Пилот

17.

Без десяти семь «шевроле», елозя по раскисшей лесной дорожке, едва не уткнулся бампером в зад все того же устрашающего вида джипа, который теперь стоял без огней.

Малдер посветил внутрь салона. Там было пусто.

Скалли зябко передернулась. Стало совсем холодно, под ногами похрустывали льдинки. И насморка не избежать, злорадно подумала она. Буду ходить с вот таким носом… красным, мокрым…

У нее была своя методика бороться с простудой: представлять самые яркие картины сопливого будущего.

Организм пугался…

По причине поднимающихся на востоке Орегонских гор утро в этой части побережья наступало на час позже, чем ему полагалось бы по часам. И если на шоссе как-то можно поверить (невзирая на залепившие небо тучи модного цвета «мокрый асфальт») в скорый его приход, то в лесу все еще было по-ночному непроглядно.

Скалли осмотрелась. Почему-то показалось, что это совсем другой лес. Не тот, в котором они были вечером.

Может быть, это лес на другой планете…

— Ну, веди, где ты нашла этот пепел… — сказал Малдер, и в этот миг откуда-то издалека донесся крик!

Истошно, захлебываясь, кричала девушка.

Нельзя было терять ни секунды.

— Я туда, — показал Малдер, — а ты туда…

В лесу нелегко определить направление звука.

Скалли проломилась через колючие кусты на опушке, вытаскивая на ходу пистолет. Козел ты, доктор Немман…

Мы, мол, с детективом Майлзом… мы такие крутые…

Она бежала, экономя дыхание. Потому что за собственным шумным дыханием не слышно уже ничего.

И никакие тренировки… не спасут…

Лощина. Осторожнее, Старбак.

Обломанная ветка оцарапала щеку.

Опять эти чертовы кусты, кто их придумал…

Скалли влетела в следующую лощинку и тут же погрязла по колено. Пистолет уже мешал. Сунула в карман. Дотянулась до какого-то деревца, ухватилась, потянула. Деревце хрустнуло, но выдержало. Скалли выцарапалась вверх по склону.

Тут начинались многолетние толстые деревья без подлеска. Она на миг остановилась, стараясь понять направление. Снова раздался крик. Чья-то душа вылетала с этим криком…

Туда.

Под ногами чавкает мягко и как-то по-особому. Наверное, этот самый «пепел». Потом, потом…

Небо в просветах ветвей было почти зеленым — цвета океанской воды. А здесь темно. Ну хоть бы чуть-чуть света, чуть-чуть солнца…

Снова лощинка. Ручей по дну. Скалли посветила фонарем. Если вон по тем камням — можно перепрыгнуть…

Следы.

Кто-то шел. В тяжелых ботинках. Очень быстро шел…

Уже после дождя.

Только что.

Она додумывала это, перепрыгивая с камня на камень. И последнее умозаключение совпало у нее с появлением из-за дерева темного силуэта с чем-то длинным в руках.

Пистолет — в кармане…

Скалли заслонилась фонарем.

Удар — в общем-то несильный, не в расчете убить — вышиб из руки фонарь. Приклад ружья скользнул по предплечью и обрушился на лоб.

Было совсем не больно. Как по деревяшке. Короткая белая вспышка под черепом. Скалли остановилась, будто забыла что-то. Человек стал виден хорошо. А, детектив… как вас там…

Детектив вдруг медленно взмыл вверх, при этом почемуто не отрываясь от земли. А сама земля встала вертикально и за неясную — а может, и чужую — вину наградила Скалли хорошей оплеухой по лицу.

— Я говорил вам: не подходите к моему сыну…

Кто говорит? Кто говорит? Это я, Заратустра…

Стало темно.