Первые шаги (сборник рассказов)

Первые шаги (перевод Л. Скородумовой)

Мальчик лет семи бежит вдоль кромки воды, и его босые ступни четко отпечатываются на мокром песке. Солнце стоит высоко, сияние полуденных красок отражается в зеркальной поверхности озера. Солнечные брызги играют на воде, зажигая искорки в глазах ребенка, и кажется, что воду золотит плывущая в глубине сверкающая сказочная рыба. Следом бежит вислоухая собачонка, оставляя на песке лунки от своих маленьких лапок. Не ведает собачонка, какие тайны затаились в плещущем волнами озере, в снежных шапках гор, в слышных днем и ночью протяжных криках чаек; не знает она, во имя чего движется жизнь, зачем родятся люди на земле, к чему стремятся, выбирая свою дорогу. Много раз в день прибегает она на берег со своим маленьким хозяином. Он играет с чайками, бросает им хлеб, потом сядет на песок, обхватит колени руками и долго смотрит на снежные вершины; собачка ложится рядом и тоже, подражая хозяину, вперяет взор в далекую точку на горизонте.

И вот вдали появляется большой белый пароход, мальчик вскакивает и, смеясь, бежит на пристань. Собачонка тоже трусит за ним, быстро-быстро перебирая лапками.

Она чувствует: последние дни хозяин ждет пароход не так, как ждал раньше. Теперь они долго сидят на берегу, даже подводит живот от голода. Что поделаешь! Поднимется собачка, подойдет к воде, полакает и опять ляжет возле хозяина. Лежит — нет-нет и взглянет на него. А он ей отвечает:

— Не спеши домой. Сегодня уж мама обязательно приедет. Дедушка сказал, у нее на руках будет братик или сестренка. Мы с тобой побежим на пристань и встретим маму.

Но день проходил, а мамы все не было. И так уже много дней.

Дедушка работал сторожем на складе у пристани. Он тоже ждал возвращения дочери. Сидит на скамейке, прищурив глаза от солнца, и глядит на озеро.

— Не вернулись еще? — спросит проходивший мимо рабочий.

— Нет, сынок. Все жду, — горестно вздохнет дед.

— Не вздыхай, все будет в порядке, Баяга-гуай!

— Лишь бы разрешилась благополучно. — И дед снова тяжело вздыхает.

И вот вчера мальчик понял: мама его болеет, поэтому и в город уехала, на другую сторону озера. Да и собачка звериным чутьем учуяла — не все с мамой ладно. А сегодня утром и дедушка не встает с постели. Лежит под толстым ватным одеялом, лицо потемнело.

— Хм… странно… — ни к кому не обращаясь, бормочет дед. — Совсем не могу встать. Внучек, налей дедушке чаю. Что-то мне нездоровится. И мать твоя далеко. Беда…

Внучек принес деду чай, постоял, поглядел на него внимательно.

— Дедушка, что у вас болит?

— Не знаю, внучек. Видно, пора пришла покидать родной очаг, идти, куда ушли предки.

— Дедушка, выпейте лекарство.

— Кончилось оно, внучек. В нашей аптеке нет. Надо ехать в Хатгал. А ехать-то некому. Сходи ты к врачу, спроси, может, у него такое лекарство есть. — Дед достал из-под подушки рецепт.

Выбежал мальчик из дома, собачка за ним потрусила, виляя хвостом.

— Вот мы деду лекарство сейчас принесем, — сказал он ей и побежал вдоль берега.

— Нет у меня такого лекарства, — взглянув на рецепт, развел руками врач. — Его только в Хатгале можно купить.

Побрел мальчик обратно. Собачонка рядом бежит, в глаза заглядывает: «Что еще случилось?» Поглядел мальчик на озеро, а от другого берега, куда каждый вечер солнце садится, белый пароход отчалил. Его густой гудок оглушил всю округу. И вдруг мальчика осенило — бросился он со всех ног на пристань, стал ждать парохода. Кругом люди суетятся, какие-то узлы тащат, видно, на пароход спешат.

Совсем стемнело. В ночной черноте засветились огни на баржах. На легких волнах мягко покачивается пароход, на носу у него большой фонарь светится. Вот и вышла луна и прогнала тьму ночи. Звезды стали крупнее, ближе. Мальчик зябко поежился, свежий, влажный ветер с озера продувал насквозь. Лунный луч протянулся, как щупальце, на палубу и извлек из темноты мальчика с собачкой: они уже перекочевали на пароход и спрятались за большими ящиками. Мальчик впервые пустился в такое далекое плавание. Все ему интересно, особенно город на другом берегу. Дед часто о нем рассказывал. «Город, — объяснял он, — как большой горящий всеми цветами фонарь под черно-синим небом, а в озере он отражается, как сказочный дворец. Он в сто раз больше, чем Ханх, и просто кишит людьми и машинами. Заводские трубы упираются в небо, на улицах стоят не дома, а дворцы. А школьников в школе — не сосчитать». И вот он скоро увидит этот удивительный город. Там мама — поехала туда за братиком или сестренкой, там есть для деда лекарство. Скорей бы уж приехать туда!

Конечно, немножко страшно — ведь он ни у кого не спросился. Но все же он молодец — так смело пробрался на пароход. Ночью озеро тоже очень красивое, и чайки летают, а как ловко подхватывают на лету брошенную лепешку! Возле самого борта в лунном свете весело резвятся стайки проворных пескарей. Увозит пароход мальчика с собачкой в неведомый город. Спряталась луна за тучку, сильнее задул ветер, тоскливо стало мальчику. Но вот луна опять выплыла. На воду легла лунная дорожка. Ночь воцарилась над миром, небо, усеянное звездами, сверкает, как новогодняя елка. Вдалеке, угасая, краснеют огоньки поселка, будто звезды, упавшие на землю.

Пароход шел вперед, рассекая пенящиеся волны. На барже, которую тянул пароход, переступали ногами и испуганно всхрапывали стреноженные кони. Ящики, за которыми прятался мальчик, елозили и подпрыгивали от качки, наполняя тишину скрипом и стуком. Возле каких-то мешков сидели двое мужчин и, разложив возле себя еду, молча курили. Мальчику очень захотелось есть, во рту пересохло, собачка тоже проголодалась, задрала морду и стала нюхать воздух, как горный баран; потом пошла к мужчинам, которые, накурившись, принялись с аппетитом есть. Один что-то бросил собачке, она поймала кусочек, вмиг заглотила. Тогда и мальчик вышел из прикрытия. Остановился в двух шагах, устремил взгляд на куски баранины. За спиной неожиданно раздался чей-то голос:

— Почему не предупредили, что везете с собой ребенка?

Это был капитан — молодой человек в капитанской фуражке.

— Это не наш ребенок. Откуда взялся — неизвестно.

— Ты чей? — спросил капитан.

Мальчик испугался, что его сейчас возьмут и отправят назад. И мечта его не сбудется. Не увидит он Хатгала, не встретится с мамой. Он горько заплакал, ладонями размазывая по щекам слезы.

— Я… я… еду к маме, — всхлипывал он. — Она уехала в город за маленьким…

— Ишь безобразник! Я покажу тебе, как тайком забираться на пароход! В милицию отправлю! — Капитан очень рассердился и приказал: — Следуй за мной!

Вошли в каюту. Мальчик плакал навзрыд. Им навстречу поднялся немолодой мужчина и, увидев вошедших, воскликнул:

— Да ведь это внук нашего сторожа Баяги! Чего ты так напустился на ребенка?

В каюте, где все было незнакомо, мальчик согрелся, собачонка, свернувшись калачиком, уснула возле его ног. Мир, видимый в иллюминатор, был несказанно красив. Высоко в небе сияла луна, ее матовый свет обливал высокие горбатые горы, которые казались совсем близко. Пароход все шел вперед, толстые железные тросы, идущие к баржам, серебрились в свете луны. Все уже спали, уставшие после целого дня труда. Не спалось только мальчику. Капитан больше не сердился на него, и мальчик опять предался мечтам о далеком городе. Как все хорошо получилось! Он вышел из каюты и, вообразив себя капитаном, отдавал команды своим невидимым подчиненным. Но скоро и его потянуло в сон. Далекие звезды, белый кружок луны — все поплыло в глазах. Он примостился на скамейке и тут же заснул.

Проснулся он на рассвете. Рядом никого не было, даже собачка куда-то исчезла. Солнечный свет бил прямо в глаза. Мальчик встал. Пароход приближался к берегу, уже был виден причал. За причалом начинался город. Крыши домов горели на солнце. Л дома все были высокие, как рассказывал дедушка. Окна сверкали, словно тысячи глаз у сказочного чудовища. Гудели машины, сыпались искры электросварки.

— Вот здорово! — закричал мальчик.

— Правда здорово! — Это сказал тот немолодой, который спас его от гнева капитана. — Слышишь, как шумит большой город? Ты ведь еще никогда здесь не был. Наш-то поселок совсем крошечный. Вот вырастешь, весь свет повидаешь. Поедешь в Улан-Батор. Потом в Москву, в Берлин. На белом свете столько всяких чудес! Увидишь море. Оно в тысячу раз больше нашего озера. Нам-то с твоим дедушкой всего этого не увидеть. А ты уже сделал свой первый шаг, совершил первое большое плавание.

Пароход остановился, бросили якорь. Гудок возвестил прибытие в порт. На палубе зашумели, засуетились люди.

— Ну вот и приехали! — опять заговорил дедушкин знакомый, взяв мальчика за руку. — Сейчас пойдем к твоей маме.

Мальчик сошел на берег и оглянулся — собачка его тут как тут. Трусит за ним, а глаза грустные — куда это они попали?

Большой город встретил путешественников гудками, скрежетом, лязгом. По широкой асфальтированной улице взад и вперед мчались сотни автомобилей. По тротуарам как одержимые сновали пешеходы. У мальчика разбежались глаза.

— Смотри хорошенько! Ведь это первый в твоей жизни большой город, — улыбнулся мужчина. — Да не торопись. Мы уже почти пришли. Видишь на углу большой дом?

В больнице было тихо, чисто, только из дальнего конца коридора слышался дружный плач новорожденных.

— Подожди меня здесь, я сейчас приду, — сказал дедушкин знакомый. И скрылся в глубине коридора. Мальчик очень обрадовался — сейчас он увидит свою маму. Сердце у него в груди забилось, как маленькая птичка, пойманная в ладонь. Он нагнулся к собачонке и вдруг небольно щелкнул ее по носу. Она обиженно взвизгнула и отбежала в сторону. И тут отворилась дверь, и в коридор вышла мама с маленьким белым свертком на руках.

— Мама! — закричал мальчик. — Мама, я сам приплыл к тебе. На большом пароходе.

Мама улыбнулась. Ее улыбка сказала ему: это твои первые шаги в жизнь, малыш.