Пилигримы

Глава 10

И все же ушлепки далеки от статуса профи. У обученных время между намерением и реализацией минимально — во избежание риска словить ответную реакцию. А передо мной группа продвинутых, на чьих лицах медленно проявляется триггер действа. Губы поджимаются, взгляд перестает бегать, напрягаются толчковые мышцы и как же это сука медленно, чтоб вы знали.

— А у меня проблема, Чумка, — продолжил я не менее радостно. Шаг держал ровный и непринужденный. На словесный понос есть от 4 до 5 секунд, если навскидку. — Жирная падла откусила мне дуло к херам. Просто в ноль. Сечешь? А как стрелять? Без дула, я не могу. Дуло же откусили. И это проблема, Чумка.

Я показал искореженный автомат и позволил ремню соскочить с ладони. Завороженные клановые вздрогнули от звона металла и добросовестно отследили, как оружие притирается к обочине.

Но надо отдать должное — первый заговоривший вынырнул из вербального потока и потянулся к оружию:

— Ты че, сука…

Вот только я уже рядом. И почти в режиме.

Закрученная спираль многоцелевой скоростной стрельбы, как обзывал ее инструктор № 3. Короткая фиксация векторов, и кобура щелкнула, высвобождая пистолет под хват.

Четыре вспышки, слитный грохот и меня вывернуло к бочине неизвестного мужика. Справедливости ради, я и в лучшие времена не успевал сделать больше четырех выстрелов. Зависит, конечно, от разброса целевых меток — дистанция решает, да. Но сейчас я постарался замещать толпу в хаотичный орущий вертеп — так выше шанс.

Отметка, попадание — и темные тягучие брызги в районе удивленных лиц.

Не прерывая маневр, дернул финиш точку чужого тела, заваливаясь на асфальт. Вражеская плоть дернулась от попаданий и у меня под лопаткой поселилась тупая боль. Это чем таким пальнули суки?

— Крыса! Максимум! — гаркнул, подняв облачко пыли.

Перекат.

Хруст смешался с воплем и грохотом.

Над тротуаром коротко просвистело фрисби щита. Отличился Замес — сообразил и запулил на всю широту бродячей души.

Перекат.

Удар под колено, выстрел по восходящей в доступный пах. И еще разок повторить, и закрепить результат, да. Упоительно пахло порохом — чувствую, живу.

Шесту сбили таранный на третьем метре — кряжистый чумка просто набычился и рванул встречным. Тела героически состыковались и ушли за бордюр в напряженном мычании.

Ракурс сменился одновременно с легким уколом функции. Чует недоброе электронная, нивелирует. Самый напряг — никто не кричал. Хрипели, пыхтели, сопели и цедили звуки, что немного напрягало.

— Падай! — рявкнула Ива и я послушно нырнул. Санитарка разрядила шмалабой, снеся угрозе левую половину черепа. Труп затрясся припадочно и начал подгибаться…

В метре от меня, вновь перешедшего в партер, прокатилась голова. Влажно чмокнула плоть, затрещала ткань. Коротким лязгом отметилась сталь.

Стойка на колено чутка приподняла горизонт событий. Мазнул прицелом по флангам — живое переплелось с неживым. Фрау удерживала копьем конвульсии вражины, чуть сзади перед Крысой оседал булькающий туземец, скользя по лезвию багрового Малюты. Мелкая нехорошо подергивалась, точно борясь с желанием сорваться.

А клан Вобля хлопал глазами в тылу и кривил рты в приступе ужаса.

— Крыса, — окликнул я. Она стремительно обернулась, зыркнув бусинами диких глаз. — Пугаешь тощего.

Девушка помотала головой и вздрогнула, выдыхая. Безумие медленно отступило, но в перспективе добавило командиру головняков.

— Статус, — уже привычно запросил у мертвого воздуха.

— Царапины, — бодро отрапортовала медик. По голосу чувствуется — радуется удаче. Окончание доклада чутка смазало картину: — Но много.

— Тогда глянь, что у меня под лопаткой, — попросил, борясь с накатывающей усталостью. Инсталляция вновь порскнула теплом по венам. Давай, железная, не подкачай.

— Командир?! — градус тревоги резко возрос.

И лучшего момента, чтобы очнуться, клановые не придумали. Николя то ли всхлипнула, то ли пискнула:

— Вы че наделали?!

— Положили чумок, положили… — затянула на одной ноте Наивная, размазывая по лицу непонятную кровь.

— Не всех, — вклинился Замес, наступая на вскрикнувшего мужика из проигравшей команды. — Под трупом ныкался…

— Придержи, — попросил я и охнул от прикосновения Ивы.

— Что с ним? — подскочила Крыса. — Не молчи подруга.

— А клану пиздец, — глухим ровным голосом объявила Николаевна и сломанной куклой плюхнулась на филей. Вот и весь гонор, но мне пока похер — отметил в памяти и отложил. Сперва насущное, затем маленький и гордый клан.

Ива сосредоточенно сопела, копаясь в извечной растрепанной сумке. Через мгновение достала щипцы и прежде, чем я успел выказать недоумение, всадила мне в спину. Стало хорошо — белая вспышка прям освежила чувства. Выгибаясь, я прошипел:

— Жестковато…

— Сейчас… Мелкая держи. — Женщина затаила дыхание, провернула очаг боли и дернула. А я почти заломал потуги грызуна. Но Крысы одни не ходят, рядом с ними всегда есть тощие образины, что одной ладонью могут придавить и успокоить.

— Уже почти командир, — успокоительно пробасил Шест.

Повязка с зарядом био легла как откровение — по мышцам растеклась приятная прохлада и в туповатом омуте мыслей прояснилось. Я сел, рассматривая улыбавшуюся Иву — сработала на сто и по праву гордится успехом. Девушка показала мне деформированный шарик — заряд шмалабоя пробил тела, броню и застрял на излете. Внутри немного поджалось.

— Молодца, — похвалил скупо и поднялся в два приема. Чуть повертел корпусом. Повязка наложена достойно, но антилопой уже не попрыгать.

— Собираем? — не утерпела Крыса, жадно рассматривая тела. Очень практичная натура, как уже отмечал.

— Все полезное, — кивнул.

— Вы че? — очнулась Коля.

— Теперь с вами, — подступил я спокойно. — У меня один вопрос.

И пробил с ноги. Выдохнул от укола боли, наблюдая как клановую воткнуло в тротуар. Наивная дернулась и вездесущий Шест, что тенью пристроился рядом, опять применил магическую ладонь — вроде как аккуратно хлопнул по макушке, но дивчина мгновенно поплыла на ослабевших конечностях. Конец дискуссии.

Через десяток секунд Николаевна продышалась, сплюнула кровь и резковато глянула. Немного осмысленной злости ей не повредит, а то потекла вяловатым говнецом.

— Ты не задал вопрос, — процедила она.

— Извини, — покаялся. — Не успел.

— Стебешься, сука, — она уже не спрашивала. Наконец-то, а то сомнительные вопросы меня слегка притомили.

Женщина потянула нож и начала подниматься на полусогнутых:

— Дам бой. Не сдамся, — рубила словами, точно лезвием. По классике.

— Кто еще думает, что она неадекватная? — спросил я с любопытством.

— Просто объясни ей командир, — вмешалась сердобольная Фрау. — Просто объясни.

— Убери нож, Николай, — попросил я вежливо. — Вопрос простой — ты хотела отдаться Чумкам? Просто лечь под них и сдохнуть? Или хотела нас положить?

— Это три вопроса, — буркнула женщина.

Я качнулся, и она вздрогнула, торопливо отступая. Потрогала синеющую челюсть:

— Ладно, ладно, ты прав. Они бы положили нас за добычу. Но теперь мы перешли дорогу клану на 17 позиции, который рвет жопу в попытке запрыгнуть на вершину рейтинга. Они вычислят, кто и зачем ходил в ничейный сектор, и предъявят.

— Еще как, — прохрипел незнакомый голосок из-под ноги Замеса. — Пизда вам недокормыши…

Умник равнодушно пожал плечами, и мужичок не выдержал, застонал, теряя брутальность.

— А сейчас ты живая, — вклинилась Ива.

Дисциплина в команде по-прежнему хромает, но мне сейчас немного индифферентно. Ныла спина и в ноге чего-то похрустывало.

— Завалили Чумок, — очнулась Наивная. Сказала осмысленно, с изрядной долей фатализма. — Они правы, Ник. Клан на клан и наша взяла.

— А когда они придут в лагерь? — с горечью спросила Николаевна. — Когда потребуют жизнь за жизнь?

— Без ведома Совета не смогут, — осторожно сказала Наивная.

— Дура, — констатировала бронированная. — Как только наши отряды выйдут в зону, совету станет насрать.

— О, а это чего? — Крыса вывернула карманы одного из чумок и подняла над головой половинку шоколадной плитки. — Пахнет странно.

— Шоколад, — отмахнулась Ива.

Простой обмен словами неожиданно вогнал клановых в ступор. Они прекратили спорить и дружно посмотрели на меня. Лады, думал на утрясание нервов уйдет больше времени — готовился еще, минимум, к пяти секундам повышенных тонов.

— Выдохнули? — спросил у молчавших.

— В смысле?

Я покачал головой — публика трудная, а нервы не казенные. И боль не ходит. Какого хера не уходит боль, а? Понятливая Ива в ультимативной форме протянула мне бутылку с коктейлем из био и заставила выпить.

— Шест, Фрау, поделите с клановыми добычу. — Может немного приземленного вернет участникам твердость духа. Клановые и вправду оживились, расправив горестные моськи. Ну что сказать — Чумки пришли не с пустыми руками.

— Охренеть, — прозвучало восторженное в секундной паузе. Крыса смотрела округлившими глазами, на ее губах темнели мазки шоколада.

— Не поняла? — холодно спросила Фрау. Мелкая залезла в святую вотчину пищевого распределения, о чем мгновенно пожалела.

Девушка протянула кулинару остатки плитки и торопливо замотала головой:

— Извини, интересно же… Никогда не пробовала, да и надкусила чутка. Я больше не буду.

Такое вот нешуточное противоречие в одной мелковатой персоне. Фрау мгновенно смягчилась и для вида погрозила кулаком. Клановые молча охреневали.

— Теперь с тобой, — присел я перед пленником. Замес отступил, и чумка надсадно заперхал.

— Хер те в рыло. И в жопу. Бойся… — послышалось через пару секунд.

— То есть на поставленные вопросы отвечать не будем? — уточнил я.

Мужик насторожился, но дерзко сплюнул и изобразил оскалом отрицание. Богатая мимика для такого грубого лица.

— Примотай его к тому обломку, — попросил я умника. — В сидячую позицию.

Сам подошел к Иве, инспектирующей запасы бинтов, и заглянул в сумку у нее под боком. А ведь не показалось — среди медицинского инструментария наличествовало портняжное шило. Любопытный набор, не находите? Прям холодком пробирает.

Санитарка недоуменно посмотрела, как я извлекаю инструмент, и на всякий случай сказала:

— Могу объяснить, для чего нужен.

— Не надо, — ответил твердо и убыл.

Чумка уже настойчиво подергивался в путах, призывая проклятия и кары на головы собравшихся. Послушать его, нам осталось недолго и последние минуты будут достаточно гаденькими — с извращениями и все такое.

Я молча распорол ему штанину на правом колене. Экспресс допросу в полевых условиях призраков готовили факультативно, потому как если работа была сделана качественно — допрашивать некого. Но для инструкторов слово «факультативно» сродни ругательному, поэтому чумке не повезло.

Нащупав ямочку под коленом ушлепка, отсчитал положенные миллиметры и ввел шило. Мужичонка с расширившимися глазами приготовился заорать, но первичная вспышка боли быстро превратилась в ноющую и очень даже терпимую.

— Не больно, — фыркнул Чумка.

— А так? — я щелкнул по рукояти. И мужик захлебнулся от крика, затрясся, натягивая веревку.

Бойцы заинтересовались, но разумно не спешили приближаться. Через несколько секунд допрашиваемого попустило. Обливаясь потом, он неверующе смотрел на шило, торчавшее из колена. Да, сучонок, это называется нервная система.

— А теперь смотри, — Я поводил рукой над инструментом. — Могу щелкнуть, смотри… А нет, не щелкнул. А может теперь? Веду, веду и… опять, сука не щелкаю. Может со мной что-то не так? А теперь угадай, щелкну или нет?

Вновь качнул шило и клановый обморочно заголосил.

— Да чтоб… — прошептал бледный Замес.

— Дыши чумка, — попросил я. — Смотри, моя рука рядом. Так задену или нет? Задену? О, не угадал…

— Спрашивай, спрашивай, спрашивай! — сломался он. Три минуты, мой личный рекорд.

— Какими судьбами сюда заглянули? — задал единственный интересующий вопрос. На остальное насрать.

— Шершень продал наводку на гнездо, — захлебываясь, выдал мужик. — Сказал верняк, сказал поторопиться, инфа ждать не любит.

Я оглянулся на замершую Николаевну и обозначил бровями вопрос. Женщина сплюнула:

— Сучий Шершень. Загнал инфу всем желающим. Торгаш, конечно, не отнять, но Оторва доплатила, чтобы он придержал информацию.

— А он не стал, — хмыкнул я. Дьявол кроется в простоте и очевидности. Ты думал, а тебя наебали. Проза жизни.

— Еще спрашивай! — Чумка завороженно смотрел на шило. Нож вошел ему под горло и клановый убыл хриплым выдохом.

— С тобой что-то не так, — обреченно подвела итог Никки. — Сильно не так.

— Пардон? — спросил на автомате. Анализ не складывался. Мыслей немного, но ни одна мне не нравится. И хочется лечь, что уже совсем дурной признак.

— Командир, — радостно потерла руки Крыса. — Мы в плюсе.

— Патроны? — уточнил, возвращаясь к реальности.

— К шмалабою в достатке, — ответил тощий. — Других нет. Полезной мелочевки с мешок. Шмотье брать не стали, кровищи много. И очень хорошо по био.

— Работа выполнена? — встал я перед бронированной. Она поежилась, но постаралась удержать имидж.

— Выполнена.

— Теперь бы унести, — справедливо буркнула Наивная.

Я жестом обозначил начало движения — собираемся и встаем на тропу. Напоследок, по легкому настоянию функции, прислушался к сигналу. Мы вроде как разменяли километры по ничейной зоне в направлении метки, но результат неприятно удивил — сигнал удалился. Незначительно, в пределах сектора — если опять же накинуть образного, зверек принюхался к хозяину и предпочел отступить. И эта непонятная осторожность напрягала, обещая не самый простой контакт. Инсталляция тупо свернула активность, никак не реагируя на операторские выводы. Зараза.

На обратной дороге свезло меньше. В очередном безликом дворике, задекорированном оползнями кладки, словили партию нечей на 12 единиц. Точнее, они ловко выметнулись из подвальной пыли и сочли себя за ловцов — глупое мясо пришло само, да прямо в мерзкие ручки.

Как же стремает от маленьких пальчиков, хищно загребавших воздух.

Клановые, наверстывая промедление в стычке с чумками, подорвались вперед — выстрелили и доблестно замахали сталью. Отметил, что железяки сродни укороченным палашам — не признал конструкцию и отмел за ненадобностью.

— Командир? — подобралась Ива. Хорошо хоть спросила, прежде чем спасать жизни.

— Стрельните для порядка, — согласился равнодушно. — Постарайтесь попасть.

Сглазил? Сглазил. Крыса пропорола Наивной бедро — болт чиркнул по касательной, но женщина от неожиданности завалилась на бок.

— О… — растерялась мелкая.

— Ива, Замес, на сближение, — отдал приказ. — Остальным еще залп. — Подумав, добавил: — Может и Николая подстрелите.

Тощий фыркнул.

В хрипящий, клекотавший клубок врубился щит, а следом широкая отмашка меча. На таком замахе умник открылся секунды на три, но кто ж меня спрашивает. Хотя не постесняюсь выступить в инициативном порядке.

Санитарка успела подрезать неча, оседлавшего клановую, и набросила повязку ей на бедро, следом подкормила био. Наивная настолько охренела, что выбыла из рисунка боя.

— Красава, — прокомментировал тощий действия умника. Тусклый высверк стали отправил к развалинам куски плоти и синеватые росчерки чужой биологической субстанции. Со словом «кровь» у меня случился внезапный затык. Странно.

Вернулись потрепанные атакующие. Хромающая Наивная зыркнула грозно и при некотором размышлении сбавила обороты:

— Кто косой, бля?

— Че сразу косой? — возмутилась Крыса. — Случай единичный.

— Кхм, — обозначился Замес. Мне вот любопытно — когда успевает натаскивать команду. И ведь попадают в тему, да.

— Не кашляй, братишка, — важно сказала мелкая.

— Осторожней надо, — буркнула клановая. — Нам и нечей хватает.

А я уже вышагивал прочь со двора. Плюс двенадцать био — единственное описание для короткой стычки. Так и отложится в памяти.

Еще через полчаса услышали вдалеке активную стрельбу. К визгливым отзвукам шмалабоев примешивался огнестрел, чем несказанно порадовал — мне нужны патроны, мне очень нужны патроны. А в Парке их есть, выражаясь обывательским языком.

— Рядом сектор Шах-шахов, — в инициативном порядке пояснила Николя. — 37 позиция. Ниче так клан.

— Любят пострелять? — уточнил я.

— А кто ж не любит, — пожала плечами женщина.

Солидарен, да. Но не фанатею — оружие лишь дань намерению и цели, а с огнестрелом просто чуть легче. Искусственные сложности оставим для натур тонких и увлекающихся. Мы типа матерые крестьяне, люди от сохи — увидели, вспахали, пошли дальше. И вот опять потянуло на стремные сравнения. Перебивая сожаления, спросил у Коли:

— Насколько большой ничейный сектор?

— Ну как… — Она поскребла подбородок. — Цикла три на пересечение. Сектор сильно вытянут — вначале поджат клановыми угодьями и только потом расползается. Но слышала сама — за 3 цикла народ доходил до зоны синих. Там мутно, сам понимаешь, знаки условные. Хотя, если синие сказали, что это их земля, — никто спрашивать не станет.

И что в сухом остатке? Ноги стоптать успеем, даже если источник сигнала поведет себя смирно. А локация непростая — несколько неудобных гнезд с матерыми и никакая тактика тебя не спасет, тупо задавят.

Хочу пулемет. Вот прям резко захотелось. Тощему в руки и сенокос, сука.

На площадке у баскетбольного щитка с красной футболкой сделали привал. Так и так собирался, но клановые узрели желтую ленточку, примотанную подле футболки, и немного сбледнули. Сбросили рюкзаки у ближайшей расколотой стенки и принялись гипнотизировать знак.

— Перекусим в легкую, — отдал я приказ. Без костерка и удобств — филей на камень, брикет в зубы. — Что значит желтое?

— Опасность, — отозвалась Коля. — Кто-то цепанул нечей на переходе, и твари встревожились. Пройти можно, но рискованно.

— Но можно, — подвел я итог. Размял плечи, морщась от рези в спине, и пристроился на кучке кирпичей. Сухпай почти безвкусный — только хрустит заманчиво. Уже позитив, согласитесь.

Клановые сидели, точно палку проглотили — нервничали, крутили головами, иногда замирая в наводке на вектор Парка. Их нервозность поневоле передавалась группе — еду молотили почти в суровом молчании.

Замес не выдержал — иногда большой ум оказывает пагубное влияние на самоконтроль, доказано эмпирически, если что. Спросил тихо, наклоняясь в мою сторону:

— Справимся, командир?

Так и множатся никчемные сущности, подтачивая волю. Я погонял во рту глоток затхлой воды, побулькал и уточнил:

— Допустим, я скажу «нет», попросишь себя пристрелить? Я могу, ты не стесняйся.

— Важны лишь намерения и путь, сомнения чужды, — не своим голосом объявила Ива. Посмотрела строго: — И все получится.

— Кодекс? — усмехнулся я. Тень Амиго прям, как живая — кроется в сумраке развалин.

— Кодекс.

— Слышал, боец? — глянул я на Замеса. — Еще вопросы?

— Теперь точно сдохнем, — буркнула Николаевна и поднялась. — Хватит мяться, либо сожрут, либо дойдем.

Не сожрали. Группа проползла почти на кортах над серыми панцирными волнами, что бились о стены — стрекот и шуршание почти оглушали, как и набат сердец. Нечи сильно частили с выплесками на уличные развалы — замирали, лупая набором глаз, щупали воздух. Но мы прошли.

В дворике с ржавой ракетой нас встретила пара клановых — мужчина в возрасте и женщина лет под тридцать. Плотно замотаны в камуфляжную защиту, на открытых шрамированных лицах изрядная толика сомнения. При нашем появлении из подъездного блока они торопливо навелись на шум.

— Шах-шах, — вскинула руку Николя. — Клан Вобля.

— Слышал, — степенно кивнул мужик, не опуская начищенный шмалабой. Оружие на полном серьезе поблескивало формами. — На ничейную ходили?

А выбор ответа небогат — либо топтали чужие земли, либо правда. Наивная закивала китайским болванчиком. Мужик одобрительно цокнул и опустил оружие:

— Вернулись живыми, молодцы. Слышал, нечи возбудились?

— Проползти можно.

И мы разошлись. Убыли в переулок, провожаемые внимательными взглядами. Николя для кого-то пояснила:

— Это Сидр с дочкой. Крутой. Но не топ.

А еще минут через двадцать команда вышла к парковому рву. К горьковатому запаху разрухи примешались ароматы быта — сложная консистенция большого скопления людей. Но надо отметить — успокаивает.

За мостом удостоились вялого кивка сторожевых и слегка ускорились — точнее клановые надбавили, мы последовали. На лице тощего брезжила лишь одна мысль — Марта. И я его понимаю.

Дорожки, сарайчики, тентованное непознаваемое, контейнеры в хаотичном многообразии — мимо, мимо и мимо. Знаковый провал мелькнул тенью на периферии и убыл. А впереди базовый лагерек, где кричат и стучат, где пахнет ароматным дымком и консервами. И почти не чувствуется напряжение, которое сквозит во всех жестах Николаевны.

На второй минуте захода к нам вывернула Оторва. Явно ждала, мотая круги на подступах, — торопливо приблизилась, изучила мимику Никки и встревожилась. Прям зарделась мыслью и догадками, мрачнея с каждой секундой. На подходе сказала весомо:

— Рассказывай.

— Шершень продал точку Чумкам.

И более не надо слов. Оторва сообразила мгновенно, мазнув по нам взглядом. Заиграла желваками, выдохнула гневно, цедяще вдохнула и припечатала:

— Сука! — Помотала головой в попытке разогнать мыслительное. — Всех положили?

Кивок. Смена № 7 с интересом внимала — косилась на меня и слушала. А мне хотелось к костру, да нормально пожрать.

— Никаких выходов в ближайшие дни, — проскрежетала женщина. — Сидим в лагере, ждем гостей.

Она подступила ко мне и смерила гневным зрительным контактом:

— Так и знала, сука, что от вас будут проблемы.

— Еще раз? — спросил, добавляя холодка.

Она дрогнула, скалясь:

— Сраный Шершень!

— Уже лучше, — кивнул. — Мы у себя, если что. А то тощему невмоготу.

— Так Марта же командир, — возмутился Шест.

Оторва сопоставила, прикинула и сделала правильные выводы, чутка светлея лицом:

— Позовем?

— Зовите, — согласился.

И мы ушли. А минут через пять костлявый уже по пояс занырнул в колесницу. Справедливости ради, Фрау от него почти не отстала — так что в закромах они копались на пару.

Дальше, как водится — костер, личный досмотр, готовка и ожидание. Подкрался сумрак, привнеся в лагерь факельных огней. Суета пошла на убыль — дневная клановая жизнь перетекала в вечернюю настороженную. Нас не трогали, мы не настаивали. На периферии пару раз мелькала глава в сопровождении Коленьки — выглядели чутка загнанно и напряженно. Хотя, где в зонах можно найти расслабленного человека? Да, Джимми, вопрос с подвохом.

Распределив дежурство и сделав мотивирующее внушение, я убыл ко сну. Вахту по обыкновению взял волчью — так мне спокойнее. Да и нравится мне предрассветная тишина, когда Ось запускает первые пульсации. А может, сука, и обманываю себя — никогда не рассматривал рассвет с позиций лирики.

С первыми утренними шепотками, что прокатились над просыпающимся лагерем, встал, прошелся в ближнем радиусе, разминая ноги, и замер на траверсе прохода к базе. На тротуаре стоял памятный боец из Ищеек — Клин. И его приближение я не услышал.

Постояли, помолчали.

— Опять? — спросил я настороженно. Передо мной, точно стенка — понимаю, человек опасный, но просчитать не могу. С любого бока — нейтральное дерьмо. И мне не нравится.

Боец хмыкнул:

— Чумки идут. Через час другой случатся. Совет разрешил им спросить с клана Вобля.

— Узнали быстро, — закинул я удочку.

— Им посрать, — пожал плечами мужчина. — А в секторах, даже ничейных, полно глаз. Ты же понимаешь?

Опять помолчали. Мне вот нихрена не понятно, но спросить первому — в определенных кругах считается за дурной знак. Но Клин и тут удивил. Не меняя ровного фона намерений, усмехнулся:

— Спрашивай.

А под рукой у него шмалабой — верный и неистребимый. И тактическая разгрузка с правильной композицией.

— Не служил? — озвучил ровно.

Клин вздрогнул, чем немного озадачил. Где-то я ошибся. Мужчина зыркнул по сторонам и прищурился:

— Местный, родился и вырос, как говорится. Но Ось по малолетке свела с человеком из целого мира — старый был, но крепкий. Учил меня, занимался мной, стал для пацана богом. Бухал, не отрицаю. По пьяни любил повторять, что не служил и ржал гаденько. Любил называть себя инструктором.

Я непроизвольно сглотнул. Вроде как потемнело, нет? И сучья тишина. Только на мгновение с меня схлынуло все показное и ненастоящее, но Клину хватило — он обозначил крохотное движение назад, в позицию упреждающей защиты. Потом мотнул кудлатой башкой, возвращая контроль.

— У него был номер? — проскрипел я.

— Не называл, — ответил боец. — Но однажды сказал — увидишь меня в ком-то, бойся. Прям конкретно бойся, а лучше беги, потому что муэрте сдала тебе хреновые карты.

— Увидел? — С голосом реальные нелады. Хоть кашляй.

— Еще в тоннеле. Сейчас убедился, — Клин разжал побледневшие пальцы на цевье. — Ты стремаешь. Сильно. А я топ.

— Что случилось с инструктором?

— Устал, перегорел, — накинул сумрачности Клин. — Напился и пошел с ножом на матерого. А я не успел.

— Матерый сдох?

— Да. Позже, от ран. Распотрошил деда и сдох. Никто не поверил, что такое возможно, но мне плевать.

Узнаю работу инструктора, вот только есть одно маленькое «но» — в моем прошлом инструкторов не осталось. По совокупности весомых причин, о которых не хочу думать, номерные закончились — финита и в добрый, сука, путь.

Клин что-то высмотрел на моем лице и сухо добавил:

— Чумки придут с представителем совета. Когда предъявят, потребуй решить вопрос по праву сильного. Дальше разберешься.

— Зачем помогаешь? — вопрос насущный и почти животрепещущий. Мужик сумел выбить меня из колеи, мне не понравилось.

— Мне интересно, — накинул диковатую улыбку клановый. Почти нужный саспенс, но немного не дотягивает. — И мне не нравятся чумки.

Он отступил, собираясь уходить, но по канону задержался, иначе и быть не могло. Должен прозвучать весомый аргумент, близкий к правде:

— Создашь угрозу для Ищеек, приду за тобой.

Ответа не будет, ибо пошел нахрен. Я молча развернулся и вернулся к стоянке. Сходу отбил по борту колесницы несложный ритм. Смена № 7 технично подорвалась — любо дорого посмотреть, каждый цапнул оружие и вытаращился в осознании. Затем сфокусировались на командире и проснулись.

— Подъем, бродяги, — озвучил спокойно. — Готовимся.

— А че-то уже случилось? — с полной выкладкой зевнула Крыса.

— Чумки близко. — Я махнул Иве: — Обнови-ка мне повязки, доктор.

Окончание главы 10)