Молли пятилась в глубь комнаты, не сводя глаз с ножа в руках Дженны. Нож был кухонный. Молли не раз видела, как миссис Конин шинкует им овощи, и знала, что нож острый как бритва.
Девочка отступила назад, а Дженна шагнула вперед и загородила собой дверной проем.
— Юная леди собиралась выйти? — осведомилась она с насмешливым подобострастием.
— Что вы делаете? — воскликнула Молли, не сводя глаз с ножа.
— Смотрю, чтобы вы сидели у себя в комнате, миле-еди! — ответила Дженна.
Все ее напускное подобострастие, с которым она говорила с Молли раньше, куда-то делось. Теперь служанка держалась надменно и презрительно.
— Вы не посмеете! — сказала Молли, повысив голос.
Она старалась продемонстрировать уверенность, хотя чувствовала себя крайне неуверенно. Дженна помахала ножом у нее перед носом.
— Еще как посмею, миледи!
Молли не успела ничего ответить. Внизу, на лестнице, послышался глухой топот ног. Шаги были тяжелые, мужские. Двое, а может быть, трое. Молли напряженно вглядывалась в темноту дверного проема.
— Помогите! — крикнула она во все горло. — Помогите! У нее нож! Спасите!
Никто не ответил. Шаги затихли, но всего на миг, а потом послышались снова.
— Помогите! — крикнула Молли снова, теряя надежду.
Дженна ухмыльнулась, давая понять, что те, кто поднимается по лестнице, идут сюда отнюдь не затем, чтобы спасать Молли.
Они стояли друг напротив друга. Шаги достигли площадки второго этажа, потом третьего… Молли ждала, когда послышится знакомый скрип ступенек лестницы, ведущей в ее комнату. Но вместо этого она услышала, как открылась дверь этажом ниже.
А потом раздался отчаянный крик ее матери.