Пешки против Игроков

ЧАСТЬ II. ИГРА. Глава 1

Я шла долго — наверное, два хода, а то и три. Кругом по-прежнему не было никого, даже мелкая мускашка не пролетала. Изредка попадались чахлые кустики ржавого цвета, но стоило наклониться и дотронуться до них, как они с треском рассыпались в пыль. Как тот волшебный стебель.

Внутри начало медленно расти тоскливое чувство. Что, если я потерялась и иду в неправильном направлении? Так и протечёт время, а я не встречу Ауфену и Ройка… Мне казалось, что у меня в животе такая же пустыня, как та, что царила вокруг, а лоб стянуло невидимыми, но очень болезненными путами.

Ещё через несколько десятков шагов из пустоты возник большой плоский камень. Я так устала, что мне сделалось всё равно — пусть бы хоть с неба свалился. Провела рукой по камню, стирая пыль, и села. Подняла глаза к небу, где среди облаков пряталась Летающая Башня, и задумалась: каково там Кувшиночнику? Не обвинили ли его в помощи мне? Он упрямо твердил, что ничего с ним не сделают… а вдруг ошибался? Облака сдвинулись и потемнели, и я затосковала ещё больше. Скоро спустятся сумерки, а я так и не нашла друзей! Глупо думать, что направилась куда-то не туда — на Клетках, как учили в Башне, пешка может идти только вперёд. По той вертикали, на которой оказалась. А любые шаги на соседние Клетки приведут к тому, что ты упрёшься в барьер, а над тобой зазвучит голос: «Нельзя! Нельзя! Запрещено!»

Совсем уж неприятные мысли полезли в голову: а что, если птица рукха высадила моих друзей не на той вертикали? На Седьмом Уровне их восемь, как и на любом другом. Хватило ли Ауфене познаний в птичьем языке? Я тряхнула головой, избавляясь от липкой, как паутина, тревоги, посмотрела вперёд и замерла. Башня!

Моим первым побуждением было вскочить с камня и бежать, но что-то заставило меня остаться на месте. Башня как будто съёжилась в размерах, и окошки смотрели пустыми чёрными глазницами. Стены её потемнели от времени и не были обвиты растениями. Странное дело! Я встала, жалея, что у меня нет с собой жезла или хоть какой-нибудь палки, необязательно волшебной. Это явно не та Башня, но раз она появилась на моём пути — значит, неспроста. Надо зайти и посмотреть, что там происходит.

Дверь медленно, с тягучим скрипом отворилась. Нащупывая в кармане баночку с подарком Кувшиночника, я шагнула внутрь. Подождала, пока глаза привыкнут к полумраку, и огляделась. В Башне оказалось так же уныло, как и снаружи. Голый каменный пол вместо привычных зелёных ковров, Стражей не было, но в остальном удивительно похожа на ту Башню, которую я оставила в небе.

В коридорах, простиравшихся вглубь, царила такая темнота, словно их сплошь занавесили чёрными простынями. Я перевела взгляд на лестницу и вздрогнула: по ней спускалась золотая, светящаяся нить. Я приблизилась, нагнулась и хотела коснуться её рукой, однако нить увильнула на следующую ступеньку. Вот оно как! Что, если пойти за ней?

Как только я одолела первый этаж, мне показалось, что я слышу неразборчивое бормотанье. На втором этаже оно стало громче, а нить всё так же ускользала от меня, вилась струйкой, приглашая следовать за собой. Голос, принадлежавший старому, грустному существу, снова ворвался в мои уши, и теперь я могла различить каждое слово:

— Некогда и я была Летающей Башней, где пешек учили, как пройти всю Доску от начала до конца. Но времена поменялись, и меня вышвырнули, как старую, запачканную Убивающим Зельем тряпку.

Четвёртый этаж, а золотая нить всё уходила и уходила вверх — туда, где я никогда не бывала в той, нашей Башне.

— Пешкам твердят, что Башня была одна и во все времена. Мерзкая ложь! От неё всё внутри холодеет, и становишься тем, чем тебя всегда считали. Неживым строением из камня. Башен были сотни с тех пор, как Игроки создали мир, и каждая боялась их прогневать. Но рано или поздно это случалось.

Я не знала, что и думать. Неужели всё правда? И если наша Башня на самом деле живая… не накажут ли её Игроки за побег сразу трёх пешек? Возможно, как начнётся новая Партия, Летающую Башню сбросят вниз, оставят вот так на пустыре, а цветы переселят в другую… Мне стало не по себе. Может, развернуться и уйти? Но золотая нить манила, поблёскивала, обещала раскрытие тайны, и я не могла устоять.

— Тебе, наверное, не терпится узнать, кем была каждая из Башен прежде, чем ей отвели такую роль на Доске, — торжественно продолжал голос, и я нахмурилась, машинально шагая следом за нитью. Кем была… прежде? Игроки превращали кого-то из фигур в Башню? Шестой этаж… пора бы лестнице закончиться, но она вела на самый верх. Я остановилась и прислонилась к стене, глядя на золотую нить — свою проводницу; та дрогнула и замерла.

— Мне недолго осталось, — голос сделался дребезжащим и слабым. — Как и все прочие изгнанницы, я дряхлею и скоро рассыплюсь в пыль. Но прежде чем это случится… позволь мне рассказать тебе о тайнах, которые я храню.

Нить нетерпеливо подрагивала — мол, скорее за мной! Я готова была идти следом, но приступ слабости не дал мне этого сделать. Сердце застучало громко, как Часы, в горле пересохло, а руки подрагивали.

— Чего ты ждёшь? — прошелестел голос. — Я открою тебе всё, о чем ты даже не догадывалась, пешка! Торопись, пока я не начала разваливаться… иначе потом ты и уйти не сумеешь…

Что-то было не так. Меня кольнуло нехорошее предчувствие. Вместо того, чтобы шагнуть к нити, я стала тихонько подниматься сама, держась вплотную к стене. Нить, когда за ней не следовали, оставалась неподвижной, и в её сиянии мне почудилось недоумение. Я одолела последнюю ступеньку и украдкой заглянула в комнату без двери.

Пол, стену и потолок покрывала светящаяся паутина. Чтобы рассмотреть её целиком, мне пришлось бы показаться самой, а этого я очень не хотела делать. Потому что начала догадываться, кто со мной говорил на самом деле…

Раздался шорох, и я прижалась к стене, стараясь не дышать. Дурнота и головная боль отступили перед страхом — я только что видела в паутине ногу. Чью-то ногу, которая отчаянно дёргалась — а значит, пешка была ещё жива.

И мне казалось, я знаю, кто эта пешка.

— Иди ко мне, — голос раздался так близко, что меня передёрнуло. Из него исчезла напускная слабость, и теперь он звучал как голос сытой, уверенной в себе твари.

Крик зародился в моей груди, но я подавила его. В страхе вытянула из кармана баночку с расщепляющей жидкостью… и выскочила прямо навстречу гигантскому араню.

Он оказался таким же золотым, как и его паутина — и блеск шерстинок едва не ослепил меня. Но прежде чем огромные лапы потянулись бы ко мне, я плеснула в Золотого Араня жидкостью из баночки. И прожгла в нём дыру!

Раздался вопль, от которого у меня заложило уши. Я пересилила себя, и, шагнув через скорчившееся у порога тело, бросилась к паутине. Оба — и Ройк, и Ауфена — были связаны по рукам и ногам, даже рты заткнуты этой светящейся мерзостью!

— Обернись, — яростно проговорил Золотой Арань сзади, и я приготовилась снова плеснуть жидкостью — чтобы добить! — но, взглянув на него, оторопела.

Дыра в его теле затянулась, и Золотой Арань — целый и невредимый, — подмигнул мне огромным, круглым, единственным глазом. Странно, но глаз у него был совсем как у нас, пешек: белки и радужка со зрачком.

— Тебе конец! — пообещал Золотой Арань — совсем как Башня недавно грозилась в иллюзии. Не тратя времени на бегство или попытки опять «расщепить» врага, я повернулась к Ауфене. И сорвала паутину с её рта.

— Стой! — от крика Золотого Араня у меня зазвенело в ушах. Моя подруга глубоко вздохнула и запела молитву — сначала хриплым, неверным голосом. А затем он стал яснее, мелодичнее… я видела, как Золотой Арань слушал, не в силах двинуться с места.

Я и сама заслушалась, но вспомнила, что нужно освободить друзей. Сунув закрытую пробкой баночку в карман, я принялась за дело. Мне удалось аккуратно распутать руки и ноги Ауфены и помочь ей сесть на пол — стоять она ещё не могла. Затем я перешла к Ройку. У него оставались силы — едва я стащила паутину с одной его руки, как он попытался помочь мне.

— Проклятое чудище… нас тоже заманило этими россказнями про Башни, — тихо проговорил Ройк. — Ты-то как не попалась? Шла, шла и задумалась…

— Мне плохо стало, — честно призналась я, как бы ни тянуло похвастаться своим чутьём Волшебницы. — А потом он сам себя выдал. Стал требовать, чтобы я скорее последовала за нитью, торопиться… Тут мне что-то и стукнуло в голову.

— Жаль, что нам не стукнуло! — Пошатываясь, Ройк встал на ноги, в то время как Ауфена всё пела и пела.

Я начала опасаться, что она устанет и замолчит раньше, чем добьётся своего. Голос Ауфены начал слабеть… но и Золотой Арань лёг на пол, и его единственный глаз начал закрываться.

— Всё… он заснул! — Я коснулась плеча Ауфены, боясь, что та полностью выдохнется. Её способности Жрицы нам ещё понадобятся.

Но Ауфена помотала головой и пропела несколько дополнительных строчек. Видимо, для надёжности.

— Ты сможешь идти? — спросила я, когда она умолкла. Наш враг крепко спал, паутина мерцала и переливалась золотом. Красивое зрелище, если забыть о смертельной опасности.

— Могу, — после паузы ответила Ауфена. И мы втроём, поддерживая друг друга, вышли из комнаты.

Нить на лестнице потускнела и свернулась. С некоторым опасением я ожидала, что она взовьётся и схватит кого-нибудь из нас за ногу, но, к счастью, обошлось.

— Что это значит? — тревожно спросила Ауфена, показывая на стены — они мерцали, подобно той паутине. Ройк коснулся серого камня пальцем — и тот как будто прошёл через воздух.

— Иллюзия! — догадалась я. — Никакой старой Башни нет, всё это выдумки, чтобы пешку поймать!

Мне стало легче, когда я поняла, что все эти душераздирающие истории о живых, страдающих Башнях — ложь.

— Иллюзия, — кивнул Ройк. — И ослабела она потому, что хозяин спит.

— Как бы не рассыпалась Башня, — ещё пуще встревожилась Ауфена. — Если это произойдёт, он наверняка проснётся!

Мы старались идти быстрее, насколько это было возможно. Однако неприятности ещё не закончились: у подножия лестницы нас ждали… глаза на ножках. Злые, беспрестанно мигающие белые глаза с чёрными зрачками — словно у Стражей.

— Это ещё кто? — Ройк плюнул и попал прямо в одного из врагов. Тот зажмурился, и стало видно, что это не ходячий глаз, а существо вроде араня. Маленькие чудища! И с ними надо что-то сделать. Мы остановились в нерешительности.

— Пошли вон, — пытаясь говорить уверенно, приказала я.

В ответ раздался писк, словно сбежалось полдюжины майси.

— Пошли вон! — я топнула ногой, но «глаза» только встали плотнее друг к другу. Есть ли у этих тварей волшебные способности, как у Золотого Араня? Может, испробовать на них расщепляющую жидкость? Я вдруг ужаснулась самой себе — как спокойно я рассуждала! А ведь эти чудища живые, не из иллюзий. Как и Золотой Арань, которого я готова была убить.

Ауфена прислонилась к моему плечу и часто дышала. Молиться она пока не сумеет… Её измученный вид отрезвил меня. Это же моя подруга, о ней и следует заботиться, а не о чудищах! В конце концов, никто их не просил становиться у нас на пути. Я хотела вынуть из кармана баночку, но не успела — Ройк вдруг рявкнул:

— Да что с ними церемониться!

Отпустив мою руку и явно собрав все силы, он кинулся на «глаза». Пара мощных пинков по длинным ножкам — и трое врагов полетели в стороны. Остальные с испуганным писком разбежались. Ройк победно сверкнул глазами:

— Трусливые твари! Спускайтесь, девчонки, путь свободен.

Нам удалось без приключений выбраться из Башни, и я в последний раз бросила на неё взгляд. Теперь она вся мерцала, и зубцы на верхушке начали таять один за другим.

— Того гляди, исчезнет, а спящий Золотой Арань грохнется на землю вместе со своей паутиной, — фыркнула я.

— Пойдёмте скорее! — заторопилась Ауфена. Сил у неё, как и у Ройка, явно прибавилось.

Мы обогнули Башню, прошли несколько шагов… и как будто вынырнули в другом месте. Здесь было заметно светлее. Деревья с густой зелёной листвой, кусты, вьющаяся посреди трав узкая тропинка. От лесных запахов у меня закружилась голова, и я с трудом устояла на ногах. Где-то зажужжали мускашки, раздалось стрекотанье других неведомых существ.

— Вот теперь и палку сделать можно, — довольно произнёс Ройк. — Ферджина, дай-ка тебя обнять! Наша спасительница!

Я позволила ему, а затем Ауфене обхватить меня руками и даже коснуться губами моей щеки.

— А это… что-то новое? — смутилась я. — Ауфена придумала?

— Да, это она меня научила, — Ройк отчего-то покраснел. На Ауфену лучше было не смотреть — если у неё уши так пылали, можно представить, что творилось с лицом!

— В книгах пишут, что так можно выразить свои… хорошие чувства, — Ауфена совсем застеснялась и отвернулась. Я пожала плечами и ответила, стараясь, чтобы мой голос прозвучал естественно:

— Всё верно, мы же друзья!

И тут в глазах у меня потемнело, ноги задрожали, и я сама не поняла, как оказалась на земле. Ройк и Ауфена засуетились вокруг меня:

— С тобой всё в порядке?! Эй, Ферджина, вставай!

— Боюсь, не смогу, — пробормотала я и во второй раз за день нырнула в чёрную, густую тьму.

Очнувшись, я обнаружила, что в лесу смеркалось. Я лежала на траве, под голову мне подсунули целую охапку сорванных цветов, а рядом кто-то переговаривался.

— …Я так понимаю, мы ещё не дошли до конца Уровня?

— Артефактов же нет. Значит, не дошли! Да не бойся ты, Ауфена, доберёмся. На, лучше съешь.

«Съешь»! Они нашли еду! Не думая больше ни о чём, я села, и у меня тут же всё поплыло перед глазами. Ройк, сидевший рядом, поддержал меня за плечи:

— А вот и очнулась наша Волшебница! Мы уже думали водой тебе в лицо побрызгать.

— Откуда у вас вода? — голос едва мне повиновался. Я сидела на поляне между Ройком и Ауфеной, и со всех сторон нас обступали тёмные и немного зловещие деревья. Но когда ты с друзьями, бояться нечего!

— Тут неподалёку ручеёк увидели, — Ауфена протянула мне невесть откуда взявшуюся кружку — на ощупь из коры, — почти до краёв наполненную водой. — А кружка рядом на ветке висела.

Я засомневалась:

— А этот ручеёк, он…

— Нет, он не отравленный, — заверил меня Ройк, — я первым попробовал. Как видишь, до сих пор жив! Кружку наверняка оставил тот, кто проходил этот Уровень до нас. И мы так же сделаем.

Я с облегчением стала пить. Мне показалось, что вкуснее этой воды нет ничего на свете, и в считанные мгновения я опустошила кружку.

— А теперь ешь, — и Ауфена сунула мне в ладонь что-то гладкое и тёмное. — Плоды неизвестного дерева! Жаль, в библиотеке я много не успела прочитать. А ведь там и про здешние леса было, и что растёт, и как огонь разводить…

Пока Ауфена говорила, я вгрызлась в неведомый плод и нашла его самым вкусным на свете. Только в середине обнаружилось что-то твёрдое — косточка, — которую я выплюнула.

— Да, огонь неплохо бы развести, — заметил Ройк. — Отпугивал бы всяких чудищ… Вот что скажу: вы спите, а я сторожить буду.

Я доела плод, облизала пальцы и с удивлением поняла, что сыта. Даже головная боль отступила, напоминая о себе только слабым нытьём в висках.

— Мы будем сторожить по очереди. Хорошо?

Ауфена поддержала меня так решительно, что Ройк уступил.

— Но первым всё равно буду я! Если чудища явятся среди ночи, вы хоть поспать успеете, — заявил он, и переубедить его не удалось. Ройк показал мне сделанную им дубинку — толстую ветку, у которой он обломал сучья.

— Когда сама будешь сторожить, не выпускай из рук!

— У меня ещё моя баночка есть, — я похлопала по карману. — Подарок Кувшиночника.

— Жалко было покидать его, да? — сочувственно поинтересовалась Ауфена. Её светлые глаза блестели в лесном полумраке, и она отбросила с лица спутанные чёрные волосы. Я вынула из другого кармана гребень:

— Жалко. А что поделать… На, причешись. Слушай, вы расскажете мне про свои приключения?

— Утром, всё утром, — зевнула Ауфена, принимая гребень из моих рук. — Ты тоже нам расскажешь, как сумела из Башни сбежать!

— Я как тебя увидел, решил, что мне это снится, — хмыкнул Ройк. — Висишь в паутине…

— …И вдруг вбегает Ферджина с баночкой наперевес! — закончила Ауфена, причёсываясь, и оба дружно рассмеялись. Я вспомнила битву с деревьями, оранжевую воронку и кивнула:

— Да, обменяемся историями завтра. А теперь спать! Надеюсь, ночью не похолодает, а то и укрыться нечем.

— Я бы поискал какой-нибудь мох, — задумчиво начал Ройк, но мы с Ауфеной замахали руками почти одновременно:

— Не надо! И так поспим.

— Нельзя нам разделяться в темноте, — тихо сказала Ауфена и, отдав мне гребень, боязливо посмотрела куда-то вдаль. Оттуда доносился еле слышный звериный вой — может быть, и вовсе с соседней Клетки.

— Нельзя так нельзя, — Ройк не стал спорить с очевидным. Лучше немного помёрзнуть, чем попасться в чьи-то тёплые, но когтистые лапы. — Спите тогда… и хороших вам снов!