Пират

4.15. Второй грузовик

Второй вылет мы начали точно также как и первый. Отшли от Содружества на 6–7 прыжков, петлянули обходя возможные системы аварского контроля и выползли к вырвавшейся во фронтир молодой колонии — фортпосту. Точнее не к самому фортпосту, а на трассу между фортпостом и Аваром. Трассы тут как таковой ещё нет — нет нужного трафика. Да и нет одной ближайшей системы в Аваре — бесспорного лидера для перелёта. Претендентов сразу три.

Нам повезло — мы выбрали удачное положение в подходящей системе и через десяток часов ожидания в систему зашёл торговец. Нас он не заметил, трасса по системе у него была длинной, за ним в систему никто не впрыгнул, и ещё через полтора часа мы рванули на перехват.

Торговец был ближе к центру системы, по траверзу немного сзади и прилично сбоку. Скорость у него была выше, но мы разрыв в скоростях при тройной перегрузке быстро навёрстывали. Стандартная задача преследователя и преследуемого в космических декорациях. Мы хотим быстрее догнать торговца, торгаш наоборот хочет чтобы это случилось попозже. В прыжок уйти он не успевает. Аварец изменил курс. Всё легко считается, его манёвр близок к оптимальному. Мы идём сразу к расчётной точке встречи. Аварец надеется, что наш пилот руководствуется указаниями искина, своими манёврами он пытается запутать тактический блок, через обратную связь нас затормозить — расчётная точка мечется как сумасшедшая, но в ограниченной области. С поправками, что бой между кораблями занимает куда больше времени, чем между истребителями. Это чем-то похоже на эпизод из Звёздных войн. Там Люк отключил автопилот, система автонаведения ПКО Звезды Смерти засбоила, и его не сбили. Наш пилот не ведётся и аварец, поняв тщетность своих усилий, возвращается к оптимальному убеганию.

«Время! Время! Время!» — Стучит в голове мысль. Аварец выпускает торпеды одну за другой, больше надеясь нас задержать, чем подбить. Торпеды малые. Больших у него нет точно, средних — похоже что нет. Мы задерживаемся — лучше потерять 5 минут, чем получить торпедой в щит. Торпеда за торпедой, и полчаса аварец себе отыгрывает. Мины нам не опасны — движки у них слишком слабы, чтоб выйти на наш курс. Да и не таскают торговцы с собой мины.

Мы добрались до дистанции стрельбы, начали выбирать позицию, и меня прорвало:

«Да выруби ты ему двигатель! […]! Совсем выруби! [Грубо]! [Не пытайся быть нежным]!» — Выдал я в корабельную сеть.

«Казак! Ты что-то чувствуешь?»

«Время уходит как песок сквозь пальцы!»

«Нам не стоит брать этот трофей?»

«Стоит. Только не чухаться!»

Наш торпедист запустил торпеды с дальней дистанции. Аварец выпустил противоторпеды. Но — удачно для нас и неудачно для себя. Первая торпеда добралсь до щита и рванула на нём. Вторую аварец грохнул, но это его не спасло от третьей, разворотившей движок. Четвёртую наш торпедист рванул в стороне, больше надеясь вынести турели на обшивке, чем повредить корабль. Пятая, ЭМИ, ещё не долетела, как мы уже мчались в десантник.

«Аязли! Сможет лазерщик вынести шлюз на взлётке? И разведчика туда бы закинуть!»

«Сделаем!» — Откликнулся Аязли.

Всё прошло как по нотам. Торпедист последнюю торпеду притормозил. Она рванула, перегружая искины, выжигая датчики и связь, когда мы были на подлёте, но ещё далеко — нас не зацепило. Лазерного импульса в вакууме не видно, но по испаряющемуся шлюзу понятно — импульс был точен. Через пол минуты пошла картинка — если мы вломимся и затормозим на створках в противоположной части, то ничего не зацепим.

Высадка по-боевому прошла как на тренировке.

— Работаем спокойно — время у нас есть! — Подбодрил бойцов я.

Бирн остался у челнока, а мы двинулись к центру. Турели на корабле были. Я принимал их импульсы на щит первого дроида и жёстко выносил вторым. «Странно, что энергия есть. Реактор же глушанулся». — Думал я, отрабатывая их одну за другой.

Аварцев мы встретили перед капсулами. Два бойца и четыре раба. Их тактика оказалась предсказуемой. Рабы должны были не столько нанести урон, сколько повиснуть на нас, не дать нам двигаться, подвести под удар, выдернуть из-под щита под турель. Турели садили в энергощит, заставляя меня сосредоточить дроидов на защите. Пара аварцев держалась сзади, выгадывая момент. Наши задачи были прямо противоположны. И ещё, рабов мне убивать не хотелось. По крайней мере не в первые секунды, и пока есть пространство для манёвра, пока можно этого избежать.

Мои ожидания не подвели. Жёсткий приказ нейросети не давал рабам возможности к тактическим изыскам и манёврам. Стоило мне сделать вид, что подставился, и первый из рабов получил колотую рану в плечо. Вот второй бросился, вцепился мне в руку, и я сразу подаюсь назад, разрывая дистанцию и выдёргивая его вслед за собой. «Нужно мне озаботиться станнером на дроида. Бойцам в боевых скафандрах он не повредит, а вот рабов в обычных и простых скафах может и вырубить». — Думал я, работая клинками.

Стиг быстро вырубил раба, помогая мне освободиться из захвата. На первую линию должен был выйти Вонс, а Ниидли должен был его подстраховывать, но что-то пошло не так. Ниидли, ломанулся вперёд «как на буфет вокзальный» и начал шинковать ближайшего раба. Вонс подстраховать его не успел, и Ниидли попался в захват и получил от аварца копьём в ляжку. Весь план спокойного неторопливого захвата посыпался как карточный домик. Пришлось ломануться, бросив щиты в быстром темпе дроидами выносить турели и рубить аварцев, рубить как придётся, не думая, не рассчитывая…

Аварцы сдались. Под гарантии безопасности за выкуп. Открыли капсулы, все вышли, устроились на коленях руки за голову лицом к стене. У меня и Стига пострадали скафы — индивидуальные щиты нам снесло и прожарило верхний защитный слой. Вонс оказался с дыркой в брюхе — не смертельно, но медкапсула будет занята без вопросов. Ниидли легко отделался — только той колотой раной, с чего всё и началось. Противостоявшие нам аварцы тоже выжили. Добить мы их не успели. Скафандровые аптечки не дадут им помереть до медкапсул. Из рабов в плен попал только один, стреноженный Стигом.

Капитан сдал нам коды искина и полный контроль над кораблём. Уже через пару минут наш корабль начал захват и крепёж грузовика на передней ферме для буксировки. Не дожидаясь начала разгона, аварцев перевели на наш корабль, переодели в спас-скафандры и загнали в карцер по ячейкам. Их раненых бойцов положили в медкапсулы на стеллаже у карцера, и я вплотную занялся нашими. Быстрее оказалось загнать Вонса в автохирурга — там всех дел было на 10 минут. Затем переправил его в медкапсулу, а в автохирурга загнал Ниидли, где его тоже быстро заштопали. Медкапсулы для него нет, так что пока обойдётся инд-аптечкой и отдыхом.

К началу разгона я снова был на трофее. Оказывается мы перехватили службу доставки. Груз — мелкие партии всего подряд от мелкой бытовой техники, запчастей и расходников до медкартриджей, имплантов, нейросетей и кристаллов баз знаний.

«Это мы удачно зашли!» — подумал я, и настроение у меня начало выправляться.

Поверил реактор — в норме, заглушен. Выдернул искин — всё ценное тащим к себе на корабль. Пробежались с Дьярви по всему трофею, собирая ценные мелочи. Разгон потребовал 6 часов — нужно было серьёзно изменить вектор ухода. Да и с гружёным грузовиком наша тяга давала только половину g.

У нас классный пилот! Мы ушли почти тем же курсом, но в длинный прыжок. Со стороны могло бы показаться, что мы прыгнули в ближайшую систему. Но нет. Ни в ближайшую, и не в следующую почти за ближайшей, а в после-следующую — фактически тройной прыжок. Он сумел попасть в узкую область параметров ухода.

Проще всего пояснить это на примере бильярда. Только поверхность у бильярда неровная, а с ямками. Толкнуть шар от одной ямки к другой не сложно. Толкнуть так, чтобы шар прошёл в стороне от ближней ямки и попал в ту, что подальше — сложнее, но не так чтоб очень. А вот стукнуть по шару так, чтобы он оставил с одной стороны ближнюю ямку, с другой следующую и докатился до третьей — уже сложно. Как выход — нужно стукнуть по шару сильно. Но для гиперпрыжка это требует большой скорости ухода, которую у нас набрать не получалось.

Мы ушли в гипер, и неприятное ощущение теряемого времени пропало. Пока мы были в системе никто в неё не зашёл. Хотя может и зашёл, но на другом краю, и до нас волна от его входа дойти не успела. Всё же двадцать одна световая минута — это двадцать одна световая минута. Или может кто-то зашёл вскоре после нашего ухода. Буду надеяться, что наш след его не насторожит. Три-четыре часа, и всё совсем утихнет, колебания затухнут, и следов наших будет не отыскать.

Гиперпрыжок был длинным — на 12 часов. Мы с Дьярви за это время ещё раз обшмонали весь трофей. Грузовик был в неплохом состоянии. Похоже, ему можно будет сменить движок, подшаманить и продать. Разную мелочовку мы с него собрали и я в свободное время гиперпрыжков провел техническую инвентаризацию. Утилизировал трупы рабов. Имплантов у них не было. На рабских нейросетях информации не нашлось — под протокол они ничего не сохраняли. Подготовил отчёт для безопасников. Подлатал скафандры. На моём аварском ярко выделяются новые чёрные пятна на поблекшем розовом фоне. Ничего, вернёмся — подкрашу.

Захваченный экипаж из капсул карцера я выпускал размяться-оправиться по-одному во время системных манёвров. Почему не в гипере? Всё равно в это время нужно быть в форме, в смысле в абордажном скафандре. Так что подежурить в скафандре мне всё равно где. Место у карцера ничуть не хуже. Почему я? Ставить на дежурство кого-то ещё можно, но Ниидли не слишком дисциплинирован и выдержан. Вонс и Стиг дежурят нормально, только аварцы их доводят до белого каления и всё с таким видом: «А я что? Я ничего!» А я, в своем приметном скафандре, один раз глянул и сказал: «Дразнить мстителя — не страховой случай». И как отрезало.

Дошли мы хорошо. На подлёте встретили галифатский патруль, но опознались без проблем.

Заработали мы на грузовике с грузом почти 3 миллиона. Ещё заплатили аварцы. По 30–50 тысяч с человека. Вроде мелочи, но, во-первых, деньги почти халявные, сразу выплачиваются банком. И, во-вторых, если всех аварцев убивать, статус изменится. Так мы приватиры, джентльмены с большой дороги, уважаемые в местном обществе. А станем не то чтобы совсем париями, но где-то близко. Аварцы ведь тоже по космосу рыщут. В ответку тоже начнут всех подряд чекрыжить с комментариями — и свои же сдадут в итоге ни за грош, а уж на что-нибудь интересное точно разменяют. Этакая система сдержек и противовесов.

Конфликт у меня вышел с Ниидли во время подведения итогов. В походе не до того было, а тут — самое время.

— Скажи мне, УВАЖАЕМЫЙ, какого инвалида умственной деятельности ты в бою учудил? Ты что, инструкций не слышал? Или понять их, запомнить не смог? — Злость и раздражение от прошедшего боя на разборе у меня вспыхнули с прежней силой. У Ниидли, похоже, тоже накопилось.

— Аязли! — Высказал он. — Почему это аратанец меня задвигает? Почему даёт какие-то странные детские задания? Я что, не боец? Вот велел он станером глушить рабов. А я боец, а не полицейский! Моё дело с аварцами драться!

— Твоё дело выполнять приказы! — Зарычал я. Но к концу фразы взял себя в руки и замолчал уже успокоившись.

— Вот! Чего он на меня наезжает? Сдались нам эти пленные рабы? Толку-то с них. Одни расходы и никакого прибытка! И вообще, кто сам не сдался, того и убить. Вон как мы аварцев запугали, что они сразу сдались! Что? Скажешь что я не прав?! — Последнюю фразу Ниидли выкрикнул в мою сторону. Все остальные молчали. Народ собрался отпраздновать добычу, а тут мы со своими разборками.

— Нет, не прав. — Как можно весомее произнёс я.

— Что…

— Помолчи! — Перебил и задавил голосом я Ниидли. — Я тебя слушал, не перебивал. Теперь ты слушай!

Я выдержал паузу. Ниидли что-то пробурчал себе под нос, но тихо, и я решил не обращать на это внимание.

— Иерархия и единоначалие — суть нашего общества. Что будет если навигатор разработает маршрут, а пилот вдруг решит что лететь нужно как-то иначе? Как думаешь?

— Это другое. — Откликнулся Ниидли.

— Нет не другое. У нас был четкий план боя. Боя без потерь и ранений. Зачем ради экономии пары мгновений ты подставил Вонса? Он бы прекрасно обошёлся без дырки в брюхе. Или думаешь ему за счастье было в медкапсуле поваляться?

Ниидли попробовал отбурчаться:

— Ничего я его не подставлял, это он сам… — Но уверенности у него в голосе не было.

— Сам, конечно же, он сам полез тебя дурака спасать, чтоб не прибили неразумного. Теперь по поводу рабов. Вот представь, захватят тебя аварцы, поставят рабскую нейросеть. На себя примерь, хочешь ли, чтобы тебя освободили, или хотя бы попробовали. Или пусть убивают? Не жалко мол?

— Чего это меня в рабство? В рабство попадают только трусы!..

— То есть ты считаешь меня трусом?

Я замолчал и придавил Ниидли взглядом. Тот открыл рот, закрыл, потом пробурчал что-то совсем не разборчивое, что-то, что можно было услышать и как «извини» и как «да пошёл ты нахрен».

— Так вот, если ты не знаешь, я был рабом в Аваре. Потом мне повезло, и я стал аратанцем и мстителем. Поэтому я считаю важным рабов не убивать, а освобождать. Понял!?

Ниидли что-то пробурчал в ответ.

— Не слышу! Отвечай громко и чётко, если ты мужчина!

Ниидли пооткрывал рот. Назвать меня трусом он разумно опасался. Отказываться от своих слов тоже не хотел:

— И почему мы должны платить за твои освобождения? — Нашёл наконец он подходящие слова.

— То есть про жизни людей ты не понял?

— Я в рабство не попаду. Умру, а рабом не стану! А трусам зачем жить?

— Уверен?

— Да! Уверен!

— Эх, мальчик. Не зарекайся. У нас есть пословица: «скажи богам что обязательно будет, пусть они посмеются»…

«Аязли!» — Скинул я по нейросети. — «Честно не знаю что делать с мальчиком».

«На дуэль его вызвать не хочешь?»

«А если прибью дурачка? Нам это надо?»

Затянувшуюся паузу прервал Аязли.

— Итак, Ниидли! Казак тебя пожалел. Сначала спас, а сейчас пожалел. Боевой приказ ты не выполнил. Не выполнил, поставив под угрозу жизнь товарищей и выполнение боевой задачи. Испытательный срок ты не прошёл. Пшёл вон отсюда.

Ниидли поднялся, хотел было возразить и уже было открыл рот и набрал воздуха, но потом с шумом выдохнул, рот закрыл, повернулся и постарался с достоинством нас покинуть, держа спину прямой.

— Казак! — Продолжил Аязли. — Я понимаю, что Вы в троём с грузовиком справляетесь. Но думаю следует взять ещё одного абордажника.

— Мне заняться отбором? — Решил уточнить я.

— Да. Займись.

— Тогда я отойду в бар.

Я с Умидой перешёл в бар, чтобы не мешать нашим отдыхать. Ниидли далеко не ушёл — он оказался в этом же баре, нашёл свободные уши и жаловался на жизнь, судьбу и несправедливость. «Нам же главное заработать. А остальное не важно!» — Донеслось до меня. Баронство разнообразием и щедрым предложением наёмников не блистало. Свободных опытных не было совсем. Похоже, их всех собрали в Галифат, закрывая военные потери. Была молодёжь после военного училища. На моё объявление откликнулся десяток, трое оказались недалеко и уже через десяток минут они подсели за мой столик.

Я их оглядел — молодые галифатские мальчишки, считающие себя взрослыми. Согласно программе училища прошли курс молодого бойца, базовые курсы владения оружием, первой медпомощи (сумеют приложить инд-аптечку) и базовой медпомощи (смогут дотащить раненного до медкапсулы и, если она будет военного образца, нажать на ней кнопку «старт»), получили минимальные права на управление дроидами и челноками (если есть возможность, лучше пусть управляет кто-нибудь другой).

— Что можно сказать про нас и нашу ЧВК? — Начал я по-галифатски. — Капитан у нас из Галифата, личный состав — из Аратана. Нам нужен абордажник взамен вон того типа — ткнул я в дальнюю стойку с Ниидли. Потом с ним можете поговорить. Ваши обязанности? Главное — выполнение приказов, выполнение точное и своевременное. Ничего сверхординарного поручать не буду. Наши планы? Про два захваченных трофея уже знаете? Вот так и собираемся продолжать. Разумеется это опасно. Но обычные транспортники нам не страшны. Главное аварским погранцам не попасться. Корабль у нас всё же не военный. Но ходкий, разгон у него хороший, так что если что — будем убегать. Если считаете, что это не достойно, что нужно биться с аварцами грудь в грудь сколько бы их ни набежало, то вам с нами не по пути.

— Простите! — Спросил один из троицы. — Вы тот Казак, про которого аварцы пишут?

— Ну-ка, ну-ка?

Мне скинули ссылку на местное зеркало аварского сайта «Розыск преступных элементов». Кстати там всё на едином.

«Казак(*,**). Пират. Обвиняется по эпизодам… Подозревается по эпизодам… Особенности и приметы: нейросеть Боец-6т(*), подданство — Аратан(*), розовый скафандр аварского производства, входит в абордажную команду в качестве бойца и погонщика, ОСОБО ОПАСЕН! Называет себя мстителем(*). Проявляет немотивированную жестокость к подданным Авара. Требуется: доставить живым в Имперскую службу безопасности (520 тысяч кредитов), доставить мёртвым в Имперскую службу безопасности (достаточно голову — 370 тысяч кредитов) или убить (требуется неопровержимые доказательства — 290 тысяч кредитов)».

А что такое звёздочки — заинтересовался я:

«(*) — по имеющимся свидетельствам, информация может быть не точна»;

«(**) — возможно псевдоним, другие имена не известны».

— Эпизоды не все. А так — верно. — Сообщил я вслух галифатцам.

— А с тем что? — Спросил второй парень — махнув рукой в сторону Ниидли.

— Не выполнил боевой приказ. Полез вперёд, сам чуть не погиб и товарища подставил. Потом пришлось лечиться и скафандры чинить. Выгнали.

— Ага. — Информацию ребята усвоили. — А что с аварцами? Вы их убили.

— Не всех. Некоторые выкуп заплатили, так что мы их вылечили и они домой едут. — Мысль про выкуп мальчикам понравилась.

— Извините, а выкуп большой?

— Нет. Где-то тысяч по сорок-пятьдесят с головы. По сравнению с трофеем — мелочи. — А вот это мальчикам ОЧЕНЬ понравилось. В их глазах уже замелькали девочки, которым они небрежно так повторяют мою фразу. — Ну что. Если наша ЧВК вас заинтересовала, нужно рассказать о себе.

Мальчики оказались соседями, одноклассниками в школе, одновзводниками в училище. По-земному, им где-то лет по двадцать. Звезд с неба в учёбе не хватали. К делу их родные пристроить не смогли. Все места помощников младших продавцов в магазинах уже заняты. Так что оправили их в свободное плавание. В военные училища берут всех. По окончании училища собрались в Галифат — в армию рядовым составом их возьмут.

— Что ж, бойцы. Кто из вас решился попробовать себя у нас?

— Спросить хотели, нельзя ли нам всем троим к Вам зачислиться?

Мальчики не сказали, но я их понял: просто так подняться в Галифате без влиятельной родни очень сложно или, скорее, практически невозможно. Даже командиром отделения постараются поставить не более опытного и подготовленного бойца, а «хорошего мальчика» за которого хорошо попросили. Но способ есть. Нужно выслужиться где-то ещё и прийти сразу на более высокую позицию. Наша ЧВК как раз такую возможность даёт…

«Аязли! К нам просится тройка молодых. Хотят служить вместе». — Связался я с Аязли по нейросети.

«Лишние траты. У нас запланирован бюджет на одного. Впрочем, можно взять на испытательный срок, а там определимся».

«Понял».

— Так, бойцы. Командир предлагает взять Вас на испытательный срок. То есть с символической зарплатой и без фиксированной доли. Как испытательный срок закончится — определимся. Согласны?

Галифатцы согласились. Денег у них было не особенно, так что подобрали им снаряжение из трофеев — запасов корпорации, и отпустили догуливать три спокойных дня до отлёта.