Пират

4.8. Первый выход Кусачего

У нашего нового корабля оказался хороший гипердвигатель и хороший навигатор — мы делали длинные прыжки. Я, когда рулил без искина, просто прыгал к одной из ближайших звёзд примерно в нужную сторону. Когда ходил на корвете — мы строили трассу по ближним и дальним соседям. На грузовике Млита, ещё в Аваре, и на Алатезе, когда меня на тягачах возили на мародёрку трасса была примерно такой же. Теперь же мы прыгали далеко. Вместо одного прыжка Кусачего при простой трассе пришлось бы делать по два прыжка, а то и по три. Шесть однообразных дней мы пёрлись спокойно. Что значит спокойно? Это значит что спали в гипере. При проходе систем все были по боевым постам — кроме отсыпающихся сменных пилотов. Навигатор уточнял поправки, торпедист и ПКОшники просто дремали, что делали двигателист с реакторщиком — не знаю, а Умида висела на сканерах, контролируя окрестности.

Особенности стандартного выхода в систему таковы, что энергетический всплеск виден и слышен везде. Другой вопрос, что система большая и сам сигнал по ней идёт долго. Вот если бы мы входили в Солнечную систему, то пояс входа это несколько больше астрономической единицы — десять-пятнадцать световых минут. За Солнцем входа видно не будет, а вот до других мест сигнал дойдёт максимум минут за двадцать. Системы красных карликов меньше, так что после входа максимум пять минут и все кто может услышать — услышат. Значит после входа сканеры на максимум — проверить ближние окрестности. Если ближние окрестности пусты, то самой опасной атаки не будет. Если мы никого не засекли, это не значит что в системе никого нет. Вполне кто-то может отсидеться не засветившись. Спрятаться хорошо помогают планетоиды, астероиды и просто большие камни: спрячься за них и сиди тихо, не отсвечивай — вот на сканере и не высветишься. Зато и трасса у красных карликов идёт недолго — полчаса, час, ну два и вперёд в новый прыжок.

Итак через сто шестьдесят часов мы подошли к границе. Не той границе что на объёмной карте, а к той, где регулярно ходят патрули. Наша задача тихо и аккуратно просочиться, чтобы нас не заметили. Точнее — не заметили слишком рано. В системах могут находиться скрытые станции наблюдения — про некоторые из них мы знаем — знаем не только системы, но и примерные орбиты с фазировкой. Если будет возможность, то на обратном пути нам нужно какую-нибудь из них уничтожить.

Первый прыжок сделали так, чтобы наш выход оказался на противоположной стороне от известной нам станции — надеемся, что нас она нас не засекла, а вторую-третью аварцы поставить не успели. Сразу уходим в следующий дальний прыжок в непопулярную систему с кучей бесполезных камней. Станция слежения здесь точно есть, но взломанная. Какой-то умелец добрался до станции не с торпедой-взрывчаткой, а «с паяльником». И теперь станция не фиксирует входы-выходы в систему в определённых направлениях. Аварцы проверяют станцию удалённо — собирают информацию и уходят. Все их входы станция исправно пишет и исправно отчитывается о проделанной работе. Наконец третий выход в системе торгового маршрута и сразу же уход дальше. Систему мы прошли не включая активное сканирование. Здесь мы имитируем спешащих по своим делам военных. Грузовики здесь точно есть, да и не один, на нас они внимания не обратили. Больше всего мне это кажется похожим на земную сиуацию: «С грунтовки на полупустое шоссе вываливается бронетранспортёр, проезжает немного и сваливает на другую грунтовку. Едут вояки и едут, пост ГАИ вдалеке виднеется — чего бояться». Точка выхода и вектор ухода таковы, что похожи на выводящие в хорошо защищённую и контролируемую узловую систему. Но вектор ухода только похож — длинным прыжком мы прошли мимо не зацепив тот гравитационный колодец и оказались в мягком подбрюшье Аварской Империи — в системе которая кажется внутренней и безопасной.

Система, похоже, пуста. Мы маневрируем, перестраиваясь на подходящую орбиту, и зависаем. Общий контроль пространства на искине. ПКОшник делит дежурства с Умидой, мы все сидим тихо, как мыши под веником и ждём. Вообще-то если бы мы танцевали и орали песни — ничего бы не изменилось — заметнее бы мы не стали. Но обстановка так на нас на всех действует.

Мы висим и висим. Это морально тяжело — ничего не делать и ждать. Сидеть в засаде — это такая засада! Впрочем все люди тренированные, морально устойчивые, каждый занимается каким-то своим делом стараясь не мешать окружающим. Мы с Умидой много времени проводим вместе — просто висим обнявшись в невесомости в своей маленькой каюте натянув спальный мешок. Умида рассказывает свои истории — вспоминает, как мама водила её на танцы, как она ходила в школу, ещё что-то такое вполне безобидное. Потом в её рассказах лакуна до попадания в аварию на глайдере. Что было после аварии тоже рассказывает — не то чтобы я настаиваю, тема ей неприятна, но она от неё не уходит — и как лежала с придавленными ногами, и как готовилась умереть, и как очнулась после медкапсулы, и как осознала себя инвалидом… Но всё же Умида больше предпочитает слушать меня. Пыталась она порасспрашивать про моих предыдущих женщин, но я от темы ушёл: «Были и были, сейчас про них толком ничего не знаю. Почему расстались? Они находили более подходящих им мужчин». Умида очень внимательно меня выспрашивала про моё здоровье, про маркеры передозировки и рекомендации врача не заводить в ближайшие несколько лет детей. Ещё я не слишком охотно рассказываю про Авар — отговариваюсь, что быть чужой вещью и не принадлежать себе не слишком приятно. Вот протокол с мальчишками, которых мы плиткой тротуарной закидали, я ей сбросил. Рассказал как от толпы на выпускной прятались, вспомнил, как после выпускного аварцы-мальчишки «мужчинами» становятся.

Ожидание закончилось — в систему зашёл транспорт, пройдёт рядом и мы сможем его перехватить. Спокойно снарядились и приготовились.

— Казак! Сейчас объявимся и потом стрелять будем. Ничего не беспокоит?

— Нет, капитан.

— Тогда начинаем.

— Эй! На транспорте! Заглушить двигатель! Корабль к досмотру! — Объявил по общей волне Аязли, разгоняя корабль на траекторию атаки.

— А твоя галифатская морда не треснет? — Откликнулся аварец и попытался прибавить ход. Мы по космическим меркам совсем близко — сотня тысяч километров. У аварца пока выше скорость, но у нас меньше масса и мощнее движок. Мы идём наперерез и через полчаса сможем пустить торпеду. Аварец ожидаемо идёт на форсаже, ожидаемо ему это не помогает. Мы не сзади, а сбоку, так что минами он нас не достанет. Торпедами? Если у него есть большая, то может. Но у него скорее всего малые. Мы подходим на дистанцию уверенного выстрела. Торпеда пошла и стремительно рвёт к цели. Да, это большая торпеда, а никакая не маленькая или средняя! Для аварца это сюрприз. Противоторпеды к ней не успевают — очень уж наша атака для аварца не удобна. На самом деле определённая возможность защититься у аварца есть, если у ПКОшника твёрдая рука и железные нервы… Нет, аварский ПКОшник оплошал. Перед самым кораблём проходит разделение. Первая часть сносит щит и корёжит двигатель, вторая вырубает реактор и все системы. Наш корабль закладывает манёвр сближения с выравниванием скоростей. Это быстрее, чем лететь на челноке.

Аварец не откачал воздух и мы видим фигурки, вылетевшие с лётной палубы. После отключения энергии поле пропало и атмосферное давление створки лётной палубы вывернуло наружу. Бирн подводит челнок вплотную и мы прыгаем. Мы — это я с дроидами, Вонсом и Стигом. Дьярви и Сверр остаются в челноке — подобрать вылетевших.

Воздух из корабля вышел, нам никто не мешает. Пару рабов мои сопровождающие оглушили и для верности сцепили их полицейскими наручниками — руку первого к ноге второго, и, соответственно, наоборот. Дроиды пристроились резать шлюзы у капсул и капитан сдался. Под гарантии безопасности и выкупа он сдал корабельный искин с потрохами. Аварцев всех переодевли в спас-скафандры. На полчаса вакуума скафандров с запасом хватит и ладно. Всех толпой сгрузили в каюткомпанию. Всего пленных девять человек: три раба, служка, и 5 свободных-коренных. То, что они коренные видно по цвету кожи — чёрной, а не подкрашенной.

Сразу начали приватизацию. Командует Дьярви — чувствуется большой опыт. Груз — рабы в капсулах. Бросать его нельзя. Капсулы перешли на автономку, так что желательно дать энергию. Можно и не давать, перелёт должны выдержать, но лучше дать — мало ли, вдруг капсулы окажутся старые или бракованные. На транспорте реактор заглушили. Искин выдернули и утащили в рубку. Присоединили подчинённым к нашему — будет коды-отзывы подсказывать, если что. Корабль зацепили, закрепили и начали разгон. Разгоняемся медленно — нас тормозит возросшая втрое масса. Медленно — это по сранению с нашим предыдущим разгоном. Я всё это время возился с энергошинами и времянкой. По планам навигатора мы трассой цепляем по краям систем, быстро уходя в гипер. Разумеется нас должны засечь, а мы пытаемся «прикинуться ветошью» — наша главная надежда что на нас не обратят внимание, а если обратят, то не догонят.

Аварцам освободили одну каюту — «без сантиментов». Впендюрили по четыре гамака на стенку. Один — на полу. Наши как-то договорились спать по-очереди. Двигателист с реакторщиком перешли в свою капсулу и оттуда почти не вылезают. Когда всё утряхнули, мы с Дьярви начали выходить на осмотр корабля и мародёрку. Дотошно осматривали метр за метром. Собрали личное оружие и вещи, имеющие хоть какую-то ценность. Аварская медкапсула оказалась не лучше нашей, но расходники совместимы, и я их аккуратно собрал и перетащил к нам. Капитанский сейф мы с Дьярви просто очистили, сложили всё в мешок и отнесли капитану. Нашли запасы сухпайков — ими аварцев всю дорогу и кормили. На их корабле нашёлся переносной туалет. Чтобы не водить их в корабельный, перетащили аварский и поставили напротив занятой пленниками каюты.

Кормёжка и выводка в туалет естественно упала на абордажников. В туалет выводили по времени — после входа в гипер и перед выходом из него. Открывали дверь в каюту и все желающие по-очереди могли сделать свои дела. Разумеется с двух сторон от туалета было по абордажнику. В первый же раз один из аварцев попытался сорвать на нас своё плохое настроение. Я спровоцировал его своим розовым скафандром.

— Что, девочка, любишь на голых мужиков смотреть? — Сказал он мне, и начал трясти своим членом.

— Шеф! Он меня спровоцировал. — Громко произнёс я. — Значит он сам виноват! — Извлёк клинок и лениво ткнул аварца в лицо.

Аварец ещё не чувствовал себя в полной мере пленником, и до последнего не верил, что это происходит с ним. Наконец он испугался, шуганулся и упал. В последнюю секунду я всё же успел его царапнуть по носу. Вонс, стоящий с другой стороны тоже вытащил клинок. Аварец замер на полу.

— Капитан, Вы обещали нам безопасность! — Громко заявил аварский капитан.

— Все, кто ведёт себя сообразно статусу и не провоцирует команду, находятся в безопасности.

— Это была не провокация, а невинная шутка.

— Конечно, раз ваш человек ещё жив. Попросите своих людей больше не шутить с Мстителем. Он очень не любит работорговцев.

Далее перелёт прошёл без эксцессов.

Аварцы оказались беспечными. На автозапросы мы скидывали данные захваченного аварца, на просьбу подтверждения — его «отклик нейросети с личным кодом подтверждения». На границе удачно выскочили из захлопывающегося капкана. Там в одной из систем болталась пятёрка пограничников, но они шли в другую сторону, и, пока разворачивались, мы прыгнули. Прыгнули мы снова по сложному длинному переходу, и аварцы нас потеряли. Где-то на полдороге встретили возвращающуюся группу своих и нас сопроводили до Рауса.

На Раусе аварцы перевели за себя выкуп и их отправили в Авар. Разумеется прямого пути в Авар нет, но есть одна система, лежащая между Аваром и Аратаном. Буквально в паре-тройке коротких прыжков и от того, и от другого. В этой системе — нейтральная станция, на которой и устраиваются обмены. По негласному договору на маршруте к этой станции и назад корабли ходят безопасно. Аварцам придётся сделать небольшой круг — сначала в Аратан, потом по Аратану. Но — доберутся. Служек и рабов освободили. Контейнеры с капсулами перегрузили на контейнеровоз, выдали сопровождение. Почему не стали возиться с ними в баронстве — партия крупная. И пусть этим лучше займутся специалисты. Захваченный корабль оказался старый, и его разобрали на запчасти. Искин забрали безопасники, что уж они там с ним делали — не выяснял, но потом его тоже выставили на торги.

Мы немного заработали. Кроме фиксированной ставки мне перепало три процента от чистой прибыли корпорации. В сумме получилось 43 с чем-то тысячи кредитов.