Пионер империи

Глава 13

Баронесса нисколько не изменилась с момента их последней с графом встречи. Она была всё столь же прекрасна. Ее идеально черные волосы были собраны в аккуратную прическу, одновременно простую и вместе с тем элегантную, а дорожный костюм, который в этом мире часто называли «мужским», в ее случае, напротив, подчеркивал женственность.

— Граф? — слегка удивленно произнесла баронесса. — Вот уж не ожидала вас увидеть.

— Это называется сюрприз, — ответил Кондрат.

— Приятный сюрприз, — поправила его баронесса, подарив ему свою чарующую улыбку.

Кондрат-граф тут бы вовсе растаял. Кондрат-студент оказался чуть более стойким. Впрочем, ему здорово помогло то, что он, в отличие от графа, понимал, что своим нынешним незавидным положением он в определенной степени обязан баронессе. Та, должно быть, почувствовала его сомнения, и ее чарующая улыбка стала многообещающей.

— И я бесконечно благодарна вам, мой рыцарь, за спасение, — вкрадчиво добавила баронесса.

— Не сомневаюсь, — спокойно сказал Кондрат. — У этих башибузуков отвратительная репутация. Но как вас вообще занесло в эти края? Только не говорите, что соскучились по мне.

— А если и так? — с легким вызовом в голосе спросила баронесса.

Кондрат подошел ближе. Его взгляд уже машинально скользнул за окно, обшаривая окрестности. Окно выходило на склон горы. По склону осторожно двинулась тень, и глаза Кондрата тотчас дорисовали ей тепловой след. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть детали. Конечно, это мог быть местный житель, спасающийся от мародеров, однако Кондрат сразу подумал, что это пожаловал Фламербах, и хотя расстояние для выстрела было, пожалуй, великовато, Кондрат поспешил отступить так, чтобы его не было видно из окна.

Стрелки по-прежнему стояли у дверей. Кондрат сделал им знак продолжать обход. Выстрелов с улицы больше не доносилось, но осмотр поселка еще продолжался. Стрелки, даже не скрывая откровенных усмешек на лицах, вышли. Они, небось, уже вообразили себе, как спасенная красотка будет благодарить их командира.

— Если всё так, то мне вдвойне тревожно, — сказал Кондрат баронессе.

— О, неужели я столь опасно выгляжу? — с улыбкой вопросила та.

«Вообще-то, да», — мысленно ответил Кондрат-студент. — «Вот уж кто точно змеюка, так это ты». Но Кондрат-граф, разумеется, не мог сказать подобного вслух. Вслух он произнес:

— Вы выглядите великолепно, баронесса. Как всегда. Но знаете, меня очень беспокоит ваше знакомство с господином Фламербахом.

— О! — слегка удивленно произнесла баронесса. — Вы уже познакомились?

— Заочно, — ответил Кондрат.

— И как вы его находите?

— Он хочет убить меня. Я — его. В целом, наверное, можно сказать, что мы друг друга не жалуем.

На лице баронессы оставалась всё та же улыбка, подчеркивающая выражение слегка удивленной заинтересованности, но ее взгляд стал очень и очень внимательным. Как у Софии. Кондрат подумал, что ему сейчас ее очень не хватало. Она бы, небось, сообразила, что там просчитывала в своей прелестной головке баронесса.

— Но это были бы наши дела, — продолжал тем временем Кондрат, в самый последний момент сообразив заменить уже готовое сорваться с губ слово «разборки» на более уместное здесь «дела». — Если бы я не полагал, будто бы вы работаете на него.

— Я? Работаю?

Баронесса удивленно приподняла бровь. Мол, ты что-то заговариваешься, братец, я же дворянка.

— Извините, неверный термин, — сразу поправился Кондрат. — Я хотел сказать, что у вас с ним общие дела. И я, как единственный свидетель убийства Леербаха, в какой-то степени им мешаю. Поверьте, и в мыслях не было.

— Верю, — медленно произнесла баронесса, после чего уточнила. — Но простите меня, граф, о Леербахе я слышала иную версию в Петербурге.

— Я тоже ее слышал, — спокойно произнес Кондрат. — Причем, что называется, из первых рук. Но неужели вы допускаете мысль, что от Беллендорфа можно уйти, не убедив его в своей абсолютной невиновности? Если да, то вы его плохо знаете.

— Я слышала, будто бы это не тот человек, с которым стоит заводить близкое знакомство приличной даме вроде меня, — парировала баронесса.

— Вы правы, — сказал Кондрат. — И если вы убедите вашего друга Фламербаха, который сейчас ползает по горам, — он кивком указал за окно. — Вместо того, чтобы спасать вас от мародеров, что убивать меня — не лучшая затея, то я со своей стороны не буду рекомендовать Беллендорфу познакомиться с вами. Давайте жить дружно.

И, не дожидаясь ответа, Кондрат покинул комнату. Интуиция подсказывала ему, что ответом будет завуалированное: «никогда!» Впрочем, он всерьез и не рассчитывал на успех, но почему бы не попробовать договориться, коли выпал шанс? Вдруг сработает. А еще, шагая по коридору, Кондрат вдруг задним числом осознал, что да, если не сработает, то он действительно готов убить Фламербаха. Вот вам и студент Политехнического.

— Поселок наш, вашсвет, — доложил внизу Медведев.

— Большие потери? — спросил в ответ Кондрат.

— У нас семеро убитых и почти двадцать раненых, вашсвет. Тяжелых, слава Богу, нет. Евсеев говорит, все выживут. Местные отделались легким испугом. Мы успели вовремя.

— Отлично.

Кондрат в сопровождении унтера вышел на площадь. По другую сторону стояла телега с телами павших стрелков. Мертвых башибузуков собирать не стали. Пусть ими местные занимаются, если захотят. Взгляд Кондрата вновь метнулся на скалы. Теплового следа он там не заметил. На площадь стекались местные жители. Большей частью действительно женщины, да несколько стариков. Их благодарность волнами изливалась на русских солдат. В общем, если бы не Фламербах, можно было бы праздновать победу. И не баронесса. В ее случайное появление в этом медвежьем углу Кондрат не верил от слова «совсем», и примчалась она сюда не ради графа.

— Что-то не так, вашсвет? — спросил Медведев.

— Сдается мне, я видел там тепловой след Фламербаха, — ответил Кондрат, указывая на скалы.

— Так это ж здорово! Там тупик. Загоним его и затравим как кабана.

Он уже махнул рукой, призывая к себе ближайших солдат. Кондрат тяжко вздохнул. Нет, идея отличная, однако так они потеряют целый день. Это в лучшем случае. А у них приказ. Не то чтобы Кондрата всерьез беспокоило его неисполнение, хотя на этой мысли где-то внутри него возмущенно взвился граф, но если враги успеют раньше русского отряда, то придется их выбивать. Это новые смерти. Своя рубашка, конечно, ближе к телу, но не настолько же! Не говоря уже о том, что Кондрат, как пионер и офицер, должен идти в атаку первым.

— Нет у нас на него времени, — недовольным тоном произнес Кондрат. — И так уже какой крюк сделали. Собирайте людей. Выступаем.

— А Фламербах, вашсвет?

— Сам придёт, — бросил в ответ Кондрат.

Видя, что начальство не в духе, унтера быстро построили отряд в походный порядок. Местные жители тотчас собрали им в дорогу всякой снеди. На взгляд Кондрата, на неделю хватит. Он не возражал. Еще неизвестно, сколько им выход из ущелья караулить. Да и местные жители снарядили им в помощь несколько подвод, так что на себе всё это тащить не придется. Предводитель ополченцев вызвался показать короткую дорогу, но честно предупредил — повозки там не пройдут. Кондрат, немного подумав, отказался. Ему не хотелось еще больше разделять отряд.

— Но за предложение спасибо, — сказал Кондрат. — Вы лучше присмотрите за баронессой, — он кивком указал в сторону большого дома. — Негоже благородной даме без провожатого путешествовать, а нам с ней не по пути.

— Будет сделано, месье, — пообещал предводитель. — Клянусь честью защитить вашу даму от любых угроз!

— Она не моя дама, — поправил его Кондрат. — Но всё равно позаботьтесь о ней. И никуда не отпускайте одну!

Последнее ему только что пришло в голову. Это должно было на время задержать баронессу здесь. Зачем ему это, Кондрат так толком и не сообразил, но если баронесса действительно примчалась на встречу с Фламербахом, то задержать их будет весьма кстати.

Его-то отряд шел без привалов, дабы нагнать потерянное время, что, впрочем, тоже не слишком радовало Кондрата. Спортивное тело графа уже начинало выдыхаться. Однако настоящий граф никогда бы не сел на телегу. Кондрату приходилось соответствовать. «Надо завести лошадку», — думал он на ходу. — «Маленькую, но престижную. Блин, и кто придумал это дурацкое правило, что офицеру можно только на коняшке?» Ответа на это в памяти графа не было, но он твердо был уверен, что такое правило существует и оно незыблемо. Поэтому Кондрату только и оставалось, что переставлять ноги, изображая твердую поступь российского офицера.

— Ваше сиятельство! — негромко окликнул его Федор. — Поглядите-ка!

Он мало того что топал следом за графом, не отставая от него ни на шаг, так еще и тащил за спиной походный мешок.

— Что там, Федор? — устало отозвался Кондрат.

Последние две версты он даже не оглядывался на окрестные скалы.

— По-моему, это ваша дама нас нагоняет, — сообщил Федор.

— Баронесса? — переспросил Кондрат, поворачивая-таки голову.

Неужели Фламербах согласился-таки на мировую?

— Это не могу знать, ваше сиятельство, но характер у нее командирский.

Их нагоняла София. Нагоняла, между прочим, верхом на сером в яблоках коне, на каком и офицеру было бы не зазорно гарцевать впереди своего воинства. Поравнявшись с Кондратом, София осадила коня и легко спрыгнула на землю, небрежно бросив поводья Федору.

— Привал, вашсвет? — спросил Медведев.

— Я ненадолго, — откликнулась София.

Кондрат взглянул вперед. Впереди скалы слева и справа сходились к дороге. Там виднелась каменная башня.

— Нам вроде уже недалеко осталось, — сказал Кондрат.

— Версты полторы, вашсвет.

— Тогда отдохнем на месте, — решил Кондрат. — София, надеюсь, ты примешь приглашение на прогулку?

— Эк завернул, — негромко проворчала та себе под нос, и чуть громче ответила. — Хорошо, идёмте, ваше сиятельство.

София зашагала рядом с Кондратом. В длинном платье в пол, из-под которого на ходу показывались лишь носки ее туфель, она, тем не менее, легко подстроилась к уверенному армейскому шагу. Федор топал следом, отстав на пару шагов, чтобы не мешать приватному разговору. Впрочем, о какой приватности тут можно говорить, когда рядом маршировала почти сотня человек, и почти все из них то и дело поглядывали на «барышню», наверняка уже записав ее в подружки их командира.

— Я всё выяснила, — говорила на ходу София.

Голос ее звучал негромко, но четко, так что Кондрат без труда различал слова.

— Фламербах действительно был в России, — сообщила она. — Приехал за три дня до убийства Леербаха. Уехал следом за вами, ваше сиятельство. С костюма Леербаха пропала орденская лента. Черная с серебряным шитьем: гора и пара скрещенных дубовых листьев на черном фоне.

— Герб Рулитании, — сказал Кондрат.

Сам бы он и не вспомнил, но Кондрат-граф очень внимательно относился к геральдике.

— Да, — София кивнула. — Но если быть совсем точным, герб правящего дома.

Кондрат-граф мысленно отвесил себе затрещину. С его точки зрения это был даже не нюанс, а разница размером с пропасть.

— Сейчас это вроде одно и то же, — сказал Кондрат-студент.

Снова последовал уверенный кивок.

— Да. И тем не менее носить на одежде герб здесь имеют право только члены королевской семьи или особо приближенные к ней люди. Леербах получил это право за спасение младшего принца. Тот чуть не утонул, а Леербах его вытащил. Не представляю, как можно утонуть в здешних речках, но принц, говорят, честно пытался.

София едва заметно усмехнулась. Должно быть, это шло как шутка. Кондрат улыбнулся в ответ. Ему нравилось, когда она улыбалась, но девушка тотчас вновь стала серьезной.

— Герб на ленте уникален, он дополнен двумя волнами, — сказала София. — Они символизируют ту речушку. Балбесы Беллендорфа умудрились пропажу прошляпить. Он был в гневе. Только с вашей подачи и выяснили, так что у вас прибавилось врагов в жандармерии.

— Переживу, — отозвался Кондрат.

— Дай Бог. И еще. Пули, убившие Леербаха и вашего капитана, одинаковы, и они по калибру чуть больше обычных. Должно быть, у Фламербаха какое-то нестандартное ружье. Всего этого достаточно для доказательств?

— Вполне.

Осталось поймать самого Фламербаха.