответила гувернантка, — Юная леди должна отдохнуть и…

— Я готова дать показания, сэр, — твердо ответила Эмма, вставая с кресла и скидывая плед. Она властным жестом остановила гувернантку, которая пыталась что-то возразить. Полицейский кивнул и вошел комнату. Он был совсем молод для своей должности. На вид ему было около тридцати пяти лет, легкие морщинки только-только коснулись его еще молодого лица. Эмма элегантно указала ему на ближайшее кресло. — Пожалуйста, садитесь. Разговор предстоит долгий.

Сейчас от Эммы так и веяло аристократичной властностью и спокойствием, что было ей весьма несвойственно. Наверное, это проявлялось из-за нервов. Все, что она должна была знать, оформилось в целостное поведение истиной юной леди. Полицейский тоже почувствовал это, послушно садясь на указанное место.

— Я хотел бы получить от вас описание преступника, напавшего на вас и вашего жениха, — сказал полицейский, — Внимательно вас слушаю.

— Все было совсем не так, как вы говорите, — горячо возразила Эмма, — Мой жених пытался… эмм… лишить меня моей чести и невинности, а тот мужчина на улице спас меня.

В комнате повисла тишина. Молодой полицейский замер, Дэниел, стоявший в дверях, тяжело вздохнул, а гувернантка так выпучила глаза, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит.

— Мисс, что вы говорите? Как вы можете? — первой голос подала гувернантка. — Как вы можете так говорить о своем женихе и спасителе?

— Он не спасал меня! — воскликнула Эмма, — Дэниел напугал меня, я выбежала, после чего он схватил меня за руку, а после появился тот человек, ударил его и тем самым помог мне.

— Подождите, — прервал словесный поток полицейский, — Вы сейчас выдвигаете серьезное обвинение, мисс. Вы понимаете это?

— Да, понимаю, — зло ответила Эмма, взмахивая руками, — Но я говорю вам правду.

— Вы утверждаете, — брови полицейского были нахмурены, — что многоуважаемый джентльмен, ох, простите мне мою фамильярность, имел к вам открытый сексуальный интерес?

— Именно, — ответила Эмма, сжимая подлокотники кресла.

— Но позвольте, зачем, по-вашему, сэру Стэнфорду делать это? Он же скоро станет вашим мужем. Может, вы что-то неверно поняли?

— Я все верно поняла, тем более он гнался за мной.

— Мисс, — полицейский наклонился чуть ближе к девушке, — ваши обвинения, мягко сказать, выглядят нелепо.

— Но почему? — возмутилась Эмма.

— Первую причину я уже озвучил вам. Зачем высокопоставленному, уважаемому человеку приставать к своей будущей невесте? Тем более, гнаться за ней на улицу. Я бы мог еще в это поверить, но история о бродяге, избившем аристократа, чтобы защитить честь юной леди… Это уже совсем абсурдно. Никогда не поверю в подобное, пока не увижу собственными глазами, — лицо полицейского было очень серьезно. — К сожалению, мне больше верится в прогулку двух обрученных, на которых напал обычный пьяница, сам испугавшийся того, что сделал. Мисс, вы, верно, просто устали.

— Но я говорю правду, — почти переходя на крик, ответила Эмма.

— Мне кажется, что юная леди устала, и в голове у нее все перепуталось, — подал голос Дэниел, — Быть может, уважаемый служитель закона соизволит зайти завтра, когда девушка уже отдохнет?

Эмма попыталась возразить, но полицейский перебил ее:

— Да, вы абсолютно правы. Думаю, что это будет наилучшей идеей, — затем он повернулся к Эмме, — не беспокойтесь, юная леди. Виновный обязательно будет наказан.

После этих слов полицейский ушел. Дэниел отправился вслед за ним и уже на самом пороге сказал:

— Мисс Остер, дайте своей воспитаннице выспаться. Не давите на нее пока. А завтра я попрошу ее тётушку, мисс Самминхем, приехать и поговорить с племянницей. А пока пусть выспится. Я абсолютно не сержусь на нее из-за возникшего казуса.

Все внутри Эммы похолодело. Ей никто не поверил, и уже не поверит. Что же делать? Ситуация казалась безвыходной. Теперь этот человек победит. Он станет ее мужем, да, ещё и вести о его подвиге облетят весь город. Дела были плохи как никогда. Необходимо придумать что-нибудь до завтра, до приезда тётушки.