Пилигримы

Глава 12

На пути к базовому лагерю немного заплутали. Свернули не туда, хапнув парковой реальности в виде людского ажиотажа. Разминулись с непонятной стройкой, где под яростный мат возводилось каркасное непотребство, и вышли к провалу со стороны, где местные некогда обустроили веревочный спуск вниз.

За давностью лет конструкция обветшала, топорщась грязными надрывами, но несколько идей в головы занесла. Изгиб тротуара, на который выбрались, удачно изолирован самостроем, в прямой видимости минимум любопытных глаз, а редкие прохожие, что суетно мелькали в проходах, не спешили привлекать внимание непонятной группы вооруженных людей.

А мы такие, да — стоим и поджидаем жертву. Тощий излюблено закинул шмалабой на плечо, выдвинул челюсть и смотрел не по-доброму.

— Спустишься, командир? — понял Замес, облокачиваясь на видимость оградки. Маленький камешек из-под его ботинка скакнул по выбоине и канул в тень провала, точно рассосался.

— Продолжайте доминировать, — кивнул я. — И дайте мне пару минут.

Мелкая, выдвинувшая челюсть на манер тощего, выглядела спорно — на контрасте. Шест покосился и наддал мимики. Ива и Фрау переглянулись в непонятной солидарности. Лады — надо бы успеть, пока бойцы не вывели спектакль на новый уровень.

Растрепанный канат под руками чувствовался ненадежно. Но если вспомнить все, на чем успел повисеть в далеком прошлом, у меня, считай, красная ковровая дорожка — достаточно, чтобы проскользнуть вниз, пользуя размытые уступы и слушая затяжные шорохи осыпей, перебраться по куску перекрытия к отвалу из черно-желтой пены и коснуться первых осколков оборудования.

Мышцы легким намеком обозначили, что стоит поспешить, да и в целом, организм выразил несогласие с любительской акробатикой. Но многого и не надо… Окстись, Джимми, многого ты и не получишь. Стоит взглянуть на вывороченные части агрегатов и вопросы отпадут — черное, серое, ржавое и кривое, прям набор бесполезности.

На исходе, ради чего все и затевалось, мазнул наручем по искореженному куску аппаратного конструкта, в котором еще мало-мальски различались составные части. Веревочное плетение спуска опасно тряхнуло. Меж висков нездорово торкнулся легкий спазм.

— Анализ, — успел выдохнуть, фиксируя тряску. И лучше поспешить — функция активизировалась в легком приступе паранойи. Что-то не так на дне, скрытом тенями и пылью. И вот какого хрена я не могу разглядеть подробности?

«Шлюзовой контроллер базового операторского модуля 7-24. Дисфункция»

— И все? — спросил, изучая любопытные мордахи наверху. Силуэты бойцов прям нависли в неуемном познании. Хотя вроде как просил о другом. — А развернутую справку?

«Ввод?»

Досадно — болтаешься в непонятном и стремном месте, пытаешься найти ответы, рвешь жилы и нервы, а тебе сука — машинным минимализмом в светлую душу и вся обратная связь. И я почти готов расстроиться, но инсталляция, точно почуяв, легкими коликами скользнула по мышце, что выродилось в заветное дополнение:

«Остаточная метка аварийной блокировки. Недопустимо. Перенаправление цепей питания на внешний периметр. Недопустимо»

«Сбой»

«Сбой»

— Прекратить истерику, — прошипел, перехватывая веревки.

Пора возвращаться. Чтобы не случилось в прошлом операторского модуля, оно фонило яркими нотками катастрофы, в которой операторы застывали вековыми мумиями в креслах, а подсобная машинерия нещадно взламывалась. Такое мне знакомо, такое сам проворачивал, когда не служил. И вот просто догадка, сука — внешний периметр там, где Пугала?

Информация на первый взгляд не несет большой практической пользы, но, если подумать — задерживаться в месте, хранимым остаточной машинерией — из разряда смелого и кармического. А я не фаталист.

Спеша расстаться с мутью провала, вскарабкался наверх, попытался одолеть бордюр и был мягко поднят Шестом — прям как подъемником цепанули, только в запястье, за которое ухватил боец, торкнуло болью.

Тротуар под ногами сошел за приятную твердь. И можно выпустить из рук шершавую бахрому веревки, обретя надежную опору. Я покрутил кистью и покосился на тощего, который философски пожал плечами:

— Зато быстро.

Смелое и яркое выступление. Нетерпеливый Замес отодвинулся от грани провала и спросил со значением:

— Ну че там?

— Не до конца мертвое, — сказал я задумчиво, отвлекаясь от раздумий о ближайшем будущем костлявого. И вправду поднял, как два пальца. Мяско благодарно, а воля пусть крепнет. Шест, почувствовав, что пронесло, слегка выдохнул.

— Не до конца… — протянул Замес, чем заставил соратников напрячься. Творец саспенса от Оси и бесплатно.

— И мне не нравится, — закончил я.

Смена № 7 важно покивала — хотя вижу, что из простой солидарности. Для них реальность пока сущий ништячок — в перспективах лишь полезное, а с негативом разберемся единой командой и нас не остановить. Что ж, разочаровывать не стану:

— Трусцой, марш. — И подал пример, уходя в легкое ускорение. Позади забренчало. — Кто звучит?

Через мгновение меж ускользавших назад пейзажей слышались лишь дыхание и топот. А спустя пару десятков метров Крыса сдавленно прошипела на грани слышимости:

— Да знаю, знаю…

Клановое стойбище встретило суетой — по первому впечатлению тела бессистемно кружили вокруг построек, выполняя мелочные работы, лишенные смысла, а иногда и просто наматывая метры с выпученными глазами и невнятным словесным поносом. Денек у них, несомненно, знаковый, что не слишком полезно для гостей, не вхожих в тусовку.

С минуту команда потолклась на входе в попытке наделить клановые метания толикой смысла и по моей отмашке свернула к позициям, отданным нам под стоянку. Там будет поспокойнее в плане тяжелого нервного духа, повисшего над застройками.

Тощий опять же сунулся к телеге, пока мы размеренно располагались. Умник, скупо потянувшись, отложил шмалабой и присмотрелся, как Фрау ворошит угли:

— У нас интерес к Оторве? — умеет чертяка задавать нейтральные вопросы.

Ива настороженно глянула на ощерившуюся мелкую и проглотила комментарий. Понимает, либо своевременно интерпретирует мою усмешку.

— Чай будет в самый раз, — пробормотала кулинар. Зазвенела посуда.

И бойцы немного оплыли, перестав напоминать сурикатов на стреме. Тощий, не отрываясь от колесницы, внес весомый аргумент:

— Нам должны.

— Так айда, спросим, — воспряла Крыса. — Если вы их подержите…

— Да ладно, — сдалась Ива. — Лишняя агрессия всегда приводит к последствиям…

— Само собой, — не поняла мелкая.

Я поднял руку, и подопечные с готовностью замолчали. Да и говорили они лишь с одной целью — вытянуть из меня определенность. Потому не особо вникали в анализ и просто озвучивали очевидное — простенько и дерзко. Но я переплюну:

— А чай совсем хорошо, — одобрительно посмотрел на Фрау. Женщина с легкой улыбкой сунула руку в рюкзак. С десяток секунд царило молчание под аккомпанемент лагерного жужжания. — Замес?

— Сидим, сами придут. Мы пилигримы солидные, — отозвался мужчина. Есть в нем потенциал, не отнять.

— Во, — закивала Ива. — С языка снял.

И я согласен — на данный момент у смены № 7 позиция нестабильная, но с хорошим задатком на положительный исход — нам должны, нас опасаются и не до конца понимают, кого Ось занесла в отлаженное болотце Парка. Самое время добавить непоняток и тихо посидеть у потрескивавшего костерка.

Ива, не торопясь осмотрела командирскую рану, поцокала для виду, поправила повязку и отсела, приняв у кулинара парящую кружку. Образ второй, позиции те же — сидим, солидно треплемся по мелочам и стойко игнорируем любопытные взгляды местных. Чужое внимание слегка давило, обозначая жгучий интерес, но знакомых персонажей пока не видно.

— Может надеются, что сами сгинем? — предположила Крыса. — Могу пробежаться, намекнуть.

— Аэро, — вмешался Замес, точно оправдываясь. Я кивнул. Достав хронометр полюбовался на истертое стекло, за которым двигались стрелки, прикинул варианты и еще разок подвигал головой — в ближайшей перспективе грядут перемены.

Через часок в проходе со стороны центральных районов Парка наметилось движение. Почти угадал — свершилось даже раньше, чем предполагал. Оторва, Никки и человек десять сопровождения — по виду трудяги с начальными боевыми навыками. Не самое бесполезное мясо, без учета общей потасканности образа. Мягко говоря, бомжи с претензией.

Оторва широкими жестами раздала целеуказания подскочившим клановым, и непонятная суета приобрела толику осмысленности. С минуту понаблюдав, как народ утекает в обозначенных направлениях, она вздохнула и повернулась в нашу сторону, безошибочно наведясь на уголок, из которого дерзкие гости наблюдали за цирком. По правую руку от нее замерла Николаевна с постной миной, а с тылов подпирала Таша, скорее любопытствующая нежели озабоченная. Почти делегация, так скажу.

А мы сидели ровненько, Фрау меланхолично поворошила угли, оживляя пламя, и клановые, точно по сигналу двинулись к цели. Шли не спеша, но и не затягивали явку с повинной. Правильно — они маленькие и дюже гордые. Таким просто сломать имидж, а восстановить — мучительно.

Подошли, обозначившись скрипом гальки, потоптались.

— Скажу первой, — рубанула Никки. Глава дернулась в попытке упредить и сдержалась, тяжело выдохнув. А Николаевну уже не остановить — почти церемониально припала на одно колено, смотря упрямо и дерзко. — За мной косяк, я знаю. Серьезный косяк. Недостойный косяк. Я думала, что могу предложить на откуп…

— Ник, — активизировалась Оторва. Я посмотрел с добрым прищуром, и глава проглотила слова.

— Знаю, знаю, — отмахнулась клановая. — Ты можешь забрать мое имя. Это хорошее имя, сильное. Я многое отдала, чтобы получить его. Теперь забирай.

У Ивы что-то случилось с глазами — больно уж круглыми стали и челюсть нехорошо поддалась гравитации. Остальная команда молча переглядывалась. Да я и сам чутка поплыл — вот что можно, сука, ответить, когда тебе отдают имя?

— Имя Николай? — уточнил я осторожно.

— Да, — она тяжело моргнула. — Имя Николай. Сильное имя.

— То есть раньше тебя звали иначе? — спросил немного туповато.

— А что? — мгновенно набычилась женщина. — Хочешь все забрать?

Я мягко качнулся в ее сторону, и клановая показательно дернулась. Боится тетенька, крепится, цедя дыхание. Хмыкнул:

— А я Джимми.

Местные посмотрели с недоумением. Лады, могу и разжевать:

— Я привык звать тебя Николаем. А на привычки я падок.

— Чего? — вздрогнул народ.

— В жопу, говорю, тебя и твоё имя. Так понятнее? — улыбнулся и собеседников покоробило. — Ты еще жива, а значит смена № 7 не зачла тебе косяк в карму. Просто отметили, что есть в тебе гнильца и дальше пошли. Не льсти себя Вобля.

Николаевна поперхнулась воздухом. А мне сейчас насрать на их правила, мне хочется к полезной сути, что плещется на донышке взгляда Оторвы. Глава жестом погасила кипение соратницы и с упорством заведенной марионетки уточнила:

— Предъявы не будет?

— На тебе долг, — покачал я головой. — И как мне, сука, еще намекнуть, что долги пора отдавать.

— Малюта… — мекнула Крыса по ту сторону костерка и была остановлена заботливой рукой тощего.

Глава чутка просветлела лицом, как-то быстро уверовав, что я не затаил. Да и соратницы ее неуловимо расслабились, хотя Николя еще пыталась гневно переваривать мой посыл.

— Как совет? — наметил я канву диалога.

— Сотая позиция рейтинга. Враз на 12 пунктов уважили, — с плохо скрываемой гордостью объявила глава. — В зачет, на. И сразу рекруты поперли. Пока из дешевеньких, но уверена, подтянутся и мастеровые, просто цену себе набивают.

— Командир? — обозначил интерес Замес. Дождавшись кивка, вкрадчиво уточнил: — То есть вы подвинули в рейтинге 12 бригад? Их позиции ухудшились?

— Ну да, — согласилась Оторва. — Так заведено. Они могут оспорить — через совет или прямо в секторе накинуть проблему, но не станут. Претензий не будет. Хотя совет оттяпал у старой соточки и передал нам кусок зоны, примыкающий к нашему сектору.

— И почему не будет претензий? — упорствовал Замес.

— А ты его, сука, на арене видел? — Никки ткнула в меня пальцем. — Люди хотят жить.

— Сука? — захолодел умник. Молодец, почти должные интонации и накал.

— В хорошем смысле, — кашлянула женщина и молчаливая Таша на заднем плане одобрительно поболтала рукой.

— Может хватит накалять? — спросила Оторва с толикой искренней просьбы. — Дел по горло. Мы изрядно потратились на взнос, надо успеть разместить новеньких и выйти в зону на промысел. А там не сдохнуть, потому как недоброжелателей у нас откровенно прибавилось. И еще вы.

— И еще мы, — подтвердил. — Очень сильно мы. Совет спрашивал про пришлых?

— Откуда знаешь? — вздрогнула клановая.

— И?

— Борис Николаевич, лидер синих, поинтересовался, кто такие, откуда прибыли. Сказала, что пилигримы, пришли со стороны плеши. Хотите пополнить припасы. — Женщина замялась. И добавила. — Они поржали.

— Борис Николаевич, — сказал я задумчиво. — Наверное тоже сильное имя?

— Не шути, так, — нахмурилась Никки. — Не уважаешь имена, твое дело. Но это глава Синих, говорят, он застал времена, когда мир был целым. Его имя не может быть слабым.

— Угм, — сделал я мысленную пометку. Разговор со столь одиозным персонажем сочту за удачу. Прям хочется. Но пока интересно другое — то, что обозначил, но не дожал Замес. — Скажи-ка мне, Оторва, кто входит в совет?

— Главы первой десятки кланов. Ну и на подхвате ребята помельче. Как их выбирают, понятия не имею. Да и похрену если честно.

— Тогда ответь, как давно в рейтинге менялась первая десятка?

Замес прищурился — на его лице проявилось нечто схожее озарению. Женщина не спешила отвечать, копаясь в памяти. Но я и так знаю ответ — «никто не помнит». И тогда схема становится более-менее логичной — есть много-много полезного мяса ниже десятой позиции, что приносит цимес первым из первых. Гонятся за сладкой косточкой, рвут плоть и жилы в заветной мечте — и дохнут, когда выходят из-под контроля.

— Как же вас имеют, — выдохнул Замес, махнув рукой в ответ на вопросительные взгляды: — Не берите в голову.

— Мы так живем, — насупилась Оторва. Согласен, ее храм, ее вера. А мы лишь гости, которым нужны припасы. Думаю, более полезную информацию из стана совета подкинет Клин. Он хочет пообщаться, а теперь, учитывая наметившийся интерес власть предержащих, хочет вдвойне.

— Живите, — согласился я. — А теперь о полезном. Нам нужны припасы и выход в ничейный сектор на пару циклов.

Оторва обрадовалась — резко и сразу. Не надо быть аналитиком, чтобы понять — глава надеется, что зона приберет чужаков и одной проблемой станет меньше. Она добавила солидности в образ и весомо сказала:

— Как и сказала, Таша проведет к торговцу, обеспечит сделку. А в ничейный сектор хоть сейчас, с уходящих не спрашивают.

— Могу проводником, — решилась Николя, игнорируя грозный взгляд начальства. — В счет долга.

— Не, твой косяк останется с тобой, — хмыкнул я. — А мы как-нибудь сами.

— Принято. — торопливо сказала Оторва. — Тогда мы к делам насущным, а Таша останется.

И шустро ретировались, потерявшись силуэтами в тенях построек. Таша, с тоской проводив их взглядом, повернулась и судорожно вздохнула.

— Бу! — звякнул шмалабоем тощий и тут же отгреб тычок под бок от Фрау. — Ну а че она жмется? Мы правильные пилигримы. Обидно.

— Да какие вы пилигримы… — не сдержалась клановая. — А меня вот так, за простулечку, на растерзание.

— Вот! — возмущенно привстал тощий. — А ты тыкаешь.

— Садись, — скрежетнул я. — Фрау, чая гостю.

Минут десять потратили на успокоительные посиделки. Клановая шумно хлебала чай в прикуску с галетой, зыркала исподлобья, но по итогу немного успокоилась, примирившись с участью. Оттаяла, убрав с лица морщинки обреченности, и даже обрела толику деловитости:

— Знаете, чего купить? — поинтересовалась, с сожалением отставляя чашку. Недоедают-недопивают клановые.

— Фрау, — покосился я.

Женщина кивнула:

— Мы с Шестом прикинули, наметили. С шиком не получится, но первую необходимость погасим.

— Будет скидка, — напомнила Таша.

— А нам дохрена надо, — фыркнула кулинар.

— Фрау, Шест со мной. — Я встал и слега повращал корпусом, разгоняя кровь. — Остальным бдеть. Амуницию, включая запасную, проверить, недочеты устранить.

— Про мое не забудь, — Ива дернула кулинара за подол куртки.

— Само-собой.

Уточнять не стал — подопечные сами разберутся, а мне полагается чутка доверится. Самую малость и с большой оглядкой, потому как иначе не могу. Выучка смены движется в правильном направлении, но как говаривал старик Годри — не расслабляй булки, обосрешься.

Дорожки, тротуары закрутили в хитрой кривой пути. Парковый уклад замелькал схожими пейзажами, замешанными на рядовых буднях. Постройки горбились, асфальт пучился, а тени множились.

За очередным резким поворотом, что увел нас меж двух башенок, обшитых исшарканной фанерой, я спросил у спины проводницы:

— А прямые тропки у вас есть?

— Так клановые территории. — Таша полуобернулась, изобразив ладонью текучую змейку. — Приходится обходить. Те, что повыше в рейтинге, могут выдать специальное разрешение на проход. С теми, кто попроще, можно договориться. Опять же если кланы в союзе, то проход открыт, а иначе придется слегка повилять жопой. — Она повторила нехитрый жест. — С топами лучше лишний раз не светиться.

Мы одолели сквозной товарный вагон — вроде крытого тоннеля, свернули в очередной проулок и побрели вдоль кирпичной стены. Кладка относительно свежая и вдосталь облагорожена граффити. Рисунки незамысловатые, но без дворовой эклектики — есть смысл, сфокусированный на клановом бытие. Хотя голые тетки тоже присутствуют — на удивление, в героических позах.

Таша, заметив интерес тощего, равнодушно покосилась на стену:

— Сезам рисовал. Крашенная из синих потом спросила у него, почему мол, нет голых мужиков? Ответ ее не устроил и Сезам умер.

Шест призадумался, но от стены отвернулся. Затем мы выбрались, но широкую аллею, огражденную криво поставленными бытовыми вагончиками. Почти проспект и народу вдосталь — шуршат, матюгаются, снуют из сумрака в сумрак, прожигая день в деловой суете. И пахнет почти прилично — химией с примесью фекалий. У одного из вагончиков деловито махал метлой жилистый дедок в ватнике.

— Променад, — представила Таша. — Торговая жила Парка. Из общедоступных.

— А самый смак, надо полагать, в тихих клановых двориках, куда посторонним нельзя?

— Ну да, — пожала плечами женщина. — Хочешь чего-нибудь навороченного, договаривайся. Может свезет и топы выбросят на рынок чего ненужное. Нам сюда.

Клановая протиснулась между нагромождений пластиковых ящиков, одолела при нашем участии пяток метров узкого прохода, зажатого черно-серыми стенами, и выбралась в небольшой пятачок дворика. Пара контейнеров, немного стройматериала в навалку, сеть веревок в углу с обвисшим драным тентом — на гипермаркет откровенно не тянуло. По правую руку в теплушке виднеется дверь с небольшим кустарным крылечком, над которым подвешен мутный фонарь. Рядом кривенькая вывеска — «Март № 5».

— Клан Март, — отрекомендовала Таша. — Нос не воротим, лавка справная. А то, что выглядит неказисто, так это мартовский стиль.

— Чет не проникся, — озвучил Шест. — Командир?

— Ну может конфетка внутри, — хмыкнул я. Тощий не понял, но послушно проследовал за проводницей.

Вошли, погрузившись в полумрак, тревожимый легким ореолом керосинки. А запах на удивление приличный — смесь пищевого и горюче-смазочного. Вроде технически-бытового коктейля, что игриво щекочет ноздри. На стенках немного декора, пара тюков в одном торце, в другом — высокий прилавок, на который тяжело опирается бородатый мужик в возрасте.

При нашем появлении он захлопнул некое подобие амбарной книги и воззрился, держа угрюмо-нейтральную мимику. Лицо, прям скажем, не первой свежести, но взгляд живой, с деревенской хитринкой.

— Таша, — приветственно кивнул мужик. — Кого привела?

— Поздорову, Фунт, — спокойно улыбнулась клановая. — Как дела?

— А капает помаленьку. С благословения Оси. Так кого привела?

Бойцы скучковались у порога. Лады, выделю пару минут на вежливость и взаимное обнюхивание. Мы-таки в храме торговли, где важны ритуалы. Подумал и вздохнул — может и правда стареешь Джимми.

— Нас, — сказал тихо. — Она привела нас.

Торговец отлип от прилавка и нахмурился. Закатившая глаза Таша досадливо выдохнула:

— Они оказали клану услугу, мы обещали скидку. И твой должок Оторве будет погашен.

— А не та ли это страхолюдина, что завалила главного Чумку? — прищурился мужичок.

— Командир? — возгласы тощего и Фрау слились в один. Молодцы, не дают в обиду командира.

— Блять, — вздрогнула Таша. И с надеждой спросила: — А может все-таки поторгуем?

Я медленно приблизился к прилавку, наблюдая как руки торговца ненавязчиво опускаются в закрома. Чего-то там припрятано из болезненного. Но вы знаете ответ, да…

— Доставай Фунт, — попросил вежливо. — Спаси бизнес.

— Чего спасти? — Торговец замер, не в силах оторвать взгляда. Вот и вся история — поскребли черствую тушку, а под ней мякоть — не белая и нихера не пушистая.

— Я Джимми, — признался, держа ровный тон. — И я не страшный.

— Да как же! — не выдержал товарищ. И Таша солидарно закивала.

— Не наговаривайте на командира, — попросил спокойный голос Фрау. — Пожалуйста.

Я удивился. Да все удивились — Тощий забыл, что хотел сказать и просто смотрел. Условия для психологического давления, что начал развертывать, тупо сломаны. Но торгаш мгновенно ожил, прокашлялся и осторожно сказал:

— Вроде познакомились. Как насчет купить-продать?

Таша длинно выдохнула. Я махнул подопечным — к делу, пора забыть идейные разногласия. Бойцы бодро подкатили и озвучили — список не то, чтобы большой, но бизнесмен проникся, о чем свидетельствовала широкая улыбка и гаркнул:

— Сикки!

Вторая дверца, что просматривалась за прилавком, незамедлительно открылась и оттуда высунулась чумазая мордаха молодого паренька. Он состроил вопрос на курносом лице и Фунт кивнул:

— Топайте с ним, подберете товар. Так будет проще.

Через минуту мы остались с продавцом наедине. Клановая шмыгнула в закрома едва ли не раньше смены — надо полагать, не хотела о себе напоминать.

— Такие как ты редко ко мне заходят, — примирительно сказал торгаш. — Мы мартовские все больше по нижним строчкам рейтинга — кланы простые, без особых претензий, а био не хуже если понимаешь.

— Мы пилигримы, — намекнул весомо.

— Мигни, если шутка, — попросил мужчина. — Я посмеюсь.

Я не мигнул, и у торговца в глазах промелькнула явная оценка меня, как клиента тяжелого и неудобного.

— Вы на 67 позиции, — припомнил я. — Судя по тому, что не развернул наши хотелки, выбор у тебя неплохой. Хорошие угодья?

Фунт перетек в привычную позу, вновь облокотившись на засаленный прилавок, и прищурился:

— Гадаешь, откуда у 67 позиции хорошие сектора для промысла?

— Ответишь?

— Ну ты ведь не думаешь, что сектора распределяют чисто из рейтинга. В парке очень много условностей… — Мужчина фыркнул. — Очень много.

— А 67, чтобы сильно не борзеть? — На миг мелькнула мысль — зачем лезу в ненужное? От Парка мне нужна конкретика, никак не связанная с политикой. Но к информации, даже с виду никчемной, я привык относиться бережно.

— Чумки сильно борзели, — философски протянул мужчина. — И случился ты. А мы аккуратно пользуем дрожь в удобных секторах, отстегиваем, кому положено, и имеем достойный навар.

— Вот только я могу случиться и сам по себе, — порадовал собеседника. — Не напрягайся, у нас просто торговля. В довесок к обозначенному бойцами, меня интересует огнестрел и главное, патроны.

— Огнестрел контролируют топы, — явно огорчился Фунт. — Надо договариваться. Если сильно повезет, то продадут в личное пользование. Сразу предупреждаю, стоит дорого. Очень.

Мужик не договаривал, отделываясь полуправдой, но давить я не стал. Мы пока для него неизвестная величина со слабой рекомендацией Оторвы — таким все вкусняшки на первом свидании не отваливают. Пусть мнется, у меня есть Клин и его интерес. Сука, до чего же не хватает восполняемости боезапаса. Хоть в гоп-стоп иди.

Из кладовой магазинчика с шумом вывалился довольный тощий с тюками и улыбающаяся Фрау. Следом гневно сопел покрасневший подручный. Владелец торговой точки с удивлением покосился:

— Какие-то проблемы?

— Малец носки зажал, — отмахнулся Шест. — Фигня.

— С крокодильчиком, — прорвало юнца. — Зелененькие.

— Сикки, — надавил голосом Фунт. — Мы торгуем.

— Ага, — паренек шмыгнул, препарируя взглядом баул. — А я хожу в тех, что Петровна шьет. Все знают, что она хреново шьет.

— Заткнулся и ушел, — тяжело припечатал мужчина.

— Тощий, — окликнул я довольного бойца. — Зеленые носки с крокодильчиком — женские.

— И че? — не понял Шест. — Я прикладывал, налезут.

— Плати, — махнул я рукой. Бывай неизвестный Сикки, не ходить тебе в зачетных портянках. Да и посрать — человеколюбие призракам не свойственно.

Фунт потер руки — прям по классике образа. И мы потратили 30 минут на урегулирование сучьих финансовых вопросов. Осознав, что через секунду в нем образуются лишние отверстия, торговец сдался и подтвердил сделку. А мы с тощим насильно увели Фрау, которая всерьез приготовилась к членовредительству — кипела бойлером, стравливая шипящее дыхание. Немного жутковато, если что. Довольная Таша — типа долг исполнен — нетерпеливо мялась на дорожке, поторапливая.

— Нужно био, — наконец осмысленно высказалась кулинар. — Цены охренеть… Торгуется, падла, охренеть… Падла.

— Мы поняли, — похлопал я женщину по плечу. — Выдыхай.

Обратный путь, как водится, воспринялся короче — десяток поворотов, лавирование между коренным населением и кантуемым грузом, короткие рывки вдоль периметров чужих кланов под приглядом внимательных глаз и финалочка — десяток метров дорожки к лагерю Оторвы, где кричало и стучало в приливе трудового ажиотажа.

Таша едва махнула на прощание и рассосалась на максимальной скорости. А мы тихо прошествовали к стоянке. Прям родное гнездо — в условиях постоянного марша не требуется много времени, чтобы свыкнуться с отдельной точкой пространства, в которой задержался. Да и успели слегка обустроиться — облагородить зону отдыха близ кострища.

— Все спокойно, — доложил Замес, щербато улыбаясь.

Я кивнул, прикидывая, как организовать бойцам помывку. Смена № 7 — справная команда, а не скопище чертей. Сделав мысленную пометку, устроился на лавке близ шаявшего костерка:

— Разбирайте припасы. Переупаковывайте.

— Чего-нибудь горяченького? — задала риторический вопрос Фрау.

— И это тоже.

Приятно посмотреть на работу подопечных — стараются для себя, стараются для группы, демонстрируя кровную заинтересованность. Их вещи, их пища, их жизнь в не самых благоприятных условиях зоны. Они понимают и мне тепло.

— Мое! — Крыса прижала зеленые носочки к груди и приготовилась к обороне.

— Для тебя и взял, дура, — фыркнул Шест.

И вновь размеренный ритм. Поели, попили, хотя вода, несмотря на акву, оставляла желать лучшего, и занялись подготовкой к завтрашнему выходу. Выйдем с утречка в ничейный сектор, а там возьмем свое и никак иначе. Сигнал, что по первости сдал назад, сохранял позицию, но не факт, что наш выход не сподвигнет машинерию на повторное бегство. Или на атаку. Или на хер знает что. Гадать не стану.

К вечеру расфасовали насущный груз, успели размяться и расположились на законный отдых, украшенный сытным ужином из обновленных припасов. Каша с прожилками сои — почти Мишлен. Нас старательно игнорировали — не удивлюсь, если Оторва отдала прямой приказ — обходить стороной, не контактировать, пока не убудем к хренам. Но так даже проще — меньше нервов.

Ночь, подсвеченная факелами и кострами, подступила исконно резко и щедро накрыла лагерь. Звуки убыли, мысли прибыли, отягощая слабые разумы. Я присмотрелся к бойцам — сидят ровно, играют словами и серьезных тревог не демонстрируют. Лучшее лекарство от нервов — правильный распорядок, когда руки при деле и головы заняты обработкой приказов. А посыл прост — дежурства по расписанию и здоровый сон в нездоровом климате.

Все знакомо, все пройдено… отчего грохот взрыва, что разметал тишину, прозвучал слегка неожиданно.

Цапнув автомат, я укатился на пару оборотов и рыскнул прицелом. В слабых отсветах пламени игрались тени, но ни одна не несла метки угрозы. Дежуривший Замес привстал и пялился на зарево, пульсирующее над домами со стороны центра.

— Командир? — хрипло выдохнула Ива. В голоске еще сонная одурь, но с правильными нотками готовности.

— Подъем. В ружье, — рыкнул сухо, приподнимаясь на колено.

— Куда?

— Оружие взяли и к Марте, — пояснил сухо. — За следующий тупой вопрос сломаю к херам.

Бойцы задвигались более осмысленно. Тускло блеснуло колюще-режущее и рядом со мной зашуршало, задышало. Позиция заняты, колесница надежным холодком подпирает плечо.

На территории повторно грохнуло — взвился огненный всполох, разметав тени. С десяток выстрелов переплелись с уходящим эхом взрыва. Сука, что-то серьезное, что-то нехорошее… От сарайчиков клана Вобля послышались крики встревоженных людей и отрывистые команды.

— Держим позицию, — надавил голосом. — Целим подходы.

Перестрелка сместилась, наполняясь объемом — звуки метались меж стен, путая картину. А функция спелась с чуйкой и подвывала на повышенных оборотах.

Дыхание у бойцов нехорошее — нет правильной ритмики.

В проход, что вел от провала выплеснуло с десяток теней — выплеснуло грамотно, с использованием тактических укрытий, короткими бросками, что усложняло прицеливание.

Прежде чем я успел скомандовать, неизвестные дали залп из шмалабоев с достаточной примесью огнестрела. Дистанция далеко не оптимальная, выстрелы не прицельные, но хреново другое. Ушлепки метили в позицию смены № 7.

Ну так здравствуйте, суки.

Окончание главы 12)