Пилигримы

Глава 18

К Парку носитель вышел у моста, соседствующего с разрушенным, если отслеживать по часовой. Новое место без претензий на оригинальность. Хотя прицениться к местным красотам, затертым флером дыма, я не успел.

С высоты видна точка проникновения у разрушенных Пугал. И нечей там уже нет. А есть четкий след, точно прошла тяжелая бронированная техника — сараи перемолоты, асфальт вспорот. И могу поспорить, разрушения нанесены в одно касание — что-то проделало широкую просеку, сея разрушения…

Хотя неопределенность в описании ни к чему. Источник проблем частично скрыт перекошенными конструктами, но пропустить такую херню невозможно.

Центральные административные корпуса, переделанные под нужды лидирующих кланов, подверглись яростной пенетрации. Часть здания с левого фланга обвалилась бетонной осыпью, и в мешанине обломков ворочался гигантский неч. Анатомия твари схожа с видовой, за исключением костяного гребня поверх панциря и непонятного пучка щупалец в тыловой части — серых плетей, что хлестали камни. А лапы тыкались в бетон, раздирая перекрытия, да под аккомпанемент нервирующего свиста. Если Муэрте научится свистеть, то будет один в один, сука.

Из темнеющих провалов этажей короткими вспышками выстрелов огрызались клановые. По бетону кувыркались мелкие упыри, что лезли на штурм.

Грохот бил набатом. И что-то поганенько трещало.

Когда не служил, инструктора учили расставлять приоритеты — сообразно влиянию на целевые показатели. Короткие сомнения задавил на корню. Работаем, черти.

— Красный код. Целевая метка. — Я прижал ладонь к обшивке. Притормозивший у канала ведроид загудел и поднялся — не иначе, принял боевую стойку. А затем шагнул — от души.

Металлическое щупальце пропороло кривой сарайчик и вонзилось в тротуар, взметнув асфальтовое покрытие. Следующими шагом носитель вмял в землю грузовой контейнер. Скрежет металла слился с выстрелами.

Считаю, лучше пригнуться — анфасом светить рано. Вдоль улицы, подбитый гудевшим манипулятором, пролетел матерый — на излете воткнулся в остатки осветительной мачты и повис неудачливым кузнечиком.

Сила и мощь.

Но трясет, сука. Оставляя позади кляксы раздавленных тел, ведроид приблизился к очагу схватки и издал гудок. Если что, термин «гудок» применил навскидку, потому как в ушах серьезно зазвенело от интенсивности звука.

Сам не понял, что ору, глядя как мать, а может и отче всех крабов отлипает от архитектуры и разворачивается к новой угрозе. Хвост разлохматил перекрытия, лапища изобразили чет хищное, а в мутном глазе — единственном из уцелевших — могу покляться, вспыхнуло удовлетворение.

Древность сошлась с древностью.

Меня играючи приложило к одному тороиду, полоснув болью, катнуло ко второму. В сухом остатке раскорячился медузой в надежде уцепиться…

Послышался крайне неприятный звук — сродни, когда гигантской костью скребут по металлу. Клекот слился с гулом машинерии… А я вроде совсем не при делах.

Толчком сумел передвинуться на прицельную позицию, цепляясь ногами и не скажу чем. Но больно.

Хер ты хочешь от призрака, членистоногое, а?!

Секунда замерла на пике движения и прицел шмалабоя совместился с мордой твари. Глаз, размером с покрышку легковушки, принял пулю и немного потускнел. Сейчас не понял?!

— Метка! — рявкнул в пространство и прижался к борту.

Манипулятор ударил копьем — пробил плоть сухостоя и примыкающую стенку.

— Кинжальным!! — раскатился над позицией командный рев. Хрена себе связки у человече. — Два! Пять! Девять!

Гигантский крабе немного обмяк, подвисая — засучил лапами. И тяжело осел, сползая по бетону. Рядом засуетились твари помельче — по ним ударило с десяток очередей, затем отшлифовало одиночными, некоторые из которых искристо чиркнули по носителю. Сочту за случайность, да. Пока. Но тварей еще в достатке…

И надо бы заткнуть пробочку, как считаете?

— К операторскому модулю, — задал следующую цель. Приоритеты, помните?

Ведроид, постанывая механизмом, совершил мгновенный разворот и меня вновь приложило. Карма, Джимми, — сучья карма. Но словить позитив не трудно, когда у используемого средства передвижения размах ходовой части за 50 метров. Пара дорожек, разбитых манипуляторами, и через несколько секунд под днищем обрисовался темный зев провала.

Носитель неловко дернулся, заскрипел, упираясь щупальцем в бетонку. Тихо стравил воздух, точно вздохнул. Памятное место, да? Базовый операторский модуль, где брат пошел н брата.

Движения машины словно надломились, стали более дерганными и менее точными. О световой индикации промолчу — считай, нет ее. А выводы делать не хочется — энерго ресурсы штука хитрая, батарейки любят садиться на самом интересном. Эдакая подлянка от планиды, что приземляет самонадеянных граждан.

Зараза, все же допустил мысль в осознанное. Я приложил ладонь к шершавой поверхности обшивки. Давай, камрад, еще немного.

На очередном шаге меня рвануло назад, и приступ мелодрамы закончился. Пальцы вновь стиснули крепление.

Три секунды — две сломанных будки плюс легкий боулинг с бочками. И пока железо гремело по тротуару, носитель успел переместиться к позиции клана Вобля.

Я закрыл глаза, открыл. На картинке все те же разваленные баррикады и жадное копошение панцирей. Только спустя мгновение замершее сознание отметило звуки стрельбы и чавканье стали, взламывающей плоть. Воздух покинул легкие судорожным выдохом. Отомри оператор.

Бой сместился ближе к стройке, где клановые на скорую руку наворотили заслоны из подручных материалов и отдавали тварям остатки боезапаса. На правом фланге две фигуры, обнявшись с четырехметровым бревном, кружили адский пируэт, занося древесное в сухие массы — крабики отлетали шустрыми кеглями.

Шест и Замес. Остальных не разглядел.

— Красный код, — выхаркал зло. — Уничтожить.

Манипулятор прошелся смертоносной отмашкой — нечи посыпались точно картонные, что, несомненно, в плюс. Ну и пару укрытий притерло к земле — а это вообще нихера не минус.

— Смена № 7!! — взревело снизу. Тощий походу преисполнился и психанул.

— Вобля!! — Оторва. Жива старушка.

Кроши, пытаясь не упасть. Слизывай сухое, орошая тропки синим. И пусть панцири парят, а стальная вьюга кружит части тел. Еще, сука, еще. Я кричу, трясясь комком плоти на макушке носителя, разносящего базу.

Три минуты.

Отсчет завершен. Пора поставить жирную точку в намеченном. Ячейка, хрустя панцирными наносами, развернула носитель. А через несколько минут мы уже выбрались к участку прорыва периметра, где серели сколы Пугал подле черного полотна взорванного моста. Неизменно и немного тоскливо — как все разрушенное и мертвое.

Не подведи ячейка 7-25 тэта.

«Вторичная цепь питания» — торкнулась чужая мысль.

Наруч? На сенсе трепетал красный огонек.

«Дисфункция периметра безопасности операторского модуля»

«Вмешательство»

Носитель перемахнул канал, грохнув о склоны, и притерся к мостовой близ обрушенных столбов. Клянусь, я даже не упал, хоть и прикусил губу от удара. Немного искр в затуманенных мозгах не повредит.

Пара манипуляторов раскинулись, точно желая обнять рытвину, и сходу пробили постаменты неисправных пугал. Максимальный разброс — незамысловато и эффективно. Внутри носителя начало подвывать — звук нехороший и неожиданно жалобный, точно у брошенного пса.

«Восстановление периметра. Распределение энерго-квот»

До меня стало доходить. Таков путь, да?

«Сбой»

«Сбой»

«Ячейка 7-24-тэта закончила работу»

«Оператор»

«Диалог»

«Радость»

И машина перестала вибрировать. Замерла самым большим Пугалом. Десяток нечей, подступивших со стороны городских трущоб, застрекотали и шарахнулись прочь, спеша укрыться в сумраке.

— Спи, братишка, — Я хлопнул машину по выступу тороида. Остались сущие пустяки — добить тварей внутри периметра.

Багор на изготовку и по накатанной вниз, тормозя острием о борт. Получилось средненько, чтоб вы знали — скатился, пересчитал хребтом обломки и замер враскорячку, уперев оружие в кусок кирпичной кладки. Подтянул шмалабой — хотя стрелок из меня на данный момент посредственный. Хотелось скалиться и рвать, погружая стальное в сухое.

Один. Вдох. Два. Выдох. Не по канону, конечно, но меня ждут и мне опять некогда.

Тяжелой трусцой добрался до следующего моста, попутно сбил подранка неча на дно канала и сходу одолел пяток метров пролета. Покрытие гудит под каблуками, в легких посвистывает. Да просто песня, сука.

На блокпосте столкнулся с охреневшими тварями — чет не заладилось в их системе координат. Но био они чувствовали исправно — перестали ошалело долбиться в фортификации и навелись.

— Не, не, не, — попенял я им. — Нахуй.

Я спешу, мне срочно. А кто не согласен, добро пожаловать. Пиро окатило левый кулак белесым маревом — шустрый неч словил боковой и заверещал, истекая сизым облачком дыма. Смещение — вторую цель на багор, по восходящей. И еще разок отработать кулаком.

На мгновение выпустив древко, подхватил шмалабой и отдал заряд твари, что кувыркнулась на встречном рывке. Поворот, смещение. Давай пожму ручонку, урод. Сухостой попытался откусить горячий багрянец, терзавший плоть, и во вспышке пиро потерял челюсть.

— Анализ! Объем! — гаркнул, пинком отпихивая подранка. Формулировка сложилась сама, думать о ее правильности некогда.

Сервис-наруч развернулся облаком, разрывая доступную плоть. А я продвинулся метра на три, ускользая от алчных лап.

Удар. Багор для дела, сука.

Раскаленным шлепком утрамбовал подвернувшуюся тварь. Коротко полыхнуло, запахло паленым. Следующим движением нарвался на бросок упыря и кувыркнулся на асфальт. Приклад чутка помог, травматично развернув вражью морду. Плечо рванули клыки, следом полыхнуло болью бедро.

Гори ясно. Радуй жаром.

Сухая тяжесть навалилась, радуя непосредственностью — вроде как, кто на нас возляжет… Сухостой булькнул, заглотив нож. Под пальцами хрустнул раскаленный панцирь. И вновь багор справился — я извернулся в рывке, избавляясь от пресса, и укатился в сторону, финишировав у непонятной стены.

Выиграно еще несколько метров.

Такое чувство, что функция развернулась огненной спиралью. Мир стал черно-белым, а слуха коснулось шкворчание стеновой отделки. И визг, сплетенный страхом.

Гори, пиро.

Когда цветность вернулась, я неэстетично завалился набок и попытался понять картинку, транслируемую сбоившим зрением. Улочка вроде та же, только в неправильной перспективе, нечи жмутся в проулке, истерично бьются — до них метров десять. А если повернуть голову, видна сумрачная площадка, куда стекаются несколько тропок.

А я только начал, держу в курсе.

Немного судорожно укоренился на ногах и шагнул к спасительной пустоте импровизированного перекрестка. Интенсивность клекота резко возросла. Чутка обугленный багор удобно устроился в руке, за шмалабоем пришлось наклоняться. Достало терять оружие, прям по-любительски как-то…

Выстрел сбил безликую тварь и активизировал сухое собрание.

Ну здравствуйте, черти. Я обозначил невнятный приглашающий жест. Стойка вроде сойдет, силенки найдутся и наруч меланхолично помаргивает. По любому чистить локацию, так почему бы не начать отсюда, верно? Вперед, призрак, почти павших.

А затем пришла смена.

— Хусю!! — два голоса слились в один.

Я покосился. И невольно оскалился. Замес и Шест держали памятное бревнышко на весу, развернув поперек улочки. В центральной части на бревне подвисли Фрау и Крыса, усердно делая вид, что помогают. Ива просто болталась тряпицей на опоре в попытках навести шмалабой. Композиция двигалась медленно, но верно — в такт нетвердым шагам гео.

— Почему так долго? — спросил на подходе.

— Мелкая тормозит, — буркнул тощий. — Расклеилась.

— Дебил, — откликнулась Крыса, стирая бессмысленную улыбку. — Драться-то будем?

— Да там херня осталась, — махнул я рукой на суетных тварей.

И мы победили. Точнее, мы — и десяток измученных бойцов Вобля, пригнанных Николаевной. Сама Никки держалась с трудом, мотыляя корпусом в метровом разбросе. Много крови, грязи и наложенных бинтов. Но в глазах искра задора и этого достаточно.

— Говорила же, подождать, — сходу высказала претензию клановая. — Не терпится сдохнуть?!

— А дайте био. — Я присел на кособокий ящик. Снизу хрустнуло. Посмотрел на Иву и передумал нагнетать. — Всем.

— Надо уходить. — Никки тревожно прислушалась к очагам стрельбы в центральных районах. — Топы чистят улицы, лучше не отсвечивать.

— А мы кто? — грозно подбоченился Шест. Бревно грохнуло об асфальт, и Замес эмоционально попенял другу.

— А мы пойдем к Марте, — выразил я согласие с позицией клана. Вскоре первая десятка сподобится осознать и, мне думается, лучше уйти в тень, когда щедрая клановая рука начнет раздавать поджопники и плюшки.

— Вот и я говорю, пора, — веско закончил костлявый, подхватывая медика.

Хорошее слово — пора. Емкое. За горизонтом трепетал новый сигнал — яркий виртуальный всполох, что напрягал интенсивностью и стабильностью. Не потеряешься, даже если захочешь. Но внутри чет муторно — надо полагать, от общей изношенности организма. Костерок, тарелка горячего и седушка без заусенцев сгладят симптомы, хотя для полноценного функционала показан добротный отдых, что избавит реальность от тоскливых ноток.

На разгромленной базе маленького, но гордого клана Вобля орала Оторва. Народ пытался следовать указаниям и вяло ползал среди обломков и тел. Глава ярилась, а скорее тупо выплескивала напряжение. Никки благоразумно увела подопечных — махнула рукой напоследок и растворилась в подступавших тенях.

Марта выбралась из боя с честью — пару нечей прилегло под колесами, прибавилось царапин, вмятин, но ничего фатального. Судя по следам, за колесницей присматривал кто-то тяжелый, дюже сильный и предположительно худой. Ответ известен, правда?

— Лечимся, не калечимся, — отдал я крайний приказ и плотно присел. Через некоторое время принял от Замеса порцию био и кружку подогретой воды. Со стороны центра опять рвануло — но то скорее финальный аккорд, нежели угроза. Звуки выстрелов стихали, отдаляясь к периметру. Все ярче звучали стоны и плач — как водится, да.

Можно не прислушиваться, смена в законном моменте передышки. Отдельным личностям даже моргать трудно.

— Что скажет медицина? — нарушил я молчание.

— Показан отдых, — просипела серовато-бледная Ива, пытаясь притереться к доскам.

— Сглазишь, — встрепенулся Замес.

И не поверите — сглазила.

Вечер и ночь пошли в усталом забытье — нас не трогали, мы не лезли. Цедили кислород под шум восстанавливаемого лагеря. Оторва, мелькавшая на периферии, кричать уже не могла — только воинственно хрипела, поражая волей и целеустремлённостью Клановые подчистили территорию, убрали крупные обломки, привели строительные запасы в более-менее цивильный вид и приготовились к долгому процессу починки.

А утром пришел Клин — нарисовался кособокой тенью рядом с бивуаком и мола застыл в отблесках пламени. Я махнул рукой и поморщился — в бочине кольнуло. Бойцы настороженно замерли. Да, согласен, есть от чего насторожиться. Гость знаковый и физиономия у него постная. Гематомная и мрачная. Мужчинку хорошо потрепало, не смотря на выучку.

Я помассировал бок. А мы, сука, хороши, да.

— Не мнись, — попросил я гостя. — Смена не в духе.

— Выслушаешь? — Он чутка обмяк.

— Жрать хочешь?

— Воздержусь, — покачал головой мужчина. — Словил проникающее, кишкам не понравилось.

— Много потеряли? — продолжил я необязательную программу. Надоело, если что.

Клановый мрачно кивнул, но глаза не отвел. Держит образ, не отнять. Спустя секунду он решился:

— Вам лучше уйти.

Тихо скрипнули доски. За стенами перекликались усталые голоса. Ничего нового, но стало чуть интереснее.

— Полагаешь? — спросил я с усмешкой.

— Ты привел большое Пугало, — прищурился Клин. Вскинул упреждающе руку: — Не обижай враньем, я видел. Скакал доблестно, признаю. В парке эти херовины называют скребунами. Встречаются изредка не периферии — само по себе, железо мертвое и бесполезное. Но в подземке находили еще функционирующие — на последней искре, если понимаешь. Находили по скребущему звуку — хреновины, как заведенные, царапали щупальцами по стене. Потом замирали, но лично я так и не рискнул их потрогать.

— Интересная история, — согласился я. — Познавательная.

Мужчина досадливо поморщился:

— Ты привел большую силу, непонятную силу, которую надо будет вписать в жизнь кланов. Но важно другое — ты отказался стать частью Парка и лидер синих велел присмотреться к странным пилигримам. Думаю, не надо объяснять чьей волей живет совет. Ты видел, как работают их чистильщики, ты понимаешь, как работаю я. Угроза первой десятке должна быть устранена.

— И ты нас отпускаешь? — уточнил я ровно. Ничего не меняется под Осью.

— Не дави, добром прошу, — нахмурился мужчина. Скинул с плеча рюкзачок, протянул. Я добросовестно заглянул — 12 коробок патронов. Щедрый клановый. — Бонус от меня. Ты сдержал слово. Не знаю, завалили бы мы ту тварь или нет, но ты помог. Хорошо так помог, а я добро не забываю.

— Тогда перефразирую. — Я чутка наклонился к собеседнику. — Совет примет наш уход?

— Им пока не до вас. Кланы восстанавливают позиции, надеются урвать кусочек у ослабевших. Чтобы уйти, времени хватит.

Бойцы мрачнели на глазах, сдерживая слова, готовые рассечь воздух. Реакция — прям бальзамом. Бориса Николаевича я бы навестил — спросил о планах, погоде, то да се. Хотелка откровенно жжется.

Клин почувствовал и укоризненно покачал головой:

— Очнись, Джимми. Ты может и выкарабкаешься, но вот твои бойцы совершенно точно нет.

— Командир? — задал наводящий вопрос Шест.

Аргумент сильный, признаю. И единственно рабочий, как по мне. Типичная схема взаимодействия зарвавшихся управленцев с окружением. Увидели непонятную херовину, оценили ее потенциал и захотели эксклюзивные права, чтобы сеять доброе и вечное, нагибать и пользовать. А мутный пилигрим, который взаимодействует с объектом и не идет на правильный контакт, вообще не проблема — таких теряют на раз. Да сам таким занимался, скрывать не стану. И Клин, проявляющий благодарность за спасение Парка, класть хотел на благодарность. Он просто подчищает поле игры, избавляется от лишних фигур, которыми не может управлять. У него на морде написано — человече настолько устал, что нихера не контролирует мимику.

Но знаете что? Дело сделано, дамы и господа. И нужный аргумент прозвучал.

— Уйдем к обеду, — ответил я тяжеловато. — Пожрем и уйдем.

— Куда направитесь? — оживился клановый. Переговорщик хренов. Я показал направление. — Ага, ну да… Правильный выбор. Сектора Шах-Шахов. Их клан сильно потрепало, не удивлюсь, если часть их собственности престанет быть таковой к вечеру. А значит никаких лишних глаз — пройдете втихую и без проблем.

— И ты знаешь, где нас искать. — Я улыбнулся.

Клин, вздрогнув, неосознанно потянулся к поясу и замер, напрягая волю. Не ссы боец, Муэрте пока не поет.

— Пришлю человека, проводит до шестого моста. Там можно пройти с телегой. — Клановый встал, переступил, прислушиваясь к чему-то, и кивнул: — Вряд ли еще свидимся, Джимми. Но оно и к лучшему да.

— Борису Николаевичу привет, — поддержал я посыл.

Ищейка удалился степенно, хотя явственно чувствовалось желание свалить побыстрее, перелистнув неудобную страницу истории. Шагай шире, топ, не мнись — игра твоя, а мне насрать.

— Мне не понравилось, — шумно выдохнула Крыса.

Я присмотрелся к подопечным. Чувствуют легкую несправедливость — они уже не просто потеряшки зоны, они команда, с которой положено считаться. Одобряю.

— Замес? — сказал я.

Умник понял правильно:

— Нахер чужие дрязги. У нас своя цель, до которой еще предстоит добраться. Так командир?

Бойцы вопросительно посмотрели, и я подтвердил — локальная работа сделана, труба зовет в дорогу. А отдых… Ну помечтаем лишний раз, нам не в падлу. Подкрепимся, обмажемся био и помечтаем.

Мечты прервали доблестные защитницы лагеря — Оторва и Николя вида предельно мрачного. Опять минор и ничего духовно-поэтического, сука. Прям, стабильность.

— Чего постные? — грубовато спросил тощий, еще не отошедший от визита Клина.

— Закончили считать потери, — веско сказала Оторва. — Некоторых считали по частям.

— И Ташу не нашли, — мрачно добавила Никки.

— А от нас чего хотите? — я показал на соседние чурбачки. Присаживайтесь, гости дорогие.

— Уходите? — резковато спросила глава. Неужто сожалеет? К смене № 7 легко привыкнуть, понимаю. — Ну и хрен с вами, скучать не стану.

— Но клан Вобля может поручиться за вас перед советом, — Николаевна твердо посмотрела на хмурившуюся Оторву. Уже прогресс, не находите? Почти романтика.

— Спасибо, не надо, — ответил я спокойно. — Нас позвала дорога.

— Все-таки стебешься, сука, — буркнула глава. — Вы странные пилигримы, но если когда-нибудь вернетесь, клан примет, помни.

— У тебя сильное имя, Джимми, — напряглась Никки. А вот и ее интерес.

— Хочешь попользоваться? — Я усмехнулся. Забавно, возможно, кличка переживет меня. — Бери.

— Право получено, — на полном серьезе объявила Оторва.

И дамы убыли к херам — точнее к вечной работе над туманным завтра. Ушли и ушли. Еще через несколько часов объявился проводник — шустрый справно одетый паренек. Терпеливо выждал, пока команда собиралась, и, едва Марта встала на колею, молча обозначил направление движения. Походу ему запретили с нами разговаривать. Лады.

Покинули парковую локацию через шестой мост, что ничем не отливался от соседних. Пустой блокпост, немного трупов нечей и горький дух отгремевшего боя. Колеса телеги отстучали по мостовому пандусу короткую мелодию пути. Я обернулся — проводник юркнул в ближний проулок и пропал как данность. Ни здравствуй, ни прощай. А нас вроде как выпнули за порог.

— Смена № 7, - сказал строго. — Парку повезло.

— Да? — не удержала скепсис Ива.

— Да. Мы их покинули.

Бойцы переварили, обдумали и посветлели лицами. С правильным настроем и шагается легче. Хотя по итогу, мы могли двигаться в любом настроении — кварталы развалин пусты, дороги мертвы, а редкие нечи потеряны. Вроде как рождены, чтобы жрать, но жрать не получается. Тоска.

Два дня слились в затяжной марш, где одна серость сменяла другую. День, костер, пожрать, ночь, костер пожрать. Точно заевшая пластинка — шагайте пилигримы, Ось ждет. Великая черта, что начала раздражать неизменностью. И мысли какие-то тусклые — под стать скрипу подвески колесницы.

На третий день вышли к магистрали, чуть приоткрывшей горизонт — заниженное искаженное полотно.

Ширма.

Раскинули наспех лагерек, чтобы свыкнуться с присутствием барьера. Разговоры не клеились — обрывистые фразы подвисали в стылом воздухе, и разум упорно акцентировался на туманной пелене завесы. Но мы же опытные пилигримы, тертые жизнью и в определенной степени отбитые на всю голову.

— Да че тянуть? — возмутилась мелкая. — Там наверняка лучше.

Ей не ответили. Хотя дивчина права — медлить, только тешить нервы. Встал, проводник, и сделал.

Наруч послушно сверкнул зеленым огоньком. Ширма проходима и сразу оператора не убьет. Функция трепыхнулась, отдавая покалыванием в ладони, прислоненной к барьеру, и свернулась в ноль. В груди пустота, вдоль хребта — мураши.

В открывшемся проходе виден темноватый кусок непонятного зала. А вот узловой сигнал прям полыхнул на радостях — цель почти достигнута, уже рукой подать — протяни и воздастся.

Я мотнул головой, покачнувшись — отвалите электронные демоны, изыдите суки. Цель близка, но ломится диким кабанчиком не стану. Та ли это зона или соседняя — время покажет. А пока просто выйдем в новый свет.

Замерли шаги, и слуха коснулись тихие шорохи — исконный шепот зоны. Пробой барьера добросовестно закрыт — наследил-уберись, как говорится. Да и не верится мне в благочестие парковых — могут начать упорствовать со всеми вытекающими. А так впереди лишь свежачок, который потребно оценить.

Торговый, выставочный или административный центр — зал мог с успехом принадлежать любому архитектурному изыску. Поверху галерея, широкие лестницы, внизу груды отделки. Свет проникает сквозь трещины в сводчатом куполе и разломанный портик входа. Типичный мазок катастрофы.

Да, еще есть сухой — потрепанный мужчинка в подранной спецовке с одной рукой. Услышал, почуял и выворотился из мешанины сайдинга. Прям ностальгия — точно старого знакомца встретил. И никаких сука лишних ног. Красота.

— Мой, — лаконично доложила Фрау и перехватила копье. Допекли кулинара кривые тропки.

Один удар и хрип твари перешел в сипение. Хорошая работа.

— Привал? — озвучил долгожданное Замес.

Хорошо бы, но предпочту слегка пройтись — пощупать местные реалии. Расслаблять булки на первых метрах неизведанного — моветон. Или дисквалификация — возможно, посмертная.

— Значит, нет, — правильно оценил молчание умник.

На улочке ничего странного, необычного или тревожного. Стоит шестерка пилигримов и Марта. По обе стороны обломки, полуразвалившиеся конструкты и много неприятных изломов. Но тротуар проходим, если поднапрячь мышцу и не привередничать. Следов мародерки не видать — территория производит впечатление давно забытой и никому не нужной.

— Нечего брать, — сказала Крыса, деловито оглядываясь. Отзвуки голоса колыхнулись меж разбитых стен и угасли. — Стремное место.

Как вариант — причина, почему нет следов. Примем и уйдем. Хочу понять, чем дышат местные реалии — найти маломальский признак постапокалиптической жизни, поддающийся анализу. Смятую жестянку или кучку говна. Надпись — «жизнь тама» или что-то более информативное.

Через 5 часов на уцелевшем фасаде офисного здания нашли цифру 6. Намалевано белой краской — броско и минималистично. Шестой легион? Судя по сигналу — мы в пределах пары циклов от искомого. Так почему бы и нет?

— Шесть, — задумчиво сказал тощий.

— Хорош, тебе не свойственно, — прищурилась усталая Крыса. Постоянные рейды по ближним отноркам ее порядком измотали.

— Чего? — покосился тощий.

— Думать, — отрезала девушка.

Фыркнула Ива. Лады, команда жива, команда готова продолжать.

— Командир! — Оклик Замеса подействовал отрезвляюще.

Умник тыкал шмалабоем в ближний проулок, из которого, пошатываясь, выбрался человек. Ряд вопросов сразу отпал — не узнать зализанные формы легионной брони Амиго невозможно. Пусть потрепаны, а местами разодраны — конструктив знаком. Разве что исполнение упрощено — без креплений под плеть и дополнительное оружие.

Лицо человека расписано густым багрянцем. Незнакомец притиснул руки к животу и шел, как идут в последний путь.

— Ива, — намекнул я. — Остальным в прицел.

— Кто…? — раненный обрушился на колени. Санитар бегло осмотрела, ощупала и показала большой палец. Шансы есть.

А ничего враждебного не видно, что немного беспокоит. Я опустил АК и на мгновение прикрыл глаза. Чуйка молчала — разломы проулков сочились тишиной и не более того. Не то, чтобы хочется, но можно подойти к объекту и присмотреться.

Мужичка хорошо потрепало — раны, в основном, резаные, но есть и пару рваных — пулевых. И чему удивляться? Ось не любит приятные сюрпризы — всегда готова поднасрать заместо цветов и шампанского.

— Он предал… предал… — Мужчина дернулся. Ива торопливо скормила ему парочку био. Но помогло слабо. — Она отказала…

— Чет мне не нравится, — прокомментировал тощий. — Какие-то сука страсти.

— Слышишь меня? — Я опустился на корточки и щелкнул пальцами перед лицом раненного. Ива торопливо копалась в сумке.

— Она отказала… прекратила доступ. А он предал…

— Кто прекратил доступ?

— Древняя. Репликаторы встали… — Боец стараниями медика стал чутка адекватнее. Но ответ мне не понравился. И не трудно догадаться почему, да.

— А где тут у вас репликаторы? — спросил я ненавязчиво.

— В форте. — Мужчина заоглядывался, пытаясь приподняться. — Какого хрена, вы кто?

— Так пилигримы мы, — раздалось сверху философское Шеста.

— Надо предупредить Форт, — заторопился вдруг мужчина. — Когорта Аджи предала кодекс, ударили в спину.

Мы определенно в искомой локации, и забавница Ось подкинула свежий паззл. Думаю, не стоит объявлять, что в форт прибыли пилигримы знакомые со словосочетанием «сброс к исходному протоколу».

— А это не… сделала выводы мелкая.

Замес торопливо зажал ей рот и твердо сказал:

— Нет.

А будет любопытно, не находите?

От автора:

Закончена пятая книга — смена № 7 прибыла в зону Грозового Форта. Благодарю за прочтение и поддержку — это, как никогда, необходимо) Приветствуются лайки, приветствуются комментарии. Согласны, да?

Больше книг на сайте — Knigoed.net