Пионер всем ребятам пример

Глава 72

— Что ж Смирнов. Со сбором макулатуры ты справился на отлично. Учишься на четыре и пять. Неровно учишься, но видно, стараешься. Стоит подумать о твоем вступлении в комсомол, Смирнов. Это огромная честь и огромная ответственность. Но Вера Михайловна за тебя ручается. В пионерлагере ты себя хорошо проявил. Надо читать Ленина, Смирнов. Ленин наше знамя боевое, Смирнов. Изучая Ленина, ты растешь над собой и учишься коммунизму. Никита Сергеевич нам обещал, через двадцать лет коммунизм. Не успеешь и оглянуться и дворцы из хрусталя, и все источники материальных благ льются полным потоком. Будь достоин Смирнов высокой чести. Вот зачем ты Епифанову синяк под глазом поставил? Можешь идти Смирнов.

И пошел я, и пошел. Даже очень шибко пошел. Вдруг догонят и загонят в коммунизм. Удружила мне Вера. И ведь с лучшими побуждениями.

Бабье лето со дня на день накроется медным тазом. Опять дожди, а там и похолодает. Сейчас бы на Боинге да на денек другой в Майами. Пошлое местечко, но тёплое.

— Вера хочешь в Майами?

Молчит. Повернулась ко мне спиной, сопит. Обиделась, что я к вступлению в комсомол без особого энтузиазма отнесся. Как же мне её перевоспитать?!

29 октября великий и ужасный праздник, день рождения Комсомола. На этот день назначен мой прием в комсомол. Рекомендатели уже есть, моя Верочка и девочка отличница с моей парты. Она уже незаметно трогала меня за брюки и очевидно убедилась в моей беззаветной преданности делу Ильича. Может и ничего. Может, рога и не вырастут. Вон сколько в школе комсомольцев учится и стены не рушатся.

Бог давно на Россию рукой махнул и комсомольцы мы или вообще магометане ему безразлично.

— Боря. Самолет разбился.

— Какой, наш?

— Нет, их, американский. Какой-то ДС что ли.

Мамочка сидит у телевизора и блаженствует. Сынок дома, можно поговорить об умных вещах. На даче тоже всё замечательно, часть цветов завяла, другую часть она активно заменяет картошкой. Своя картошка лучше магазинной. Розы я пока отстоял.

О катастрофе американского военно-транспортного самолета DC-6 на острове Гуам я в свое время слышал, но, конечно же, забыл. Вроде врезался в гору, кто-то сумел спастись, но 80 человек погибло. Если б я помнил! Хотя что? Позвонил бы американскому Президенту, дескать, я мальчик Боря, у вас скоро самолет грохнется. Примите меры дяденька президент. Даже не смешно.

Вроде в сентябре еще один самолет гробанется. И даже вроде у нас в Москве.

А о Мавзолее в газетах ни словечка. Закрыт на ремонт и всё. Чего там ремонтируют непонятно.

Снова праздник надо мной, нынче в школе выходной. Одеваюсь попроще и иду на встречу с друзьями. Где должны хулиганить Вован и Димон, я уже примерно знаю. Возникаю в проходной бывшего доходного дома. Во дворе шумное выяснение, кто кого уважает. Папы пролетарии отмечают день получки. А поодаль, да поодаль кучкуются мои пацаны. В команду добавилась еще пара парней. Один с выбитым зубом красиво свистит популярную мелодию: Таганка, да ночи полные огня. Другой, задумчиво играет в ножички.

Мои пацаны радостно бросаются ко мне.

— Борька! Пошли ларек грабанем!

Вот с кем бы я пошел в разведку. И даже в комсомол вступил. Вместе бы разваливали.

Я отвожу друзей в сторонку. Не надо при лишних, говорю. Вы в этих пацанах уверены, спрашиваю? А вдруг они на Органы работают. В милиции штатные сотрудники.

Запугав как следует молодежь, предлагаю.

— Чего там ларек. Давайте ресторан грабить. Вон тут поблизости есть Кавказский. Стырим шашлыки и закуси, что положено. Вопросы есть? Вопросов нет.

Друзья как всегда со мной соглашаются. Идем на задний двор ресторана. Усатые мужики вносят в двери кухни туши баранов, видимо вечером состоится банкет для любителей кавказской кухни. Не обеднеет земля, если мы украдем с десяток шашлыков, детскому растущему организму нужны витамины.

— Парни, вы что тут шляетесь?! Идите отсюда!

Лица кавказской национальности строги в выражениях. Лучше и правда отсюда уйти.

Мы уходим подальше, а я провожу разведку на кухне ресторана. Так, первые шашлыки уже готовы. Куда бы их складывать, может в вон ту сумку? Очень удобная сумка, большая ёмкая. Зелень петрушки и редиска там тоже поместятся.

— Пацану уходим в вон тот скверик. Я иду на прорыв, вы страхуете. Надо постараться всё съесть по-быстрому.

— За это можешь не беспокоиться Борь. Всё сожрем. Ты то как? Может, помощь нужна?

— За что я их люблю, за то, что не иждивенцы. Всегда готовы помочь.

Обед в Ленинградском скверике, под Ленинградским дождиком, с шашлыком из не ленинградского барана и с бутылкой ленинградского лимонада. Наш лимонад самый ленинградский, слышите вы все, не ленинградские! Слышат гады, слышат. Притворяются, что не слышат.

— А пивка бы неплохо, говорит Димон.

Как быстро проходит детство. Нам уже надо пива, а у Вовки есть девочка и он с нею гуляет.

— Та самая, спрашиваю, Танька?

Вова смущенно отворачивается. Ладно, личная жизнь пацана, это святое.

— А я Светку видел. Вдруг говорит он.

— Где?! Спрашиваем мы хором с Димоном.

На Фонтанке, где ЛИИЖТ, ну железнодорожников такой институт.

— Ну и что она?

— Стоит на берегу, в воду пялится. Грустная вся.

— Наверное, жалеет, что скоро зима. Вода замерзнет, не поплаваешь.

— Кто, выдры? В квартире у горячей батареи. А вообще, в омуте под корягой. Спят. Жрут чего-то, не помню что жрут.

— Вредная девчонка, но хорошая.

— Ты с нею не заговорил?

— Не. Жалко стало, задумалась, стоит, чего я буду мешать.

— А я б заговорил.

Димон что-то смущенно улыбается. Странно, не похоже на Димона. Не может быть! Наш Димон влюбился!

Не хочется расставаться, но на очереди Галька. Моя требовательная подруга наверняка ждет меня. Целый день не виделись. Столько событий накопилось. Кто-то в классе двойку получил, а одна девчонка пошла на танцы и её не пустили. Сказали, молодая еще. Случаи подростковой беременности в классе еще не обсуждают. Но, если не говорят, не значит, что не бывает. Еще как бывает! Двадцатый век в этом отношении ничуть не отстает от двадцать первого. Мы тоже можем! За нами не заржавеет.

Галька пришла накрашенная словно обезьяна. Моя косметика ей впрок не идет. Молодежный максимализм не уймешь. Чем больше, тем лучше. Кончится, Боря мне еще купит. И ведь купит, никуда не денется.

— Пойдем Боря в кино!

Хорошее кино в СССР было. Была Дама с собачкой, Сережа был, Балтийское небо и даже Мичман Панин. Но нам сегодня предлагали какое то старье. Ленин опять в октябре, Мы, сами понимаете, из Кронштадта и даже ужасный Член правительства: Вы враги народа! Вы все здесь враги народа! И я вас разоблачу!!!

— Галька! Пошли лучше в ТЮЗ! Там сегодня Два клена идет.

— Я смотрела!

— А давай посмотрим В джазе только девушки?

— Чего?

— А ты не знаешь. В Ленинграде он не идет. Но в Хельсинки я видел на афишах в кинотеатрах уже идет. Махнем?

— Ты что Боря?! Империалистическую пропаганду смотреть!

— Да ни фига там не пропаганда. Это кинокомедия. Смешная. Я буду тебе текст переводить. На ушко, чтобы финны не подслушивали.

— Ох, как то неловко Боря.

Как легко соблазнить советского ребенка на измену родине. Сколь сильно гнилое влияние Запада. Через полчаса мы сидели в тепле и уюте, в хорошем финской кинотеатре и смотрели бессмертную кинокомедию Уайлдера. Я нашептывал слова на ушко моей Гальки. Она и сама скоро начала понимать смысл фильма и то охала, вместе с простодушными финскими зрителями, то вытирала слезу и грозила кулачком злодеям на экране.

— У всех свои проблемы, сказал клоун на экране и фильм кончился.

Мерлин еще жива. Актеры и режиссеры живы и здоровыВсе еще молоды. Америка молода и негры еще её не захватили.

— Ах, Боренька! Только и сказала Галя.

Мы съели по финскому мороженому, еще раз ругнули его и собрались было грабить финский ресторан.

— Ой, Боря. А мамка меня ждет. Я ей не сказала, что ушла гулять.

Пришлось возвращаться. На Балтики сейчас, наверное, шторм. Хорошо, что мы её не видим. Миг и вместо Хельсинки улица Рубинштейна и Галя садится на автобус. Решила сама до дома добираться без моей помощи. А то соседский мальчишка опять ехидствовать станет.

Видно мало было в прошлый раз соседскому мальчишке. Ну что, добавим, нам не жалко.

Надо бы Веру на этот фильм сводить. Но как её в Хельсинки вытянешь? Никак это не получится.

Нашел на рубашке клочок лисьей шерсти, лиса в момент перехода прижималась к моей груди изо всех сил. Боится, всё еще боится.