Пешки против Игроков

Глава 8

Чтобы узнать, как проходят учебные поединки между другими пешками, мне достаточно было взять со стойки коричневый шарик. Держа его на ладони, я ткнула в шарик указательным пальцем левой руки, и коричневые брызги разлетелись так далеко, что попали мне на рубашку. Стряхнув их, я взглянула на развернувшуюся передо мной картину. Прозвучало сообщение:

Будущие Всадники.

Как если бы я нуждалась в разъяснениях... Да кем ещё могли быть две пешки на низкорослых кнейтах!

Пешки, как настоящие Всадники, были одеты в кольчуги, вооружены копьями и мечами. Они разъехались по разным сторонам огромного поля, огороженного барьером. Лёгкий ветерок слабо шевелил зелёные и жёлтые травинки под копытами кнейтов, а через клубившиеся на небе облака пробивались редкие лучи света. Мне показалось, я даже чувствую слабый запах травы и цветочков, усеявших всё поле.

— Вперёд! — в один голос крикнули пешки и, подняв копья, понеслись друг на друга. Мне захотелось закрыть глаза, но усилием воли я подавила это желание и продолжила смотреть. Всадники сшиблись, и один вылетел из седла — это оказалась чёрная пешка. Кнейт её тут же ускакал с пустым седлом.

Я встревожилась за чёрную пешку, но вспомнила, что сражаются будущие Всадники в иллюзии, оружие и кнейты у них ненастоящие, а значит, и беспокоиться не о чем. Тем временем чёрная пешка зашевелилась и встала, хоть и с трудом. Белая подъехала и спешилась.

На этом учебный поединок не закончился. Пешки взялись за короткие, на вид лёгкие мечи и пыхтели, наскакивая друг на друга, пока мне не наскучило смотреть на всё это.

— А могу я сменить картинку? — вслух спросила я. Голос откликнулся, словно только и ждал этого вопроса:

Разумеется. Сделай такое движение, как будто сдвигаешь картинку рукой в сторону.

Я неуверенно подняла руку и сделала, как он сказал. Картинка пошла рябью, исчезла, а на её место явилась другая. На сей раз я увидела пешек в длинных одеждах почти до земли, и каждая держала в руке увесистый том. Книга? Ах да, это же молитвенник, а пешки — Жрицы! Удивительно, но они были похожи друг на друга, как две капли воды, только с разным цветом волос — чёрная пешка с рыжими, как у Шэве, кудрями, а белая — темноголовая.

— Соревнование, кто кого быстрее зачарует? — Я вспомнила, что мне рассказывал Голос.

Совершенно верно, чёрная пешка.

Я принялась смотреть. Жрицы вслух читали молитвы — и вот белую начало тянуть в сон. Она зевала, тёрла глаза и запиналась, а потом колени её ослабели, и Жрица, выронив молитвенник, опустилась на траву. Как только дыхание её стало ровным и глубоким, противница замолчала. Перевела дух, утёрла вспотевший лоб, подошла, нагнулась и забрала чужой молитвенник. После чего громко восславила Игроков.

— А почему они читают молитвы по книге? Можно ведь наизусть выучить? — предположила я, глядя, как иллюзия рассыпается, знаменуя этим победу чёрной Жрицы.

А можно забыть или перепутать пару слов в решающий миг.

Я подумала, что пора бы уже перестать задавать глупые вопросы, и принялась смотреть дальше.

С Лучниками, двумя здоровенными пешками, одетыми в рубашки, штаны и короткие плащи, всё оказалось ещё проще. Сначала они пытались подстрелить друг друга. А когда колчаны стали пустыми, стащили с голов забавные треугольные шапочки, засучили рукава и принялись драться на кулаках. Я даже засмеялась, глядя на это безобразие. Картинка мгновенно погасла, возвращая меня в комнату для занятий.

На Клетках смешно не будет. Приготовься к погружению в иллюзию! Бери Янтарный Жезл.

Веселиться сразу расхотелось. Я молча прихватила со стойки жезл, а вернее, копию его, и шагнула в открывшуюся передо мной иллюзию…

…А затем огляделась. Никаких тебе деревьев с гладкими стволами и ярко-зелёными верхушками — лес выглядел, как сплошные заросли диковинных, переплетающихся друг с другом растений. Где-то вдали щебетала неведомая птичка, а поблизости от меня пролетела пара блестящих, крупных мускашек.

Здесь царил полумрак, и я задрала голову, пытаясь увидеть знакомое серое небо. Растения так крепко обнялись, что едва пропускали свет внутрь леса. Зато жезл сиял, как обычно, и я крепче стиснула его в пальцах.

— Налюбовалась? — раздался сзади меня неприятный голос, явно принадлежавший не Башне. Я развернулась, вскинув жезл, и поймала ухмылку Носатого. Его оружие было наготове, глаза поблёскивали, скорее всего, от нетерпения и азарта. Только сейчас я обнаружила на себе длинный чёрный плащ, как у настоящей Волшебницы. На Клетках, конечно, мы будем одеты как пешки, и не все из нас станут фигурами, но в учебных поединках почувствуем себя таковыми!

— Готова? — Носатый поиграл своим жезлом, — конечно же, белым, — и неторопливо провёл ладонью по сияющему навершию. Я следила за ним и отвлеклась только для того, чтобы ответить:

— Да.

— Тогда получай! — И он нажал пальцем на янтарь, а если бы не эти слова, глядишь, я не успела бы отпрыгнуть от жёлтой искры.

Может, кто-то принял бы его медлительность за благородство, а я буквально ощущала, что это от чрезмерной уверенности в себе. Носатый не сомневался в победе! Может, у него было много очков, пусть и не тридцать два, и для уверенности были какие-то основания?

— Бездна! — выругался Носатый, когда моя искра задела его сверкающий белизной плащ и прожгла в нём дыру с неровными краями. Плащ бы загорелся целиком, однако Носатый успел наступить на него, ещё и в земле выпачкал и ругнулся снова. Я не сдержала смешок.

— Я тебя сотру в порошок для Убивающего Зелья! — прошипел мой противник и выбросил вперёд руку с жезлом. Эффектный жест, но вместо перестрелки искрами я бросилась навстречу. Носатый предсказуемо растерялся… и хоть в иллюзии, но мой кулак впечатался ему в лицо! Противник отпрянул, я схватилась за жезл в его руке, пытаясь отобрать, и получила оглушительную пощёчину. Еле устояла на ногах.

— Дрянь, — прошипел он, и, одной рукой вытирая кровь, сочившуюся из носа, другой направил на меня оружие.

— Сам такой! — Я прижала ладонь к пылающей щеке, вскидывая жезл. Искры столкнулись, вспыхнули и погасли.

Наступила тишина, пока мы стояли и смотрели друг на друга, тяжело дыша. В каждом жезле оставалось по три искры, и мне казалось, я слышу, как напряжённо бьётся мысль в голове Носатого: как-же-её-перехитрить?

— У тебя кровь на рубашку попала, — сказала я невинным тоном, и он разозлился ещё больше, а когда злишься, прицеливаешься плохо. Искра Носатого пролетела мимо, хотя должна была угодить мне в ногу. Зато моя искра прошлась по пальцам Носатого, и он с криком выронил жезл, затряс обожжённой рукой.

Башня напомнила о себе:

Подсказка! У вас остаётся по одному выстрелу.

«Да иди ты в бездну!» Я закусила губу, не сводя глаз с Носатого, который прижал пострадавшую руку к животу и тихо стонал. И как теперь выстрелить? У меня рука не поднималась это сделать.

Внимание, счёт идёт на мгновения! Один… два… три…

Я пересилила себя — это всего лишь иллюзия! — и кинулась хватать чужой жезл с земли. Возьму, а там видно будет. Разумеется, Носатый попытался мне помешать, несмотря на боль. Мы рвали друг у друга жезл, чуть не рыча от ярости.

— Пакостная чёрная пешка! — Носатый достал кулаком здоровой руки до моего уха, и хотя удар пришёлся вскользь, но мне стало обидно. Сейчас я ему отомщу, как следует!

— Вот тебе! — я вспомнила о своём жезле, и от последней искры одежда Носатого загорелась. Он с воплем выпустил жезл, попытался сорвать с себя рубашку... не смог! Держа в каждой руке по тёплой, почти горячей палочке, я смотрела, оцепенев, как мой противник горит… Кинуться бы, помочь, потушить жёлтое пламя, но где достать воды?! Башня, скорее, скорее, выручай его!

Поединок закончен. Чёрная пешка, будущая Волшебница, награждена восемью очками.

У чёрной пешки в запасе тридцать очков.

Крики Носатого стихли, и всё заволокло туманом.

Меня выбросило из этой проклятой иллюзии — я обнаружила себя на полу с намертво зажатыми в руках жезлами. Сердце стучало, во рту пересохло, а виски туго стянуло невидимым обручем боли.

Белой пешке, будущему Волшебнику, достаётся два очка за упорное сопротивление.

У белой пешки в запасе сорок шесть очков.

Цифры привычно засветились золотом и погасли, а я встрепенулась. Бросила жезлы и первым делом спросила:

— С Носа… белой пешкой всё в порядке?

Передо мной возникла картинка: такая же комната для занятий, только со столами и стойками из светлого дерева. Носатый сидел на полу, как раньше и я, и явно услышал мой вопрос, потому что вскочил как подброшенный. Конечно, с ним всё было в порядке! Только глаза сузились в две злобные щёлочки.

— Следи за собой, чёрная пешка, — процедил он сквозь зубы. — Это твоя первая и последняя победа!

Картинка исчезла. Облегчённо вздохнув, я вернула свой жезл на стойку. Оружие Носатого кинула на стол, и оно тут же испарилось. Наверное, Башня отправила жезл в ту комнату.

Второй поединок пройдёт послезавтра.

— Ладно, — угрюмо ответила я, потирая виски — боль начала отступать, сердце успокоилось. Мне хотелось сейчас двух вещей: выпить побольше воды из кувшина, чтобы смочить пересохшее горло, и выкинуть из головы яркие воспоминания о том, как прошёл учебный поединок.

Кувшиночник встретил меня нетерпеливым:

«Как оно было?»

«Плохо, — я добралась до стола, схватила кувшин и забарабанила пальцами по изображению Волшебника на стенке. — Очень плохо».

Как я и думала, Кувшиночник понял мои мысли неправильно:

«Ты побеждена?!»

«Нет, — как только вода забулькала в кувшине, я стала пить прямо из носика. — Я одолела его».

«Тогда в чём дело? И кстати, дай мне тоже воды. Пока за тебя волновался, пить захотел!»

«Хорошо», — я постучала ещё раз по кувшину, а затем, прихватив его с собой, взобралась на стул. Кувшиночник открыл свой небольшой рот, и я залила туда немного воды.

«Ещё, ещё… Всё, довольно», — и Кувшиночник весьма красноречиво посмотрел на меня. Мол, рассказывай, что не так.

Я поставила кувшин рядом с горшком, в котором покачивался толстый стебель цветка, и выглянула из окна. Снизу всё так же клубился густой туман, а вокруг Башни плавали облака, подсвеченные жёлтым. Серое, унылое зрелище, но почему-то оно затягивало. Вон там вдали, размахивая серебристыми крыльями, пролетела хищница-рукха, неся в когтях добычу — трепыхающегося ушастого зверька…

«Ферджина!»

«Что? — неохотно отозвалась я. — Хочешь знать, почему плохо? Сейчас объясню. Эти иллюзии — они меня пугают…»

Кувшиночник не сводил с меня узких чёрных глаз, пока я старалась подобрать слова, которые правильнее всего передали бы мои страхи.

«Они такие реалистичные, что кажется, будто ты и в самом деле убиваешь чудищ. Или они убивают тебя. И в конце концов, тебе становится всё равно… А сегодня я победила Носатого, выстрелила в него искрой из жезла. Он испугался и начал кричать вместо того, чтобы попытаться потушить огонь. И если бы всё это случилось в реальности, он мог бы умереть от ожогов».

«Ферджина…» — начал было Кувшиночник, но я перебила его:

«Они нас приучают! Приучают убивать и чувствовать, что в этом нет ничего плохого, понимаешь?! И ладно чудища, но пешка, такая же, как я!»

Меня трясло, и не зная, как дать выход всему, что во мне накопилось, я схватила этот злосчастный кувшин и швырнула им в тазик для умывания. Грохот металла заглушил всё, что хотел сказать Кувшиночник.

Я повернулась к нему:

«Мы должны отсюда сбежать. Я, Ауфена и Ройк. В этом мире нет места дружбе, любви, чему-то хорошему…»

Беспокойно шевеля листьями, Кувшиночник попробовал возразить:

«Нет, Ферджина, постой! Вы всё равно не сумеете убежать. Даже если выучите птичий язык и сядете на спину рукха втроём. Одно дело — легенда, а другое — реальность! Рукха может просто утащить вас в гнездо и скормить птенцам! И куда вы денетесь?! Все миры похожи на нашу Доску!»

«А может, и нет», — я глубоко вздохнула, заглядывая в одну из его ловушек — там лежал в «бульоне» арань и слабо шевелился.

«Ты правда думаешь, что есть мир, где ты вольна стать, кем пожелаешь?» — прищурился Кувшиночник.

«Я хочу в это верить. Мы втроём дойдём до последнего Уровня и попросим Игроков отправить нас в другой мир».

«Почему ты решила, что они выполнят твою просьбу?!» — недоумевал Кувшиночник.

«Потому что мы нарушим все правила, но останемся в живых. Потому что мы — необычные пешки!»

Я слезла со стула и твёрдо решила ночью увидеться с Ауфеной. Пусть даже Носатый опять явится нас подслушивать!

Он не явился — видимо, был расстроен своим проигрышем, или вовсю готовился к следующему поединку, взяв пару дополнительных занятий. Но на этом хорошие новости и закончились, поскольку Ауфена пришла мрачная и рассказала:

— Я перерыла все книги в библиотеке под благовидным предлогом… И ничего не нашла. Нет обращений к Игрокам иначе, как через молитвы. Нет молитвы, которая помогла бы нам — только пригодные для сражений! Вот как-то так, — не столь высокопарно закончила она.

— А что насчёт рукха и их перьев? — Задавая вопрос, я предвидела такое же «ничего». К счастью, ответ Ауфены оказался иным:

— Я не нашла готовых формул. Но птичий язык есть в одной книге! Попробую его выучить, и, может быть, мы сумеем отдать приказ рукха. Вот только…

— Что? — Я снова насторожилась.

— Надёжно ли Ройк хранит наше перо? Ты сказала: под подушкой… Но ведь днём Ройк на занятиях! Хорошо бы тайник устроить, чтобы туда никто случайно или намеренно не сунул нос…

Ауфена была права, и я задумалась, что могло бы стать тайником. Взгляд остановился на кувшине, валявшемся с откинутой крышкой в углу.

«Есть место лучше», — неожиданно произнёс в моей голове Кувшиночник. Я дёрнулась, покосилась на него, Ауфена — тоже. Хотя она не слышала его слов, но знала, что я непременно всё ей перескажу.

«Значит, ты всё-таки на моей стороне?»

«Я всегда помогаю чёрным пешкам», — вздохнул Кувшиночник, и мне стало тепло и хорошо на несколько мгновений. Потом я засомневалась:

«А я тебя не подставляю? Что, если Башня узнает правду?»

Воображение мигом нарисовало мне пугающую картину: Кувшиночник съёживается от страха, слыша металлический Голос:

Ты помогал чёрным пешкам сбежать. Ты виновен!

Кувшиночник что-то лепечет, но Башня не слушает его и припечатывает:

Наказание!

Ты полетишь вниз и разобьёшься насмерть!

И цветок, подхваченный невидимой рукой, летит вниз. Мне так живо представились распахнутые в ужасе глаза и рот Кувшиночника и рассыпающиеся из горшка комья земли, что я неистово замотала головой:

— Нет-нет, только не это!

Ауфена успокаивающе взяла меня за руку, зашептала молитву, и я быстро пришла в себя. Тем временем Кувшиночник досадливо проговорил:

«Брось, Ферджина. О ком тревожиться не следует, так это обо мне. Скажу, что спал, ничего не заметил… придумаю. Стражей в комнате нет и разоблачить меня некому».

«Хорошо, — я невольно улыбнулась. Несмотря на ворчанье, Кувшиночник вёл себя как настоящий друг. — Теперь бы поймать Ройка и сказать ему, чтоб передал мне перо…»

Я поделилась этой мыслью с Ауфеной, и она вдруг предложила:

— Давай я это сделаю. Мне… приятно лишний раз обменяться с Ройком парой слов.

Показалось, или её смуглые щеки зарумянились? Нет, похоже, не показалось. Значит, Ройк действительно нравился Ауфене!

— Пусть будет так, — кивнула я. — А теперь расскажи, как прошёл твой поединок с белым Жрецом.

Ауфена поникла и отвела глаза.

— Башня… она велела нам читать не просто молитвы, а те, которые призывают на противника неприятности, — Ауфена на время замолчала, и теперь настал мой черёд гладить её по руке. — Я не хотела… Но его молитва сделала мне так больно, что я прочитала свою, не думая… И он так кричал, что я закричала сама.

Её голос ушёл в шёпот и стих. Я поглаживала Ауфену по мелко дрожавшим пальцам и тихо-тихо говорила:

— Ничего, мы улетим отсюда. Вместе. Втроём. Я уже решила… если вы с Ройком не будете против, конечно.

Ройк-то согласится с большой охотой, промелькнуло у меня в голове.

— Я боюсь высоты, — жалобно пролепетала Ауфена. — Не знаю, смогу ли это побороть… Но сегодняшний поединок… У меня как будто глаза открылись. Мне стало страшно, понимаешь?

Ещё бы не понять! И пока из нас не сделали убийц себе подобных, надо бежать отсюда. Пользоваться своим оружием мы научились, правила Игры нам были известны. Медлить не стоит.

— Знаешь что? — Ауфена подняла голову, и в глазах у неё блестели непролитые слёзы. — Я не верю в жестокость Игроков. Уверена, они всё слышат и знают, но до сих пор не испепелили нас за кощунство! Это показывает, что Игроки милосердны.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла обратно. Зачем делать Ауфене ещё больнее?

— Мне лишь бы добраться до них, — твердила она. — И узнать, почему они создали наш мир именно таким.