Питер Пэн и Ловцы звёзд

ГЛАВА 74 Золотой ящик

Молли летела рядом с Питером, чтобы он мог слышать ее сквозь шум рассекаемого воздуха. Они снижались и взмывали над морем, направляясь обратно к острову.

— Что ты сделал со звездным веществом? — крикнула Молли. — Как ты это сделал? Где оно теперь? Что?..

— Подожди! — рассмеялся Питер. — Не все сразу!

— Звездное вещество в безопасности? — спросила Молли.

— Да, — ответил Питер. — Я как раз веду тебя к нему.

— Ох, Питер! Слава небесам! — воскликнула Молли. — Но что произошло? Где ты был? Ты тогда отделился от нас и полез наверх через гору, а мы долго шли вдоль берега, а когда добрались до места, тебя там не было.

— Верно, — подтвердил Питер. — Я подождал немного, а потом от берега донесся шум драки. Ну, я и пошел туда посмотреть, в чем дело.

— Ты должен был подождать нас! — возмутилась Молли.

— Знаю, — отозвался Питер. — Я не собирался вмешиваться, но потом я увидел…

Он заколебался.

— Ну? Что ты увидел? — нетерпеливо спросила Молли.

— Русалку, — ответил Питер.

Он искоса взглянул на Молли и заметил, что девочка смотрит на него.

— Ты мне не веришь? — спросил он.

— Нет, — медленно произнесла она. — Верю. Помнишь, я рассказывала тебе, как звездное вещество странно влияет на животных? Ну, про минотавров и тому подобное?

— Да, — сказал Питер.

— Ну, вот оттуда же взялись и русалки, — сказала Молли. — Должно быть, часть звездного вещества просочилась из сундука в воду.

— Возможно, — согласился Питер. — Как бы то ни было, я нашел эту русалку на берегу и увидел, что у нее вся голова в крови. А у меня был твой медальон, и там оставалось еще чуть-чуть звездного вещества, и я дал его ей. Не сердись, пожалуйста, Молли. Я боялся, что она умрет, а она была такая… такая красивая.

Молли пристально взглянула на Питера, но тот не заметил этого взгляда.

— Продолжай, — холодно произнесла она.

— Ну а дальше все произошло очень быстро, — сказал Питер. — Звездное вещество исцелило русалку, потом появились другие русалки, и они были чем-то очень взволнованы. Я пошел следом за ними вдоль берега, а там оказался сундук! И никого вокруг! Поэтому я кинулся к нему, и… и…

— И что?

— Не могу точно сказать. Кажется, кто-то ударил меня. Когда я очнулся, у меня жутко болела голова. Я пришел в себя в воде, и Наставница поддерживала меня.

— Наставница? — переспросила Молли.

— Ну, та русалка, которую я спас, — пояснил Питер. — Молли, она спасла меня.

— А откуда ты знаешь, что ее зовут Наставница? — спросила Молли.

— Понятия не имею, — сказал Питер. — Просто знаю, и все. Я чувствую ее мысли, а она чувствует мои. Удивительное дело, ведь правда, Молли?

— Правда, — согласилась Молли.

Голос у нее стал какой-то грустный, но Питер этого не заметил.

Они уже летели над устьем лагуны. Питер слегка изменил курс и свернул вправо, к беспорядочному нагромождению камней у подножия водопада. Молли следовала за ним.

— Ну, так вот, — продолжил Питер, — я очутился в воде. Наставница и остальные русалки поддерживали меня, не давая утонуть, и Наставница сказала мне — ну, не словами, а…

— Да-да, мысленно, ты уже говорил, — поторопила его Молли.

— Ну да, мысленно. Она сказала мне, что знает про сундук! Она называла его Создателем. И мы решили найти его. Поэтому вернулись к берегу и увидели там драку: как вы с Джимми прыгнули на Сланка, а Альф боролся с тем здоровяком. Тут мы и придумали этот план.

— Ты и Наставница? — спросила Молли.

— Да, — ответил Питер. — Она очень умная. Она тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — произнесла Молли.

— Пока вы дрались, — увлеченно продолжал Питер, — мы схватили сундук и быстро утащили его в скалы. Ты просто не представляешь, насколько быстро плавают русалки! Я больше всего боялся, что мы не сумеем открыть сундук, но кто-то уже посбивал все петли, поэтому открыть его оказалось нетрудно. Оно было там внутри — Молли, это было просто потрясающе! — и я его достал и спрятал среди камней.

— Ты прикасался к звездному веществу?! — спросила Молли. — Питер, но в таком количестве оно могло убить тебя!

— Нет, к нему самому я не прикасался, — объяснил Питер. — Оно лежало в запертом металлическом ящике — желтом, похожем на золотой. Оно очень сильное, Молли, намного сильнее того, что в медальоне. Я держал его в руках всего какую-то секунду, пока поднимал, и то едва не потерял сознание. В общем, я думаю, этот ящик протекает, потому что в сундуке валялось рассыпанное звездное вещество. Потому-то сундук так и сиял. Я высыпал звездное вещество на камень, рядом с тем местом, куда спрятал ящик. Потом вытащил сундук на тот плоский камень и окликнул Сланка.

— Неплохо получилось, — похвалила Молли. — А то он уже собирался меня зарезать.

— Знаю, — сказал Питер. — Я жутко боялся, что он разгадает нашу уловку, но он мне поверил и взял сундук. Правда, он и тебя забрал — этого я не ожидал.

— Спорим, Наставница ожидала, — пробормотала Молли.

— Что? — переспросил Питер.

— Да так, ничего, — ответила Молли.

— Но у меня было то рассыпавшееся звездное вещество, — сказал Питер. — Поэтому я подождал немного, чтобы Сланк потерял бдительность, и отправился за тобой. А русалки поплыли следом — позаботиться, чтобы Сланк больше не вернулся.

— И еще раз спасибо тебе, — поблагодарила Молли.

— Да не за что, — отозвался Питер. — Ага, а вот и тот камень.

Впереди показался плоский камень, на котором тогда стоял Питер и лежал сундук. Отсюда, со стороны моря, Молли было видно, что у камня имеется выступ над самой водой. И на этом выступе лежал блестящий золотой ящик, сияющий в лунном свете. Такой яркий, что на него было больно смотреть. Рядом с ним лежала небольшая сверкающая кучка — остатки просочившегося звездного вещества.

Когда они опустились пониже, Молли увидела в воде русалок.

Еще несколько русалок сидели на камне. Питер скользнул вниз и легко приземлился среди них. Он стал отличным летуном. Молли опустилась рядом с ним. Русалки уставились на нее с неприкрытым интересом.

— Молли, — представил Питер, — это Наставница.

Наставница, как и говорил Питер, была очень красива: длинные белокурые локоны изящно струились по плечам. На ее фоне Молли показалась себе ужасно неряшливой: одежда промокла насквозь, а волосы спутались.

— Я уверен, вы подружитесь, — сказал Питер. Молли и Наставница посмотрели друг на друга тем взглядом, каким смотрят молодые женщины, которые не подружатся никогда и ни за что.

— Я должна позаботиться о звездном веществе, — произнесла Молли. — Мы, я надеюсь, избавились от Сланка, но еще остаются пираты.

Она наклонилась, собираясь осмотреть золотой ящик, и тут же отскочила — две русалки с шипением кинулись к ней.

— Они его охраняют, — пояснил Питер.

— Ну, тогда вели им перестать, — попросила Молли.

Питер повернулся к Наставнице, и они обменялись взглядом, при виде которого Молли чуть с ума не сошла от ревности — ей с трудом удалось скрыть свои чувства. Затем Наставница с недовольным видом что-то проворчала, и две шипящие русалки отступили.

— Теперь можешь к нему прикоснуться, — сказал Питер.

— Спасибо, — холодно отозвалась Молли.

Она нагнулась, положила руку на ящик — и тут же отдернула. Мощь, исходящая от него, ошеломила Молли. Питер был прав: это было намного сильнее, чем ее медальон.

Молли забеспокоилась. Она наконец обрела звездное вещество, но что ей теперь делать? Как забрать его с этого камня? А если способ и найдется, стоит ли его забирать? Может, здесь ему безопаснее, чем на острове, по которому бродят пираты и дикари?

Молли очень устала и замерзла, у нее не было сил, чтобы совладать с сокрушительным грузом ответственности. Хотя она и была Ловцом звезд, но пока знала слишком мало, чтобы справиться с этой проблемой. Молли хотелось заплакать, но она не желала, чтобы Питер увидел ее плачущей и, уж особенно, чтобы ее увидела такой эта Наставница с ее струящимися золотистыми волосами. Потому Молли отвернулась к морю. На глаза ей навернулись слезы, и Молли, не желая вытирать их при зрителях, сморгнула их — сначала раздраженно, а потом удивленно: она увидела, как из-за мыса на правой стороне лагуны выходит баркас с четырьмя рядами весел. Он быстро плыл вперед следом за знакомым, изящным силуэтом Аммма…

— Эгей! — донесся с баркаса низкий голос, и Молли стало все равно, увидит ли ее кто-нибудь плачущей: она знала этот голос, как никто в мире, — это был голос ее отца.