Питер с Динькой облетели стороной стражника у ворот и осторожно опустились за стенами Тауэра. Они очутились на мощенной булыжником улочке, которая была слабо освещена дымными факелами, развешанными через равные промежутки на высоких каменных стенах по обе стороны от нее.
— Молли! — вполголоса окликнул Питер, едва его ноги коснулись земли.
— Я тут, — произнес ее голос у него за спиной, так близко, что мальчик вздрогнул от неожиданности.
Динь-Динь разразилась насмешливым трезвоном.
— Сюда, — позвала Молли и направилась вперед по полутемной улочке.
Питер с Динькой последовали за ней. Через несколько ярдов справа появился проход с каменными ступенями, ведущими к арке и железным воротам. Сквозь ворота виднелась каменная набережная и черные воды Темзы.
— Это Ворота предателей, — сказала Молли. — Через них в Тауэр приводили узников. А вот это, — указала девочка на каменное здание, которое вздымалось в небо по левую руку от них, — Кровавая башня.
— А почему она так называется? — поинтересовался Питер.
— Однажды ночью там убили двоих мальчиков, — объяснила Молли. — Одного задушили, другого закололи кинжалом.
— За что? — спросил Питер.
— Они были наследниками трона, — сказала Молли. — Не самое безопасное положение. Поговаривают, что их души и по сей день блуждают в этих стенах. Пошли дальше!
И девочка зашагала вперед. Питер еще раз оглянулся на Кровавую башню и последовал за ней. Но не успели они пройти и нескольких шагов, как вдруг у них над головой раздались жуткие, зловещие крики.
Молли взвизгнула и бросилась назад, к Питеру. Дети прижались друг к другу, напуганные этими нечеловеческими воплями.
— Карр! Карр! Карр!
Динька звонко расхохоталась.
«Да это же птица, дурачки!»
— Что она говорит? — шепотом спросила Молли, все еще цепляясь за руку Питера.
— Она говорит, что это птица, — ответил Питер.
— Ой, да! — смущенно сказала Молли и поспешно выпустила его руку. — Это же вороны!
— Вороны? — переспросил Питер.
— Они живут здесь, — сказала Молли. — Это традиция. Легенда гласит, что, если вороны когда-нибудь покинут Тауэр, Англию ждет великая беда. Поэтому им подрезают крылья, чтобы они никуда не улетели.
Теперь Питер разглядел их в полутьме: полдюжины огромных, угольно-черных птиц с блестящими перьями.
«Они спрашивают, нет ли у нас мяса», — перевела Динька.
— Мяса? — переспросил Питер.
«Они питаются мясом», — объяснила Динька.
— Они питаются мясом? — удивился Питер.
— Да, я про это слышала, — подтвердила Молли. — Среди стражников есть особый человек, который кормит их говядиной.
— Карр! Карр!
«И сухарями, размоченными в крови», — продолжала Динька.
— Передай им, что у нас их нет, — сказал Питер.
— Чего у нас нет? — спросила Молли.
— Сухарей, размоченных в крови.
— Да уж, чего нет, того нет! — фыркнула Молли.
Динька приземлилась среди воронов, которые собрались вокруг ее светящейся фигурки. Последовала короткая оживленная беседа, состоявшая из звона и карканья. Потом Динька вернулась к Питеру и сказала, указывая на брешь в стене слева от них:
«Белая башня — там!»
— Вороны говорят, что к Белой башне — туда, — сообщил Питер Молли.
— Да, я знаю, — сказала Молли, ныряя в отверстие.
«Ну конечно! — хмыкнула Динька. — Все-то она знает!»
Они поднялись по зеленому, поросшему травой склону и несколько минут спустя уже стояли у подножия центральной Белой башни. Ее массивные стены в девяносто футов высотой уходили вверх и исчезали в ночном тумане. Снаружи башня была темной везде, кроме небольшого пятачка справа, где факел на стене озарял нижние ступени крутой каменной лестницы. Молли с Питером подошли к лестнице, еще раз опасливо окинули взглядом нависшую над ними каменную махину и начали подниматься наверх.
Звук собственных шагов помешал им расслышать отдаленные крики воронов. Мудрые птицы снова засуетились и галдели куда громче, чем раньше. Динька это услышала, но ей не хотелось бросать Питера, поэтому она предпочла не обращать внимания на воронов.
А между тем тот, кто так взбудоражил воронов, уже скользил по набережной вдоль стен Тауэра, ища вход внутрь.